сложной - но они должны были быть белыми. Соответствие вещей должно было
сохраняться.
Хонши - не стражник, а нечто вроде надзирателя - расположил другую
горку драгоценностей в желтом кругу, щепетильно пересчитывая их. Они были
подсчитаны его ассистентом с помощью маленького арифмометра, подвешенного
на кожаном ремешке но его шее.
- Все готово, Грейвс! - эхо твердого юного голоса с металлическими
нотками, говорившего со спокойной властностью, ударило в стену из
громкоговорителя под глазком телекамеры. - Переноси, Грейвс!
Но дрожащий человек отпрянул назад, его рука поднялась, словно для
того, чтобы отвести удар, черты его лица исказились и стали серо-голубыми
и ужасными.
- Хватит! - прокаркал он. - Мой мозг горит! Хватит - дайте мне
отдохнуть!
- Две минуты, Грейвс! - сурово прозвучал металлический голос, со всей
наглостью юношеской властности. - Затем - переноси! Иначе ты знаешь, что
случится!
- Да. - Грейвс, лишенный сил, откинулся на спинку стула, его плечи
вздымались, а голова опустилась. - Да, я знаю.
Теперь Престин понял, чему он был свидетелем; понял, что хотели Дэвид
Маклин и Монтеварчи; понял, почему девушка в ванной предложила ему себя; и
понял, с приступом душащего его клаустрофобического ужаса, что должно было
произойти с ним.
Сайрус сказал:
- У меня есть замена - если вы...
Юный голос из громкоговорителя ответил:
- Очень хорошо, Сайрус. Вкатывай ее сюда. А ты, Грейвс. Иди и
отдыхай. И запомни, Грейвс, - резко сказал голос, со злобой, от которой у
Престина по коже побежали мурашки. - Завтра ты перенесешь вдвое больше!
Иди, падаль.
Стражники Хонши утащили Грейвса прочь; измученный, разбитый человек
висел между ними, его плечи обвисли, как колокольни дьявола.
Сайрус указал на стул. Престин, не споря, сел. Он остро ощущал все
эти лягушачьи глаза, разглядывающие его с типичной хоншиевской
неэмоциональностью; их страх перед человеческим пленником ослаб из-за их
числа и того, что они окружили его.
- Ну? - сказал он.
- Желтый круг - это точное расположение узловой точки, Престин. -
Жесткий голос из громкоговорителя заполнил комнату резким эхом. - Ты
будешь переносить эти драгоценности через него. Ты будешь делать это для
графини, и они будет тобой очень довольна.
- Интересное положение, - спокойно сказал Престин. Он чувствовал себя
дурно. - Но вы забыли одну вещь. Я не могу переносить вещи силой воли. Я
не знаю, как это делается.
- Мы научим тебя, Престин. Ты можешь делать это, это значит, что у
тебя ум Переносчика. С тем оснащением, что есть у тебя, тебя можно
научить. Я слышал об этой девушке, Апджон. Ты будешь хорошо работать для
графини.
- Пока я не буду таким же измученным беднягой, как Грейвс?
- Тебе предлагали альтернативу.
Сайрус выкатил вперед установленный на тележке распределительный щит,
покрытый прозрачными высоковольтными переключателями, амперметрами,
вольтметрами, измерительными приборами, значение которых ускользнуло от
Престина, и электродами на расширяющихся проводах. Сайрус поднял электрод
и начал разматывать его. Он сказал Престину:
- Это не причинит мне той боли, которую оно причинит тебе. - Он опять
хихикнул.
Престин почувствовал, как к его рту подступила тошнота. Он сглотнул,
закрыл рот попытался встать, но стражники Хонши держали его, пока Сайрус
затягивал электроды вокруг его рук, ног и спины. Его одежда прошла через
многие испытания с тех пор, как он приземлился в Риме; это было ее
последним унижением. Теперь он был одет в лохмотья. К тому же, у него
отросла борода.
Чувство юмора Сайруса теперь пробуждало в нем только кровавое желание
бить, рвать и убивать.
- Перенеси эти драгоценности через узловую точку, Престин! -
металлический голос пронзил его, как пневматическая дрель.
- Я не могу! - в ужасе сказал он, пытаясь вырваться.
Электрический ток ударил его. Он замер в своей позе, оглушенный, с
глазами, похожими на бильярдные шары. Тут был больше, чем просто
электрический ток; он чувствовал свой мозг, как отдельную сущность, как
отдельную от его тела вещь, как яйцо, жарящееся на сковородке.
Стражники Хонши держали его в толстых резиновых перчатках. Он смотрел
вниз, его голова клонилась, его рот истекал слюной, пока ток проходил
через него. Он никогда не сознавал, что что-либо может причинять такую
сильную боль.
Когда это закончилось, он свалился на стул, как пластиковый пакет, из
которого вылили воду.
- Это было одновременно для того, чтобы воодушевить тебя и помочь
тебе, Престин. - Безличность голоса в громкоговорителе оскорбляла
Престина; он предпочел бы кого-то, на ком он мог бы сфокусировать свою
ненависть. Ненависть к громкоговорителю и телекамере была верным путем в
сумасшедший дом.
- Я не знаю, что делать! - сказал он, и слышал, и испытывал
отвращение, и боялся ноты мольбы в его голосе.
Ток ударил его снова.
Он тяжело опустился на стул, когда он закончился, дрожа и чувствуя,
как пот стекает с его лба.
- Что мне делать? - крикнул он.
Ток...
- Попробуй, престин. Мы поможем тебе. Сфокусируй свои мысли на
драгоценностях. Используй свой божественный дар! Перенеси их! Сделай это,
Престин!
Ток ударил его... и он сделал это.
Драгоценности исчезли.
- Ах! - сказал Сайрус.
- Я, - сказал отдаленный стальной голос с безмерным
самоудовлетворением, - всегда говорил, что палка сильнее, чем морковь, в
любое время.
С кружащейся головой, дурно себя чувствующий и с болью во всем теле,
Престин помотал головой.
- Это убедительная демонстрация - но это не всегда так!
Его беспричинно ударил ток, и он застыл неподвижно. Когда он прошел,
жесткий юный голос сказал:
- Это было за дерзость. Я не потерплю этого от падали.
Следующие драгоценности были положены точно в желтый круг.
Он не понял, как он сделал это, и не представлял себе, как он сможет
перенести их вновь без этого дьявольского электрического - и более чем
электрического - тока. Он посмотрел на драгоценности. Они сверкали ледяным
блеском. Юный голос сказал:
- Переноси, Роберт Инфэми! - и ток бросил его в узы агонии.
Он перенес драгоценные камни.
- Хорошо. Ты скоро будешь переносить без моей помощи. Но всегда
помни, Роберт Инфэми, когда ты будешь переносить в будущем - это я помог
тебе. Ты должен благодарить меня за это, Престин. Я надеюсь, ты
благодарен.
- У меня нет никаких сомнений, - сказал Престин. - У меня нет никаких
сомнений, что я найду способ отплатить тебе.
9
Они экспериментировали с Престином.
Они получали удовольствие от своей работы. Они увеличивали свои
усилия, приказывая ему переносить, постепенно повышая объем и вес,
подстегивая его стимулирующими машинными электрическими - и более чем
электрическими - ударами тока, побуждая его к большей продуктивности.
Когда он совершил перенос в третий раз и его пришлось приводить в
чувство водой и током, они отпустили его. Хонши утащили его прочь, бросили
на тюфяк в маленькой душной комнате и оставили там разлагаться; его голова
была словно ведро с горящими помоями. Он спал, словно его накачали
наркотиками, как, можно сказать, и было - он был вырублен мертвым ходом
своих усилий. Он лежал там, где они оставили его, и едва шевелился.
Он не знал, сколько прошло времени, когда он проснулся. Почти сразу
же, все-таки, когда он сел и с непристойным восклицанием приложил руки к
голове, он ощутил голод, жажду и боль. В его голове было такое ощущение,
словно ее верхнюю часть неуклюже отпилил и пришил подмастерье. Оно
напоминало ему о той стальной полоске, кружившей над его головой на
автостоянке, когда их готов был раздавить вертолет. Ему, наверное,
пришлось потрудиться, чтобы перенести себя; в то же время он ничего не
заметил, когда отправил в это сумасшедшее место Фритси.
Затем он услышал стаккато пулеметного огня.
Из-за двери раздавались пронзительные голоса. Люди кричали, и он
слышал злобные "Хошу! Хошу!", говорившие ему о том, что стражники Хонши
ввязались в игру с дьяволом.
Дверь с треском распахнулась, впустив ослепляющую вспышку света. Он
заслонил глаза, ожидая, что будет сразу же убит. Темные фигуры на ощупь
вошли внутрь, и он услышал взволнованные голоса, говорившие: "Давай!
Пошли!" Они тараторили на итальянском, французском, немецком, испанском,
английском и каких-то еще языках, крича где-то за дверью.
Престин встал, заразившись этим возбуждением, которое он мог понять,
подумав о деревянном кухонном стуле и стимулирующей машине, желтом круге
узловой точки и горке зловещих драгоценностей. Он выбежал наружу. В дыму
выстрелов мужчины и женщины толкались и пропихивались, кричали и пели,
размахивая обломками брони Хонши, распевая и пируя. Он смешался с ними,
толкался и мгновенно стал просто еще одним клочком толпы, разбросанной
потоками неконтролируемого движения. Это была фиеста, Марди Гра,
революция, Ломка оков и крушение цепей. Он видел разорванных на части
стражников Хонши, устилающих канавы, свисавших с флюоресцентных ламп,
разбросанных повсюду.
Толпа людей выбежала из бетонного бокового туннеля. Большинство из
них были полуголыми; все в лохмотьях, размахивающие оружием, пронзительно
кричащие, смеющиеся - некоторые из них - от силы выражения своих эмоций.
Перед ними бежали два стражника Хонши, без мечей, с развевающимися на
высоких конических шлемах "скальпами". Один из Хонши упал. Толпа
прокатилась над ним, как лава.
Хотя в толпе было огнестрельное оружие, они не стреляли в Хонши...
Они ждали. Он увидел перед собой другую толпу, отшатнулся и, колеблясь,
смотрел вокруг себя, наклонив свою отвратительную голову с этими широко
расставленными, немигающими глазами. Толпа сблизилась.
Из напряженной толпы внезапно полетело копье, взмыв вверх. На его
конце развевался пучок волос, весь в крови, которая капала с него.
Толпа визжала, улюлюкала и приветствовала это громкими возгласами.
Хотя сцена и вызвала в Престине отвращение, он не мог обвинять их.
Обращайтесь с мужчинами и женщинами, как с животными, и вы можете ожидать
от них звериной реакции, даже если вы утверждаете, что Homo Sapiens не
может так поступать.
Ты сеешь насилие, братец, и ты пожинаешь насилие.
Да, дружище.
Престин внезапно улыбнулся. Он побежал вперед, вытянув руки.
- Я знал, что революция не закончится случайно, как только появлюсь
я!
Тодор Далрей, с окровавленной по локоть правой рукой, с мечом, как
продолжением этой руки справедливости, обернулся.
- Боб! Значит, они нашли тебя! Да, мы были заняты. Революция была
полностью подготовлена. Все, что я сделал, заключается в том, что я сказал
им, чтобы они начали ее сейчас.
- Это все?..
Лицо охотника стало более тонким, больше похожим на волчью морду, но
торчащая борода тряслась от смеха.
- Незачем беспокоиться, Боб. Все под контролем. Очень многие из этих
людей из твоего измерения; хотя большинство отсюда. Дарганы очень быстро
поднимаются на восстание. Взять весь наш караван в плен было ошибкой.
Графиня...
- Да?
Далрей внимательно посмотрел в глаза Престина. Его собственное лицо
имело удаленный, жесткий, похожий на судный день вид. Затем он сказал:
- Она сбежала в другое измерение. О, они поймали и убили ее
измененное эго...
- Измененное эго? Ты имеешь ввиду красивую молодую девушку с темными
