быть!> - ударил коня и переплыл реку. За ним переправилось все литовское
войско. На левом берегу Ягайла снял с себя тяжелую золотую цепь и надел ее
на Родзивилла.
Три раза великий князь прикладывал к губам турий рог за здоровье
храброго воина, и все сидящие за столом громко восхваляли его и кричали
многая лета.
Бояре вспоминали тайные переходы ночью, при свете луны, и отдых днем
в чащобах глухих лесов.
За тех, кто оставался в Вильне и охранял город, просил Скиргайла. И
великий князь одарил многих бояр землей, рабами, золотом и серебром.
Темнело, в гридне зажгли свет. С потолка на золоченых цепях свисали
хрустальные паникадила, каждое о шести подсвечниках. А чтобы гостям во
всем была приятность, слуги внесли серебряные жаровни с курящимися
ароматическими снадобьями.
Скиргайла поведал пирующим, как повернулись дела в Жемайтии, о борьбе
Витовта с немецкими рыцарями. Наступали решающие дни. Через неделю князь
Витовт будет под стенами Мариенвердера.
- Если не разобьем немцев, - говорил он, - Литва может погибнуть.
Рыцари разрушили Ковенскую крепость и на ее месте поставили каменный
замок.
- Отобьем у рыцарей Ковню! - пронзительно закричал Ягайла. - Отомстим
за погибших!
Дружные вопли пирующих потрясали стены гридни.
- Веди, великий князь, мы все за тобой! - раздавались крики. - Где
твой стяг, там и мы!
Главный ловчий Симеон Крапива получил княжеский приказ начинать охоту
для пополнения запасов. Много понадобится дичи литовскому войску в новом
походе.
А Ягайла вызвал в гридню любимую рабыню, плосколицую Сонку, и других
невольниц, умеющих веселить гостей. Начались удалые песни и пляски.
Возвращение князя совпало с осенним праздником урожая. Когда
стемнело, в долине и на холмах зажглись огни костров. Люди веселились и
ликовали.
Сотни вайделотов и младших кумирщиков восхваляли литовских богов,
славили князей, живущих по старине и сохранявших веру предков.
О великом литовском князе Ягайле и о его победе жрецы не сказали ни
одного слова.
Глава двадцать вторая
ПОХОДЫ НАЧИНАЮТСЯ В КЕНИГСБЕРГСКОМ ЗАМКЕ
В кабинете великого маршала сидели три знатных брата немецкого
ордена: хозяин Кенигсбергского замка Конрад Валленрод, великий магистр
Конрад Цольнер и его духовник брат Симеон. На рыцарях были белые, только
что выстиранные куртки с черными, во всю грудь крестами, на священнике -
черное одеяние, приличествующее его сану.
В приемной, за дверью, скучали телохранители великого магистра.
Время приближалось к полудню, но в кабинете горели свечи. Серый,
безжизненный свет едва пробивался в окна. Пятые сутки не переставая лил
нудный приморский дождь. Оконные стекла в свинцовой оковке протекали,
ковер возле стены намок и потемнел.
После утренних молитв знатные рыцари вели важный разговор. Великий
маршал Конрад Валленрод посвятил братьев в свой план завоевания Литвы.
- ...С помощью замка Мариенвердер мы уничтожим Литву запросто, -
говорил великий маршал. - От замка до столицы герцога Ягайлы рукой подать.
В Мариенвердере мы заблаговременно сосредоточим достаточное количество
съестных припасов, осадные машины, сено и овес для лошадей.
Конрад Валленрод водил толстым пальцем по пергаменту с голубой лентой
реки Немана. Там, где стояли рыцарские крепости, художник нарисовал башни
с флагами. Тупой палец маршала оторвался от замка Рогнеды и двинулся вверх
по течению.
- Неделю назад караван с осадными машинами вышел из Рогнеды в
Мариенвердер. С часу на час я жду донесения комтура Генриха Клея. Вместе с
машинами посланы две тысячи солдат.
Великий магистр, слушая, чуть покачивал головой, словно утверждал
сказанное.
Палец великого маршала немного задержался у крепости Мариенвердер и
пополз к Вильне.
- Если захочет бог, не позже первых дней сентября мы будем пировать в
литовской столице, - закончил маршал.
- Крепость ордена - в самом сердце Литвы! Ха-ха! Я все еще не могу
поверить в нашу удачу. Пресвятая дева Мария помогла нам? - воскликнул
священник. - Ты сказал, брат, что на первой неделе сентября мы будем
пировать в Вильне?
- Да, я сказал.
- У тебя в комнате холодно и сыро, - заметил Конрад Цольнер, - как в
лесу. Если не протапливать - простудишься. - Он покосился на камни; из
черного, прокоптевшего очага пахло горьким, давно остывшим дымом.
- Я подаю пример рыцарям, брат великий магистр. Надо привыкать. Часто
приходится ночевать в лесу, возле топких болот, - сказал маршал и подумал
со злорадством: <Разнежился, привык у себя во дворце топить днем и ночью!>
Великий магистр молча покручивал на большом пальце золотое кольцо
Германа фон Зальца. Возразить было нечего.
- Когда ты назначишь время выступить в поход?
- В день святого Егидия, - не задумываясь, отвечал великий маршал, -
наши войска должны выступить из Мариенвердера на Вильню.
Конрад Цольнер решил согласиться с великим маршалом, но неожиданно
подумал, что многие рыцари считают великого маршала непогрешимым в военных
делах. Он-де имеет видения и знает от святых, когда пришло время
воевать... Сие унизительно для магистра ордена.
- Я предлагаю выступить в поход за неделю до дня святого Егидия, -
важно изрек он, - и сначала взять Троки, а не Вильню.
Конрад Валленрод удивился резкому вмешательству магистра.
Духовник Симеон осуждающе посмотрел на главу ордена, сразу поняв
тайные пружины, толкнувшие его против маршала.
- Брат великий магистр, - откашлявшись, словно у него першило в
глотке, начал Конрад Валленрод, - мы израсходуем наши силы на крепость
Троки и не сможем взять Вильню. Все будет как в прошлом году. А если
захватим столицу, Литва будет в наших руках.
- Великий маршал прав, - поддержал брат Симеон, - если мы возьмем
Вильню, то...
Но Конрад Цольнер закусил удила.
- Будет так, как я сказал, брат великий маршал, - закрыв глаза,
произнес он. - Восемнадцать пушек, заказанных тобой в наших мастерских,
давно готовы... Если же ты не согласен с моим решением, рассмотрим военный
план на капитуле. Когда советуются несколько достойных братьев, ошибки,
присущие одному человеку, исключаются. Не я и не ты, брат мой, а только мы
все можем победить, - скромно закончил он.
Конрад Валленрод тяжело вздохнул.
<Обсуждать на капитуле план войны с Литвой, - думал он, - а что это
даст? Все равно будет так, как хочет магистр. А когда о военном плане
знают несколько человек, может узнать и враг>.
Для Конрада Цольнера капитул - только ширма. По уставу вся слава
ордена, здоровье рыцарских душ, порядок и справедливость зависят только от
великого магистра. Капитул еще больше укрепляет единоличную власть. Все
равно никто из членов капитула не решится возражать. Вместе с тем в
затруднительных случаях удобно ссылаться на единогласное решение.
- Раз ты велишь, брат великий магистр, - сказал Валленрод, - пусть
будет так. Прошу еще раз повторить свой приказ, может быть, брат Симеон
запишет его вот сюда, на пергамент.
- Сначала Троки, а потом Вильня, - с неприступным видом повторил
великий магистр.
Великий маршал, насупив брови, склонил голову.
- Послушай, дорогой хозяин, - брат Симеон шумно втянул носом воздух,
- у тебя на кухне жарится душистая баранина. Совсем неплохо отведать
сочного мяса и промочить глотку хорошим вином. После молитвы я не
попробовал еще ни капли...
- Да, да, - сказал великий магистр, - и я чувствую запах... Но если
бы еще затопить камин!..
Конрад Валленрод хлопнул в ладоши. Вбежавшему оруженосцу он что-то
шепнул. Появились прислужники и белой скатертью покрыли стол. Принесли
вино в серебряных кувшинах, серебряные кубки. Поварята на огромном блюде
притащили жареного барана, украшенного зелеными травами.
Священник Симеон, поглядывая на жаркое и на кувшины с вином, потирал
в нетерпении руки.
Слуги разлили вино по кубкам и удалились.
Конрад Валленрод охотничьим ножом, покряхтывая, разрезал барана. Брат
Симеон прочитал молитву и благословил стол. Сочное мясо рыцари разрывали
зубами и руками и запивали красным, как кровь, венгерским вином. Хрустели
кости и булькало вино.
Конрад Цольнер смешно перекашивал рот. У него болел коренной зуб, и
он жевал одной стороной.
- Ваши белые рыцарские куртки непригодны для хорошего обеда, - сказал
священник, закончив еду и вытерев рот полотенцем. - Смотрите, как они
забрызгались мясным соком. То ли дело я. На моей одежде трудно что-либо
заметить.
Великий маршал и великий магистр взглянули друг на друга и
ухмыльнулись.
- Сколько может продержаться замок Мариенвердер, если Ягайла задумает
взять его? - спросил брат Симеон, наполнив второй раз кубок размером с
маленькое ведро.
- Мариенвердер неприступен, - гордо ответил великий магистр. - Я сам
наблюдал за постройкой и мерил своими руками толщину его стен. Лучшие
мастера строили эту крепость. Отважный и разумный рыцарь назначен
комтуром. Запасов хватит на три года.
Великий маршал согласился, он тоже был уверен в неприступности замка.
Рыцари вспомнили князя Витовта.
- На этом месте, - Конрад Валленрод показал на стул, где сидел брат
Симеон, - герцог Витовт подписал договор. Пергамент хранится за тремя
замками. Если сам герцог или его родственники умрут бездетными, все его
земли навечно переходят в собственность ордена.
- Я бы не стал подписывать такой договор на месте герцога, - сказал
священник. - В наше время слишком легко умереть раньше срока.
- Но ведь он стал христианином, - вмешался великий магистр, - его
окрестили по всем правилам. Правда, он просил держать все в тайне. В
лагерь к нему сбегаются язычники со всей Литвы. На Вильню мы ударим
вместе. Пусть потешится герцог - казнит своего братца Ягайлу. Сильной
Литвы больше не будет. Витовт не сможет управлять русскими землями:
православные князья не станут слушать католика. - Конрад Цольнер снова
принялся вертеть епископское кольцо. - Как смешно иногда складываются
обстоятельства, - продолжал он, помолчав, - чтобы управлять русскими,
литовские князья тайно принимали православие, а герцог Витовт должен
скрывать от них католичество.
- Самое главное - что Литва наша. Пусть теперь попробует Польша
выпросить у папы этот жирный кусочек, - брат Симеон рассмеялся, - пусть
попробует!
Великий магистр, плотно набив желудок бараниной, не склонен был
продолжать беседу. Поднявшись от стола, он подошел к развешенному на стене
оружию и сделал вид, что интересуется огромным новгородским мечом. Он
потрогал рукоять, повел пальцем по клинку.
- Брат Симеон, - сказал он, не сдержав зевка, - нам следует удалиться
для беседы. Пусть слуга покажет спальню.
Оруженосец Стардо проводил великого магистра и брата Симеона до самых
дверей их комнаты.
В кабинете великого магистра появился Отто Плауэн в черной куртке
священника. Он подошел к столу, брезгливо взглянул на остатки баранины и
кувшины с вином.
В комнате стояла тишина. Собака маршала, вычесывая блох, стучала
лапой.
- Что тебе надо, поп? - спросил Конрад Валленрод, с рассеянным видом
рассматривая что-то в окне. - Если хочешь вина, налей себе и пей сколько
влезет.
- Вино вредит моему здоровью, - скромно ответил Плауэн, хотя был
совсем здоров и вино употреблял. - Плохое дело совершилось у стен нашего
замка, брат великий маршал!
Валленрод покосился на священника.
- Утренняя стража нашла в старом крепостном рву кожаный мешок, в нем
