включения в Р. возможности маневрирования, отступлений, чтобы выждать более
благоприятный момент. Попытки ускорить проведение Р.
без учета присущего соответствующей культуре шага новизны может иметь
катастрофические последствия. История мстит людям за попытки пренебречь
ею, за исторические попытки перескочить какие-то звенья
органического развития, возвращая общество к доисторическим временам, т.е.
заставляя вновь пройти этапы, которые общество пыталось "проскочить",
ограничиться из критическим созерцанием у других стран и народов.
Причем эта попытка начать с начала может иметь место в значительно
ухудшихся условиях. Попытка двигаться медленно и осторожно несет в себе
опасность того, что ухудшение ситуации будет иметь
место быстрее, чем способность преодолевать опережающее нарастание проблем.
Искусство реформаторов как раз и заключается в постоянном поиске наименее
взрывоопасного маршрута, но не в том, чтобы подменить один вариант
катастрофы другим, например, рост массовых дискомфортных состояний в
результате застоя ростом дискомфортных состояний в результате застоя ростом
дискомфортных состояний в результате быстрых перемен.
15. Наиболее трудный пункт Р. - необходимость отказа от всех форм
фетишизма, от стремления свести сложный путь реформы к какому-то возможно
важному, но не единственному ее аспекту, например, экономическому.
Этот вид фетишизма исключительно опасен, так как мешает понять, что наше
общество является доэкономическим с примитивным уровнем товарно-денежных
отношений. С исключительно низким уровнем частной инициативы и т.д. В таком
обществе экономические категории, наработанные на опыте Запада, приобретают
черты утопизма. Так называемая экономическая Р. - утопия, так как нельзя
реформировать то, чего нет, но можно лишь думать о том, как стимулировать
экономическое развитие в патологических условиях господства
псевдоэкономики. Авторы Р. должны отказаться от своеобразной фетишизации
конструктивных решений, т.е. веры, что технократы и власть могут придумать
и внедрить некоторый идеальный вариант Р. В идеале Р. не может навязываться
обществу, но стимулировать уже имеющие место процессы, в крайнем случае -
возродить те, которые ранее имели место.
Крайне опасен правовой фетишизм, который сеет иллюзию, что можно
превратить существующее общество посредством принятия системы законов в
гражданское общество, в правовое государство. Это невозможно там, где все
проблемы решаются на основе скрытого критерия, т.е. прежде всего сохранения
некоторой общности независимо от того, соответствует ли система общения
закону. Закон выступает в массовом сознании скорее как внешняя сила, чем
как внутреннее требование самой жизнедеятельности людей. Общество при
формировании законов не опирается на знание и понимание меры своей
способности следовать своим собственным законам.
Серьезная ошибка, угрожающая успеху любой Р., -- вера реформаторов в свои
идеальные конструкции, возможно опирающиеся на опыт других стран и народов.
При этом забывается, что Р. может быть реализована лишь через мотивы,
ценности массового субъекта, которые у разных народов складываются
различно. В одних случаях стремление торговать, заводить дело естественно,
в других оно еще дело будущего. Навязывать и тем и другим один и тот же
проект - безнадежное дело.
Серьезная опасность для Р. - слабость ее научной подготовки, которая
должна была формироваться на протяжении многих десятилетий. В связи с этим
существует большой соблазн "обосновать" уже заготовленный замысел Р.
научным языком, т.е. поставить телегу впереди лошади. Опасны попытки
"доказать" исключительную легкость Р., придание замыслу ореола
безграничного оптимизма. Эта тенденция может выражаться в попытках
"доказать", что все трудности ее проведения - результат козней групп
злодеев и все проблемы сводятся к необходимости их устранения и замены
"лучшими людьми". При этом указание на глубокие исторические корни
торможения Р. игнорируются, так как, во-первых, они не согласуются с
инверсионным стремлением моментально перебросить страну в очередной вариант
царства Божьего не земле, во-вторых, требуют более сложных и более
глубоких, крайне трудных не только для реализации, но и для теоретического
осмысления проектов Р.
16. Успех Р. определяется учетом специфики народов, республик, регионов,
соответствующих (суб) культур. Здесь имеет значение гигантской разброс
культур народов СССР - от либеральной до архаичных. Важнейшее
значение имеет существование или отсутствие раскола, возможная степень его
развития, что может изменить сам характер и цели Р. Здесь на первый план
выступает выявление в тех или иных регионах специфики исторической инерции,
конкретно-исторического опыта соответствующего народа, региона.
Фундаментальное значение имеет степень развития демократии, отношение к
торговле, к частной инициативе и частной собственности. Очевидно, что если
в Латвии 90 % жителей считают, что наиболее эффективной формой
индивидуального хозяйства является главным образом фермерство, а в
Белоруссии восемь опрошенных из десяти высказались за колхозы и совхозы
(Хахулина Л. Хозяин и работник // Известия 1990. 28 февр.), если среди
русских и украинцев больше наиболее жесткое ядро, которое считает
насаждение идей рынка, плюрализма и т.д. причиной сегодняшних бед, чем
среди представителей других национальностей (Голов А. и др. 1990 год: наши
надежды // Огонек. 1990 Апр. № 16 С. 3), то, очевидно, Р. в разных
республиках могут глубоко различаться по самой своей сути.
Еще более серьезным для Р. в регионах является характер и сфера охвата
регионов циклами истории, т.е. того, в какой степени и масштабах регионы
охвачены определенной инерцией истории, в частности, современной волной
локализма, которая завершает второй глобальный период. Здесь можно
выдвинуть гипотезу, требующую дальнейшей проверки последующим историческим
опытом. Сегодня можно наблюдать крайне важное явление - идущая волна
локализма, т.е. очередной этап цикла истории находит поддержку и воплощение
на уровне РСФСР и его руководства. Б. Н. Ельцин выступает как теоретик
локализма, провозглашая необходимость суверенитета вплоть до местных
органов власти. Вместе с тем правительство СССР отошло от этой тенденции,
воплощая противоположную. Оно пытается избежать усиления локализма, его
последствий, избежать войны суверенитетов, сохранить интеграцию всеми
путями, включая и авторитарные методы. Фактически, эти два центра власти
одновременно воплощают в себе разные, противоположные принципы. Руководство
РСФСР, лидер которого является харизматическим вождем, сражающимся с
начальством, находится на гребне инерции истории России. Опираясь на
массовую инверсию, эта власть имеет шансы далеко зайти по пути локализма,
т.е.
системы, которая пользуется сегодня массовой поддержкой. Здесь
объединяются как силы архаичного локализма, так и демократии. Однако в этом
соборно-либеральном альянсе заключена опасность конфликта ее составляющих
сил, что рано или поздно обнаружит нефункциональность формального
объединения этих расколотых сил. В этой связи проекты Р. РСФСР имеют все
шансы стать проявлением инерции локализма со всеми вытекающими отсюда
разрушительными последствиями. Высшее руководство СССР стоит перед иной
опасностью. Оно по крайней мере отчасти, действует в разрез с волной
локализма, и пытается встать на путь авторитаризма. Очевидно, оно имеет
шансы выиграть, лишь переждав волну локализма, и пытается встать на путь
авторитаризма. Очевидно, оно имеет шансы выиграть, лишь переждав волну
локализма, наступления разочарования, отлива новой противоположно
направленной инверсии. Одновременно оно неизбежно становится на путь
консервации старого порядка административных структур, стремлений избежать
изменений, что несет в себе опасность подавления творческого потенциала
общества. Центральная власть, пытаясь противостоять локализму, процессу
распада самой России, распространяет эту политику и на республики.
Между тем выход республик из Союза открывает для них возможность искать
свои пути на основе собственной истории и культуры, что требует
специфических замыслов реформ, возможно дадут стимулы и другим народам.
Разумеется, все республики не могли избежать общих для Союза черт и
ритмов, что определяется в частности, исторически сложившейся единой
хозяйственной и политической системой. Это создает и общую основу для
выхода из сложившейся ситуации. Реализация общих решений возможна на основе
общей договоренности.
Если попытаться сформулировать идею Р. как можно короче, то она сводится
в конечном итоге к попытке распространить такие изменения в обществе,
которые обеспечивали бы преодоления господства хромающих решений неизбежных
в расколотом обществе, где преобладают циклические формы социальных
изменений.
Иначе говоря, Р. должна повести общество по пути неуклонного повышения
способности формировать значимые решения на основе меры, которая не должна
будет быстро корректировать противоположным решением. Это в конечном итоге
должно преодолеть инерцию истории, ведущую общество то по пути
приверженности авторитарным решениям, концентрирующим прошлый опыт как он
сфокусирован, интегрирован в верхних высших центрах власти, то коллективным
решениям, профанирующим древнюю соборность, то замысловатым сочетаниям того
и другого. Очевидно реформа лишь тогда не избежит инверсионного поворота,
когда она нащупает те методологические, культурные, организационные формы,
которые позволят обществу принимать не расколотые решения, создавать
соответствующие институты.
Для этого необходимо нащупать общее основание исключающих друг друга
решений или во всяком случае неуклонно приближаться к этому основанию.
Все указанные пункты не представляют собой плана реальной Р., но ее
методологическое и теоретическое основание, методологическое и
теоретическое введение в проект Р. Реальная Р. есть прежде всего
политическая проблема в том смысле, что правящая элита, реформаторы могут
добиться своей цели лишь тогда, когда за ними пойдет некоторая критическая
масса людей, значимый субъект. Решений этой задачи требует безусловного
вынесения в центр проектов проблемы выявления и стимулирования субъекта Р.,
формирования для этого социокультурной среды, анклавов, где могли бы
культивироваться эти условия. Обратная сторона этого процесса - отказ от
опоры на административные методы внедрения Р., которые могут оказаться
разрушительными для субъекта Р. Поэтому реальный проект Р. может быть
составлен лишь для конкретной системы власти, с учетом господствующего
нравственного идеала, момента в очередном цикле истории и т.д. Р.
при господстве авторитаризма или либерализма не может быть одинакова.
Следует однако, признать, что в условиях России реализуемый проект Р. может
быть основан лишь на либеральных принципах. С учетом слабости либерализма
эта мысль может показаться парадоксальной. Тем не менее только на основе
ценностей либерализма, связанных с ростом и развитием, с наукой возможна
реальная Р. в стране, застрявшей между двумя цивилизациями. Трудность,
однако, заключается в том, что сегодня либерализм еще носит абстрактный
характер. Обладая крайне ограниченной социокультурной базой, он оказался во
главе сил локализма и соборного идеала, которые лишь внешне и на
ограниченный срок сливаются с либерализмом. Очевидно, проект Р. может лишь
тогда претендовать не успех, когда в нем будет учтено это глубокое
внутреннее различие сил, эта форма раскола, стороны которого объединены
общими лозунгами. Пока этого не произойдет, либералы будут строить
утопические проекты и терпеть поражения, борясь против одной формы вечевого
идеала за торжество другого, за продолжение их циклической смены.
С сожалением можно констатировать, что сегодня на пути Р. лежит не только
консерватизм разных толков, не и абстрактный утопический либерализм.
Сложность неизмеримо выше, чем та, которая просвечивает в их упрощенных и
