Нет. Может, именно поэтому никто никогда даже не был со мною невежлив: от
меня, видимо, исходит некая энергия уверенности в себе; может, ее излучает
мой взгляд, или она проявляется в осанке, в походке, в поступках? Не знаю.
Только от этого мне легко жить: кажется, я свободен от зависти, от
жадности, от злобы - они остались где-то там, внизу... В конце концов, что
такое жизнь, ребята? Это луч над бездной, сияющий, тонкий, как струна, луч,
и по этому лучу - нам идти. Идти бережно, легко и стремительно, иначе -
бездна. Это - искусство жить достойно и отвечать перед собой за свое
достоинство... Вот что такое, ребята, каратэ, если коротко...
У меня есть приятель, этакий домашний философ, а у него - дачный участок,
который он превратил в сад. Только сад и гудение пчел - и больше ничего.
Причем сад особенный: есть там и яблони, и вишни, и калина с рябиной - но
есть еще цветы со всего света, лесные, альпийские, полярные, и подобраны
они так, что сад цветет с весны до осени: весной прямо из-под снега лезут
первоцветы, крокусы, нарциссы - кругом еще грязь пополам со снегом, а у
него уже все цветет; осенью белые мухи летят - а у него все еще доцветает.
Даже для зимы у него есть оранжерейка - и там полыхают цветы!
Я люблю бывать в том саду и беседовать с приятелем; там столько света, так
дышится, думается, такое, вроде бы, неторопливое, прозрачное общение - но
оно насыщает...
По мне, так нет на земле места лучше того сада. Мы с приятелем подозреваем,
что цветы - это радары, которые ловят свет солнца, луны и звезд; что это
флаконы, в которых копится дыхание космоса. Представляете, как это здорово:
вглядываться в их свет, вдыхать их дыхание - через цветы общаться с
космосом? Как говорил один великий китаец: не выходя со двора, познать мир.
Разве эта радость недоступна каждому?..
Но сад, я вам скажу - это еще и образ самого человека. Хочется, знаете,
чтобы жизнь была таким вот садом: чтоб он цвел в каждом. Потому что если у
меня сад, а у тебя - куча камней или дерьма, мне будет совестно за свои
радости. Как засадить сухие каменоломни душ садами? Долго ждать, пока
кто-то придет; самим надо: засучить рукава - и за работу. Жизнь - одна, и
такая быстрая: ты еще только собрался - а она уже машет тебе рукой:
прогрохотала на стрелках. Все, что не стало тобой - уходит бесследно. Как
не было.
А когда говорят, что жизнь - непременно борьба, так это, скорей всего,
демагогия; сразу спросите себя: а с кем борьба, и за что? Может быть, она
не стоит усилий? Потому что борьба - это, чаще всего, пустая злоба, это -
уничтожать и мучить друг друга. Представьте себе: только у насекомых во
всем свете особи одного вида убивают себе подобных. У насекомых, да еще у
человека.
Юность - она, конечно, бывает жестока: неподавленные инстинкты,
неистраченные силы, зуд в мошонке... Но злую энергию в себе надо как-то
переливать в иные русла. Как?.. Если бы, как говорится, знать, где
упасть... Это большая работа, ребята. Если не главная. И никто ее за нас не
сделает. Причем в стае, в стаде - невозможно: из стада - стадо и выйдет.
Подумайте. И приходите. Хотите, как предлагаю - пожалуйста. Путь долгий, но
верный. Это - как эстафета с олимпийским огнем, только - в будущее. И я,
пожалуй, возьмусь.
Надо, конечно, объединяться; наши поражения - от одиночеств... Всякое зло,
как я заметил, быстро объединяется. Но нам-то - тоже как-то надо, а?
Подумайте, ребята...
Опубликовано впервые
Александр Астраханцев
МЫ ЖИВЕМ В МИРЕ МОДЕРНА
рассказ
Несколько лет назад в нашем подъезде поселился молодой человек с женой и
малышом. С виду - обыкновенный парень без особых примет; единственное, что
я заметил: когда я поначалу пытался здороваться с ним, как это заведено у
нас в подъезде - он мне не отвечал и даже отворачивался. Странный молодой
человек. Странный и скрытный.
Долго никто не мог догадаться, чем он занимается: вечно куда-то спешит,
рано уезжает, возвращается поздно, и даже когда он дома - машина его всегда
стоит у подъезда, - пока я, искусствовед со своим довольно развитым шестым
чувством, помогающим мне открывать таланты в безвестных молодых людях, не
установил, что наш новый жилец - художник, причем художник с недюжинным
талантом, буйной фантазией, всегда в поиске, всем своим творчеством
доказывающий приверженность модернизму, а если точнее - его самому
интересному, самому удивительному по разнообразию формотворчества жанру -
поп-арту.
Думаю, излишне объяснять вам, что поп-арт берет для своих композиций самые
обыкновенные, давно использованные предметы: связки старых консервных
банок, сломанные кофейники, велосипедную раму со свалки, - и вычленяет их в
пространстве, перенеся в тишину выставочного зала, заставляя зрителя
остановиться в изумлении, задуматься о вечных основах бытия и вспомнить,
наконец, что все гениальное - до неприличия просто. И все вы, разумеется,
знаете имена патриархов поп-арта Раушенберга, Энди Уорхола; да вы и сам
назовете вереницу имен их изобретательных соратников, материалом для
которых служит все, что только можно найти на всех свалках мира. Мало того,
им стало не хватать выставочных залов - они вышли на природу, заставляя
зрителя благоговейно затихнуть после повседневной суеты перед такими
произведениями искусства, как простая канава, вырытая посреди зеленого
луга, или окаменевшая куча конского дерьма.
Впрочем, что я вам говорю! - ведь вы, мои более молодые и мобильные
сограждане, объехали уже весь свет и, конечно же, сподобились увидеть все
эти чудеса искусства сами - вы так любознательны относительно всех
проявлений культуры и так рветесь за границу пополнить свой и без того
богатый интеллектуальный уровень, а я по недостатку средств все еще только
мечтаю об этом и едва ли сподоблюсь все это увидеть - ведь в родном
Отечестве нашем этот жанр как-то не был до сих пор в чести. Может быть,
оттого, что согражданам моим и так слишком часто приходится зрить всякого
рода мусорные свалки и помойки, чтобы смотреть на них еще и на выставках и
в музеях? А, может, эти самые свалки и помойки и есть особенной, не понятой
еще никем тягой моих соплеменников к прекрасному? Кто знает? Не одна ли это
из мировых загадок необъяснимой русской души?
И как же приятно был я удивлен, когда обнаружил, что талантливый художник,
яростный приверженец поп-арта, живет бок о бок со мною! >
Любопытно заглянуть в его святая святых, в его, так сказать, творческую
лабораторию. Встав рано утром, пока все еще нежатся в постелях, он выходит
из своей квартиры с полным полиэтиленовым пакетом и высыпает на лестничную
площадку между этажами груду пустых бутылок, консервных банок и пузатых
пластиковых емкостей из-под -кока-колы-; иногда, словно кокетливый
живописный мазок, мелькнет среди этой груды сломанная детская игрушка,
ношенная женская туфля, осколок разбитой фарфоровой чашки... Акт творчества
его молниеносен: высыпал, слегка подправил ногой слишком вырывающийся из
композиции предмет - и тотчас уходит. И сразу пустая лестничная площадка,
доселе пугавшая стерильной безликостью, становится так сочно, так колоритно
эстетически завершенной, так философски содержательной, а лестничное
пространство - композиционно организованным. Причем автор придает огромное
значение игре с формой: иногда это - батарея водочных и винных бутылок,
поражающая строгостью ритма и классической чистотой замысла; иногда -
просто куча битого стекла, напоминающая о высоком драматизме нашей
напряженной эпохи.
И вот так - каждое утро. Просто поражаешься неутомимости и энергии его
художнической натуры: ведь в жару и холод, в дождь, в снег, в темень -
ежедневно! - он совершает по творческому акту.
Конечно, занятие искусством, причем нетрадиционным, не кормит его, и ему
приходится подрабатывать на стороне и где-то мотаться целыми днями, чтобы
содержать себя, семью и, главное, покупать материалы для своих композиций -
а они нынче дороги. О, как я его понимаю!..
Сначала он оформил все девять этажей, затем принялся за оформление входа:
тамбура, крыльца, площадки перед входом, пустых уголков, образованных
высоким крыльцом.
Над входом он трудился долго и терпеливо.
Закончив его и потратив на него уйму сил и времени, он приступил к
оформлению сквера перед домом и детской площадки посреди сквера. Стараясь
исправить унылое однообразие природы, бездушие и лень людей, засадивших
этот сквер, под каждым кустом он создал по живописной композиции, так что
сквер через некоторое время преобразился, а посреди детской песочницы
вместо безликой кучи песка время от времени появлялась подаренная детям
живописная коллекция из пустых пивных баночек с яркими этикетками.
Внося в свой труд разнообразие приемов, он иногда бросал отдельные предметы
и целые пакеты их прямо с балкона. Необыкновенная творческая смелость!
Вы думаете, жители нашего подъезда, а затем и дома поняли его творения? Как
бы не так - они встретили их в штыки! Ну да ведь известно, что все новое с
превеликим трудом пробивает себе дорогу и находит полное непонимание среди
современников. Более того, поскольку поп-арт слишком будоражит воображение
и всем своим содержанием протестует против упорядоченного быта, на бедного
моего соседа посыпались шишки, его искусство нашли скандальным.
А ведь он не случайно выбрал наш квартал, принадлежащий академическому
институту, на тихой, чистой окраине города посреди березовой рощи, в
окружении ромашковых и клеверных полян, институтского дендрария и опытных
делянок, на коих произрастают диковинные растения - художник нес в наш
тусклый, затхлый мирок ростки новой культуры. Но - увы! - люди с
первобытно-провинциальными нравами, живущие здесь, все поголовно, от
седенькой старушки до ребенка, были тесно сплочены в неприятии любых
проявлений самобытности: увидят, бывало, человек бросил на землю бумажку
или сорвал цветок - тут же бегут, кричат, делают бестактное замечание. Чего
же можно было ожидать от них, когда среди них оказался этот одинокий
Дон-Кихот поп-арта? Естественно, ему запрещали заниматься им, его ругали,
ему даже угрожали блюстители -порядка- от управдома до участкового
милиционера. Но он выстоял, защищая, как мог, от агрессивных обывателей
свое творчество и свое достоинство.
Одиночество его, к счастью, было недолгим. Вместо исчезающих в небытие
старушек, вместо отъезжающих на заработки в далекие страны почтенных отцов
семейств в каждом доме, в каждом подъезде нашего квартала стало появляться
по художнику; они искренне полюбили этот тихий уголок земли, который
вдохновляет их на неустанный труд. Они подхватили знамя искусства,
развернутое здесь моим бесстрашным соседом, и поп-арт теперь торжествует:
последователи моего соседа развивают и обновляют разработанные им приемы;
вместо скромных творений, которые можно унести в одном пакете, на
лестницах, в скверах вокруг дома громоздятся теперь грандиозные композиции
из старых шкафов, стульев, ванн и унитазов, а однажды, проснувшись поутру,
мы обнаружили на газоне перед домом необычайную конструкцию из металла,
которая при ближайшем рассмотрении оказалась остовом легковой автомашины, с
которой снято все, что можно отвинтить, а затем остов этот еще и тщательно
обработали кувалдой и газовым резаком так, что он приобрел вид просто
фантастический. Белая когда-то машина - да на зеленом газоне: зрелище
необыкновенное! Так по сию пору и стоит, не переставая удивлять умением и
изобретательностью безымянной группы художников.
А знаете вы, что такое -инсталляция-, излюбленный прием нынешних
модернистов? Это непрерывно, на ваших глазах меняющаяся композиция. С
помощью системы блочков и моторчиков по ящику с песком, скажем, движется
железка на тросике, вычерчивая на песке сложный узор, тут же его
перечеркивая. Этот вот создающийся на ваших глазах и тут же меняющийся узор
и есть произведение искусства, на которое смотришь заворожено.
Но наши модернисты шагнули дальше: что им ящик с песком! - они пишут узоры
