низких, и деньги платили небольшие. Перекантовавшись первое время, я начал
писать статьи и через полгода стал одним из ведущих журналистов. К тому
времени Искусство как-то отошло на второй план: меня занимали текущие
заботы, карьера и деньги.
Я сделал большое открытие: от студенческих скитаний мне досталась
психология нищего. Попробую объяснить точнее. Рассорившись с родителями и
уйдя из дому, я перебивался по общагам и везде был на "птичьих правах".
Никто особенно не стремился дать мне кров - некая студенческая солидарность
(вернее, жалость) не позволяла моим знакомым выгнать меня на улицу. Я и
правда выглядел жалко: вечно голодный, худой, с просящими глазами. Кое-кто
кормил меня, кое-то занимал деньги, зная, что я не смогу их вернуть. Во всех
студенческих столовых я питался в кредит, едва успевая покрывать долги то
здесь, то там. В то время я увлекался индийской философией и йогой;
начитавшись об отшельниках и "непривязанности", я был уверен, что следую
духовным путем, и мне не нужно большего. То, что я жил за чужой счет, было
безразлично: меня окружали такие же бедолаги.
Путь Искусства ничего не говорил о материальной стороне жизни - так мне
казалось тогда, и вообще в ту пору я стремился всячески разделять
возвышенное "духовное" и низкое "мирское". Деньги, еда, одежда - это
представлялось мне несущественными помехами на пути к просветлению.
Возвращение из Уренгоя, женитьба и необходимость заботиться о семье
разрушили эту иллюзию. Я понял, что материальная нищета передается вовнутрь,
и наоборот.
Халид много говорил, что я напрочь лишен достоинства - теперь я
столкнулся с этим на практике. Я жил попрошайкой: у друзей я "одолжался"
деньгами, у Халида
- знаниями. Место достоинства занимали амбиции и честолюбие. Теперь
пришло новое осознание. Я достоин жить так, чтобы не быть в долгу у всего
мира, сказал я себе, я достоин того, чтобы самому заботиться о себе и
близких людях! Я не ставил себя ни в грош - теперь я буду стоить дорого. Я
получу все то, на что имею право; нет, я уже имею это, осталось только
протянуть руку и взять.
И здесь я вспомнил Халида: change your mind! Смени свой ум! Именно это я
и сделал сейчас: просто сменил концепции, сменил шаблоны, и это далось
легко, восхитительно легко. Искусство необычайным образом пронизывало мои
мысли и поступки. Похоже, я действительно уловил его дух.
Карьера шла в гору. Я сменил несколько мест работы, и везде добивался
неплохих результатов. Мне было за что себя уважать. Пришло новое отношение к
жизни: я был уверен, что все, чего я себе пожелаю, обязательно придет. Не
стоит суетиться, не стоит бежать впереди паровоза: достаточно идти твердой и
спокойной поступью; завтрашний день сам позаботится о себе. И, черт побери,
это приносило плоды!
Оставалась еще одна проблема - родители. Это отдельная история, и я не
хотел к ней возвращаться, если бы не чувствовал, что именно там кроются
корни множества моих нынешних проблем. Как жаль, что Халида не было рядом;
но ведь именно это и побуждало меня принимать решения и действовать
самостоятельно. Каждый раз, когда удача сопутствовала мне, я мысленно
благодарил Халида за расставание: теперь все мои достижения были
действительно моими. Моими были и неудачи.
ГЛАВА 4. ДОМ ЧАЯ Как-то раз редакция заказала мне статью о чае. Я полез в
справочник и обнаружил любопытное заведение под названием Tea House. Недолго
думая, я решил нанести визит. В укромном переулке, зеленом и чистеньком,
скрытый за домами, стоял отреставрированный особнячок прошлого века в стиле
модерн. Разглядывая здание, я удивился: обычно местные реставраторы
безжалостно портят такие дома, старательно истребляя старинный колорит. Но
здесь кто-то приложил руку с искренним уважением к стилю. Tea House не
выглядел отштукатуренной "конфеткой": сохранились и изысканные цветы-рельефы
на стенах, и деревянные резные двери, и древние мраморные ступеньки.
Я вошел. Прямо у входа начиналась уходящая в бесконечность роскошная
ковровая дорожка, неправдоподбно чистая и такая же старинная. Стены украшал
неброский, но изящный восточный орнамент, в углу сдержанно тикали огромные
напольные часы с золочеными стрелками. Всюду, как в музее, ощущалось
тщательно стилизованное дыхание невозвратно ушедшего декаданса.
Неожиданно прямо передо мной выросла миловидная девушка.
- Здравствуйте. Вы к кому?
Я представился и рассказал о задании, приведшем меня в "Дом Чая". Она
попросила обождать и скоро вернулась, пряча в кармашек платья миниатюрный
мобильный телефон.
- Свами будет завтра к обеду. Приходите, если не трудно. На всякий
случай, захватите вот это, - она протянула мне визитку.
Я поблагодарил и ошарашенно вышел. Свами - так в Индии называют
наставников и брахманских ученых. Кем же мог быть владелец этого
антикварного особняка?
Мучительно борясь с нетерпением, я едва дождался следующего дня.
Отворив тяжелую музейную дверь, я ступил на ковровую дорожку. Корректный
молодой человек в костюме-тройке молча заглянул мне в лицо. Я протянул
визитку. Молодой человек жестом предложил мне следовать за ним. Поднявшись
по мраморной лестнице, дорожка раздваивалась: одна часть вела в зал, другая
- в полутемный коридор. Мы прошли закоулками и остановились в миниатюрном
холле. Я заметил в углу массивного Будду из бронзы. Мой спутник указал мне
на кресло и исчез. Я озирался по сторонам. Невидимый кондиционер наполнял
комнату прохладой. Откуда-то доносилась мягкая музыка. Скрытые под карнизами
светильники излучали рассеянное сияние. В воздухе витал аромат сандаловых
свечей. Бронзовый Будда смотрел ласково и бесстрастно; его возраст внушал
почтение.
Молодой человек появился в дверях и жестом позвал меня. Завернув за угол,
мы оказались у распахнутой двери в кабинет. Я вошел, и мой провожатый закрыл
дверь.
За низким столиком из наборного дерева сидел невысокий сухощавый человек,
по виду индус, в дорогом европейском костюме. Он взглянул на меня... Я
поймал его взгляд...
- Рам?!
- Свами Рам, - вежливо поправил он меня и рассмеялся. - Ну вот ты и дома.
Садись, угощайся. - Он протянул мне миниатюрную чашку с крепким ароматным
напитком.
- Какими судьбами? - спросил Рам.
Я начал подробно рассказывать ему о своей жизни, о расставании с Халидом,
о Сибири... Он слушал, не перебивая. Пока я говорил, вчерашняя девушка
внесла новый чай.
- И что теперь? - спросил Рам, когда я окончил повествование.
- Да ничего, - растеялся я. - Но как Вы здесь оказались и почему Вас
величают Свами?
- О, это долгая история, - растягивая слова, с усмешкой произнес Рам. -
Когда-нибудь узнаешь.
- А где Халид и Джамшед? - выдал я, не утерпев.
- Не знаю, - просто сказал Рам. - У людей Искусства нет путей. Для тебя
они оба исчезли. Пока.
- А для Вас?
- Тоже. Ну хорошо, а чем ты думаешь заниматься дальше?
- Вы имеете в виду Искусство?
- Я имею ввиду все. Словом, у меня для тебя есть работа.
- Какая? - я насторожился. Что-то необычное прозвучало в голосе Рама.
- Об этом после. Но сейчас мне нужно твое согласие.
- Как я могу согласиться, не зная, о чем идет речь?
- Очень просто, - и Рам отхлебнул чаю.
- Скажите хотя бы в общих словах, - попросил я, подозревая, что
втягиваюсь в большую авантюру.
- Чему тебя только учили? - с наигранной горечью произнес Рам. - Неужели
тебя учили бояться?
- Нет, - Рам задел меня за живое. - Но меня учили думать. И взвешивать
решения.
- Тем лучше, - твердо сказал он. - Именно это от тебя и потребуется.
Иначе,
- вспомнилось требование Халида встать на колени, - мы окончим нашу
беседу. И не будем к ней больше возвращаться.
На этих словах в комнату вошел молодой человек.
- Проводи гостя, - бросил ему Рам.
- Да, Свами, - отозвался тот, и мы направились к выходу.
Я пытался разгадать загадку, которую мне подбросил этот странный Свами. В
глубине души я безраздельно доверял ему, но было тревожно, мысли путались.
Промаявшись с неделю, я решил довериться судьбе и отложить решение до тех
пор, пока оно само не найдет меня.
В одно из воскресений мы с женой отправились бродить по городу. Обычно мы
"охотились" на старинную архитектуру, и каждая находка доставляла огромное
удовольствие. В этот раз мне был обещан сюрприз.
- Пойдем, я покажу тебе один домик, - заговорщически шепнула она.
Стоит ли говорить, что мы вышли прямехонько к Tea House? Так решилась моя
судьба. На следующий день я был у Рама.
- Хорошо, что ты пришел, - торопливо обронил он. - У меня скоро встреча,
а у нас - совсем мало времени.
- Что я должен делать?
- Пока ничего. Я поручаю тебя Таре. Она все знает.
Тарой оказалась та самая миловидная девушка, которая встретила меня
когда-то на пороге. Рам познакомил нас и исчез. Тара усадила меня на диван
пить чай.
- Вы из Индии? - задал я вопрос вежливости, подразумевая восточное имя.
- Я - дочь Свами, - улыбаясь, ответила она.
- Вы работаете здесь?
- Да.
- А кем, если не секрет?
Тара промолчала. Она внимательно изучала меня, а я - ее. Тару нельзя было
назвать красавицей, но во всем облике девушки сквозило теплое,
обволакивающее очарование - то, что иногда называют женской магией. Ведьма,
мелькнуло в голове, и неожиданно я поймал себя на том, что Тара умеет читать
мысли.
Некоторое время мы сидели молча. Стало как-то не по себе. Чтобы разрядить
обстановку, я спросил:
- Чему мы будем учиться?
- Многому. Но для начала Вы должны кое-то узнать. "Дом Чая" - необычное
место.
Сюда приходят очень важные люди, и мы стремимся создать нужную
обстановку. Свами хочет, чтобы Вы помогали мне.
- В чем же?
- Каждый человек, приходящий сюда, нуждается в особом отношении. Ваша
задача - создать ему соответствующую атмосферу.
- Каким образом?
- Например, заваривая чай.
Я рассмеялся. Атмосфера таинственности, которую нагнетала Тара, казалась
забавной. Она улыбнулась в ответ и промолчала.
- Выходит, я должен стать чайным мастером? - с ехидством спросил я.
- Нет, - спокойно ответила она. - Чайным мастером нельзя стать. Что Вы
хотите узнать еще?
"Что у вас здесь происходит?" - вертелось на языке, но так и осталось
непроизнесенным.
- Хорошо, - сказала Тара. - Мы можем начать уже сегодня. Пойдемте.
Мягко, как кошка, она поднялась с дивана. Мы вошли в маленькую комнату,
где не было ничего, кроме приземистого столика и трех подушек на полу, - ни
чайника, ни заварки. Тара глазами предложила мне сесть.
- Как же мы будем готовить чай? - спросил я.
Тара указала на третью, свободную подушку.
- Вначале надо приготовить себе настроение. Вспомните, как обычно
заваривают чай. Ополаскивают чайник кипятком, протирают, кладут чайные
листья, затем снова заливают водой и оставляют настаиваться. Процедура очень
простая.
- Но ведь искусство чайной церемонии предполагает совершенно другие
действия?
- возразил я.
- Это неважно, - мягко заметила Тара. - От процедуры ничего не зависит.
Главное - с каким чувством Вы готовите чай. Искусство "внутренней
заварки" начинается с разжигания огня. Немного ниже пупка у Вас находится
то, что называют "внутренней жаровней". С помощью дыхания Вы раздуваете
угли, и жаровня раскаляется.
Я вспомнил некоторые техники, которым обучил меня Халид, и начал дышать,
опуская энергию глубоко в живот. Действительно, очень скоро в районе
мочевого пузыря появилось тепло, а затем - приятное жжение.
- В районе солнечного сплетения расположен "котел" - в нем закипает вода,
