- А кто распространил эту веру? Давай вернемся в наше время: что
ближе к науке - изучать связи между первичной мерой длины - локтем и
размерами и расположением пирамид по отношению к солнечной системе или
выяснять причины, по которым вынужденная доверчивость моих предков
привела к порабощению и жалкому состоянию моих современников?
- Неужели это правительство действительно могло поручить такой, как
ты, за мной шпионить? Кажется, у тебя больше шансов, чем у меня, попасть
в одну из здешних темниц.
- Я не склонна к измене и так же честна со своей страной, как и с
тобой. И я на свободе только потому, ?oi не боюсь.
- Если принять все это во внимание, то я не так уж плохо устроился,
взяв тебя телохранителем!
- А ты думаешь, Египет поручил бы тебя мне, если бы ты ему не
понравился?
Гвидо попытался обнять ее, но Вана мягко освободилась от его рук.
- Всему свое время под солнцем, как говорили древние. Время тянуться
через столетия и время тянуться к гиду. Делу время. Ты лучше поймешь
пирамиды Гизы, если прежде увидишь ступенчатую пирамиду Джосера.
Поэтому мы начнем с нее, и сегодня же.
Гвидо не спросил, откуда взялся поджидающий их шикарный лимузин с
кондиционером и ловким чернокожим шофером. Через час они оказались в
Сахаре, возле того места, где был построен Мемфис. Над суровой пустыней,
вид которой как-то подавил Гвидо, доминировала усыпальница первого из
царей III династии.
Они вошли через единственный вход, миновали колоннаду и большой
внутренний двор и оказались в зале церемоний.
- Архитектора звали Имхотеп,- жужжала Ванесса, пародируя
профессиональных гидов.-Прежде чем стать верховным жрецом в храме бога
солнца в Гелиополисе, он был придворным врачом, канцлером, главным
архивариусом, хранителем печати и, самое главное, казначеем! А
напоследок он стал богом.
- Тем лучше для него,- заметил Гвидо.
- Поскольку вы любитель, обратите внимание, что происхождение
каменной архитектуры, - а этот господин был одним из первых, кто строил
из этого материала, - тесно связано со стремлением к бессмертию, с
концепцией Ка, невидимого двойника человека, судьба которого связана с
судьбой тела. Ка может погибнуть, если при погребении покойника не
обеспечат всем необходимым, включая жилище.
- Абсолютно верно,- согласился Гвидо.
- - Менее известна распространенная еще и сегодня вера, что Ка
Джосера и сегодня бродит здесь, невидимый, живет в подземных комнатах,
прогуливается по церемониальной тропе великого двора Хеб-Седа, закрывает
за собой открытые двери и легко проходит сквозь фальшивые выходы,
высеченные на наружной стене.
Гвидо не обратил на это особого внимания. Его интересовало то, что он
видел. Особенно ему понравилась одна погребальная комната, мрачные стены
которой были украшены маленькими, слегка выпуклыми бирюзовыми
прямоугольниками. Их обманчивое мерцание напоминало отблески крыла
бабочки.
- Сейчас мы находимся во владениях Ка,- объявила Вана.
Гвидо расстегнул платье Ваны до самого верха и овладел ею стоя,
прижимая спиной к древним таблицам. Двигался он медленно и лениво, как
бы аккомпанируя вечности.
***
На следующий день, стоя на краю Ливийской пустыни, Гвидо пытался
представить себе, где среди этих бескрайних песков прячется Сивах. Но
Вана не дала ему времени на размышления. Она велела шоферу поставить
машину перед палаткой, в которой шумно хлебали чай и кока-колу погонщики
верблюдов.
- Вам предстоит новый урок,- объявила она.- На спине верблюда. Скоро
вы увидите, что это необходимо.
Выбранный ею погонщик поставил свою животину на колени и жестом
показал, чтобы они Садились в узкое деревянное седло.
- Как? Одно седло на двоих?- спросил пораженный Гвидо.
- Я дама,- сказала Ванесса, словно ее пол объяснял такую экономию
средств.
Араб показал Гвидо, чтобы он садился позади Ваны. Верблюд встал, и
седло резко наклонилось назад, повергнув итальянца в панику: так он
долго не продержится! А падая с такой высоты, можно покалечиться, не
говоря уже о том, что станешь посмешищем. Хорошее начало, ничего не
скажешь!
- Скоро ты почувствуешь себя лучше,- пообещала Ванесса.
И действительно, через несколько минут у Гвидо появилось чувство
равновесия. Но прежняя тревога сменилась новой - повороты и наклоны
верблюда привели к неожиданным результатам. Неожиданным, конечно, для
Гвидо, а не для погонщика верблюдов, который несколько раз похотливо
подмигнул ему.
Гвидо сидел тесно прижавшись к ягодицам Ванессы, и ритмичное
покачивание с роковой неизбежностью привело к тому, ,что через несколько
минут начинающий дромадерист почувствовал могучую эрекцию. Погонщик
пустил верблюда в галоп.
- Я же говорила,- с видом знатока заметила Ванесса,- что женщина
может здесь пригодиться.
- Но у меня нет никакого желания вытаскивать член на такой высоте, да
еще взгромоздившись на верблюда,- запротестовал Гвидо.
- Тебе все равно придется через это пройти,- сказала Ванесса.- Таков
обычай. А разве ты не говорил мне, что интересуешься местными
традициями?
- Но это же просто смешно! И к тому же неприятно.
- Переступи через это! В фольклоре можно найти много хорошего.
- А что если бы тебя здесь не было?
- Сын хозяина верблюдов счел бы своим приятным долгом занять мое
место.
- Я бы на это не согласился.
- Ну что ты! Это было бы для тебя наслаждением.
- Вана...
- Да, дорогой?
- Я больше не могу!
- Я знаю. Входи же, любимый! Входи со всем своим семенем и со всей
душой.
- Но как, черт возьми, я буду выглядеть! Мы же станем всеобщим
посмешищем!
- А что я могу сделать? Ты сможешь дольше цепляться за свою
добродетель, если я начну декламировать таблицу умножения с кучей ошибок
или прочитаю Евангелие задом наперед?
- Мне уже ничто не поможет,- мрачно сказал Гвидо.
Вана почувствовала, что он пытается поднять ее юбку.
Она наклонилась вперед, показывая свои ягодицы. Гвидо судорожно
пытался расстегнуть брюки в тот момент, когда он окажется как раз позади
Ванессы. Очередной изгиб тела верблюда помог ему добиться желаемого.
Гвидо закрыл глаза, пока верблюд, словно чувствуя его потенциал,
какими-то загадочными винтообразными движениями выжимал из него
последнюю каплю семени. Едва Гвидо достиг оргазма, как погонщик что-то
сказал по-арабски.
- Что он говорит?- заволновался Гвидо, опасаясь, что над ним смеются.
- Он спрашивает, хочешь ли ты продолжить экскурсию. Если думаешь, что
можешь повторить все сначала, то давай. Но учти, за это придется
доплачивать.
- Поблагодари его и скажи, что для первого раза хватит и этого.
- Скряга!- поддразнила его Ванесса.
***
Перед пирамидой Хеопса Гвидо, как обычно, испытал смешанное чувство
взволнованности и разочарования. К счастью, они были избавлены от
нашествия туристских орд - в этот день и час они, кажется, были здесь
единственными посетителями. Итальянец старался не обращать внимания на
выкрики торговцев безделушками и сувенирами, на карманных воров и
самозваных гидов, охотно употребляющих ругательства, распространенные во
всем мире. Вдруг, к удивлению Гвидо, Ванесса схватила одного из них за
руку и, сделав шаг вперед, словно собиралась поцеловать, подтолкнула его
к итальянцу и с гордостью представила.
Это был очень симпатичный парнишка лет восемнадцати. Его
выразительные глаза скользили по лицу Гвидо с явным безразличием.
- Сегодня его черед показывать нам дорогу к вечности,- пошутила
Ванесса.
***
Поднявшись на несколько ступенек, они пошли по полого ведущему вниз
коридору. Сухая жара вконец измучила Гвидо. Ему даже пришлось ненадолго
остановиться перед тем, как следовать за юным проводником. Ванесса шла
вплотную за ними. Все трое молчали.
Коридор, описав крутую дугу, вывел их к следующему проходу, на этот
раз ведущему вверх. У Гвидо вдруг начала кружиться голова. Прежде он ни
разу не испытывал ничего подобного. Когда они пришли к центру пирамиды,
он с трудом держался на ногах. Гид по традиции продемонстрировал им, что
в зазор между блоками не может войти даже человеческий волос.
Выйдя из этой комнаты, они прошли по низкому коридору в вестибюль и
наконец попали в царскую усыпальницу, сделанную из гранита и находящуюся
в сорока метрах от поверхности.
В северо-восточном углу усыпальницы стоял сориентированный по
сторонам света саркофаг фараона. Он был простым, без надписей, и свято
хранил свою тайну - ведь когда сюда впервые пришли археологи, он был
широко открыт и пустовал. Вана объяснила символическое значение связей,
которые математики и другие специалисты установили в соотношении
размеров этого зала и каменного гроба.
- Разве это не поразительно?- спросила она.
- Это было бы поразительно, если бы было правдой.
Она весело улыбнулась Гвидо. Он между тем наблюдал за юношей, который
с момента их встречи не произнес ни слова. Держался их гид восхитительно
прямо и с достоинством, точно статуя.
Ванесса улыбнулась и нежно обняла юного египтянина за талию. Лицо его
стало нежным, но выражало скорее смущение, чем страсть.
- Вана, ты когда-нибудь была замужем?- спросил Гвидо.
Она расхохоталась.
- Ты думаешь, этот мальчик может быть моим сыном? Тебе кажется, что
он похож на меня?
- Да, но тебе пришлось бы произвести его на свет лет в десять.
Похоже, ты с ним знакома.
- Мы очень хорошо знаем друг друга, но как брат и сестра.
- Уж не хочешь ли ты заставить меня поверить, что не приемлешь
кровосмешение?
- Я ждала, пока придешь ты и совершишь его с нами,- улыбнулась Вана.
Она поцеловала мальчика в губы, и тот долго стоял, не отворачиваясь.
Потом резким движением приспустил штаны, полностью обнажившись.
Не прекращая поцелуя, Вана ласкала его фаллос, пока тот не отвердел
настолько, что стал почти вертикально.
Потом Вана оторвалась от губ юноши и стала перед ним на колени,
словно собираясь сделать ему фелляцию. Но мальчик резким повелительным
тоном сказал что-то по-арабски. Вана отодвинулась и, расстегнув юбку до
самого лона, легла в саркофаг. Мальчик изогнул спину дугой и тут же
погрузился в нее с неистовой страстью. Вана задыхалась от боли, но
египтянин не обращал на это внимания и, войдя в нее на всю длину своего
естества, начал двигаться назад и вперед с яростью, какой Гвидо не видел
еще никогда в жизни.
Итальянец не знал, прийти ли на помощь подруге или Вана привыкла к
такому обращению. Поколебавшись, Гвидо выбрал путь непротивления, потому
что это зрелище вызвало у него такое возбуждение, которое он не ожидал
почувствовать так скоро после опустошающей поездки на верблюде.
Юный египтянин хрипло зарыдал. В тот самый миг, когда он, достигнув
цели, выпустил Ванессу из своих объятий, Гвидо оттолкнул мальчика в
сторону - и итальянский плуг занял место арабского.
Вана застонала от удовольствия. Гвидо сначала сжимал ее соски через
платье, а потом рванул материю так грубо, что все пуговицы полетели
прочь. Он ухитрился раздевать ее одной рукой и возбуждался от мысли, что
когда они выйдут из пирамиды, все увидят их такими растрепанными и
грязными.
Если они выйдут... Потому что, пока Гвидо в мучительном экстазе
ввинчивался в Вану, у него появилась фантазия, будто они погребены здесь
навсегда, все трое, и что это их агония.
- Господи, откуда ты узнал, что нужно делать с моими сосками?!-
исступленно воскликнула Вана, снова достигнув оргазма.
- Я жажду!- простонала она.- Возьми мой рот!
Крепко обняв ставшую перед ним на колени Вану за шею, Гвидо исполнил
