эту мольбу-приказ. Он хотел сейчас не чувствовать нежность ее губ, а
взорваться в глубине горла.
Мальчик снова подошел к ним. Гвидо успел уже забыть о нем. Он увидел,
что египтянин энергично теребит свой агрегат, успевший уже снова прийти
в рабочее состояние.
Гвидо протянул руку. Египтянин, должно быть, уже понял, что Гвидо -
опытный манипулятор. Он допустил его к себе, отдал свое оружие в
распоряжение чужестранца. Когда Гвидо решил, что этот орган уже
достаточно затвердел, он приподнял бедра Ваны, не выходя из ее рта, и
подтолкнул его прямо к ее чудесным скульптурным ягодицам. Победная
улыбка юноши усилила эрекцию Гвидо, словно его гальванизировали
электротоком. Потом египтянин плюнул на ладонь, смочил себя - и одним
толчком вошел в Вану.
Глава пятая
МУЖ, КОТОРЫЙ ЛЮБИТ СВОИХ ЖЕН
Гвидо лежал между Ваной и Мидж в своем номере. Обе женщины решили
остаться у него на всю ночь. Мидж быстро уснула.
- Вана, ты позавчера так и не ответила на мой вопрос,- сказал Гвидо,-
когда я спросил, была ли ты замужем.
- Что за нелепая идея!- расхохоталась она.- Неужели я выгляжу, как
замужняя женщина?
- Я тоже часто так говорил. Даже приколол над кроватью листок с
надписью: "Я никогда не женюсь". А в результате женился дважды.
- Это меня не удивляет.
- Но удивляет меня. Правда, я держал слово, пока мне не стукнуло
тридцать. И к тому же оба раза не я женился, а они меня женили.
- Неужели у тебя такая слабая защита? А впрочем, ты любишь, чтобы
тобой командовали.
Она снова начала ласкать Гвидо. Он позволил ей это, но предупредил,
что сегодня больше не будет заниматься любовью.
- Значит, Мидж тебя загоняла?- поддразнила его Ванесса.- Я вижу, ты
не приспособлен к девичьему простодушию.
- Твоя ученица дикарка,- вздохнул Гвидо.- Но я был бы счастлив, если
бы сам мог вернуться к такой дикости. Наверное, это помогло бы мне
понять цивилизацию.
- Я иногда задумываюсь, для кого из вас это кончится плохо - ты ее
выпотрошишь или она ощиплет твоего петушка? В жизни не видела, чтобы с
лошадью обращались так, как с тобой, когда она скакала на тебе!
- Но ведь мы приходим ко взаимно удовлетворяющим результатам. А
сейчас, как заметил однажды древний поэт, для меня даже в воспоминании
об этих страшных муках таится очарование. Непохоже, чтобы у Мидж
остались тяжелые впечатления...
- У меня тоже, хотя в ее возрасте я не была так хороша в этом деле.
- Если бы ты могла делать такого рода сравнения, то не была бы сейчас
здесь со мной.
- Как же мало ты меня знаешь! Конечно, я могла сравнивать и делаю
это. Представляю, что я отдаюсь, как юная девушка; это еще одна причина,
чтобы ты чувствовал меня, когда я "внутри" тела Мидж. Это вызывает у
меня еще более сильный оргазм, чем когда ты входишь в мое настоящее
тело. И я хотела бы входить в тела твоих женщин, всех женщин, с которыми
ты занимаешься и занимался любовью. Которыми ты пользовался, думая о
других. Которые отдавались другим, думая о тебе. Которым ты изменил, но
не забыл их. И раз уж ты рассказал мне об их существовании, то я хотела
бы быть в телах тех женщин, на которых ты женился. Каждый раз, когда ты
с ними занимался любовью. И быть тобой, когда они совокуплялись с тобой.
Рассказывай мне о них, любовь моя, а я буду тебя нежно ласкать.
- Моя первая жена,- сказал Гвидо,- досталась мне по наследству.
- От безнравственного дядюшки или от проигравшегося картежника?
- От одного американского друга, с которым я познакомился в Калтече.
- Где?
- В американском университете.
- А что ты там делал?- удивленно спросила Ванесса.
- Об этом я расскажу тебе позже. Друга, о котором я говорю, звали
Аллан Леви, он был моим ровесником. Профессор молекулярной биологии,
гений в своей области. Однажды, лет пять назад, мне позвонил из
Лос-Анджелеса какой-то незнакомый юрист. Он сообщил, что Аллан умер от
опухоли мозга, оставив мне свои книги, "ягуар", двух породистых
доберман-пинчеров и свою жену - полувенгерку, полуфранко-канадку.
Ванесса восхищенно всплеснула руками.
- Чудесно! Только тебе могло так повезти!
- Вначале я думал иначе. Во-первых, я был огорчен известием о смерти
друга. С тех пор как я за год до этого уехал из Калтеча, мы с ним
регулярно переписывались. Но ни разу он не упомянул ни о своей болезни,
ни о женитьбе.
- У него что, вообще не было женщин, когда ты жил в Штатах?
- Никаких случайных связей. По-моему, он увлекался мальчиками.
- Особенно тобой. Иначе зачем бы он стал делать тебе эти посмертные
подарки?
- Мы были друзьями, а не любовниками.
- Это одно и то же,- настаивала Ванесса.
- Не совсем. Это доказывает то, что едва я уехал из Калтеча, как он
женился.
- Это, несомненно, было реакцией на твой отъезд - ему не хватало
тебя.
- Не фантазируй, не имея фактов.
- Ладно, тогда дай другое объяснение.
- Любовь с первого взгляда - редкое явление, но известно, что она
существует.
- А ты знал женщину, на которой он женился?
- Никогда ее не видел и никогда не слышал, чтобы Аллан о ней говорил.
Он встретил ее уже после моего отъезда.
- Но он ничего тебе о ней не сообщил. Не сказал и о том, что умирает.
Однако он уже знал об этом, когда женился. Женился из-за любви к тебе,
что и требовалось доказать.
- Как ты догадываешься, этот крючкотвор сразу сообщил мне, что пункт,
по которому Аллан завещает мне свою жену, не имеет юридической силы и
недействителен. Что не аннулирует остальной части завещания. Так что я
могу вступить во владение машиной, собаками и книгами, когда захочу.
Конечно, после того, как уплачу налог на наследство.
- Что ты и сделал.
- Я объяснил этому презренному щелкоперу, куда ему идти вместе с его
формальностями и обязанностями. Так я потерял несколько тысяч интересных
книг, мощную спортивную машину и пару горячих и верных животных.
- Но не женщину.
- Через два дня меня разбудили в шесть утра. Кто-то стучал в мою
дверь. Это была она.
- В Милане?
- Она вылетела в Милан первым же рейсом и теперь стояла у моей двери
с двумя огромными, как гробы, чемоданами. Она была высокой и стройной, в
меховой многоцветной пелерине. А ее длинные ноги, казалось, были
везде-вокруг ее щек и висков, на плечах и ниже спины, почти от самой
талии. Она смотрела на меня зелеными глазами, какие бывают у пантеры,
когда глядишь прямо на нее.
- Она не может быть некрасивой, потому ты вдруг заговорил поэтично,
как мои предки, которые придумали богов-животных.
- Я никогда в жизни не видел такой красивой женщины. Я стоял так,
глядя нанес, в расстегнутой пижаме, почти лишившись дара речи. Прежде
всего потому, что понятия не имел, кто она такая.
- Разве она не представилась?
- Представилась, но только через пару минут. Она сказала: "Я - твое
наследство".
- На каком языке?
- На французском. Я сразу и не понял.
- А ты тогда не знал французского?
- Зимой, в такой ранний час, французский не слишком понятен. Особенно
когда с тобой говорит заметно улучшенный вариант Мерилин Монро.
- Тем не менее ты ее сразу оприходовал.
- Даже не проснувшись как следует.
- И женился на ней.
- Как только были оформлены ее документы.
- Значит, тебе все же пришлось платить налог на наследство.
- Нет. Это уладили юристы.
- И долго продолжалась эта идиллия?
- Продолжается до сих пор. Я все еще без ума от Майки, а она от меня.
- Но из того, что ты говорил раньше, я поняла, что вы расстались...
- Не перебивай. И запомни главное: мы целых два года не только делили
друг с другом совершенную физическую и духовную любовь, но Майка ни разу
даже не глянула на другого мужчину, а мужики за ней буквально увивались.
Они, как воры-медвежатники, пытались подобрать к ней ключи, но
безуспешно... Она оставалась абсолютно твердой и неуступчивой.
Раскрывалась только навстречу, мне и тут уж, поверь, была совершенна.
- Давай объявим мораторий на превосходную степень! Ты, конечно, все
равно ей изменял?
- Да, но с ее согласия и благословения. Так что вроде не было
причины, почему это блаженство не могло длиться вечно. Я любил самую
красивую женщину в мире, и она любила меня - только меня, и поэтому она
предлагала мне самых прелестных своих подружек.
- Пока... Мы не съездили в Барселону.
- В мой родной город! Посетить музей Гауди? И моя мама украла у тебя
Майку. Так? Повезло же маленькой Майке!
- Хватит болтать ерунду! И у Майки, и у меня не такой плохой вкус,
чтобы идти смотреть подобную гадость. Так что у нас не было возможности
встретиться с твоей замечательной мамочкой. Но в Барселоне, пытаясь
стряхнуть с себя испанскую сонливость, мы посмотрели фильм, который
пропустили в Милане. Я не ждал от фильма слишком многого, но его
поставили и сняли мои друзья. Фильм назывался "Мадам Клод".
- Я его видела. И тоже в Барселоне. Может быть, в тот день мы были в
кино вместе? Нет, я бы заметила твою жену.
- Спасибо. Во всяком случае, она вышла из кино в шоковом состоянии.
Вернувшись в тот вечер в гостиницу, я нашел ее записку. Ни чемоданов, ни
мехов Майки не было. Она уехала в Париж. Хотела найти мадам Клод и
попросить, чтобы та взяла ее на работу. "Я лучше самых красивых ее
девушек,- объяснила она в своей записке, путая снимавшихся в фильме
артисток с реальными девушками знаменитой содержательницы борделя.- И я
смогу работать не хуже, чем они".
- И ты никогда больше ее не видел?
- Как бы не так! Я вижусь с ней всякий раз, как бываю в Париже, а это
происходит довольно часто. Или когда она бывает в Милане.
- Майка работает у Клод?
- Не совсем, но почти так. Через неделю после исчезновения она.
сообщила по телефону, что Клод уже не существует или, во всяком случае,
она отошла от дел. У Майки выбили почву из-под ног, но ей все же
повезло. Она рассказала мне о популярном модельере. - милой, элегантной
и очаровательной женщине, которая сразу распознала ее способности. Она
взяла Майку на работу даже без испытательного срока, для показа мод
избранной клиентуре. Она выбирает себе наряды такой длины, какая ей
нравится, с условием, что можно будет разглядывать ее нижнее белье.
- Которого она не носит, ты это имеешь в виду?
- Это для клиентов, ограниченных в средствах. Когда приходят более
состоятельные покупатели, манекенщицы кружатся.
- И Майка счастлива, что ее высоко ценят?
- Непросто счастлива. Она переполнена радостью и чувствует себя на
седьмом небе. И за три года ее удовлетворенность только возросла.
Сегодня ей достаточно сказать "да" или "нет", чтобы тут же перелететь с
континента на континент. Она стала наградой для президентов, утешением
для монархов, подругой для комиссаров, секретным оружием для вояк и
обещанным блаженством для отцов церкви. Невозможно пересчитать ее
чемоданы, а меховые пальто еще лучше того, которое так понравилось v мне
при первой встрече.
- А под меховым нарядом она, конечно, совершенно голая?
- Не всегда, но чаще всего. Особенно, как она призналась, во время
дальних перелетов.
- Она, должно быть, доставляет массу удовольствия команде и половине
пассажиров.
- Если они в состоянии это себе позволить. Бесплатно она достается
только мне, так же, как когда мы были женаты.
- Да, так же. А почему вы теперь не женаты? Ты не хотел, чтобы твоей
женой была шлюха?
- Наоборот, я был в восторге от этой мысли. Но у нее такая ревнивая
хозяйка! Это она настояла на нашем разводе. Майка не хотела ей перечить,
поэтому...
- Милый Гвидо, всегда ты уступаешь! Вот так и получилось, что ты
