и миссис Уэсли приглушённо вскрикнула:
– Гарри! О, Гарри!
Она бросилась к нему, но Думбльдор преградил ей дорогу.
– Молли, - сказал он, вытягивая руку, - пожалуйста, послушай.
Гарри прошёл через тяжелейшее испытание. И ему только что пришлось
пережить всё вновь, когда он рассказывал мне о случившемся. Сейчас ему
нужны сон, покой и тишина. Если он хочет, чтобы вы, - Думбльдор
повернулся к Рону, Гермионе и Биллу, - остались с ним, пожалуйста.
Только никаких вопросов до тех пор, пока он не будет в состоянии на
них отвечать, и уж, разумеется, не сейчас.
Миссис Уэсли кивнула. Она побелела как полотно.
Потом грозно повернулась к Рону, Гермионе и Биллу, как будто бы
те шумели, и произнесла страшным шёпотом:
– Вы слышали?! Ему нужен покой!
– Директор, - обратилась к Думбльдору мадам Помфри, с
изумлением взиравшая на чёрного пса, - могу я узнать, что...
– Эта собака некоторое время проведёт с Гарри, - только и
ответил Думбльдор. – Заверяю вас, она очень хорошо обучена. Гарри... я
подожду, пока ты ляжешь в постель.
Гарри испытывал бесконечную благодарность к Думбльдору за то,
что тот попросил ни о чём его не расспрашивать. Нет, он вовсе не
хотел, чтобы все ушли, но самая мысль о том, чтобы опять всё
пересказывать, переживать заново, была невыносима.
– Гарри, я вернусь, как только повидаю Фуджа, - сказал
Думбльдор. – Я хочу, чтобы ты и завтра оставался здесь, вплоть до
моего обращения к учащимся. – Он ушёл.
Мадам Помфри отвела Гарри к ближайшей постели, и по дороге он
случайно заметил на кровати в дальнем конце палаты неподвижную фигуру
настоящего Хмури. Рядом с ним на столике лежали деревянная нога и
волшебный глаз.
– Как он? – спросил Гарри.
– Он поправится, - заверила мадам Помфри, выдавая Гарри пижаму
и закрывая шторы. Он снял робу, натянул пижаму и залез в постель.
Вошли Рон, Гермиона, Билл, миссис Уэсли и чёрный пёс. Расселись
вокруг. Рон и Гермиона глядели на Гарри почти со страхом.
– Я в порядке, - успокоил он их, - просто устал.
Глаза миссис Уэсли наполнились слезами, и она безо всякой нужды
разгладила рукой простыни.
Мадам Помфри вернулась из своего кабинета, держа в руках кубок
и маленький пузырёк с пурпурной жидкостью.
– Ты должен выпить всё до конца, Гарри, - объявила она. – Это
зелье для сна без сновидений.
Гарри принял у неё из рук кубок и в несколько глотков выпил
содержимое. На него мгновенно навалилась сонливость. Всё кругом
подёрнулось дымкой; лампы, горевшие в палате, начали добродушно
подмигивать сквозь шторы; тело глубже и глубже утопало в пуховой
перине. Он не успел допить до конца, не успел произнести ни слова –
его утянуло в глубокий-глубокий сон.
* * *
Гарри проснулся в таком тепле, таком покое, что не захотел
открывать глаза. Хотелось снова провалиться в спасительную дремоту. В
палате горел приглушённый свет, было ясно, что ещё ночь и что спал он
совсем недолго.
Вскоре рядом послышался шёпот:
– Если они не утихомирятся, то разбудят его!
– Что они так кричат? Надеюсь, больше ничего не случилось?
Гарри с трудом открыл глаза. Кто-то снял с него очки. Он смутно
видел рядом размытые силуэты миссис Уэсли и Билла. Миссис Уэсли была
на ногах.
– Это голос Фуджа, - прошептала она. – И Минерва МакГонаголл,
да? О чём они спорят?
Теперь и Гарри тоже услышал крики и быстро приближающиеся к
двери шаги.
– Очень жаль, Минерва, но тем не менее... – громко говорил
Корнелиус Фудж.
– Вы не должны были приводить его в замок! – вопила профессор
МакГонаголл. – Когда Думбльдор узнает...
Дверь распахнулась. Незаметно для остальных – Билл отодвинул
край занавески, и все дружно уставились на дверь – Гарри сел и надел
очки.
По отделению нёсся Фудж. За ним по пятам стремительно шагали
профессор МакГонаголл и Злей.
– Где Думбльдор? – требовательно спросил Фудж у миссис Уэсли.
– Его здесь нет, - сердито ответила миссис Уэсли. – Здесь
больница, министр, вам не кажется, что вам бы лучше...
Но тут снова открылась дверь, и в палату быстро вошёл
Думбльдор.
– В чём дело? – Думбльдор сурово воззрился на Фуджа, а потом на
профессора МакГонаголл. – Почему вы беспокоите этих людей? Минерва, я
удивлён... я же просил охранять Барти Сгорбса...
– В этом больше нет необходимости, Думбльдор! – завизжала она.
– Благодаря стараниям министра!
Гарри никогда не доводилось видеть, чтобы профессор МакГонаголл
до такой степени теряла контроль над собой. На её щеках горели
сердитые пятна, руки сжимались в кулаки, её всю трясло от ярости.
– Когда мы сообщили мистеру Фуджу о том, что схватили
Упивающегося Смертью, ответственного за сегодняшние события, - очень
тихо проговорил Злей, - он посчитал, что это ставит под угрозу его
собственную безопасность. И настоял на том, чтобы призвать дементора –
чтобы тот сопровождал его в замок. Они зашли в кабинет, где находился
Барти Сгорбс...
– Я говорила, что вы бы на это не согласились! – взорвалась
профессор МакГонаголл. – Я говорила, что вы ни за что бы не позволили,
чтобы нога дементора ступила в замок, но...
– Милая леди! – взревел Фудж. Он тоже был взбешён, Гарри ни
разу не видел его таким. – Как министр магии, я вправе сам решать,
брать с собой охрану или нет, когда мне предстоит допрашивать
потенциально опасного...
Но голос профессора МакГонаголл заглушил голос Фуджа.
– Как только это... чудовище... вошло в комнату, - заорала она,
показывая на дрожащего от возмущения Фуджа, - оно бросилось на Сгорбса
и... и...
Пока профессор МакГонаголл подыскивала слова для описания
случившегося, Гарри весь похолодел. Ему и не нужно было, чтобы она
договаривала. Он и так знал, что сделал дементор. Он запечатлел на
губах Барти Сгорбса свой страшный поцелуй. И высосал душу. Сгорбс был
теперь всё равно что мертвый, только хуже.
– В любом случае, невелика потеря! – выпалил Фудж. – На нём
висело несколько смертей!
– Но ведь он не сможет давать показания, Корнелиус, - возразил
Думбльдор. Он смотрел на Фуджа тяжёлым взглядом, так, словно видел его
впервые. – Он не сможет объяснить, зачем убил всех этих людей.
– Зачем? Это и так ясно! – завопил Фудж. – Он – псих
ненормальный! Судя по тому, что мне сказали Минерва со Злодеусом, этот
тип думал, что действует по приказу Сами-Знаете-Кого!
– Лорд Вольдеморт действительно отдавал ему приказы, Корнелиус,
- сказал Думбльдор. – Гибель этих людей – так сказать, побочный
продукт заговора с целью возрождения Вольдеморта. Заговор удался.
Вольдеморт вновь обрёл своё тело.
Фуджа словно кирпичом по голове ударили. Часто заморгав, он
перевёл помутневший взор на Думбльдора, видимо, не в силах осознать
услышанное.
Не сводя с Думбльдора вытаращенных глаз, он сбивчиво
забормотал:
– Сами-Знаете-Кто?... Вернулся?... Бред. Да вы что, Думбльдор!
– Вне всякого сомнения, Минерва и Злодеус уже сообщили вам, -
невозмутимо отозвался Думбльдор, - что мы своими ушами слышали
признание Барти Сгорбса. Под воздействием признавалиума он рассказал,
каким образом ему удалось бежать из Азкабана, и как Вольдеморт – узнав
от Берты Джоркинс о том, что молодой Сгорбс остался жив – освободил
его от отца и воспользовался его услугами, чтобы захватить Гарри.
Говорю вам, его план удался. Сгорбс помог Вольдеморту вернуться к
жизни.
– Послушайте, Думбльдор, - сказал Фудж, и Гарри с изумлением
увидел, что на лице министра расцветает улыбка, - вы... не можете
всерьёз в это верить. Сами-Знаете-Кто – вернулся? Что вы, что вы...
разумеется, сам Сгорбс вполне мог считать, что действует по приказу
Сами-Знаете-Кого – но, Думбльдор... доверять показаниям безумца...
– Сегодня, когда Гарри дотронулся до Тремудрого Кубка, тот
перенёс его прямиком к Вольдеморту, - упорно продолжал Думбльдор. – И
он оказался свидетелем возрождения Чёрного Лорда. Если вы пройдёте в
мой кабинет, я всё вам объясню.
Думбльдор бросил взгляд в сторону Гарри, заметил, что тот не
спит, но, отрицательно покачав головой, произнёс:
– Боюсь, что сейчас я не могу разрешить вам допрашивать Гарри.
Улыбка на лице Фуджа стала шире.
Он тоже посмотрел на Гарри, затем вновь повернул голову к
Думбльдору и поинтересовался:
– Думбльдор, вы... м-м... готовы во всём доверять Гарри?
Наступило минутное молчание, которое было нарушено грозным
рыком Сириуса. Он оскалился на Фуджа, и его шерсть встала дыбом.
– Конечно, я верю Гарри, - ответил Думбльдор. В его глазах
заполыхал огонь. – Я выслушал признание Сгорбса и выслушал рассказ
Гарри о том, что произошло после того, как он коснулся Тремудрого
Кубка. Обе истории ни в чём не противоречат друг другу, напротив,
объясняют всё случившееся со времени исчезновения Берты Джоркинс.
Фудж по-прежнему странно улыбался. И снова, раньше чем
ответить, коротко глянул на Гарри.
– Вы готовы поверить в возрождение Сами-Знаете-Кого на
основании свидетельств маньяка-убийцы и мальчика, который... хм-м...
Фудж кинул на Гарри ещё один молниеносный взгляд, и Гарри
неожиданно понял, в чём дело.
– Я читал статью Риты Вритер, мистер Фудж, - тихо проговорил
он.
Рон, Гермиона, миссис Уэсли и Билл так и подскочили. Никто из
них не ожидал, что Гарри не спит.
Фудж слегка покраснел, но на лице у него появилось вызывающее,
упрямое выражение.
– Ну, а если и я читал? – обратился он к Думбльдору. – Что,
если я узнал, что вы скрываете от меня некоторые сведения, касающиеся
этого мальчика? Змееуст, скажите, пожалуйста! И эти его припадки!...
– Я полагаю, вы имеете в виду приступы боли в шраме, которые
иногда случаются у Гарри? – холодно осведомился Думбльдор.
– Так, стало быть, вы подтверждаете, что у него бывают такие
приступы? – оживился Фудж. – Головные боли? Ночные кошмары? А
возможно, и... галлюцинации?
– Послушайте, Корнелиус, - Думбльдор сделал шаг по направлению
к Фуджу. Он вновь излучал ту непобедимую мощь, которую Гарри ощутил
после того, как Думбльдор обездвижил молодого Сгорбса. – Гарри так же
нормален, как вы и я. Шрам никоим образом не влияет на работу его
мозга. Я считаю, что он начинает болеть в двух случаях: когда Лорд
Вольдеморт находится близко или когда он собирается кого-то убить.
Фудж, всё с тем же упрямым выражением лица, на полшага отступил
от Думбльдора.
– Прошу меня простить, Думбльдор, но я уже слышал историю про
шрам от проклятия, который действовал как сигнал тревоги...
– Я сам видел, как Вольдеморт возродился! – вскричал Гарри. Он
хотел было вскочить с кровати, но миссис Уэсли силой его удержала. – Я
видел Упивающихся Смертью! Я могу назвать их имена! Люциус Малфой...
Злей сделал какое-то быстрое движение, но, когда Гарри
посмотрел на него, он уже перевёл взгляд на Фуджа.
– Малфой был оправдан! – Фудж явно оскорбился. – Такой
старинный род... такие пожертвования...
– МакНейр! – продолжал Гарри.
– Тоже оправдан! И работает в министерстве!
– Эйвери! Нотт! Краббе! Гойл!
– Ты просто называешь имена тех, кого тринадцать лет назад
обвиняли в принадлежности к Упивающимся Смертью! – сердито перебил
Фудж. – Ты мог видеть эти имена в архивных документах! Ради всего
святого, Думбльдор – это всё та же бредовая история, которую этот
мальчишка сочинил в конце прошлого года! Его бредни становятся всё
невероятнее, а вы безропотно их проглатываете! Мальчишка умеет
разговаривать со змеями, а вы считаете, что ему можно верить?
– Вы дурак! – не выдержала профессор МакГонаголл. – А Седрик
Диггори? А мистер Сгорбс? Это вовсе не случайные жертвы маньяка!
– Я не вижу никаких доказательств обратного! – заорал Фудж, дав
волю и своему гневу. Его лицо побагровело. – У меня создаётся
