на удивление спокойно, будто задавшись целью показать, как должна себя
вести настоящая почтовая сова.
– Возвращайся к Рону, я буду у него. Хорошо? – объяснил ей
Гарри.
Она любовно ущипнула его за палец, а затем с мягким шелестом
расправила огромные крылья и бесшумно вылетела в окно.
Гарри проводил её взглядом, а потом заполз под кровать,
отодвинул неприбитую половицу и достал большой кусок именинного
пирога. Он ел, сидя на полу, и его переполняло ощущение небывалого
счастья. Он ест пирог, а Дурслеи – только грейпфрут; сегодня солнечный
летний день, завтра он уедет с Бирючиновой аллеи, шрам больше не
болит, и он увидит финал. Сейчас было почти невозможно испытывать
беспокойство – даже по поводу Лорда Вольдеморта.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРИСТАНИЩЕ
К двенадцати часам следующего дня Гарри сложил в сундук
школьные принадлежности, а также самые главные свои сокровища –
унаследованный от отца плащ-невидимку, подаренную Сириусом метлу и
волшебную карту "Хогварца", полученную в прошлом году от Фреда с
Джорджем. Он очистил тайное хранилище под доской от всякой еды, дважды
перепроверил все закутки комнаты на предмет забытых учебников и
перьев, а затем снял со стены самодельный календарик, на котором
вычеркивал дни, оставшиеся до первого сентября.
При этом, атмосфера в доме №4 по Бирючиновой аллее была
накалена до предела. Неизбежность появления в доме колдовской
делегации пугала и раздражала Дурслеев. Когда Гарри известил дядю
Вернона, что Уэсли приедут за ним уже завтра в пять часов вечера, тот
встревожился до крайности.
– Надеюсь, ты сказал им, чтобы они оделись нормально, эти люди,
- сразу же зарычал он. – Я-то знаю, что вы на себя напяливаете. Может,
у них хватит совести надеть нормальную одежду – им же лучше будет. Вот
так.
Гарри охватило нехорошее предчувствие. Ему не доводилось видеть
родителей Рона в чём-нибудь таком, что для Дурслеев было "нормальным".
Дети их, может, во время каникул и облачались в мугловую одежду, но
мистер и миссис Уэсли обычно носили длинные колдовские робы –
различной степени потрёпанности. Гарри мало беспокоило, что скажут
соседи, но он опасался, что его родственники могут повести себя по
отношению к Уэсли грубо, если те вздумают явиться к ним в дом этаким
воплощением самых худших представлений о колдунах.
Сам дядя Вернон надел лучший костюм. Кто-то мог бы принять это
за желание проявить гостеприимство, но Гарри точно знал, что дядя
хочет выглядеть грозно и внушительно. Дудли, наоборот, как-то
съёжился. Не потому, что диета наконец-то подействовала, а от страха.
Первое же столкновение со взрослым колдуном закончилось для Дудли
плачевно: высовывавшимся из прорехи в штанах поросячьим хвостиком, за
удаление которого частной лондонской клинике были заплачены немалые
деньги. Вовсе неудивительно, поэтому, что Дудли то и дело нервно
проводил рукой сзади по брюкам и передвигался из комнаты в комнату
бочком, так, чтобы ненароком не подставить неприятелю ту же самую
цель.
За обедом все молчали. Дудли даже не возмущался по поводу еды
(творога с сельдереем). Тётя Петуния вообще ничего не ела. Она сидела,
обхватив себя руками и поджав губы, и, кажется, кусала себя за язык,
сдерживая обвинения, которые ей так хотелось бросить Гарри в лицо.
– Они, конечно же, приедут на машине? – гавкнул дядя Вернон с
другого конца стола.
– М-м-м, - неопределённо замычал Гарри.
Об этом он как-то не думал. Действительно, каким образом Уэсли
собираются забирать его? Машины у них больше нет; старенький "Форд
Англия" давно одичал и бегает теперь где-то в Запретном лесу,
окружающем "Хогварц". Правда, в прошлом году мистер Уэсли одолжил
машину в министерстве; может быть, и в этом году он сделал то же
самое?
– Наверно, - решил Гарри.
Дядя Вернон фыркнул в усы. В обычных условиях он непременно
спросил бы, какая у мистера Уэсли машина; он имел тенденцию судить о
людях по размерам и стоимости их автомобилей. Хотя сомнительно, чтобы
он проникся уважением к мистеру Уэсли даже и в том случае, если бы тот
приехал на "Феррари".
Всю вторую половину дня Гарри провёл у себя комнате; он не мог
больше смотреть на тётю Петунию, каждые пять секунд тревожно
поглядывавшую в окно сквозь тюлевую занавеску – как будто по радио
передали сообщение о сбежавшем носороге. Без четверти пять Гарри не
выдержал и спустился в гостиную.
Тётя Петуния конвульсивно расправляла диванные подушки. Дядя
Вернон изображал, что читает газету, но его крохотные глазки не
двигались. Гарри готов был поклясться, что дядя изо всех сил
прислушивается, не едет ли машина. Дудли забился в кресло, запихнул
под себя мясистые руки и крепко обхватил объект предполагаемого
нападения. Напряжение стало невыносимо; Гарри вышел из комнаты и
уселся на лестнице в холле, уставившись на часы. Сердце бешено билось
у него в груди.
Но... Стрелка подошла к пяти часам и двинулась дальше. Дядя
Вернон, потея в костюме, отворил входную дверь, высунулся и воровато
оглядел улицу, после чего поспешно втянул голову обратно.
– Они опаздывают! – обвиняюще бросил он Гарри.
– Я знаю, - ответил Гарри. – Может быть... э-э-э... пробки...
или что-нибудь подобное.
Десять минут шестого... четверть шестого... Гарри и сам уже
забеспокоился. В половине шестого он услышал из гостиной приглушённое
нервическое бормотание:
– Никакого такта.
– А вдруг у нас назначена встреча!
– Может, они рассчитывают, что мы пригласим их к ужину, если
они приедут попозже?
– Ну, вот это уж дудки, - заявил дядя Вернон. Гарри услышал,
как он встал и начал мерять шагами комнату. – Они собирались взять
мальчишку и убраться, так и нечего им тут ошиваться. Если, конечно,
они вообще приедут. Может, день перепутали? Я так скажу, эти граждане
не много придают значения пунктуальности. Либо они ездят на какой-
нибудь консервной банке, которая, конечно же, сломалась по доро...
АААААААААА!
Гарри вскочил. Из гостиной неслись звуки, свидетельствовавшие о
том, что все трое Дурслеев в панике бегают по комнате. В следующее
мгновение оттуда в совершеннейшем ужасе вылетел Дудли.
– В чём дело? – спросил Гарри. – Что случилось?
Но Дудли был не в состоянии говорить. Не отрывая ладоней от
ягодиц, он насколько мог быстро укатился в кухню. Гарри поспешил в
гостиную.
Из-за стены, представлявшей собой заложенный кирпичами
настоящий камин, возле которого стоял включенный в розетку камин
электрический, раздавались громкие стуки и царапание.
– Что это? – хрипло выдохнула тётя Петуния. Она прижалась
спиной к противоположной стене и как безумная смотрела на камин. – Что
это такое, Вернон?
Она оставалась в неведении совсем недолго. Из-за стены
послышались голоса.
– Ой! Фред, нет... назад, назад, тут какая-то ошибка... скажи
Джорджу, чтобы он не... Ой!... Джордж, нет, здесь нет места, быстро
назад, скажи Рону...
– Пап, может, Гарри нас услышит... Может, он нас выпустит?...
По стене за камином забарабанили кулаки.
– Гарри! Гарри, ты нас слышишь?
Дурслеи повернулись к Гарри как две разъярённые росомахи.
– Что это такое? – прорычал дядя Вернон. – Что там происходит?
– Они... они хотели проникнуть сюда с помощью кружаной муки, -
Гарри невероятным усилием сдерживал истерический хохот. – Они могут
путешествовать в огне – только у вас камин заложен – подождите...
Он подошёл к камину и закричал в стену:
– Мистер Уэсли! Вы меня слышите?
За стеной прекратили барабанить, и кто-то произнёс: "Ш-ш-ш!"
– Мистер Уэсли, это я, Гарри... Здесь камин заложен кирпичами.
Вы не сможете сюда попасть.
– Проклятье! – сказал голос мистера Уэсли. – Какого дьявола им
понадобилось перекрывать камин?
– У них электрический, - объяснил Гарри.
– Правда? – восхитился голос мистера Уэсли. – Эклектический? Со
штепселем? Святое небо, я должен это увидеть... дайте-ка подумать...
Ой! Рон!
Голос Рона присоединился к остальным:
– Что это вы тут делаете? Что-нибудь не так?
– Да что ты, Рон! – раздался голос Фреда, очень саркастичный. –
Всё так, именно об этом мы всю жизнь мечтали.
– Ага, мы тут кайф ловим, - поддержал Джордж, судя по
сдавленному голосу, припечатанный к стене.
– Мальчики, мальчики... – рассеянно укорил мистер Уэсли. – Я
пытаюсь решить, что нам... да... больше ничего не остаётся... Гарри,
отойди в сторонку.
Гарри отошёл к дивану. Дядя Вернон, наоборот, приблизился к
стене.
– Постойте! – закричал он в камин. – Что это вы собираетесь
де?...
БАМ!
Электрический камин полетел через всю комнату – стена за ним
развалилась, выпустив облака пыли и щебёнки вместе с мистером Уэсли,
Фредом, Джорджем и Роном. Тётя Петуния завизжала, попятилась,
споткнулась о кофейный столик и стала валиться навзничь; дядя Вернон
едва успел поймать её до того, как она ударится об пол, и, разинув
рот, безмолвно уставился на Уэсли. Те, все до единого, были рыжие,
включая Фреда с Джорджем, вообще идентичных до последней веснушки.
– Так-то лучше, - тяжело выдохнул мистер Уэсли, отряхивая от
пыли длинную зелёную робу и поправляя очки. – Ах! Вы, должно быть,
Гаррины дядя и тётя?
Высокий, худой, лысеющий, он двинулся к дяде Вернону,
протягивая руку, но дядя Вернон отступил на несколько шагов назад,
волоча и тётю Петунию. Дядя Вернон попросту лишился дара речи.
Извёстка запорошила его лучший костюм, усы и волосы, и он словно
постарел на тридцать лет.
– Э-э-э... м-да.... Извините меня за это, - мистер Уэсли
опустил руку и через плечо оглянулся на взорванную стену. – Это я
виноват, мне просто не пришло в голову, что мы не сможем здесь выйти.
Видите ли, я подсоединил ваш камин к кружаной сети – только на
сегодня, понимаете, чтобы можно было забрать Гарри. Строго говоря,
мугловые камины подсоединять запрещено – но у меня есть один весьма
нужный человечек в кружаной диспетчерской, так он по моей просьбе всё
и устроил. Вы не волнуйтесь, я моментально всё исправлю. Я только
зажгу огонь, чтобы отправить мальчиков, потом починю ваш камин, а уж
после дезаппарирую.
Гарри готов был поставить любую сумму на то, что Дурслеи не
поняли ни слова из этой речи. Будто громом поражённые, они продолжали
тупо пялиться на мистера Уэсли. Пошатываясь, тётя Петуния поднялась на
ноги и спряталась за дядю Вернона.
– Привет, Гарри! – радостно поздоровался мистер Уэсли. – Сундук
собрал?
– Он наверху, - улыбнулся в ответ Гарри.
– Мы притащим, - тут же заявил Фред. Подмигнув Гарри, они с
Джорджем выбежали из комнаты. Они уже знали, где находится его
комната, потому что однажды спасали его оттуда во мраке ночи. Гарри
подозревал, что близнецы рассчитывают хоть одним глазком взглянуть на
Дудли; они много о нём слышали.
– Что же, - мистер Уэсли слегка развёл руками, подыскивая
слова, чтобы прервать очень неприятное молчание. – У вас тут очень...
э-э-э... уютно...
Поскольку в настоящий момент обычно безупречная комната была
покрыта пылью и усеяна обломками кирпичей, его замечание не нашло у
Дурслеев тёплого отклика. Лицо дяди Вернона побагровело, а тётя
Петуния снова прикусила язык. Они были слишком напуганы и не посмели
заговорить.
Мистер Уэсли смотрел по сторонам. Он обожал всё, что имело
отношение к муглам. Видно было, что у него руки чешутся исследовать
телевизор и видеомагнитофон.
– Работают на эклектричестве? – сказал он со знанием дела. –
Да-да, вот штепсели. Знаете, я собираю штепсели, - добавил он,
обращаясь к дяде Вернону. – И батарейки. У меня очень большая
коллекция батареек. Жена считает меня сумасшедшим, ну, сами понимаете.
Совершенно очевидно, что дядя Вернон тоже считал его
