увидели Чу Чэнг, очень красивую девочку, Ищейку "Равенкло". Она
заулыбалась и помахала Гарри, который, замахав в ответ, сильно
облился. И, скорее для того, чтобы Рон перестал скалиться, чем по
какой-либо другой причине, Гарри поспешно показал на большую группу
незнакомых подростков.
– Как ты думаешь, кто это такие? – спросил он. – Они ведь не из
"Хогварца"?
– Наверно, из какой-нибудь иностранной школы, - ответил Рон, -
но я только знаю, что эти школы есть, а сам ни разу не встречал
никого, кто бы в них учился. Билл переписывался с кем-то из
Бразилии... давным-давно... он тогда ещё хотел поехать учиться по
обмену, но у родителей не было на это денег. Кстати, когда Билл
написал, что не приедет, этот бразильский друг жутко разобиделся и
прислал заговорённую шляпу. У Билла от неё уши засохли и все
сморщились.
Гарри посмеялся, но никак не выказал своего изумления по поводу
существования других колдовских школ. Теперь, когда кругом всё кишело
представителями самых разных национальностей, он понял, насколько было
глупо не отдавать себе отчёта в том, что "Хогварц" никак не может быть
единственной колдовской школой. Он покосился на Гермиону, нисколько не
удивленную. Вне всякого сомнения, она читала о других колдовских
школах в какой-нибудь книжке.
– Вас сто лет не было, - сказал Фред, когда ребята наконец
вернулись к палаткам Уэсли.
– Встретили кой-кого, - объяснил Рон, опуская кастрюлю. – А вы
ещё даже костёр не развели?
– Папа играет со спичками, - повёл бровями Фред.
Мистер Уэсли действительно не достиг никаких успехов в деле
разведения огня, но не потому, что не старался. Земля вокруг него была
усеяна поломанными спичками, но вид мистер Уэсли имел такой, словно к
нему наконец-то пришло настоящее счастье.
– Ой! – у него неожиданно получилось зажечь спичку, и он тут же
уронил её от удивления.
– Дайте мне, мистер Уэсли, - ласково сказала Гермиона, забрала
коробок и стала показывать, как надо зажигать спички.
Наконец, им удалось развести огонь, но прошёл целый час, прежде
чем костёр разгорелся настолько, чтобы на нём можно было готовить.
Впрочем, пока они ждали, им было на что посмотреть. Как выяснилось, их
палатки располагались возле главной тропинки к стадиону, и мимо то и
дело пробегали представители министерства, радушно приветствуя на ходу
мистера Уэсли. Мистер Уэсли вкратце рассказывал, кто есть кто, в
основном для Гарри и Гермионы – его собственные дети были более чем
подробно осведомлены обо всех министерских делах.
– Это Катберт Мокритц, начальник отдела по связям с
гоблинами... а вот Гилберт Темниль, он работает в комитете
экспериментальной магии, эти рожки у него уже довольно давно...
Здорово, Арни... Арнольд Муротворс – амнезиатор, член бригады по
размагичиванию в чрезвычайных ситуациях, ну, вы знаете... А это Кешифр
и Дода... они Неописуемые...
– Они кто?
– Работают в отделе тайн, сверхсекретный отдел, понятия не
имею, чем он занимается...
Огонь в конце концов разогрелся, и, стоило поставить вариться
яйца и сосиски, как из леса вышли Билл, Чарли и Перси.
– Только-только приаппарировали, пап, - во всеуслышанье объявил
Перси. – А, обед! Прекрасно!
Они уже наполовину уничтожили сосиски и яйца, когда мистер
Уэсли вдруг вскочил на ноги, размахивая руками и улыбаясь. Он
приветствовал приближавшегося вальяжной походкой человека.
– Ага! – вскричал мистер Уэсли. – Персона дня! Людо!
Людо Шульман представлял собой одну из самых заметных
личностей, когда-либо встречавшихся Гарри, даже если учесть старика
Арчи в ночной рубашке. Людо был одет в длинную квидишную форму в
широкую чёрно-жёлтую полоску. На груди красовалось огромное
размазанное изображение осы. Он имел вид человека мощного
телосложения, переставшего за собой следить; роба туго обтягивала
большой живот, которого, надо полагать, не было в те времена, когда
Людо играл за сборную Англии. Нос когда-то был сломан (наверное,
Нападалой, подумал Гарри), но круглые голубые глаза, короткие светлые
волосы и здоровый цвет лица создавали образ очень крупного, даже
переросшего, но всё-таки школьника.
– Э-гей! – радостно завопил Шульман. Он шагал как на пружинках,
и вообще явно пребывал в состоянии эйфории.
– Артур, старина! – пропыхтел он, подходя к костру. – Какой
день, а? Какой день! Ну скажи, разве может быть более идеальная
погода? Ночь будет безоблачной... и подготовлено всё безупречно... мне
и делать-то нечего!
За его спиной промчался отряд измочаленных министерских
колдунов, показывавших на бегу на разведённый где-то вдалеке очевидно
волшебный огонь, высоко и обильно искривший фиолетовым.
Перси поспешил к Людо с вытянутой вперёд рукой. Видимо, он,
хоть и не одобрял того, как Шульман руководит своим департаментом, тем
не менее желал произвести хорошее впечатление.
– Да, кстати, - сказал мистер Уэсли, улыбаясь, - это мой сын,
Перси, он работает в министерстве – а это Фред – нет, это Джордж,
извини – вот это Фред – Билл, Чарли, Рон – моя дочь, Джинни – и друзья
Рона, Гермиона Грэнжер и Гарри Поттер.
Услышав имя Гарри, Шульман кинул на него едва заметный
повторный взгляд, после чего его глаза совершили более чем
предсказуемый взлёт к шраму.
– Дети, - продолжал мистер Уэсли, - а это – Людо Шульман, вы
знаете, кто он такой, и это благодаря ему нам удалось получить такие
хорошие места...
Шульман засиял, но в то же время замахал рукой – мол, пустяки.
– Хочешь поставить на матч, Артур? – с воодушевлением предложил
он, позвенев изрядным количеством монет в карманах чёрно-жёлтой робы.
– Мы уже заключили пари с Родди Понтнером – он считает, что Болгария
первой забьёт гол – я даже предложил ему невыгодные для себя условия,
учитывая, что я давно не видел такой сильной тройки нападения, как у
ирландцев – а малышка Агата Тиммс поставила половину акций своей
фермы, где она разводит угрей, на то, что матч продлится неделю.
– О... что ж, давай, - пробормотал мистер Уэсли. – Галлеон на
то, что Ирландия выиграет?
– Галлеон? – В голосе Людо Шульмана прозвучало лёгкое
разочарование, но он предпочёл не высказывать своего мнения. –
Чудненько, чудненько... Кто-нибудь ещё?
– Им ещё рано играть в азартные игры, - поспешно вмешался
мистер Уэсли, - Молли будет недово...
– Мы ставим тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей и три
нута, - объявил Фред. Они с Джорджем быстро подоставали деньги, - что
Ирландия выиграет – но Проныру поймает Виктор Крум. Да, и мы ещё
добавим фальшивую палочку.
– Зачем мистеру Шульману такая глупость... – зашипел Перси. Но
мистер Шульман вовсе не считал, что фальшивая палочка – такая уж
глупость; напротив, его мальчишеское лицо засияло от восторга, когда
он принял палочку из рук Фреда, а уж когда она громко пискнула и
превратилась в резинового цыплёнка, Шульман разразился радостным
хохотом.
– Здорово! Давно не видел более убедительной подделки! Я дам
вам за неё пять галлеонов.
Перси застыл в возмущении.
– Мальчики, - очень тихо проговорил мистер Уэсли, - мне бы не
хотелось, чтобы вы делали ставки... это же все ваши сбережения... мама
будет...
– Артур, ну не будь ты занудой! – загрохотал Людо Шульман,
оживлённо звеня карманами. – Они уже вполне взрослые и отлично знают,
чего хотят! Значит, вы утверждаете, что Ирландия выиграет, а Крум
поймает Проныру? Ни в каком разе, мальчики, ни в каком разе.... Вам я
тоже предложу невыгодные для меня условия... и мы добавим сюда пять
галлеонов за эту забавную палочку, верно?...
Людо Шульман молниеносно выудил откуда-то записную книжку и
нацарапал в ней имена близнецов. Мистер Уэсли беспомощно взирал на эту
сцену
– Ура! – воскликнул Джордж, получив от Шульмана обрывок
пергамента и спрятав его в нагрудном кармане.
Шульман, очень довольный, снова повернулся к мистеру Уэсли.
– Слушайте, а вы мне чайку не заварите? Я, кстати, ищу Барти
Сгорбса. Мой болгарский коллега доставляет мне жуткие неприятности –
ни черта не понимаю из того, что он говорит. А Барти может мне помочь.
Он, по-моему, знает сто пятьдесят языков.
– Мистер Сгорбс? – вмешался Перси, внезапно оставив позу
глубочайшего неодобрения. Его буквально затрясло от восторга. – Он их
знает более двухсот! Он говорит по-русалочьи и по-троллиному, и на
важнокадабре....
– По-троллиному может разговаривать кто угодно, - отмахнулся
Фред, - нужно только тыкать пальцем и утробно рычать.
Перси одарил Фреда особенно яростным взглядом и свирепо потыкал
поленья, чтобы чайник снова закипел.
– Людо, а от Берты Джоркинс что-нибудь слышно? – спросил мистер
Уэсли у Шульмана, вальяжно развалившегося на траве у костра.
– Ни шиша, - успокоительно обронил Шульман. – Но она
обязательно объявится. Бедняжка Берта... память как дырявый котёл плюс
полный географический идиотизм. Зуб даю, она потерялась. Потом вдруг
объявится на работе в октябре, считая, что на дворе всё ещё июль.
– А тебе не кажется, что пора посылать на поиски? – осторожно
спросил мистер Уэсли, в то время как Перси протянул Шульману чай.
– Вот и Барти Сгорбс без конца твердит то же самое, - невинно
распахнул глаза Шульман, - но нам, честно, просто некого сейчас
послать! Ой, смотрите-ка! Вспомни его и он появится! Барти!
К костру аппарировал колдун, по внешности настолько
отличавшийся от валявшегося на траве в старой квидишной форме Людо
Шульмана, насколько это вообще возможно. Барти Сгорбс, пожилой
чопорный человек, держался очень прямо и был одет в безупречного
покроя и идеальной чистоты костюм с галстуком. Пробор в коротких седых
волосах был противоестественно прям, а усы щёточкой подстрижены ровно,
точно по линейке. Ботинки сияли. Гарри сразу понял, почему Перси
боготворит этого человека. Перси всегда был ярым сторонником чёткого
следования правилам, а мистер Сгорбс столь дотошно выполнил указания
по части мугловой одежды, что легко сошёл бы за банковского
управляющего; Гарри даже усомнился: а смог бы дядя Вернон распознать
истинную сущность Сгорбса?
– Падай на травку, Барти, - весело предложил Людо, похлопав по
земле рядом с собой.
– Нет, спасибо, Людо, - ответил Сгорбс, и в его тоне прозвучал
нетерпеливый укор. – Я всюду тебя разыскиваю. Болгары просят ещё
двенадцать мест в Высшей Ложе.
– Ах, так вот им чего надо! – воскликнул Шульман. – А я-то
решил, что мужик захотел "винца местного". Такой жуткий акцент!
– Мистер Сгорбс! – еле слышно произнёс Перси. Он согнулся в
полупоклоне так, что стал похож на горбуна. – Не хотите чашечку чая?
– О, - мистер Сгорбс будто бы слегка удивился, заметив Перси. –
Да... спасибо, Уэзерби.
Фред с Джорджем тихо хрюкнули в чашки. Перси, с сильно
порозовевшими ушами, занялся чайником.
– Кстати, я и с тобой, Артур, тоже хотел поговорить, - мистер
Сгорбс перевёл острый взгляд на мистера Уэсли. – Али Башир вышел на
тропу войны. Он хочет перемолвится с тобой парой слов по поводу вашего
эмбарго на ковры-самолёты.
Мистер Уэсли тяжело вздохнул.
– Я посылал ему по этому поводу сову ещё на прошлой неделе. Я
ли ему не говорил сто, может, тысячу раз: ковры, как мугловый
артефакт, внесены в реестр запрещённых к зачаровыванию объектов. Но
разве он будет слушать?
– Сомневаюсь, - бросил мистер Сгорбс, принимая из рук Перси
чашку. – Он жаждет экспортировать их сюда.
– Ну, они никогда не заменят мётел здесь у нас, в Англии,
правда ведь? – вставил Шульман.
– Али считает, что для них есть ниша на рынке семейных средств
передвижения, - пояснил мистер Сгорбс. – У моего деда, помнится, был
эксминстерский ковёр на двенадцать персон – но, разумеется, тогда
ковры ещё не были запрещены.
Он сказал это так, что ни у кого из присутствующих не осталось
