было говорить с Гарри. Сегодня он впервые не находил это
огорчительным. Гермиона лихорадочно листала конспекты, надеясь
случайно напасть на заклятие, которое им вскоре предстояло попытаться
снять. Рон и Гарри почти не разговаривали. Оба обдумывали предстоящее
опасное приключение.
Постепенно народ разошелся спать, и комната опустела.
– Пора бы взять плащ, - пробормотал Рон, после того как
последним, потягиваясь и зевая, удалился Ли Джордан. Гарри взбежал по
лестнице в неосвещенную спальню. Он достал плащ и тут ему на глаза
случайно попалась флейта, подаренная Огридом на Рождество. Гарри
положил ее в карман, чтобы усыплять Пушка – он был что-то не
расположен петь.
И поспешил назад в гостиную.
– Давайте-ка примерим плащ и посмотрим, закрывает ли он нас
всех троих – а то если Филч увидит, что по коридору сама по себе
разгуливает нога …
– А что это вы тут делаете? – раздался голос из
противоположного угла комнаты. Из-за кресла показался Невилль, с
зажатым в руке Тревором – свободолюбивой жабой.
– Ничего, Невилль, ничего такого, - сказал Гарри, лихорадочно
пряча плащ за спиной.
Невилль внимательно посмотрел на виноватые лица одноклассников.
– Опять! – воскликнул он.
– Нет-нет-нет, - заверила его Гермиона. – Ничего подобного. А
почему ты не идешь спать, Невилль?
Гарри быстро глянул на высокие напольные часы возле двери. Они
не могли себе позволить терять время – может быть, уже в эту самую
минуту Злей усыпляет Пушка.
– Вам нельзя выходить, - сказал Невилль, – вас опять поймают. И
у "Гриффиндора" опять будут неприятности.
– Ты не понимаешь, - внушительным тоном проговорил Гарри. – Это
очень важно.
Невилль, однако, был полон железной решимости пойти на крайние
меры, лишь бы не допустить нарушения правил.
– Я вас не выпущу, - заявил он, довольно расторопно оказавшись
у дыры за портретом. – Я – я буду драться!
– Невилль, - разозлился Рон, - отойди от портрета и не будь
идиотом…
– Не смей называть меня идиотом! – крикнул Невилль. – Я считаю,
что вы нарушили уже достаточно правил! И вы сами говорили, что я
должен бороться!
– Да, но только не с нами, - в изнеможении попытался объяснить
Рон. – Невилль, ты не понимаешь, что делаешь.
Он сделал шаг к Невиллю, и тот выронил Тревора, который
немедленно скакнул в темноту.
– Ну давай, ударь меня! – Невилль поднял сжатые кулачки. – Я
готов!
Гарри повернулся к Гермионе.
– Сделай что-нибудь, - попросил он в отчаянии.
Гермиона шагнула вперед.
– Невилль, - сказала она. – Я очень, очень сожалею.
Она подняла волшебную палочку.
– Петрификус Тоталус! – выкрикнула она, указывая на Невилля.
Руки Невилля как будто пристегнулись к бокам. Ноги сощелкнулись
вместе. Все его тело окостенело, он покачнулся на месте и затем ровно,
как доска, упал на лицо.
Гермиона подбежала и перевернула его. Челюсти Невилля были
сжаты, говорить он не мог. Одни только глаза в ужасе вращались.
– Что ты с ним сделала? – прошептал Гарри.
– Полный Телобинт, - несчастным голосом произнесла Гермиона. –
Ох, Невилль, мне так жаль.
– Мы должны это сделать, Невилль, но объяснять некогда, - Рон
перешагнул через Невилля и закрылся плащом-невидимкой.
И все же Невилль, бревном лежащий на полу, казался не слишком
хорошим предзнаменованием. В том нервозном состоянии, в котором
находились ребята, в каждой встреченной по дороге статуе им мерещился
Филч, в каждом отдаленном порыве ветра – Дрюзг, кидающийся с высоты.
Дойдя до подножия первой же лестницы, они увидели миссис
Норрис, лениво прохаживающуюся по площадке наверху.
– Давай дадим ей пинка, хоть один разочек! – шепнул Рон на ухо
Гарри, но тот только потряс головой. Когда они осторожно обогнули
миссис Норрис, она обратила к ним свои глаза-фонари, но ничего не
сделала.
Больше им никто не попадался, пока они не дошли до лестницы на
третий этаж. Над ступеньками в середине пролета в воздухе болтался
Дрюзг, он вытягивал ковровую дорожку, так, чтобы на ней легко было
споткнуться.
– Кто тут? – вдруг спросил Дрюзг, когда дети поравнялись с ним.
Он сузил злобные черные глазки. – Хоть и не вижу, а знаю, что ты
здесь. Ты упырька? Или привиденька? Или учениська?
Он взмыл повыше и закружил в воздухе, пристально вглядываясь в
то место, где стояли ребята.
– Позову-ка я Филча, а то расползалось тут всякое невидимое…
Гарри пришла в голову неожиданная мысль.
– Дрюзг, - хрипло прошептал он, - Кровавый Барон имеет
основания сохранять инкогнито.
От испуга Дрюзг чуть не свалился на пол. Но вовремя спохватился
и завис в метре над ступеньками.
– Прошу прощения, Ваше Кровейшество, мистер Барон, - залебезил
полтергейст. – Не признал, не признал – не заметил – конечно, не
заметил, ведь вы же невидимы – простите старому глупому Дрюзику его
глупую шутку, сэр.
– У меня здесь дело, Дрюзг, - прокаркал Гарри. – Держись
подальше от этого места сегодня ночью.
– Разумеется, сэр, конечно, сэр, - пообещал Дрюзг, снова
взвиваясь вверх, - надеюсь, ваше дело пройдет удачно, сэр, не смею
больше беспокоить, сэр...
И он умчался.
– Гениально, Гарри! – шепнул Рон.
Через пару секунд они уже стояли перед входом в коридор на
третьем этаже – а дверь уже была приоткрыта.
– Что ж, так оно и есть, - тихо сказал Гарри. – Злей уже прошел
мимо Пушка.
Казалось, что, только увидев открытую дверь, они впервые
задумались над тем, что их ждет. Под плащом Гарри повернулся к своим
спутникам.
– Если вы хотите вернуться, я не буду осуждать вас, - заверил
он. – Можете взять плащ, мне он больше не нужен.
– Не дури, - сказал Рон.
– Мы идем с тобой, - сказала Гермиона.
Гарри толкнул дверь. Она со скрипом распахнулась. До их слуха
донеслось низкое, глухое ворчание. Все три собачьих носа обратились к
вошедшим и стали усиленно принюхиваться, хотя пес и не мог их видеть.
– Что это у него около лап? – прошептала Гермиона.
– Похоже, арфа, - ответил Рон. – Наверное, Злей оставил.
– Пес, видимо, просыпается, как только перестаешь играть, -
сказал Гарри. – Ну, что ж, приступим…
Он поднес флейту Огрида к губам и подул. Раздавшиеся звуки
трудно было назвать мелодией, но с первой же ноты глаза животного
стали закрываться. Гарри почти не переводил дыхания. Постепенно,
собака перестала рычать, начала перебирать лапами, потом колени у нее
подогнулись и, наконец, она свалилась набок в глубоком сне.
– Не переставай играть, - предупредил Рон. Они осторожно
выскользнули из-под плаща и поползли к люку в полу. По мере
приближения к трем гигантским спящим головам, они все сильнее
чувствовали горячее и отнюдь не благовонное собачье дыхание.
– Кажется, мы сможем открыть люк, - сказал Рон, заглядывая
через голову пса. – Хочешь пойти первой, Гермиона?
– Нет, не хочу!
– Ладно. – Рон стиснул зубы и осторожно перешагнул через лапу.
Затем наклонился и потянул за кольцо, вделанное в крышку люка. Дверца
распахнулась.
– Что там? – тревожно спросила Гермиона.
– Ничего – все черное – никакой лестницы, придется прыгать.
Гарри, усердно дудевший на флейте, помахал Рону, чтобы привлечь
его внимание и указал на себя.
– Ты хочешь пойти первым? Уверен? – спросил Рон. – Я не знаю,
какая там глубина. Передай флейту Гермионе, чтобы пес не проснулся.
Гарри передал флейту. Во время секундной паузы пес успел
заворочаться и заворчать, но, лишь только Гермиона начала играть,
снова глубоко заснул.
Гарри перебрался через собаку и заглянул в люк. Никаких
признаков дна.
Держась за края, Гарри стал осторожно опускаться вниз, пока не
повис на кончиках пальцев. Тогда он посмотрел на Рона и сказал:
– Если со мной что-то случится, не спускайтесь за мной. Идите
прямо в совяльню и шлите сову Думбльдору, хорошо?
– Хорошо, - пообещал Рон.
– Тогда увидимся через минуту – я надеюсь.
И Гарри отпустил руки. Он стал падать вниз, вниз, вниз в
холодную, влажную тьму. Наконец…
ПЛЮХ. С забавным, приглушенным нежным хрустом он приземлился на
что-то мягкое. Он сел и пошарил вокруг, глаза его еще не привыкли к
темноте. Кажется, он упал на какое-то растение.
– Порядок! – крикнул он, обращая лицо к окошечку света размером
с почтовую марку – это было отверстие люка наверху, - здесь мягко,
прыгайте!
Рон сразу же прыгнул. Он приземлился, растянувшись рядом с
Гарри.
– Что это за штука? – были его первые слова.
– Не знаю, какое-то растение. Должно быть, специальная
подстилка, чтобы прыгать.
Вдалеке смолкла музыка. Раздался громкий лай, но Гермиона
успела прыгнуть. Она приземлилась с другой стороны от Гарри.
– Мы, наверное, на глубине нескольких миль под школой, -
сказала она.
– Как удачно, что здесь это растение, - отозвался Рон.
– Удачно! – взвизгнула Гермиона. – Да вы посмотрите на себя!
Она вскочила на ноги и стала прорываться к сырой стене. Ей
пришлось бороться, потому что в тот самый миг, как она приземлилась,
ползучие стебли растения начали опутывать ее лодыжки. Что же касается
Гарри с Роном, то они и не заметили, а их ноги давно уже были крепко
оплетены.
Гермионе удалось освободиться раньше, чем растение сумело как
следует вцепиться в нее. И теперь она в ужасе смотрела, как мальчики
отчаянно сражаются с лианами, отдирая их от себя, но, чем больше они
метались, тем крепче и быстрее растение оплетало их.
– Не шевелитесь! – приказала Гермиона. – Я знаю, что это такое
– это Сети Дьявола!
– Какое счастье, теперь мы знаем, как оно называется, можно
умереть спокойно, - раздраженно прохрипел Рон, отклоняясь назад, чтобы
защитить свою шею от коварных стеблей.
– Тихо! Я пытаюсь вспомнить, как его убить! – прикрикнула
Гермиона.
– Тогда поторопись, я уже не могу дышать! – сипло выдохнул
Гарри, отдирая ветви от груди.
– Сети Дьявола, Сети Дьявола… что же говорила Спаржелла? Оно
любит темноту и влагу…
– Значит, зажги огонь! – задыхался Гарри.
– Да – конечно – но тут же нет дров! – выкрикнула Гермиона,
ломая руки.
– ТЫ С УМА СОШЛА? – возопил Рон. – ВЕДЬМА ТЫ ИЛИ КТО?
– Конечно! – обрадовалась Гермиона; и она стегнула палочкой,
помахала ею, пошептала что-то, и направила на растение мощные языки
голубого пламени, такого же, каким поджигала Злея. Через пару секунд
мальчики почувствовали, что лианы ослабили хватку и попятились от огня
и света. Корчась и извиваясь, Сети Дьявола постепенно отпускали их, и
вскоре Гарри с Роном освободились.
– Как хорошо, что ты была внимательна на гербологии, - Гарри
встал рядом с Гермионой у стены и принялся отирать пот со лба.
– Ага, - сказал Рон, - и как хорошо, что Гарри не теряется в
трудную минуту – "нет дров", скажите, пожалуйста.
– Нам сюда, - Гарри показал на каменный тоннель, который,
собственно, был единственной дорогой вперед.
Кроме своих шагов, они слышали только, как на пол, стекая с
очень влажных стен, тихо падают капли воды. Тоннель уходил вниз, и
Гарри невольно вспомнил "Гринготтс". Сердце его упало, когда он
вспомнил, что волшебный банк охраняется драконами. Если им встретится
дракон, взрослый дракон – и Норберта-то было больше чем достаточно…
– Слышишь? – шепнул Рон.
Гарри прислушался. Откуда-то сверху доносился шелест и клекот.
– Думаешь, это привидение?
– Не знаю… Больше похоже на шорох крыльев.
На выходе их тоннеля перед ними открылся ярко освещенный зал с
высоким сводчатым потолком. Зал кишел маленькими, алмазно сверкающими
птичками, они беспорядочно носились туда-сюда, летали, порхали. В
