Следовательно, состояние окажется равным длине. Но это невозможно. Но ведь
движение будет тогда равномерным, когда в равное [время] проходится равное
[расстояние], состояние же не равно длине; следовательно, качественное
изменение не равно перемещению и не меньше его. Таким образом, не всякое
[движение] сравнимо?
А каким образом сравнимо [движение] по кругу и по прямой? [На первый
взгляд] представляется нелепым, если бы вот эта [вещь] не могла двигаться по
кругу так же, как эта по прямой, но прямолинейное [движение] необходимо
[происходило бы] быстрее или медленнее, как если бы [одна двигалась] вверх,
другая вниз; притом для доказательства нет никакой разницы, если мы скажем,
что по прямой необходимо двигаться быстрее или медленнее, так как круговая
[линия] может быть и больше, и меньше прямой, следовательно, и равной ей.
Если, [например], за время А одно [тело] прошло [по кругу расстояние) В, а
другое -- [по прямой расстояние] Г, то В может быть больше, чем Г,-- ведь
именно так было определено более быстрое [движение]. И не так ли, если в
меньшее [время тело] пройдет равное [расстояние], [оно] будет быстрее; таким
образом, должна быть какая-то часть [времени] А, в течение которого тело В
пройдет по кругу [расстояние], равное [тому, которое проходит] Г за все
время А по [прямой]. Но если они будут сравнимы, то получится только что
сказанное: прямая будет равна кругу. Но они несравнимы, следовательно,
[несравнимы] и движения.
Несравнимо все, что не синоним. Например, почему нельзя сравнивать,
будет ли "острее" графит, вино или высокая нота? Потому, что они [только]
омонимы и, [следовательно], несравнимы. Но высокая нота и соседняя с ней
нота сравнимы, поскольку "острое" обозначает в обоих случаях то же самое.
Итак, следовательно, "быстрое" [значит] не то же самое здесь и там? И
значит, это тем более справедливо [по отношению] к качественному изменению и
перемещению?
Или прежде всего неправильно то [положение], что не омонимы сравнимы?
Ведь "большое количество" означает то же самое для воды и для воздуха, а они
несравнимы. Если это не так, то двойное количество уж [во всяком случае]
одно и то же (именно отношение двух к одному), и, [однако], они несравнимы.
Или в данном случае отношение остается тем же самым, так как "большое
количество" есть омоним? Но в некоторых случаях и определения суть омонимы,
например если сказать, что большое количество есть такое-то по величине, в
другом случае, что им будет такое-то, и равное будет омонимом, причем и
единица может оказаться прямым омонимом А если единица, то и двойка. Ведь
почему одно будет сравнимым, а другое нет, если [у них] одна природа?
Не потому ли [вещи несравнимы], что непосредственный носитель [свойств]
различен? Ведь лошадь и собака сравнимы [в том отношении], кто из них белее,
так как то, в чем непосредственно [находится белизна], у них то же самое, а
именно поверхность [тела], то же самое относится и к их величине. Вода же и
звук в отношении этих свойств несравнимы, ибо носитель у них разный. Иначе
очевидно, что все придется в этом смысле сделать единым, утверждая, что
каждое свойство находится в другом и будет тогда одним и тем же и равное, и
сладкое, и белое, только одно в одном носителе, а другое в другом. Далее,
носителем не может быть что угодно, но для одного лишь одно может быть
непосредственным [носителем].
А может быть, сравнимое не только должно быть не омонимом, но также не
иметь различий в отношении того, что оно есть и в чем находится? Я имею в
виду, что, например, цвет имеет различные подразделения, поэтому [предметы]
несравнимы в отношении того, какой из них более "цветной" (не в смысле
определенного цвета, но цвета вообще), но [его можно сравнивать] лишь в
отношении светлости.
Так же и относительно движения; с равной скоростью движется то, что в
равное время продвинулось на такое-то равное [расстояние], если же на данном
отрезке своей длины одно [тело] испытало качественное изменение, а другое
переместилось [на такое же расстояние], разве это качественное изменение и
это перемещение будут равными друг другу и равными по скорости? Ведь это
несуразно. Причина же та, что движение имеет (различные) виды, так что если
[тела], прошедшие в равное время равный отрезок длины, будут иметь равную
скорость, то прямая линия и окружность окажутся равными. Что же из двух
следует считать причиной: что перемещение есть род или что линия есть род?
(Ведь хотя время одинаково, если одно, (т. е. линии], различаются по виду,
то другое, [т. е. перемещение], тоже). Ведь перемещение имеет различные
виды, если то, в чем происходит движение, их имеет (а также то, посредством
чего [оно осуществляется], например если это ноги, [мы будем иметь)
хождение, если же крылья -- летание. Или это не так, но движение различается
по фигуре [пути]?). Таким образом, [тела], проходящие в равное время равную
величину, будут иметь равную скорость и то, что не имеет различия по виду,
не имеет их в движении; следовательно, надо рассмотреть, в чем состоит
различие в движении. И такое рассмотрение показывает, что род не есть что-то
единое, но наряду с ним скрыто многое и что из одноименных [движений] одни
далеки друг от друга, другие имеют некоторое сходство, а иные близки (друг
другу] либо по роду, либо по подобию, и поэтому [нам] не кажется, что они
[лишь] омонимы. Когда же, следовательно, вид [движения] различен когда одно
и то же движется в различном или когда различное в различном? И каков
критерий [различения]? Или на основании чего мы судим о тождестве или о
различии светлого, сладкого -- потому ли, что оно кажется различным в
другом, или потому, что оно вообще не одно и то же?
Теперь относительно качественного изменения: каким образом одно
[изменение] будет иметь равную скорость с другим? Если, например,
выздоровление есть качественное изменение, то одному возможно исцелиться
скорее, другому медленнее, а некоторым одновременно; следовательно, возможно
качественное изменение, проходящее с равной скоростью, поскольку оно
произошло в равное время. Но что, [собственно говоря], претерпело
качественное изменение? Ведь о равенстве говорить здесь нельзя, и
количественному равенству соответствует здесь подобие. Но пусть
равноскоростным будет то, что в равное время изменяется одинаковым образом.
Что же тогда следует сравнивать: в чем [происходит изменение] состояния или
[само меняющееся] состояние? В данном [примере], так как здоровье одно и то
же, можно принять, что оно [становится] ни больше, ни меньше, а остается
одинаковым. Если же состояние будет иным, например изменяется то, что
светлеет, или то, что выздоравливает, то для них нет ничего тождественного,
равного или подобного, что производило бы эти виды изменения, и
[качественное изменение] не будет единым, так же как и перемещение.
Следовательно, нужно установить, сколько имеется видов качественного
изменения и сколько перемещения. Если, таким образом, движущиеся [тела],
обладающие движением сами по себе, а не по совпадению, различны по виду, то
и движения будут различны по виду, если же по роду -- [различны] по роду,
если по числу -- числом. Но теперь, если качественные изменения
[рассматриваются как] имеющие равную скорость, на что следует смотреть: на
состояние, тождественно ли оно или сходно, или на изменяющийся [предмет],
например посветлело ли у одного предмета такое-то количество, а у другого
такоето? Иди на то и на другое: тождественно или различно изменение по
состоянию, если [предмет] остается тем же, равно или неравно изменение, если
[предмет] изменился в количественном отношении?
То же самое следует рассмотреть и относительно возникновения и
уничтожения. В каком смысле возникновение имеет равную скорость? Если в
равное время возникает тождественное неделимое, например человек, но не
животное [вообще], но возникновение будет быстрее, если в равное время
возникает различное [существо] (ведь мы не имеем двух [слов], которые
выражали бы различие как несходство). И если сущность есть число, то большее
и меньшее число будут принадлежать одному виду. Но общее и различное не
имеют названий, подобных таким, как "более интенсивное" или "преобладающее"
для свойства или же "большее" для количества.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Так как движущее всегда движет что-нибудь, в чем-нибудь и до
чего-нибудь (я разумею "в чем" -- во времени, "до чего" -- на какую длину,
ибо движущее всегда одновременно движет и продвинуло, так что результатом
движения будет некое количество, пройденное в [определенное] количество
времени), то, если А будет движущее, В -- движимое, Г -- длина, на которую
продвинуто [движимое], и Д -- время, в течение которого (движимое]
двигалось, тогда в равное время сила, равная А, продвинет половину В на
удвоенную Г, а на целую Г в половину времени Д: такова будет пропорция. И
если одна и та же сила движет одно и то же [тело] в определенное время на
определенную длину, а половину в половинное время, то половинная сила
продвинет половину движимого тела в то же время на равную длину. Например,
пусть половина силы А будет Е и половина [тела] В -- Z; отношение силы к
тяжести будет здесь сходно и пропорционально, так что в равное время они
будут двигать на равную длину. Но если Е движет Z за время Д на длину Г, нет
необходимости для Е в одинаковое время двигать удвоенное Z на половину Г.
Именно, если А продвинет В за время Д на длину Г, половина А, т. е. Е, не
продвинет В за время Д или за какую-либо часть Д на часть Г, относящуюся к
целому Г, как А относится к Е, и вообще может случиться, что никакого
движения не будет. Ведь из того, что целая сила продвинула [тело] на
определенную длину, не следует, что половина силы продвинет [это же тело] на
сколько-нибудь в какое бы то ни было время; иначе один человек мог бы
двигать судно, если только силу гребцов и длину, на которую они все двигали
его, разделить на их число. Поэтому-то неправильно рассуждение Зенона, что
любая часть просяного зерна произведет шум, так как вполне возможно, что ни
в какое время оно не приведет в движение воздух, который привел в движение
при своем падении медимн. И даже той частички [воздуха], которую она двинула
бы в составе целого, не приведет в движение, если будет падать сама по себе.
Ведь она вообще не существует иначе как в возможности в составе целого. Если
же существуют две [движущих силы] и каждая из них движет какое-то тело на
определенную длину в определенное время, то, сложенные вместе, эти силы
будут двигать объединенный вес [обоих тел] на равную длину и в равное время;
ибо здесь имеет место пропорциональность.
Но происходит ли то же при качественном изменении и росте? Есть нечто
вызывающее рост, нечто растущее, и в определенное количество времени и на
определенную величину одно увеличивает, другое увеличивается. Точно так же
обстоит дело с вызывающим качественное изменение и качественно меняющимся:
имеется нечто и количество, меняющееся в большую или меньшую сторону в
количественно определенное время -- в двойное время вдвое, в половинное
наполовину, и вдвое больше во вдвое большее время, и наполовину в половинное
время, или в равное время вдвойне. Если же качественно изменяющееся или
вызывающее рост чего-либо в такое-то время настолько-то увеличивает или
качественно изменяет, то нет необходимости, чтобы половина его в половинное
время или в половинное время половина [изменяла бы и увеличивала бы], но
