свидании, так ему было трудно расстаться сегодня с комнатой Али, с чудесной
книгой, с какой-то еще не испытанной новой жизнью, которой он прожил все часы,
проведенные сегодня в божественной комнате. И возврат к жизни обычного дня был
ему сию минуту труден.
Глава 13
Беседа с И. Мы продолжаем читать сказку. Отъезд Беаты и последнее напутствие ей
И. и Франциска
Войдя в комнату И., Левушка очутился в объятиях Эта, которого И. приказал
перевести к себе. Что-то вроде угрызений совести кольнуло его в сердце. Он даже
позабыл о существовании своей дорогой птички, не только не подумав о ее нуждах,
но даже позабыв попросить кого-либо о ней позаботиться. Обняв Эта, Левушка
подошел к И.
- Мой дорогой Учитель, мой милосердный друг. У меня язык не поворачивается
признаться Вам в своем эгоизме. Я не только забыл об Эта, которого не забыли Вы,
но я и к Вам возвращался, разрываясь между желанием читать дальше драгоценную
книгу, желанием поскорее постичь мудрость того, что читаю. Я даже не подыщу
слов: но вроде того, что был недоволен зовом Яссы. Найду ли я когда-нибудь то
равновесие сил в себе, которое введет меня в полное самообладание?
- Полное самообладание, Левушка, это не что иное, как полная трудоспособность
организма при всех обстоятельствах жизни, - обнимая горячо прильнувшего к нему
Левушку, ответил И. - В каждой болезни человека есть тот высший смысл, которого
люди не видят. Всякая болезнь есть освобождение человека, всего его организма,
от мусора страстей, накопленного в мыслях и действиях. Даже смерть, всякая
смерть: смерть в страданиях, смерть без мучений, смерть в страхе, смерть
благословляющая, смерть в бою, в борьбе с врагом на поле битвы - все есть тот
единый, в Котором застряли иглы страстей человека и который очищается им в
каждой земной жизни особенным и неповторимым путем. Садитесь, друзья, будем
кушать. День поста напомнит вам об аппетите.
- Когда я шел сюда, доктор И., я был так поглощен прочитанным, что забыл начисто
о том, что я из плоти и крови и что на свете существует еда и потребность в ней.
В голове моей была тысяча вопросов, о которых я хотел спросить Вас. Теперь я
вспомнил не только о том, что на свете есть еда, но очень хорошо знаю, что я
хочу есть. А весь миллион моих вопросов я, к моему отчаянию... забыл, - сказал
Бронский, растерянно глядя на И.
- Не огорчайтесь, мой друг, - рассмеялся И., глядя на детски растерянное лицо
артиста. - Кушайте, и уверен, что и Левушка не менее Вашего вспомнил о плодах
земных. Пока оба вы будете утолять свой аппетиты, я расскажу вам о некоторых
приготовлениях к нашему отъезду. Во-первых, Зейхед привел целый караван мехари,
уверяя, что между отъезжающими будет немало неопытных ездоков, которые будут,
быстро утомляться и утомлять животных, и их придется часто сменять, 3атем,
вместо одного дня пути до первого оазиса пустыни каравану придется идти не менее
двух, так как женщины, которых мы с собой берем, не будут в силах проехать так
долго без остановки, - так утверждает Зейхед вопреки торопящейся Наталии
Владимировне, спорящей, что день пути в пустыне - пустяк и каждый здравомыслящий
сумеет справиться с такой несложной задачей. По существу, как вы знаете, нас
здесь держит профессор. Через некоторое время, когда вы прочтете книгу, мы
пойдем его будить. Он спит сейчас здоровым, крепким сном, отсыпаясь за лишения
всей своей прежней жизни, и уже начинает отдыхать и даже молодеет.
И. все время удерживал мысли своих учеников на вопросах окружающей жизни, давая
им отдых от всех пережитых ими напряжений в комнате Али. Окончив ужин,
собеседники вышли на балкон, где И. усадил их и сказал:
- Сегодня вы оба имели вещественное доказательство, как выглядят мысли человека
недостойные в сочетании с другими его творческими, полноценными и
жизнедеятельными мыслями. Почему до сегодняшнего дня ни один из вас не ощущал,
не видел и не предполагал даже, что на его одежде могут отражаться его
малоценные, или ничтожные, или даже грязные мысли? Потому что сегодня впервые вы
оба достигли той ступени, где уже стал вашей атмосферой ваш Свет в себе. А
негармонирующие и беспокойные, нарушающие Свет этой атмосферы мысли лишь
прорезают ее, как молнии, отражая вдруг порыв страстей; порывы страстей бороздят
уже устойчивую, точно плотная масса, слившуюся в цельное кольцо, светящуюся
материю Любви, Мира, Радости и Бесстрашия. Когда вы в своей атмосфере достигнете
незыблемо устойчивых сил такта, чистоты и света, ни одна мысль уже не оставит
темного следа на вашей белоснежной одежде. Ни одно пятно ядовитого пота не
сможет выделиться из ваших тел, так как его не будет в ваших мыслях. Что такое
внутренний человек? Только частица Бога, проявленная в той или иной форме и
степени. Если мысли человека - сплошной ком злых змей, где страсти кипят и выше
земли не поднимаются, то заметить какое-то пятно на этом ужасающе безобразном
клубке, который зовет себя "человек", можно, пожалуй, только тогда, когда оно
кроваво-красное и кровоточит среди общего зловония, в месиве едких, жадных
мыслей. Если атмосфера человека, которую он создал в себе и вокруг себя, полна
мыслями о себе, о семье, наживе для них и себя, заготовках для одних собственных
животов, разрезана завистью к более удачливой судьбе ближних, к их блеску,
цветам и фруктам, - такой клубок мыслей не может подойти к Учителю, хотя бы
жаждал, звал Его имя и искал путей к скорейшему освобождению. Если человек дошел
до той ступени, где нашел слово Учителя, непосредственно ему данное, - это не
значит, что он получил гарантию встречи с Учителем, гарантию правильности своего
поведения в пути. Путь - это непрестанное движение, где не может быть ни момента
остановки. Как только в путь, то есть в действие самого человека, ворвались гнев
или раздражение, так весь путь остановился. Перестала звучать его гармония, и
снова надо искать, как включиться в симфонию вселенной, ушедшей в своем
творчестве вперед, пока человек стоял на месте. Нет ни для кого возможности
двигаться по ступеням вселенной, если он тяжел своим встречным, если его
раздраженный окрик или нравоучительная, недовольная речь не помогают человеку
встречному успокоиться, но вызывают в нем протест и оскорбление. Только тогда
человек может встать в число учеников, когда его помощь людям, его милостыня
делаются его молитвой, его приношением Богу, которого он видит за лохмотьями
убожества и скорби. Простой день жизни прожит учеником только тогда как день
пути, как день движения во вселенной, когда радость знания стала не ароматом и
приправой, но неизбежной атмосферой, вне которой ему нет возможности дышать, а
внутри которой сияет простое: там, где я - Он, там, где Он - я, там, где каждый
встречный - Он. Идти по ступеням совершенства в том смысле, как идут по ступеням
мастерства, - это бред безумных. Творчество сердца не рождается как следствие
произнесенных или не произнесенных формул. Оно не приходит от натуги и
тяжелодумия, от сознания, что я - веская и великая величина общества. Оно
выливается светом и бодростью во всякое мгновение, потому что движется весь
человек в звучащей атмосфере вселенной. И это совершается не тогда, когда
осознано, что такое Жизнь в человеке и человек в Жизни, но когда звук сердца
слился со звучащей силой Радости и жизнь стала не рядом фактов и встреч, но
активной молитвой, святой песнью, где не может быть выпадений в мелочь суеты и
раздражения, но где вся суета только та неизбежная каждому своя условность, куда
человек должен внести примиренность. Наиболее страдают те, что не научились
терпеть и отдавить, но лишь требуют и ждут. Идите теперь, друзья мои, каждый к
себе. Не обменивайтесь мнениями, не ищите поделиться светом духовных достижений.
Старайтесь научиться слушать Безмолвие и радуйтесь каждому мгновению свободы,
когда можете утихнуть для внешнего и крепить ту атмосферу Чистоты, слабость
которой вы наблюдали в себе сегодня.
И. отпустил своих учеников и пошел к домику профессора. Левушке, добравшемуся
как в тумане с Эта в свою комнату, легшему в постель в каком-то восторге, когда
ему казалось, что он ощущает, как в его сердце выстроились и настежь открылись в
своем привете любви каждому встречному не двери, но ворота, показалось, что не
прошло и пяти минут с тех пор, как он лег, а между тем голос Яссы звучал
настойчиво и предлагал ему поторопиться, потому что Бронский уже ждет его в
столовой.
Мигом вскочив, недостаточно соображая, как это так быстро мелькнула ночь,
Левушка развил максимальную быстроту и через несколько минут просил прощения у
Бронского за свое промедление.
- Ах, что Вы, Левушка! Какое тут промедление с Вашей стороны. Это мое
нетерпение, моя жажда гонят меня. А так как без Вас я только жалкий созерцатель
книги, то мне надо просить Вас простить мою поспешность. Не раз у меня мелькала
мысль в эту ночь о чуде моей встречи с Вами, о безграничной моей благодарности
Вам.
- Станислав, дорогой, Вы не пугайте меня. О чем Вы говорите? При чем я здесь?
Что же тогда говорить мне об И. и других, столько сделавших для меня? Оставим
эти разговоры, иначе снова на наших белоснежных одеждах пойдут пятна. Я со
вчерашнего вечера не чувствую, что у меня есть сердце, но на его месте ощущаю
ворота, точно дыра во мне насквозь. Мне кажется, что ничто больше не могло бы
заставить меня волноваться и огорчаться, даже если бы И. велел мне сделаться
смотрителем сумасшедшего дома или содержателем злющих обезьян.
Бронский весело рассмеялся, ярко представив себе Левушку в обеих этих ролях, и
сказал:
- Я не только не чувствую в себе дыры, Левушка, но я себя-то почти потерял и не
знаю, где мои границы.
Пошутив насчет своих ощущений, друзья, предводимые Яссой, снова отправились в
комнату Али. И снова поразило их при омовении, что вода, скатывавшаяся с их
чистых тел, была мутной и темной, точно они целые часы брели в ураганной пыли
пустыни. Левушка с удивлением поглядел на Яссу, и тот, точно поняв немой вопрос,
ответил:
- Что же тут удивительного? Ведь Вы еще сравнительно так недавно были очень
раздражительны. Почти во всех Ваших нервных узлах образовались сцепления вроде
склеенных жестких узелков. Теперь они расходятся, а вся скопившаяся в них
энергия раздражения сейчас выходит наружу, вроде того как раздавленный старый
гриб-дождевик выбрасывает из своей скорлупы темный порошок. Вода с Вашего тела
только мутная, так как Вы еще очень молоды и большая часть Ваших скорбей и слез
- только детские печали. Взгляните на воду, катящуюся с Вашего друга. Она почти
черная, так как его печали - глубокие застарелые скорби и огорчения. Они
смываются трудно, потому что вся прожитая в печали жизнь сложила эту печаль в
твердые камни, которые теперь с трудом лопаются и пробиваются через кожу вон из
организма, по мере того как радость движет Вашего друга в его труде дня.
Пока Ясса говорил, вода становилась все чище, и, наконец, оба вышли из
прозрачных бассейнов. Снова переодевшись в чистое платье, друзья пошли по
коридору к заветной двери. Бронскому казалось, что он помолодел на много лет,
дышалось ему легко, шел он быстро и в его сердце не было ни одной капли печали.
В первый раз за всю жизнь он не ощущал в себе тяжести и понял, что значит быть
свободным, что значит легко начать свой день жизни.
Как и в первый раз, их остановила огненная надпись у порога двери. Бронский ее
не видел, но должен был остановиться, так как внезапно почувствовал какое-то
неодолимое препятствие, которое его не пропускало дальше. Теперь он уже сам
понял, что его не пропускало то огненное письмо, которого без помощи Левушки он
понять не мог, но смысл которого ему необходимо было понять раньше, чем он
войдет в божественную комнату Али. Мысленно преклонившись перед безграничным
милосердием высокого покровителя, посылавшего им свои заботы и любовь, Бронский
стал слушать слова, которые ему переводил Левушка:
"Братья и друзья! Не то считайте милосердием, что даете сами или дается вам как
