убиравшие мусор в зале, почти очистили помещение, я увидел несколько огромных
ящиков, привязанных канатами к кольцам в полу. Я понял, что это были какие-то
ценные машины, укрытые Грегором и Василионом во время бури от песка и ветра.
Канаты, державшие ящики, проходили через пол в нижний этаж и там тоже крепились
к кольцам в полу.
Как ни быстро мы приводили себя в порядок, все же мы пришли позже матери Анны,
которая сидела между И. и Натальей Владимировной и разговаривала о чем-то с
горячо спорившей, как мне показалось, Андреевой. Я услышал только последние
слова матери Анны:
- Еще долго будет вам труден путь земли и работа на ней, мой друг, потому, что
земля, в каком бы месте ее Вы ни жили, требует развития всех приспособлений
человека, если он идет по ней носителем духовных откровений. Нельзя иметь в
сердце Божественную доброту и - при ней - не развить до такого же масштаба в
себе приспособления такта. Нельзя владеть огненной силой духа и не развить в
себе приспособлений для полного понимания сил и характера встречного, чтобы
всегда знать точно, до какого предела Вы можете и должны вовлечь его в свой
огонь силы. Нельзя прикасаться к жерновам мельницы Бога иначе, как пронося в
перемолотом виде все дары Истины людям. Если подать непонимающему самое заветное
Сокровище, он может умереть от неумелого обращения с Ним, не принеся пользы ни
своему окружению, ни себе. И даже в развоплощении он может пострадать, так как
поймет, оставив тело, чем владел, и от раскаяния и сожалений задержится в мире
страстей гораздо дольше, чем сделал бы это, даже ничего не зная. Приспособления
бдительности внимания не имеют ничего общего с трусливой возможностью, как Вы
поняли вначале мои слова. Но я думаю, что знакомство со старейшинами моего
оазиса даст Вам больше, чем кому-либо другому. И Вы на деле поймете весь вред,
приносимый людям земли и созданиям надземных миров отсутствием полного
самообладания в человеке, одаренном развитыми психическими силами, если Жизнь
посылает его Своим гонцом.
- Готовьтесь, друзья мои, - обратилась мать Анна ко всем нам, - к одной из
величайших встреч вашей жизни. Те, кого вы увидите, сошли с иной планеты на
Землю в незапамятные времена по счету и понятиям Земли. Вам не дано пока знать
об их жизни. Все, что я могу сказать вам о них, - что они вместе со мною были
вывезены Радандой из тайной Общины, где их укрыл спасший их Али, тогда еще юный
мальчик, по приказанию своего Учителя. Старейшины, или, как их называет Учитель
И., Владыки оазиса, кончают здесь свои обязательства Земле. Вы слышали, что
сегодня состоится их первое свидание с белыми пришельцами. Вы начинаете ряд их
свиданий, которых всего должно состояться семь, и тогда они освободятся от
обязательств перед Землей, и я вместе с ними. Я - тот гонец, которого выбрала
Жизнь возвестить Владыкам ваш приход - начало их освобождения. Вы - те гонцы,
что выбрал Учитель И., чтобы передать в широкий мир результаты их трудов первого
кольца. Учитель И. - тот гонец, кого избрало все Светлое Братство, все Великие
Сущности, для проведения новых задач культуры духа, сердца и материи в серый
день, в земную атмосферу условностей времени и места. В Учителе И. развиты все
его приспособления, ибо все аспекты Единого ожили в нем; поэтому для этой
великой миссии он и избран Светлым Братством. И один единственный закон держит
всех нас в высокие и мелкие моменты труда и действий: закон верности. Ныне, в
этот важнейший момент, соберите ваши силы духа, мысленно вознеситесь и прильните
ко всему самому высокому, что знаете, и, утвердясь в верности, помните: нет
чудес, есть та или иная ступень знания. Вы не в мир сказок и чудес войдете, но в
мир величайшей реальности. Чтите Вечность, протекающую в этот миг.
Мать Анна сошла вниз и пошла рядом с И., к зеленой стене оазиса. Стена отстояла
довольно далеко от завода, шли мы быстро не менее двадцати минут. Странно было
здесь видеть игру проходивших ночью ураганов, оставивших неприкосновенным
довольно большой кусок стены. Рядом было все исковеркано и изломано, а на
большом протяжении даже цветы на высоченных деревьях цвели, и их гроздья
показались мне среди общего разорения еще роскошнее и ярче.
Я не мог понять, куда же ведет нас мать Анна. Мы подходили уже к самой стене, и
дальше идти было некуда. Как вдруг я увидел, что И. открыл перед нею нечто вроде
калитки, точно так же плотно и незаметно вделанной, как ворота оазиса, в самую
гущу кривых стволов стены. Калитка вела в нечто похожее на каменный грот, что на
самом деле оказалось туннелем из такого же стекла, из какого был сделан маяк.
Когда мы вышли из туннеля, то попали во внутренний дворик, совершенно
очаровательный по цветущим роскошным цветам и царившему в нем порядку. Я видел
только на гравюрах испанские патио, но мгновенно ощутил во всем окружавшем меня
какие-то черты древне-мавританского стиля и культуры. Все здесь было не от
современности, даже учитывая, что вообще мы были за тридевять земель от
цивилизации Европы. Посредине бил фонтан, чистый и высокий, и вода тихо журчала
в водоеме. Зеленая стена была здесь двойная, а весь дворик был обнесен еще
высокой стеной, сплошь утопавшей во вьющихся цветущих растениях с цветами самой
сказочной формы и красоты.
Мне так и думалось, что я в мире грез, несмотря на предупреждение матери Анны.
Очевидно, И. побоялся, что я возвращусь к старому доброму другу Левушке "лови
ворон", взял меня под руку, возвращая к действительности. Я вошел в полное
внимание.
Теперь мать Анна, не менее похожая на видение из сказки в своей сияющей вуали,
шла одна впереди всех и, подойдя к узкой, едва заметной черной резной двери,
постучала в нее три раза молотком. Дверь немедленно отворилась, точно нас ждали.
Мы прошли светлую, тоже всю в цветах галерею и очутились в просторном вымощенном
дворе.
Здесь было несколько зданий, выстроенных так своеобразно из какого-то
непонятного камня, что, если бы не рука И., я обязательно "словиворонил" бы
снова.
Главное здание, самое большое, было круглое, со стеклянной крышей, сверкавшей
даже сейчас, в тусклом свете. Надо было себе представить ее нестерпимое
сверкание при солнечных лучах пустыни. Стены этого здания были белые с тремя
широкими черными полосами вверху и четырьмя такими же внизу. Окон совсем не
было. По черным полосам шел золотой орнамент, но, быть может, то были непонятные
мне надписи.
В отдельных местах двора стояли семь небольших, но высоченных домов, совсем
темных, почти черных, однако, из чего они были сделаны, я понять не мог. В них
были резные двери такой художественной работы, что они могли бы занять почетное
место в любом музее.
Пока я собирался рассмотреть получше ближайший домик, двери всех семи открылись
сразу, и из них вышли семь фигур. Бог мой! Я уже видел поразительный рост людей.
Я видел необычайную высоту Флорентийца. Видел высоченного Али, потрясавшего
своей высотой, но те, кого я увидел сейчас, только и могли быть великанами из
сказки.
И. остановился, остановилась возле него мать Анна, остановились и все мы.
Фигуры, одетые так же, как была одета в момент нашего приезда мать Анна, с
высокими посохами в руках, сошлись все у круглого здания, выстроились в ряд и
молча поклонились нам.
- Добро пожаловать, - сказал на языке пали человек, стоявший в середине, на
груди которого висела на цепи пятиконечная сверкающая звезда. - На каком языке
можно говорить с твоими учениками, Учитель, чтобы все они понимали нашу речь? -
продолжал он, обращаясь к И.
- Некоторые из моих учеников знают язык, на котором ты говоришь сейчас, Владыка.
Но если ты желаешь быть понятым абсолютно всеми, то благоволи избрать один из
современных европейских языков, - отвечал И.
- Хорош ли будет английский? - переходя на этот язык, ставший, кстати сказать,
нашим обиходным, снова спросил Владыка.
- Этот язык хорошо знают все мои ученики. Если благоволишь объясняться на нем,
затруднений не будет.
Взяв за руку Наталью Владимировну, И. подвел ее к старшему Владыке и сказал:
- Этот ученик хорошо знаком тебе по иным местам и в иных телах. Сегодня Али
посылает его к твоей мудрости и просит тебя обучить его в твоей лаборатории всем
оккультным знаниям, о которых он говорил с тобою и которые Светлое Братство
нашло необходимым и своевременным вынести в широкий мир... Этот брат, - подводя
к нему Ольденкотта, продолжал И., - будет верным спутником первого, земным его
помощником в делах и воспитателем его детства. Оба они пройдут новое кольцо
жизни в полном целомудрии. Ему дана сила лечить людей, помоги ему своими
знаниями и дай те камни, что суждено передать Земле и открыть их на ней как
новые вещества в химии. Так судило Светлое Братство... Это - Грегор. О нем я
тебе уже говорил. Передай ему новые краски и помоги закрепить их на своих
картинах, с тем, чтобы вынести их тайну в мир для широкого пользования. Помоги
ему в твоей лаборатории постичь жизненность изображения и новую обработку холста
под масло, чтобы сделать и их достоянием масс, а не индивидуальным достижением.
Он должен создать новую эпоху в искусстве... Это - брат его, Василион. Все, что
ты ему передал относительно стекла и фарфора через мать Анну, он уже выполнил.
Через него Светлое Братство просит тебя вынести в мир все новые способы
обработки, создания цвета и формы стекла и фарфора, а также новой эмали,
открытых тобою.
Старший Владыка взял за руку Василиона и поставил перед своим соседом справа, а
Грегора - перед своим соседом слева. Андрееву он оставил перед собой, а
Ольденкотта отвел к самому крайнему Владыке слева от себя.
- Четыре устроены, - улыбнувшись, сказал он И. И от этой улыбки точно сверкнул
луч солнца. - Еще трое. Что через них?
- Это два носителя печали в прошлом, - взяв Бронского и Игоро за руки, сказал И.
- Эти тоже идут вместе. Ныне Светлое Братство ввело их в кольцо носителей
радости. Через них должна влиться в мир новая сила воздействия красотой в
протекающем во времени искусстве. В твоей лаборатории открой им все тайны
творчества Вечности, чтобы могли сразу проникать в новые узлы нервной системы
людей, действуя сознательно на огонь толпы слушателей и, видя ясно, как и что
привлекает человека в их искусстве. В твоей лаборатории открой им путь к
исцелению безумных людей путем звука и слова.
Владыка отвел Бронского и Игоро к двум своим товарищам справа. Седьмым из
учеников оставался только я, и только один из Владык, средний с левой стороны,
еще не имел ученика.
- Этого ученика посылает тебе, Владыка, Флорентиец. Он просит тебя вспомнить,
как неоднократно в течение нескольких жизней на Земле, ты передавал свои щедрые
знания оккультных миров нескольким писателям и как все они использовали эти
знания на личные свои цели, чем навлекли на тебя и твоих сотрудников толпы
мелких темных сил, создавших даже вокруг тебя самого большущее войско со
стойкими крепостями. Твои многократные усилия и помощь самого Флорентийца
освободили тебя от жуткой связи с темными силами. Но сведения, которым Жизнь
судила проникнуть в мир людей в поэтической и литературной форме, остались не
вынесенными в толпу. Этот мальчик, на которого ты смотришь сейчас такими
печальными глазами, точно читаешь его будущую судьбу среди людей, всегда
отрицающих тех великих пионеров, что разрушают их устойчиво сохраняющие быт
условности, обладает достаточной силой духа, чтобы не потерять своей радостности
и не впасть в уныние. Он также несет в себе непоколебимую верность, за которую
тебе ручается Флорентиец. Вторым ему поручителем прими меня. Вскрой ему все
внутренние пути познания духовного творчества надземных миров и проводи его по
всем планам, чтобы понял на опыте всю слитность творящих земли и неба. Его
ближайшая подготовительная задача: сорвать с сознания людей все закрепощение в
условной религии, в условностях позволенного и непозволенного в ней. Путем
могучего дара писателя он должен помочь человеку утвердиться в жизни земли на
собственном стержне чести и бесстрашия. Другие твои сотрудники передадут
