против инопланетных сил или провозглашать войну против какой-либо
галактической цивилизации."
Так что теперь трижды подумайте, прежде чем провозглашать против
каких-либо пришельцев войну, и не грозите, пожалуйста, небу кулаком. Еще
не так поймут...
В. Мартыненко, 19.3.1990
---------------------------------------------------------------------
Торт из органических удобрений, или феномен Малышева.
"Они имели конечности и непрерывно
двигались, они издавали отвратительные
звуки, они были неприличны, они были
агрессивны и все время дрались."
А.Н. Стругацкий, Б.Н. Стругацкий,
"Понедельник начинается в субботу"
С чего же начать разговор об этом самом феномене? Пожалуй, с
обоснования необходимости им заниматься, ведь довольно распространено
мнение: "А, что на это обращать внимание, и так ясно, что из себя
представляет Малышев. Не стоит мараться." Должен сказать, такое мнение
тоже справедливо. Чтение книг Эрнста Малышева напоминает увлекательный
полет с высоты детского стульчика, физиономией прямо в кремовый торт.
Потом то же чувство облепленности чем-то приторно-жирным.
Тем не менее, всерьез заняться этим кондитерским шедевром придется.
Конечно, никто не собирается обсуждать художественные достоинства книг
Малышева, унижаться до этого просто слишком болезненно, хватит того, что
пришлось их прочесть. Интерес представляют, скорее, обстоятельства,
позволившие этим книгам появиться, и последствия, которые может иметь
данное событие.
Действительно, а почему такая серьезность? Ведь даже несколько таких
чудовищных по уровню книг - всего лишь случай, одиночное явление в нашей
фантастике.
В том-то и дело, что это не досадная ошибка, а симптом, в
гипертрофированном виде показывающий состояние современной отечественной
фантастики, и даже шире - современной отечественной культуры. Сложившиеся
сейчас уникальные условия дают возможность пробиться почти любому, но
пробивается почему-то вопиющая посредственность, и даже хуже - откровенная
глупость. Книги Малышева стыдно назвать даже графоманией, это, если можно
воспользоваться таким термином, глоссолалия в письменной форме -
бессмысленное словоизвержение на бумаге.
Прошлый год дал нам в фантастике явление, аналогичное письму
Андреевой - "Протей" Медведева, и он же дает явление, соотносимое разве
что с студией "Ласковый Май" в музыке, Ильей Глазуновым - в живописи, и
индийскими фильмами - в кинематографе.
Ладно. Откуда взялись перечисленные аналоги, вопрос не нашей
компетенции, хотя можно догадаться, что причины их возникновения сходны, и
коренятся все они в той игре на понижение, которая десятилетиями ведется в
нашей культуре. Тот же корень имеет и рассматриваемое явление, но в этом
случае мы можем проследить его развитие от общего начала до нынешнего
положения.
Не секрет, что фантастику до сих пор официально не считают
литературой облеченные властью идеологические работники и издатели. Вывод
из этого делается двоякий: Во-первых, свои претензии и советы
писателю-фантасту может высказывать любой чиновник, ведь он заведомо
принадлежит к Большой Литературе, в чем фантасту отказано. От этого же
чиновника зависит, выйдет книга или нет. И если она превосходит его
уровень восприятия, или, чего доброго, как-то соотносима с реальностью,
путь к печатному станку очень часто закрывается или хотя бы растягивается.
А во-вторых, если представленная рукопись не превышает интеллектуального
предела того же чиновника, да еще провозглашает некие "классовые" идеалы,
то он закрывает глаза на литературную несостоятельность текста, и,
ограничившись дружеским поучением в адрес угодного автора, способствует
быстрейшему напечатанию его произведения. Каждому хочется быть умным и
авторитетным.
Пример подобного подхода к фантастике демонстрирует нам в течение
последних полутора десятков лет издательство "Молодая Гвардия". Именно
стараниями этого издательства отношение к фантастике в стране резко
ухудшилось, и теперь умные, читающие и размышляющие люди, не имеющие о ней
профессиональных знаний, на вопрос: "Как вы относитесь к фантастике?" -
презрительно кривят губы, и пространно разъясняют, что, как литература для
современных подростков, фантастика и то не выдерживает никакой критики. И
им приходится открывать глаза на сам факт существования Шекли и Саймака,
Оруэлла и Толкиена, братьев Стругацких. А среднестатистический учащийся
старших классов школы или ПТУ из фантастов знает только Казанцева и
Беляева, считает, что фантастика - это книжки про изобретения, и искренне
во все это верит. И любит это чтение. Или вообще бросает читать. Что хуже
- неизвестно.
Вот на такой почве и произросла малышевская клубничка в взбитых
сливках. Причем обильность ее урожая просто непостижима - каждая из девяти
и_з_д_а_н_н_ы_х_ з_а_ с_в_о_й_ с_ч_е_т_ книг вышла тиражом 50000
экземпляров. И вышли они почти одновременно! При стоимости примерно
500-600 рублей за учетный лист для тиража в одну-две тысячи экземпляров...
Ладно, считать деньги в чужом кармане, или, что вернее, карманах (так как
в одиночку такой масштаб издания не потянет даже простой советский
миллионер, на старости лет решивший устроить именины сердцу) не стоит. К
тому же, в этом деле главное - не деньги. Они ничего не значат, если нет
бумаги. А бумаги обычно нет для тех, кто печатается за свой счет. Однако
Малышев такое колоссальное количество вожделенного полиграфсырья как-то
получил. Тут проще всего было бы удовольствоваться объяснением, бытующим
среди фэнов: Малышев, мол, директор бумажного завода, и печатается на
своей бумаге... Но, к сожалению, эта информация не проверена, и такое
чудесное избавление от основной проблемы современного издательского дела
оставляет полный простор для фантазии.
Так или иначе, развесистая продукция Малышева в огромном количестве
излилась на книжный рынок.
Первая категория читателей не удостоила ее вниманием или, просмотрев,
еще раз укрепилась в мысли, что фантастика не стоит никакого внимания
вообще, удивившись разве что поразительному дурновкусию. Жаль. Талант этих
людей пригодился бы в настоящей фантастике.
А со второй группой положение куда страшней. На ее вкусы Малышев
ложится идеально. И не будет удивительным, если придется допечатывать
сверх и так невиданных для издания за свой счет тиражей новые экземпляры,
займущие на полках школьниц почетное место между портретом Юрочки Шатунова
и Валерочки Леонтьева. Действительно, издаваясь за свой счет, Малышев как
бы бросает вызов обществу: не печатали, так сам прорвался! Этот дух
противоречия очень близок подросткам. С другой стороны, все-таки слово
"фантастика" еще не потеряло своей привлекательности и гарантирует книге
спрос. Но главную роль несет, конечно, "эротика". На девочек и мальчиков
определенного культурного уровня она воздействует безотказно. Кажется, уже
так и слышны перешептывания в уголке над замусоленной книжечкой: "А он? А
она? Иди ты...". Заранее оговариваю, что к настоящей эротике обсасываемые
в книгах Малышева эпизоды отношения не имеют, просто другого приличного
термина для их определения не нашлось. Зато нашлись аналогичные
произведения, такие, как "Похождения космической проститутки" и другие
сексуальные опусы Вилли Конна, вышедшие в виде книжек-минуток. Явление
приобретает массовость - "А раз в месяц Кромптон прокрадывался к газетному
киоску и покупал журнал непристойного содержания. В уединении своей
комнаты он с жадностью поглощал его, а потом в экстазе самоуничижения рвал
ненавистный журнал на мелкие кусочки." (Роберт Шекли, "Четыре стихии").
В своем роде эти книги гениальны: их будут читать те, кто ничего
вообще не читает, настолько точно пойман близкий им стиль, язык, манера
мышления.
Они гениальны и в другом. В своем воздействии на формирование
читателя. У подростков очень развита подражательность, построение
собственного поведения по образцу лидера, кумира, символа. Вы себе можете
представить человека, у которого логика, эмоции, стереотипы поведения
построены "по Малышеву"? А такие появятся.
Я не пытаюсь преувеличить опасность, подобно незадачливому прокурору
из истории о старушке, укравшей чайник. Не приписываю конкретной цели
действиям этих представителей массовой культуры.
Но ответьте, из чего возникает фашизм? Правильно, из отупевшей,
раздраженной толпы. А кто создает и готовит эту толпу, оглупляя и
примитивизируя людей, навязывая всем единство сначала - во вкусах, потом -
в реакциях, и наконец - в ненависти? Правильно, массовая, точнее,
кич-культура. А раздражают эту толпу электрошоками экономических
провокаций, национальными сварами...
Книги Малышева, наряду с другими элементами кич-культуры, и готовят
человека толпы, идеальный элемент для построения тоталитарной системы.
Конечно, может быть все и не так страшно. В конце концов, для того,
чтобы выросли цветы, нужен гумус. Навоз то есть. И в нашем случае тоже
необходимо существование среды, в которой налажено создание и публикация
произведений, среди которых лишь небольшой процент будет по-настоящему
талантлив. У литературы должен быть свой гумус. Но не в таком же
количестве и не такой злоуханный!
Да, может быть все и не так. Можно не замечать предупреждающих
признаков, не обращать на все это внимания. Все пережила наша фантастика:
и "высокоидейные" романы Казанцева, и "акварельную прозу" Щербакова, и
"разоблачительный" пасквиль Медведева. Переживет и "кондитерские эпопеи"
потомка всех этих динозавров Малышева...
А переживет ли?
В. Мартыненко, 20.3.1990
---------------------------------------------------------------------
Битва пяти воинств.
Военному искусству в мире Толкиена уделяется немалое внимание, и было
бы неразумно упустить возможность рассмотрения боевых ситуаций,
описываемых в "Хоббите" и трилогии о Кольце Всевластья. Эта статья и
открывает цикл, посвященный битвам, боям, дракам и поединкам, упоминаемым
в этих произведениях.
Собственно, в "Хоббите" в нарастающей градации дается описание трех
вооруженных конфликтов (недоразумение с троллями и борьбу с пауками в
Черном Лесу к полноценным боям относить не имеет смысла). Это пещерные
столкновения с гоблинами, налет Смога на Эсгарот и Битва Пяти Воинств.
Все эти сражения описаны достоверно и качественно, без нарушений
логики предлагаемых условий, и все же есть один момент, вызывающий
возможность неоднозначного восприятия этих ситуаций и всего произведения в
целом.
Те, кому знакомы "Хоббит" и трилогия о Кольце Всевластья, наверняка
встречались и с теориями, объясняющими эти произведения, как зашифрованное
изложение истории нашего столетия. В зависимости от места возникновения
этих теорий, Мордор - царство тьмы, интерпретировался как фашистская
Германия (европейская теория, никак не повлиявшая на издание книг
Толкиена), или как СССР (отечественная теория, благодаря которой книги
Толкиена до недавнего времени старательно не издавались). И та, и другая
теории сходятся в оценке этих произведений, как имеющих сильнейшую
