- Ну-ка, Пэгги, поворачивай снова на юг,- распорядился я. Лошадь
последовала моему приказу. Пэгги была единственным, что напоминало
мне о Марианне. После того, как Марианна меня покинула, я уже не
интересовался ее дальнейшей судьбой, и потом в моей памяти она
осталась такой, какой она выглядела при расставании: живой и
невинной. Конечно, через девятнадцать лет от ее живости и очарования
вряд ли что-то может сохраниться, но вот невинность аж тридцати
восьми лет т роду не столь привлекательна, как девятнадцатилетняя по
причине известной мужчинам, но непонятной для женщин. Но когда я
любил ее, была во мне любовь к этой женщине и сейчас, хотя она
немного и приутихла. Вот если бы все сложилось иначе...
Но где же может находиться замок Ругна? Если он до сих пор
оставался для всех тайной, то можно было предположить, что замок
нужно искать в какой-нибудь недоступной путешественнику местности.
Если мы с Пэгги хорошенько исследуем южную часть Ксанта, то мы в
конце концов все-таки натолкнемся на Ругна или же обнаружим ту
местность, которую невозможно исследовать и в которой возможно и
находится загадочный замок. Но подобное наверняка могло случиться
тогда, когда я часто раньше бродил по южному Ксанту. Очевидно, я
тогда просто-напросто проглядел былую жемчужину. А теперь нужно
было отыскать именно ее.
Итак, мы начали облет территории. Я видел, что моя лошадка
наслаждается путешествием, поскольку полет для нее значил все. Я не
был в таком восторге, поскольку за время путешествия меня
основательно растрясло, к тому же большая часть территории, которую
нам предстояло обследовать, была мне достаточно хорошо знакома.
Вдруг Пэгги сделала разворот в воздухе. Вообще-то я раньше даже
не обратил внимания на этот маневр, но теперь, после передачи власти, я
был представлен сам себе, к тому же после повторного открытия
Провала я решил быть особенно внимательным к разным не
бросающимся в глаза пустякам. Потому-то я сразу насторожился.
Почему это она вдруг сделал разворот, если тут вроде ничего не
препятствовало нормальному движению вперед? Я не заметил ни
грозовой тучи, ни вершины горы, да и дракон вроде бы тоже мимо не
пролетал.
Я уже собрался сказать Пэгги, чтобы она изменила маршрут и
летела прежним курсом. Но, впрочем, мне было все равно, куда лететь,
поскольку я знал, что ничего интересного впереди нас тоже не ожидает.
Тут меня беспокоила еще одна мысль. Ведь меня интересовало
буквально все на свете, а потому как я могу называть интересным нечто
неизвестное? Ведь любопытство, как уже выяснилось, было как раз моим
волшебным даром. Нет, так не пойдет. Нельзя допускать небрежности.
- Пэгги, давай на прежний курс, полетели над этим дурацким
лесом,- сказал я своей неразлучной спутнице. Вздохнув, она легла на
прежний курс, но вскоре отклонилась от него снова.
Теперь у меня не было никаких сомнений - тут было самое
настоящее отвращающее заклятье, действующее примерно по принципу
заклятья забывчивости, наложенного на Провал. Все это я мог
предполагать если судить по своим записям. Я теперь уже не помнил ни
о каком Провале, но своим записям не верить не имел оснований.
Отвращающее заклятье просто не позволяло никому проходить по той
местности, потому-то путники ничего не могли помнить, что там
находится.
Я снова велел Пэгги лететь прямо, но та вовсе запрядала ушами,
что служило знаком того, что моя лошадь чувствует себя очень
неудобно. Она не обладала столь изощренным рассудком, как я, и
потому не могла позволить себе просто так игнорировать заклятья. Нет,
я не должен насильно толкать ее туда, куда она не хотела направляться.
- Ладно, приземляйся,- велел я,- я один пойду туда. Если я не
вернусь, то тогда можешь идти на все четыре стороны. Я сразу хочу
выразить тебе глубокую благодарность за годы безупречной службы.
Она резко дернула ушами - моя реплика явно не понравилась
кобыле, но приземлилась и позволила мне слезть с ее спины. Сложив
крылья, Пэгги выжидательно уставилась на меня.
Я снял со спины лошади свою дорожную котомку. Конечно, идея
бродяжничества в одиночку по лесной чаще не слишком нравилась мне,
но я хотел надеяться, что отвращающее заклятье так же сильно действует
и на всяких хищников.
- Счастливо тебе попастись,- пожелал я лошади.
Она некоторое время смотрела на меня своими большими
фиолетовыми глазами, а потом опустила голову и принялась щипать
сочную зеленую траву. О, она тут покушает. Конечно, она наверняка
чувствовала себя виноватой в том, что не может удержать меня от моего
извечного безрассудства. Но она в то же время отлично понимала, что
если я сам заварил какую-нибудь кашу, то сам должен ее расхлебывать.
Она была очень рассудительной лошадью.
Развернувшись, я решительно вошел в лес. Я даже знал куда идти -
в том направлении, в котором мне идти больше всего не хотелось. Эх,
сколько воды утекло с тех пор, когда я в последний раз делал то, что мне
не хотелось. Вот потому-то теперь я с таким жаром схватился за это.
Через некоторое время мое упорство было вознаграждено -
отвращающее заклятье явно перестало на меня действовать. Это можно
было сравнить с купанием в холодной воде, когда первый шок уже
прошел. Впрочем, мне все еще не нравилось, что я делаю, но теперь это
чувство можно было куда как легче перетерпеть. Все казалось теперь не
таким сложным, и я продолжил путь вперед.
Тут моим глазам представилось нечто интересное. Это была
улитка. Она спокойно ползла через поляну. Потом показалась вторая,
передвигавшаяся с точно такой же скоростью. Странным было только
то, что двигались улитки непривычно быстро. Я понял, что стал
свидетелем необычного зрелища: гонка на скорость среди улиток была
явно в самом разгаре. Вообще-то никто не смотрит такие гонки от
начала до конца (у кого же хватит терпения?), если только кого-то не
заставят это делать в виде наказания. Но эти улитки были подозрительно
подвижны.
Вдруг стала сгущаться темнота, и через некоторое время стало
темно, как ночью. Высоко в небе я увидел даже самые настоящие звезды.
Звезды покружили в воздухе и стали исчезать. И тут снова взошло
солнце.
Что-то явно не давало мне покоя.
Тут вдруг я догадался: а почему это все движется с такой
скоростью?
Ответ пришел сам-собой: мне кажется, что все происходит быстро
потому, что сам я очень медлителен.
Я посмотрел вверх - солнце быстро пересекло аж половину
небосклона. Затем я опустил глаза - так и есть, я стоял на песке. Так это
зыбучий замедляющий песок.
Все вокруг меня двигалось своим нормальным чередом, только
мое восприятие изменилось.
Отвращающее заклятье явно не могло меня остановить. И тут я
столкнулся с волшебством иного характера. Кто-то предусмотрительно
щедрой рукой насыпал зыбучие пески, а я так глупо, не глядя под ноги,
сразу наступил в этот песок. Конечно, я выйду из этого песка, но сколько
времени у меня на это уйдет.А тем временем какое-нибудь другое
несчастье запросто обрушится на меня.
Я попытался двинуться вперед, потом назад. Спереди было песка в
три раза больше, чем сзади - по длине шагов, которые мне нужно было
сделать. Но то, чтобы преодолеть это расстояние, у меня уйдет много
времени. Меньше времени займет отступление назад, но если я это
сделаю, то все равно передо мной окажется барьер.
В конце концов я догадался, что должен делать. Ведь в бытность
свою королем во время скитаний по просторам Ксанта я собрал
колоссальную коллекцию разных диковинок. Кое-что я захватил с собой
в это путешествие.
Сунув руку в котомку, я выудил за горлышко бутыль. Я, конечно
же, не мешкал, но за это время солнце уже дважды успело сесть и снова
взойти. Наконец я вынул из бутыли затычку - там был ускоряющий
песок - и бросил щепоть под ноги. Теперь два совершенно
противоположных вида песка как бы нейтрализовывали действие друг
друга, все теперь должно было пойти нормальным чередом.
Но на это у меня ушло - страшно сказать - трое суток. К счастью,
сроки меня не поджимали, да и проголодаться я не успел, поскольку мой
организм также как бы заторможен. Но все равно: осторожность - дело
никогда не лишнее.
Теперь мои сомнения рассеялись окончательно: замок Ругна
должен находиться именно где-то здесь. Я вспомнил про короля Ругна,
волшебным даром которого было использование волшебных свойств
вещей для нужд защиты замка. Этот волшебный дар был чем-то схож с
волшебный даром короля Эбнеса. Различие между ними состояло в том,
что Эбнес использовал волшебство неодушевленное, а король Ругна -
магию живых существ. Конечно, песок нельзя было отнести к живым
существам, но он наверняка тут всегда и лежал, все, что Ругна сделал -
это гениально совместил то, что привнес сюда, с тем, что здесь уже было
до него. Впрочем, думать было мне больше над этим не с руки - только
лишнее время терялось.
Итак, полный вперед. Конечно, время меня не поджимало, но вот
только Пэгги могла потерять терпение, ожидая меня. Тут я неожиданно
вспомнил, как мы с Марианной тогда заночевали в доме-оборотне,
который ночью унес нас очень далеко. Он перетащил нас даже через -
как это называется...- в общем, то, что пересекает центральную часть
Ксанта. Бедные единороги были наверняка очень удивлены, когда
поутру вернулись к нам, чтобы обнаружить пустое место на той
площадке, где стоял дом. Интересно, что они подумали о нашем
исчезновении? Может быть, и Пэгги теперь решила, что я погиб,
поскольку истекало уже три дня? Нет, мне не хотелось думать об этом.
Думая и гадая, я снова позабыл об осторожности и врезался в
заросли колючего кустарника с громадными шипами. Хорошо еще, что
кусты не были такими высокими, а ведь можно было бы и глаз запросто
повредить.
Постояв, я снова двинулся вперед, на сей раз бдительно вертя
головой по сторонам и оглядываясь. По пути встречались кустарники
самых разных пород. Многие были мне совершенно незнакомы, и я
старался обходить их с особым усердием. Я ведь знал, какое волшебство
было в них заключено.
Передо мной возникли новые заросли - кустарники там росли
ровной линией, листья одного папоротника соприкасались с листьями
другого. Я не смог пройти вперед, не коснувшись одного из них.
Но я быстро нашел выход - как следует разобравшись, я
перепрыгнул этот барьер. Мое здоровье с возрастом меня все равно не
покидало, так что я мог сигать через эти самые препятствия с такой
подвижностью, как будто мне было и шестнадцать, и девятнадцать и
семьдесят лет.
Но все же одна веточка слегка коснулась моей ноги. Меня тут же
подбросило вверх, я забарахтался в воздухе, теряя над собой контроль. Я
тяжело плюхнулся на какой-то травянистый склон и покатился вниз,
прямо в какую-то грязную глубокую лужу. Ага, значит, я прикоснулся к
кусту онемения.
Мне удалось остановиться прямо перед самым берегом этого
озерца. Как только я поднял голову, то сразу мои чуткие ноздри уловили
запах - отвратительную вонь гниющего сыра.
Прямо передо мною лежал огромный округлый камень с
пересекающей его прямо по середине глубокой вертикальной трещиной.
Я был уверен, что это явно отколовшийся кусок луны, поскольку сыр, из
которого луна сделана, был явно несвеж. А это в свою очередь указывало
на то, что обломок упал на землю уже давно.
Я поднялся на ноги и стал озираться по сторонам. Тут вдруг
обнаружилось, что я пролетел по воздуху значительно дольше, чем
предполагалось - я не только был вблизи этой грязи, ила, я был просто
окружен ею, и только невдалеке светлела чистая вода. Так значит, меня
занесло аж на маленький островок в этом пруду. И как я умудрился
попасть сюда, не измокнув при этом?
Я понял, что это всего лишь очередное препятствие на пути к
замку Ругна. Просто тут было наложено какое-то заклятье, которое
должно было либо не пустить меня вперед, либо просто направить по
ложному следу. Потому-то я и попал на этот остров, предварительно
