с ритма. Всегда есть пристойная еда и крыша над головой, беспокоиться
особенно не о чем (разве что о вражеском таране), и нет недостатка в общении.
Через час толстые сальные свечи были погашены. Рабы вернулись на свои места
и уснули, теснота им не мешала. Офицеры сменились: двое бывших до этого
ушли наверх, в то время как в проходе стал один вооруженный солдат. Любой
раб мог бы сбить его с ног, напав сзади, но никто даже не порывался это
сделать. Этот солдат был скорее символом власти и порядка, и ничем более.
Вероятно, рабы не умели управлять кораблем и не знали навигации: мятеж
просто не имел смысла.
Иво лег на загаженную палубу и сразу уснул. Легкое покачивание
палубы вызывало у него слабое подташнивание.
На рассвете поднялся ветер, и корабль закачало сильнее. Рабы
заулыбались, когда услышали, что команда ставит большой парус: сегодня
утром не придется грести. Ветер крепчал, бортовая качка уменьшилась, Иво
почувствовал себя лучше. Он не замечал у себя склонности к морской болезни,
но сейчас комбинация зловония, "вина", усталости и ветра дурно действовала
на его кишечник. В полдень с верхней палубы прозвучали приказы, рабы
оживились, заняли свои места, отстегнули весла, но судно все еще шло под
парусом. Те гребцы, чье весло выступало в проход, сейчас встали, ухватившись
за конец рычага. В проходе стало тесно, люди стояли плечом друг к другу,
держа руки на веслах на уровне пояса.
Офицер начал отбивать такт, и гребцы яростно заработали веслами.
Корабль -- все еще под парусом! -- ускорился. Иво услышал далекие крики
приветствий и все понял.
Корабль возвращался домой.
Ритм убыстрился, напряженные спины гребцов лоснились от пота, весла
буквально гнулись, вспарывая воду. Иво взглянул в ближайший иллюминатор
и увидел вдалеке окруженный стеной город. Выходит, это просто шоу для
местной публики!
Затем стоп! Весла двинулись в обратном направлении, парус обвис, и
корабль остановился в нескольких футах от причала.
Капитан не забыл об Иво. Вместе с эскортом из двух солдат Иво
покинул корабль. Яркий солнечный свет с непривычки слепил глаза, они
проталкивались через толпу на пристани. Порт находился в южном районе
города, так как когда он шел, солнце светило ему справа.
На каменистых террасах выстроились дома, возведенные на наклонных
фундаментах, узкие улочки были извилисты. Это был богатый город,
некоторые строения были из камня и дерева -- выстроено на века. Хотя многие
дома были многоэтажные и стояли так тесно, что улицы скорее казались
расселинами в сплошной массе жилых кварталов. Положение несколько
скрашивало то, что почти у каждого дома была терраса.
Иво провели в прихожую, в которой была развешена богатая коллекция
отрезов материи. Стражники ушли, но Иво не сомневался, что они где-то
рядом. Что же дальше?
Девушка с непокрытой головой, босоногая, с неприкрытой грудью
вошла в комнату и приблизилась к нему с вызывающий смелостью. Иво решил
смириться со всем, что ему уготовано.
Она быстро сняла с него одеяло и бросила его в угол. Затем принесла
таз с холодной водой, обмыла его тело и растерла его благовониями. Это, по
всей видимости, была ее работа, и она знала в ней толк. Иво сохранял
самообладание, но только ощущение нереальности происходящего помогало
ему спокойно переносить столь знакомую процедуру ощупывания, которую
сейчас проводила незнакомая женщина с ним. Руки и ноги выглядели не так уж
плохо, но ягодицы...
А что чувствовала Афра, когда он ощупывал ее? Затем она усадила его
на лавку и извлекла устрашающего вида железное лезвие. Иво с тревогой
наблюдал, как она тщательно правила его на кожаном ремне. Он с новой силой
осознал небезопасность своего нынешнего положения.
Девушка осторожно помыла его лицо и побрила Иво. Причем ни разу
не порезала ему кожу, несмотря на то, что пользовалась столь неуклюжим и
грубым инструментом. Она завершила работу, втерев ему в волосы духи и
зачесав их назад. Отрезы материи, которые он заметил раньше, оказались на
самом деле одеждой: длиннющие полосы расшитой ткани. Девушка взяла один
отрез, закутала тело Иво в него с таким количеством складок, что одеяние
напомнило ему структуру макронного пространства, и закрепила все
сооружение пряжкой на плече. После ее трудов Иво предстал наряженным в
красную тогу, на ногах его были кожаные сандалии. Он был уверен, что ему ни
за что не удастся соорудить такой костюм самому, если придется раздеться,
возможно, у него даже возникнут трудности, когда он сам попытается
выбраться из этого наряда! Хм! Интересно, есть ли в доме каждого
добропорядочного гражданина этого города такая девушка, чтобы можно
было выбираться из своих одежд и надевать их должным образом?
Подготовленный таким образом, он последовал за ней на встречу с
Маттаном.
Маттан оказался простым смертным, к тому же вежливым: если можно
судить по внешнему виду, он был важным чиновником в этом городе. Он
восседал рядом с подносом с пирожными и спелыми фруктами. Одет он был в
ярко-желтую тогу, тело его украшало много разнообразных драгоценностей.
Поднос представлял из себя лист почти прозрачного стекла, несомненно
большая редкость в эту эпоху, признак богатства и власти. Маттан указал Иво
на диван напротив.
-- Как вы находите гегемонию Тира, Иварч из Мерики? -- вежливо
спросил Маттан. Голос у него был мягкий, но уверенный.
Значит, он попал в Тир. Один из древних финикийских городов на
побережье Малой Азии. Для него, по-видимому, разницы между Дамаском и
Тиром не было никакой. Тир был ведущим городом на протяжении нескольких
столетий, пока -- Иво напряг свою память -- его не взял Александр
Македонский в третьем веке до нашей эры. Воевал ли Тир с кем-нибудь еще?
Иво не был уверен.
-- Вы решили не отвечать? -- спросил Маттан, уж очень мягко.-- Кое кто
мог бы подумать, что вы пренебрегаете нашим гостеприимством.
-- Я давно не был в этих местах,-- поспешно ответил Иво, соображая, к
чему же клонит Маттан.
-- В таком случае, Мерика очень далеко.
-- Очень далеко.
-- Но уж конечно не так далеко, что его граждане не слышали о
могуществе Тира?
-- Не так далеко.
-- И каким же образом вы оказались здесь столь внезапно?
-- Я потерялся по пути в Дамаск.
-- Ваш корабль потерпел крушение?
-- Можно сказать, что так.
Как он мог объяснить, что произошло, если не совсем представлял это
сам. Каким-то образом мир, который он наблюдал, стал вдруг физической
реальностью, а его бытие в двадцатом веке нереальным. Еще одна изощренная
ловушка макроскопа? Путешествие во времени? Как же ему, без оборудования,
полагаясь только на свои силы, найти дорогу назад?
Маттан положил в рот ягоду винограда, но Иво не предложил.
-- Мне кажется, что мы не совсем откровенны друг с другом, Иварч.
-- Не думаю, что вы поверите моей истории.
-- Может быть, и не поверю, но все же я очень хочу ее услышать. Мне
рассказали, что вас подобрали в тридцати милях от берега, в открытом море, в
районе, где нет вражеских кораблей. Я сам вижу, что вы не местный.
Действительно,-- он еще раз внимательно изучил лицо Иво,-- я не в состоянии
определить ваши этнические корни. Тир -- это настоящий котел, в котором
варятся многие нации, как и любой большой город мира. Но в вас одном есть
черты очень многих! Я вижу, в ваших предках многие народы. Разумеется,
микенцы, а также египтяне, киммерийцы, нубийцы и другие, которых я даже
затрудняюсь определить. Тем не менее, вы говорите по-ханаански так же
хорошо, как и любой житель Семи Городов, в то время как в других вещах вы
невежда. Я и правду не представляю, как вы можете рассказывать что-то, кроме
небылиц.
-- По-ханаански? -- Но неужели он действительно полагал, что с ним
здесь говорят на американском английском? -- У меня от вас нет секретов,
просто я не думаю, что моя история как-то поможет вам.
"Или мне",-- подумал Иво.
-- Давайте я это решу сам. Могу ли я каким-то образом облегчить вашу
задачу?
-- Да, можете. Мне нужно знать дату.
Или это было сейчас бесполезной для него информацией?
-- Разве вы не знаете, что сейчас лето тридцать девятого года Хирама?
-- Я не знал. Когда я был в воде, мне показалось, что сейчас зима.
Сообщенные Маттаном сведения мало что для него значили. Когда жил
этот Хирам, наверное их король, по христианскому календарю? Пятисотый год
до нашей эры? Двухтысячный?
-- Но разве Хирам не умер шесть лет назад?
-- Но почему тогда вы назвали...
-- Простите меня за то, что я вскрыл ваше невежество. Мне в голову
пришла мысль -- предположение, разумеется, что вы можете быть
представителем враждебной державы.
-- Шпион?
-- Я не совсем это имел в виду. И я не склонен так считать. Вы слишком
наивны.
Положение Иво все ухудшалось.
-- А что случается с представителями враждебных держав?
-- Это зависит, скажем так, от их желания к сотрудничеству.
Несгибаемые -- то есть те, которые не хотят или не могут предоставить нам в
полном объеме полезную информацию, могут быть принесены в жертву Ваалу
Мелкату. Наш Ваал предпочитает детей, нежных младенцев, разумеется, и
говорят, что для взрослых это просто ужасная кончина, так как
приспособления не совсем соответствуют...-- но угроза из-за несоответствия
приспособлений не выглядела неосуществимой.
Человеческая жертва! А его в свое время ужаснуло открытие Брадом
рынка человеческих тел в двадцатом веке. По крайней мере там была, пусть
отвратительная, но конкретная цель. А здесь это просто самое настоящее
расточительство.
-- А что происходит с человеком, который рассказывает небылицы?
-- Рано или поздно в эти небылицы можно будет поверить.
Маттан оставил неприятную тему.
-- А если, скажем, я растолкую вам нынешнюю ситуацию, может вам
тогда будет легче рассказать мне ваши приключения?
-- Я тоже так думаю.
То ли Маттан давал ему отсрочку, то ли действительно пытался ему
помочь. Этот житель Тира был образованным и умным человеком, но Иво
нужно было знать его отношение ко многим вещам, прежде чем попытаться
объяснить ему, что такое путешествие во времени -- особенно, если учесть то,
что сам Иво не верил в такое путешествие. Например, верит ли Маттан в
магию. Если да, то это может стать для него самым лучшим выходом. Но Иво
подозревал, что особо завираться не стоит, и Маттан осуществит свою плохо
скрытую угрозу, когда россказни Иво перейдут какой-то предел. Маттан
присел на диван, взглянул на потолок, обшитый кедровыми досками и глубоко
вздохнул. Очевидно, он предпочитал именно такой ход беседы.
-- В дни основания Тира существовало три равные державы, которые
разделили весь цивилизованный мир, соответственно, на три сферы влияния.
Первая держава -- Египет,-- простиралась от Северной Африки, вдоль
повелителя всех рек -- Нила до его четвертого притока, и на север вплоть до
Дамаска. Вторая -- Хеттия, включавшая в себя всю Анатолию и южное
побережье до Дамаска. Третья -- Ассирия, чьи владения были на восток от
первых двух, и состояли из остатков великой Сирии и фактически всей
Месопотамии. Из этих трех сверхдержав как самую могущественную я бы
выделил Хетию, в основном потому, что у них были мудрые и деятельные
правители, и они хорошо умели обрабатывать железо. К несчастью, эти
державы имели серьезных врагов. Северные кочевники -- киммерийцы, скифы и
им подобные,-- беспрестанно вторгались в их владения, да еще и западные
варвары, троянцы и греки тоже совершали набеги на них. В конце концов,
фригийцы создали собственное царство в Западной Анатолии, после чего
Хеттия окончательно распалась. После этого остался огромный вакуум власти,
который и явился причиной последовавших беспорядков. На какое-то время
весь этот край был разделен на вотчины между наместниками-разбойниками.
Таким образом, осталось только две сверхдержавы, но они испытывали
большие трудности. Недолгое время Ассирия продолжала расширять свои
