избегать. Через час они благополучно добрались до дома, о котором она
говорила. Дом был пуст и неплохо обставлен.
Иво содрал с себя лохмотья, которые еще недавно были роскошным
одеянием и вымылся в довольно приличной ванной. Он не ожидал встретить
здесь канализацию, но к его удивлению слив воды осуществлялся при помощи
деревянной трубы, выходившей на улицу. Пол из розового цемента был
выложен маленькими мраморными кубиками. Почти как в двадцатом веке, не
хватает только центрального отопления и водопровода.
Затем ему пришлось просить Айю помочь надеть новую тогу, он
надеялся, что ее не оскорбит эта просьба. К счастью, она согласилась без
комментариев. Остальная часть дома выглядела просто -- несколько
прямоугольных комнат без особых архитектурных претензий. Основание
здания было сложено из хорошо пригнанных камней, скрепленных небольшим
количеством цемента, дальше шла кирпичная кладка, местами укрепленная
вертикальными каменными блоками, и все завершали деревянные стены.
Потолки в верхних комнатах были аккуратно обшиты кедровыми
некрашеными досками, и во всем доме не было ни скульптур ни картин.
Очевидно, хозяин просто копировал финикийский стиль и мало заботился об
эстетике окружающих его вещей, за исключением, быть может, одежды.
Гардероб в доме был столь же разнообразен и богат, как и в резиденции
Маттана: многоцветные накидки, тоги, юбки -- все роскошно украшено и
расшито. Некоторые вещи были шерстяными, остальные -- из тонкого льна.
Преобладал пурпурный цвет и Иво вспомнил, что Тир был знаменит в древние
времена своими пурпурными красителями. Даже островерхие шапки были ярко
раскрашены.
Айя, как радушная хозяйка, приготовила потрясающий ужин --
копченая козлятина, оливы, фиги, выдержанное вино, мед, пирожное,
приготовленное из неизвестной муки и все завершали огромные апельсины. Для
него это было слишком много, после суточной голодовки, и он старался
ограничивать свой аппетит, не перегружая желудок.
-- Откуда вы знаете об этом доме,-- спросил он ее, отламывая сочный
ломтик апельсина.-- Хозяин не будет возражать?
-- Хозяин -- это богатый торговец, на эту неделю он уехал на материк
для переговоров о поставках кедровой древесины,-- ответила она.-- К тому же
ему нужно проконтролировать ход работ в его мастерских на материке,
производящих драгоценности и статуэтки заморских богов.
-- Странно, а я здесь ничего подобного не видел.
-- Да, у него есть хорошие мастера, но все эти безделушки производятся,
разумеется, только на экспорт. Чем лучше качество, тем выше цена.
-- Это относится и к предметам культа? Я бы сказал...
-- Смотрите сами,-- она грациозно поднялась и отдернула занавеску.
За занавеской находилась статуэтка пышной дамы с необъятным
животом и роскошной грудью, по бокам стояли два сфинкса.
-- Астарта,-- сказала она.-- Сейчас я вам покажу, как доить ее.
Она принесла чашку козлиного молока и осторожно вылила его в
отверстие в голове богини. Затем взяла в камине головню и подожгла кучку
трута у основания статуи. Языки пламени начали лизать металлического
идола.
Внезапно струйки молока вырвались из сосков отвисших грудей и
полились в чашу, укрепленную на чреве богини. Иво зачарованно смотрел,
чувствуя легкое отвращение, хотя понимал, что в этом нет ничего
сверхъестественного или неприличного.
-- От тепла плавятся восковые затычки,-- пояснила Айя.-- Но те, кто
поклоняется ей, этого не знают. Хозяин дома умеет делать деньги.
-- Но наживаться на вере других людей...
-- Не беспокойтесь, о своей религии он тоже не забывает. Он дает
взятки жрецам и покупает маленьких мальчиков для своих развлечений. А
когда они ему надоедают, он дарит их в жертву Мелкату. Он считается очень
набожным человеком.
Удовлетворив свое любопытство, Иво не стал докапываться до мелких
деталей. Главное, что этот дом не был у жрецов под подозрением,
маловероятно, что сюда в ближайшие дни вломятся стражники.
-- Насколько долго мы можем оставаться здесь в безопасности?
-- Завтра ночью мы должны покинуть город, ведь они обязательно
продолжат свои поиски. В Тире нельзя скрыться от жрецов.
Когда трапеза была закончена, она взяла лампу -- простое блюдце без
каких либо украшений, небольшая трубочка, укрепленная вертикально,
выполняла роль фитиля. Айя провела его в спальную комнату, где на
соломенной подстилке были навалены шкуры. Выглядело это просто
замечательно.
Иво блаженно развалился на ложе... но вскоре обнаружил, что он не
один.
-- Даже самые лучшие корабли ночью заходят в гавань,-- промурлыкала
она.
Айя сняла с себя плащ и нижнюю одежду, нырнула под шкуру и
свернулась рядом с ним калачиком. Теперь Иво мог увидеть, что его
первоначальная оценка ее телесных достоинств была явно занижена. От нее
исходил густой запах неизвестных ему духов, все ее тело излучало желание, она
была гладкой и гибкой, как пантера. День был выматывающим, но Иво
хорошо вздремнул в храме, да и раны уже начали заживать. Айя хорошо
позаботилась о нем, и рана на левой руке напоминала о себе, только если он
задевал ею что-нибудь. Он чувствовал себя вполне сносно для того, чтобы не
ударить в грязь лицом в подобной ситуации, но было одно препятствие.
-- Мой корабль пристает в другой гавани,-- сказал он. И добавил, не
желая обидеть ее грубым отказом: -- Я люблю другую женщину и не желаю
ничьих объятий, кроме ее. Я не хочу вас обидеть.
-- Ваша жена? -- настороженно спросила она.
-- Нет.
-- Ваша наложница.
-- Нет.
-- В таком случае, объясните мне, что она может предложить вам такое,
чего нет у меня? У вас очень красивый корабль, а у меня удобная гавань. Если
мы будем путешествовать вместе...
-- Я люблю ее. Разве вы не понимаете?
Она оценивающе посмотрела на него, в мерцающем свете масляной
лампы ее волосы окрасились в рыжеватый цвет.
-- Как ее имя?
Почему бы не сказать правду?
-- Афра,-- ответил он, признание принесло ему некоторое облегчение.--
Ее имя Афра, она не любит меня, я не достоин ее, но все равно...
-- Я когда-то любила мужчину,-- сказала Айя.-- Но он погиб. Тогда я
поняла, как глупо, когда тобой правит такое чувство. Любовь ни от чего не
защищает, лишь ограничивает в удовольствиях. Не ограничивайте себя, вряд
ли это как-то заденет ее.-- Пауза.-- Или она близко?
-- Нет, далеко, до нее тысячи лет пути.
-- Тысячи лет?!
Он оговорился, но его фраза привела Айю в замешательство лишь на
некоторое время, так как она, очевидно, не могла понять ее истинного смысла.
-- Пешком или на корабле?
-- На корабле,-- ответил он, мало беспокоясь о том, насколько
правильно будет понят.
-- Тогда вы уже никогда не встретите ее,-- она еще раз взглянула на
него.-- Но как же вы попали сюда, если это так далеко. Вы довольно молодо
выглядите.
-- Мои боги очень могущественны.
-- А-а! -- она призадумалась.-- Если бы боги ханаан были посильнее, я
бы вернула себе своего возлюбленного.
-- Это как?
Не то, чтобы Иво был очень уж заинтересован в ее личной трагедии, он
просто стремился увести разговор от скользких тем -- ее амурных претензий и
расспросов о дальних его странствиях.
-- Я хотела поступить так же как боги, так же, как Анат вернула
Алияна,-- пояснила она.-- Но у меня ничего не получилось.
-- Мне ничего не говорят эти имена.
-- Ну-у, вы наверное прибыли очень уж издалека. Я вам все расскажу:
Эл -- верховный бог ханаан, Эл-бык, повелитель Солнца, жена его -- Ашарат,
повелительница морей, богиня-мать. Родили они сына -- Ваала, бога гор,
повелителя бури и дождя.
-- Очень интересно,-- сухо заметил Иво, соображая, зачем это ему может
понадобится.-- А как это связано с вашим...
-- Я же рассказываю, дорогой. Сыном Ваала был Алиян. Вдвоем они
вступили в битву с Мотом -- повелителем летнего зноя, живущим глубоко в
чреве Земли. Они не вернулись, и Анат пошла за ними. Она была сестрой
Алияна и, разумеется, его женой.
-- Разумеется.-- По-видимому, кровосмешение не считалось дурным
тоном у богов.-- И все они одна семья.
-- Да. Она нашла тело Алияна в царстве мертвых, вознесла его на гору
Сафон и похоронила его там, сопровождая все множеством жертвоприношений.
То же самое проделала я со своим любимым. Я достала ему замечательный
каменный гроб...
-- Понимаю.
Она поняла намек и вернулась к легенде.
-- Затем Анат убила Мота, который убил ее мужа. Она рассекла его
тело серпом, размолола плоть его на мельнице и разбросала по полю, после
этого он умер.
-- Не сомневаюсь.
-- Она вернула этим Алияна и посадила его на трон Мота. Вот почему
осень сменяет лето с тех пор каждый год. Когда Анат убила Мота, люди смогли
собрать урожай.
Век живи, век учись! Это был еще один вариант легенды о смене времен
года, которую Иво уже не раз слышал в других интерпретациях.
-- Но вам не удалось воскресить своего любимого?
-- Нет, я пыталась, но боги оставили меня. Он просто сгнил. Именно
поэтому я не уважаю Мелката.
-- Я вам сочувствую. Он вправду мог бы сделать для вас больше.
-- Все проходит,-- философски заметила она.-- Меня покинул мой
любимый, и ваша любовь безответна. Почему бы нам не представить, что я --
это она, а вы -- тот человек, которого когда-то я любила. Мы поразвлекаемся
вместе, в то же время оставаясь верными своей памяти.
Он просто опешил от этого предложения, облеченного в такую форму, и
хотел уж гневно отказать, но передумал. Иво не знал ее истинных намерений,
они вполне могли быть циничными, но тело ее было сильным аргументом,
делая это предложение особенно привлекательным. Он верил, что еще вернется
к Афре каким-то образом, ведь этот мир был чуждым ему. Но дело даже не во
времени или расстоянии, которые их разделяли. Афра никогда не будет
принадлежать ему, по крайней мере до тех пор, пока влюблена в мертвеца. До
тех пор, пока необходимым условием выполнения их совместного задания будет
отказ Иво от своей жизни в пользу безжалостного и гениального Шена.
К чему пытать себя постоянным воздержанием зная, что мечтам твоим
не суждено сбыться. Почему бы тогда не прибегнуть к доступному... Что это
будет стоить ему?
-- Хорошо,-- сказал он.
Айя помогла ему снять тогу, и ее нежные прикосновения придавали
некую интимность происходящему, они рухнули на груду шкур, тело прижалось
к телу. Его левую руку пронзила боль, и она онемела.
-- Говори мне слова любви,-- прошептала она, не открыв еще свое тело.-
- Скажи мне, что ты чувствуешь.
О, нет!
-- Я не могу, я никогда раньше не говорил о любви.
-- Понятно, почему ты не произвел на нее впечатления! Разве ты не
знаешь, что самой лучшей лаской для женщины являются слова любви, которые
ей шепчут на ухо. Спеши, мне хочется спать.
Он попытался придумать что-нибудь соответствующее моменту, но его
несколько отвлекало ее дыхание. На ощупь она была столь же пышна, как и
богиня Астарта, но помоложе.
-- Я не умею говорить о любви, поэтому скажу словами другого
человека, они из поэмы "Вечерняя песня", которую написал...
Откуда ей знать о Сиднее Ланье, который родится через несколько
тысячелетий...
Она промолчала, и он начал читать поэму:
Посмотри, моя радость, там за дюнами
С солнцем встречается море
Под завистливым взором земли.
Долгий их поцелуй лишь мгновение
В вечности наших объятий.
Последние две строфы он прочитал с некоторым раздражением, в
финикийском переводе была утрачена рифма и размер. Он ждал ее реакции, но
ничего не последовало.
Она спала.
Утром она проснулась раньше его. Когда он вышел из спальни, она
примеряла на себя наряды из богатого гардероба этого дома.
-- Нет, все это не годится,-- сказала она, удрученно, качая головой.--
Слишком заметно.
-- Заметно?
-- Если я выйду в этом на улицу, каждый прохожий будет глазеть на
меня.
В ее прогноз можно было поверить, она была чрезвычайно
привлекательной девушкой, как ночью, так и при свете дня.
