зародившись на щеке, соблазнительно передвигался вниз.-- Это для того, чтобы
вы в последствии верили не только своим глазам и ушам.-- Она слабо
улыбнулась.-- Или "душе". Чтобы вы поверили, что это та же девушка, хотя бы
снаружи. Когда вы увидите, как я плавлюсь, вы никогда не поверите в
возможность воскрешения, если у вас не будет свидетельств всех ваших чувств.
А если не поверите вы, то как поверю я?
-- Для меня все девушки на ощупь одинаковы,-- выдавил Иво, лицо его
пылало.
-- Давайте,-- прошептал Гротон.
-- Я?
Гротон кивнул.
Иво встал и почувствовал, как ему показалось, еще большую
неловкость, чем Афра. На негнущихся ногах он приблизился к ней. Поднял
руку и неуверенно остановился. Он был бы рад избавиться от своего влечения к
ней, лишь бы прервать эту сцену.
-- Представьте, что вы доктор,-- участливо посоветовала Беатрикс, но в
голосе ее уже была слышна легкая истерика.
Иво подумал, что ей это вряд ли очень уж нравится.
Нравится ли это ему? Брад как то раз назвал его целомудренным, а
Брад точно знал что, говорил.
-- Нет,-- возразила Афра,-- формальный осмотр -- это бессмысленно,
делайте что угодно, только чтобы потом вы узнали меня.
-- Я уже имею некоторое представление о вас,-- Иво понимал, что
краска на лице его видна,-- событие редкостное, так как лицо довольно
смуглое. Однако после встречи с Афрой он понял, что такое возможно не так
уж и редко. Кровеносные сосуды лица расширялись, требуя все большего
количества крови -- это тоже было чем-то вроде обратной связи. Он смущался,
потому что его смущали. Имеет ли Афра представление о том, что он чувствует
по отношению к ней?
-- Для меня это также непросто, как и для вас,-- сказала она.-- Я не
пытаюсь разыгрывать из себя проститутку, просто не вижу другого выхода.
Сюда.-- Она схватила его руку и прижала ее к своему животу.
Иво застыл, потрясенный и словами, и действиями Афры.
Возбужденный мозг напомнил Иво, что прошло всего меньше сорока восьми
часов после первой их встречи, и вряд ли много больше с начала всего этого
приключения. Его полусжатая рука была прижата к ее теплому, гладкому
мерно вздымающемуся животу.
-- Она пытается сохранить индивидуальность,-- попытался как-то
поддержать его Гротон.-- Дело даже не в теле как таковом. Нужен опыт --
эмоциональный, духовный, сексуальный -- слова не имеют значения.
-- Сексуальный? -- глупый вопрос вырвался сам собой.
-- Нет, не стимуляция в эротическом смысле,-- терпеливо ответил
Гротон.-- Можно участвовать в половом акте, не вступая в физический
контакт. Скорее, это общее переживание. Ваши действия и эмоции являются
важнейшим элементом, так как придают глубину ощущениям. Смысл всего
появляется тогда, когда вы сопереживаете. Ведь она не существует сама по себе,
ей нужны зрители. А иначе она не реализуется, как непрочитанная книга или
никем не услышанная симфония. Чувствуйте сами и заставьте чувствовать ее;
пусть это будет незабываемый опыт. Чувствуйте!
Афра резко кивнула, по ее телу пробежала дрожь и передалась Иво.
-- Да, мне кажется, вы понимаете это даже лучше, чем я,-- ответила она
Гротону.
-- Просто так вы пытаетесь оставить память о себе,-- сказал Гротон.-- Я
знал, что мужчины и женщины не очень-то отличаются.
Она опять удивленно кивнула, и Иво почувствовал напряжение ее
диафрагмы. Он все еще стоял, отведя стыдливо глаза, не в состоянии
осуществить ее замысел. Его рука, темное пятно на белой коже, обмерла и,
казалось, была зашита в пластик,-- неподвижная и невероятно неуклюжая.
-- Иво,-- сказала она.-- Это моя жизнь, мое естество. Я боюсь -- я
соглашаюсь с этим, я заявляю об этом, я горда этим. Мне нужна поддержка,
впрочем, вам, я думаю, она нужна тоже, коль нам предстоит входить в этот
цикл. Можете смеяться надо мной, но сделайте это, даже если вам не нравиться.
-- Боюсь, что мне это понравится,-- пробормотал он.
Это было что-то отличное от тщеславия. Иво понимал это сейчас, но,
увы, понимание не помогало. То, что он ощупает Афру, вряд ли поможет, и
Иво подозревал, что Гротон тоже это понимает, несмотря на все его
рассуждения. Но женщины, в отличие от мужчин, созданы для ласки. Издать
книгу имеет смысл, а это...
-- Вы боитесь прикоснуться ко мне? -- нетерпеливо и раздраженно
спросила Афра.-- ООН не будет вас ждать вечно. Она схватила его руку своими,
заставив его пальцы разжаться.-- Сюда,-- сказала она и положила его ладонь
на свою левую грудь.
Он был не прав, считая себя совершенно бесчувственным. Холодные
(или горячие?) волны пробежали по руке и взорвались в его сознании, вызывая
головокружение. Чувствовать? Но ему этого не избежать!
-- Сюда? -- спросила она и потерла его ладонь об упругую складку ниже
левой ягодицы. Он отдернул руку. Тело бил озноб, он знал, что выглядит
смешным, но тем не менее чувствовал возбуждение.
-- Боже, помилуй полярников... когда ты даришь им сны,-- беззлобно
заметила Афра.-- Я не пытаюсь соблазнить вас, Иво. Я только хочу показать
вам, чего же я хочу. Целомудренность в этом деле ни к чему. А теперь, давайте.
Времени мало.
Она добилась своего. После тех прикосновений, что она заставила его
сделать, все колебания были просто нелепы. Он начал с головы, пробежал
пальцами по лбу, щекам, носу, прикрытым векам, погладил ее нежные губы,
затем охватил пальцами подбородок. На шее у правого уха виднелись три
крохотные веснушки. Он запустил пальцы в ее распущенные волосы,
прощупывая их консистенцию, и вдруг обнаружил, что они на самом деле
плотнее, эластичнее, чем он полагал до этого. Он провел ладонью вокруг ее
стройной белой шеи и легонько ущипнул мочку уха, зажав ее между большим и
указательным пальцами.
-- Укусите, попробуйте его,-- спокойно попросила она. Иво прижался
губами к ее уху. Он узнавал ее и любил, чувствуя себя виноватым.
Она покорно стояла, а он прошелся ладонью по одной ее руке, затем по
другой, осязая плавные обводы мышц, костей, сухожилий, кожи. Это было как
сон -- больше, чем сон, ее тело было совершенно во всех отношениях.
Состояние ее нормально развитой мускулатуры было прекрасно, на
ощупь невозможно было обнаружить какой-либо изъян. Ее тонкие пальцы --
само совершенство, ямки над ключицами, казалось, были сработаны резцом
гениального скульптора. Только под мышками ему встретилась шероховатость
-- щетина чисто сбритых несколько дней назад волос. Это напомнило, что под
руками его не статуя, он держал ее!..
Ее груди были массивны, но не так, как это представлялось визуально,
соски тоже не выпирали так сильно, как оказалось, когда он смотрел со
стороны и пока не прикоснулся к ним. Внутренняя структура груди была
неоднородна -- внутри прощупывались кластеры молочных желез. Он подумал
о том, что мужчины так были зачарованы этой женской особенностью, что
назвали по ее назначению целый вид -- млекопитающиеся. Хотя черта и
типична для вида,-- кстати, не вида, а класса, вспомнил он,-- все же наиболее
характерным признаком следует признать волосяной покров. Даже у китов есть
немного лобковой растительности...
Не открывая глаза, он вернулся разумом к делу. Груди переходили в
слегка выступающие ребра, те, в свою очередь, предваряли обширное
пространство над бедрами, гораздо шире, чем он подозревал. Спина
практически плоская, небольшими холмиками возвышались лопатки, а между
ними проходила гряда спинных позвонков. Ребра расходились лучами от
солнечного сплетения.
Ягодицы на ощупь оказались удивительно нежными, мякоть мягко
спускалась ниже, образуя бедра. Округлый живот слегка выпирал, а бедра
казались столь обширными, что ему даже пришлось открыть глаза, чтобы
проверить свои ощущения.
Ее глаза все еще были закрыты, она не выражала негодования по
поводу все более тщательного осмотра, а он не мог понять, нравится ему это
или нет.
Можно было сказать, что ягодицы и бедра были нормальны, принимая
во внимание ее пол и общее физическое состояние. Он сравнивал со своей
собственной анатомией, к тому же его руки увеличивали ее размеры
невероятно. Не открывая глаза, он встал на колени и продолжил.
Он прикоснулся к ее лобковым волосам и легонько скользнул ладонью
по ним -- проводить внутренний осмотр не было оснований, по крайней мере,
никак не больше, чем для исследования внутренностей носа, уха или рта. Ее
ноги были немного расставлены, и его ладонь прошлась по внутренней стороне
бедра, потом опять вверх, по выступам бугорков лимфатических узлов. Затем
вниз, вдоль больших мускулов ноги, находившихся под большим напряжением,
чем на руках, вниз к коленям, гораздо более изящным, чем его собственные.
Икры были еще более напряжены, и когда он сжал одну ногу, Афра несколько
сместилась, сохраняя равновесие. Узкие голени, сухожилия разбегались вниз к
ступне. Высокий свод стопы, маленькие, но сильные пальцы. Когда он
приближался к последнему этапу своего осмотра, один из пальцев ноги
дернулся вверх,-- прощальный салют, и внезапно его смущение, было ушедшее,
вернулось вновь.
Он и вправду ощупывал живую женщину.
-- Теперь вы меня знаете? -- открыв глаза, спросила она.
Могу ли познать я богиню?
-- Да,-- ответил он, не зная, правда это или ложь.
Ослепленный, Иво вернулся на свое место и наблюдал, как Гротон
проделал то же самое. Он казался себе вуайеристом и давил в себе это чувство,
он испытывал ревность и пытался заглушить ее. Афра не принадлежала
никому, а этот эксперимент все равно ничего не значил, сколь бы
экстравагантную форму она ни избрала. Затем ее осмотрела Беатрикс, и это
смутило его еще больше. Мужчина, ощупывающий женщину -- зрелище
несколько вызывающее, но естественное. Но женщина женщину...
Он все еще вел себя глупо. Нужно научиться разделять инстинкты и
практические потребности, как это делают остальные. Может, придет время, и
он сможет хлопнуть Афру по заднице без...
Он был рад, что никто не смотрит в его сторону, так как, вне всякого
сомнения, он густо покраснел.
Осмотр Афры был окончен. Она, все еще обнаженная, вопросительно
смотрела на Беатрикс. Следует ли другой женщине пройти то же самое?
Беатрикс спокойно посмотрела на мужа. Гротон улыбнулся:
-- Осознавая всю важность процедуры, я заверяю вас, что узнаю свою
жену в любом облике. Доверьте это мне.
Беатрикс улыбнулась в ответ.
-- Надеюсь на тебя, дорогой.
Иво был только рад, что ему не пришлось осматривать Беатрикс. Он
представил себе, что гладит ее тело так же, как тело Афры, и почувствовал
отвращение. Беатрикс была старше и замужем, и это все меняло. К замужней
женщине не следует прикасаться чужим мужчинам.
Он попытался подумать о другом, но странный его разум развивал
тему. Он увидел, как его пальцы касаются кожи Беатрикс и находят ее грубой и
дряблой. Как можно сравнивать женщину в таком возрасте с Афрой? Ум,
внешность, возраст -- все равно, что прачка рядом с принцессой.
Прикосновение к Афре -- запретный плод, а к Беатрикс -- отвращение. Все же
он дурно судил о Беатрикс, даже в мыслях, хотя и знал, что у нее не отнять
мужества и сострадания, чего не скажешь об Афре. Половое влечение, да еще и
в юношеской форме, заглушало в нем голос разума и жизненного опыта.
Но гораздо приятнее чувствовать вину за то, что желаешь женщину,
чем чувствовать, что уже не способен желать!
Вздрогнув, он вернулся к действительности. Приготовления
заканчивались, начиналось главное.
Афра лежала в контейнере, остальные молча смотрели, пока Иво
настраивал проектор. Проектор представлял собой большой экран макроскопа;
если человек был посвящен, то есть просмотрел передачу -- то определенная
ситуация плюс состояние мозга вызывали соответствующий поток информации
в канале. Все делалось в обход компьютера -- это был прямой
интергалактический контакт.
Гротон где-то раздобыл пять контейнеров в рост человека. По-
видимому, это когда-то были химические резервуары, а Гротон разрезал их
