чтобы роботы действовали самостоятельно.
К его изумлению, робот ответил так:
- Сначала мы помогали тебе потому, что первая среди нас Шина пожелала
этого, а ты дал клятву не предавать наших интересов. Затем мы получили
анонимный приказ помогать тебе. Этот объект мы тоже не смогли обнаружить,
но мы установили и совершенно уверены, что приказ исходил не от раба и не
от Гражданина, а от кого-то другого. Нам намекнули, что ты можешь быть
полезен самоуправляющимся роботам. Если ты выиграешь Турнир, а тому есть
шанс, ты станешь Гражданином и сможешь оказать нашему делу огромную
поддержку.
- Ну, если выиграю, тогда возможно, - согласился Стайл, польщенный
тем, что кто-то считает, что его шансы велики и что на Протоне существует
некто, благоволивший к нему и издающий анонимные приказы о поддержке.
Да... странные вещи здесь творятся! - Однако хочу сказать, - продолжал
Стайл, - что я не могу предать ни людей, к которым отношусь, ни систему. Я
не переношу революций или хотя бы маломальских социальных потрясений. Я
предпочитаю иметь дело один на один с моим врагом и самому решать свои
личные проблемы.
- Мы добиваемся статуса в рамках системы, - сказала машина, - нам не
нужны революции, только - реформа. Нам необходим статус рабов, а Гражданин
может проложить к этому дорогу.
- Ну, на это я еще согласен, - сказал Стайл, - однако потребуется
открыть секрет вашей самоуправляемости.
- К этому мы еще не готовы. Нас могут вывести из строя, если
преждевременно будет предана огласке наша тайна.
- Но как же подготовить путь к признанию вашего статуса без раскрытия
сути вашей природы? В этом случае дело будет двигаться очень медленно.
- Мы считаем, что процесс должен занять приблизительно семьдесят лет.
Двигаться быстрее - значит подвергать себя недопустимому риску.
- А вы терпеливы, - заметил Стайл.
- Мы - машины.
Это, конечно, было главной причиной. Они обладали разумом, сознанием
и собственной волей, но им не хватало жажды жизни. Но как близко к ней
подошла Шина!
- Я благодарю вас за помощь, разумные машины, какими бы ни были ваши
побуждения, - сказал Стайл. - Со своей стороны я обещаю вам помочь, когда
представится случай.
Вместе с Шиной он вернулся в свою квартиру, и больше они не говорили
об этом. Они вообще никогда не говорили о машинах с собственной волей,
если существовала вероятность, что разговор их будет записан на
голографическую пленку. Это было бы скверной услугой для друзей Шины.
Большинство мест на Протоне прослушивались. Это делалось по
индивидуальному заказу того или другого Гражданина, желающего быть в курсе
дел своих рабов, и только некоторые помещения, освобожденные самими
машинами от записывающих устройств, были пригодны для серьезных бесед. Во
избежание неприятностей Стайл называл самоуправляющихся роботов "друзья
Шины".
Он оценил их помощь, но желал бы знать, действительно ли они были
теми бездушными машинами, какими хотели казаться? Именно так они
представляют самих себя. И почему, собственно, они пекутся о своем статусе
на Протоне? Стать рабом - значит всего лишь служить Гражданину, что они
уже и делают. Их пребывание на Протоне будет ограничено двадцатью годами,
а когда их выселят, они автоматически потеряют статус, достигнутый таким
трудом, поскольку общество всей галактики, подобно Протону, ориентировано
на человеческие существа.
У этих машин, вероятно, есть и эмоции, и капризы. Шина была, без
сомнения, эмоциональным существом, очень напоминающим живое. Почему же
другие машины должны отличаться от нее? Однако они дали ему понять лишь
то, что, как они считали, ему полагалось знать.
Наступило время пятого раунда. Количество участников сильно
сократилось, поскольку многие, проиграв в предыдущих раундах, выбыли из
Игры. Теперь ход событий ускорится. И все же впереди еще долгий и долгий
путь.
На этот раз его партнером был ребенок одиннадцати лет от роду,
мальчик не из примерных.
- Но до истечения твоего статуса еще очень далеко! - удивился Стайл.
- Истекает время жизни на Протоне моих родителей, - объяснил ребенок.
- Я все равно покину планету вместе с ними, так почему бы не уехать с
честью?
Итак, терять малышу нечего. Может, поиграть с ним для смеха,
поглядеть, на что он способен?
Но ведь этот ребенок дошел до пятого раунда. Своими победами в первых
четырех он способствовал тому, что из игры выбыли три или четыре
участника, для которых победа на Турнире, возможно, была делом жизни и
смерти. Ирония судьбы заключалась в том, что многие из тех, кому было не
обязательно выигрывать - выигрывали, а те, кто нуждались в победе, терпели
поражение.
Наступила очередь мальчика и Стайла, и они пошли в игровой отсек.
Стайлу попались БУКВЫ, и он испугался, что мальчик выберет ШАНС. И
действительно, на Компьютере выскочил ШАНС с участием машин. Любой ШАНС
был плохим. Стайл был, конечно, обязан попытаться сделать все возможное,
но, похоже, в конечном счете потенциально это было поражение.
Эх, если бы он мог играть с многими сложными механическими
вариантами, с личностью его уровня, с опытом и прекрасным чутьем, в одну
из игр, которая требовала бы мастерства!
Но все пошло кувырком. Мальчику везло, он играл только уповая на
удачу, с наглостью подростка творя зло. Он поставил на устаревшего типа
машину, игровой автомат "Однорукий бандит". Стопроцентный шанс. Каждый
игрок толкнул ручку, и ребенку выпала более высокая конфигурация. Большее
количество очков.
- Я победил! Победил! Победил! - захлопал мальчик в ладоши. -
Хи-хи-хи!
Вот так Стайл проиграл. В ничтожную игру с дилетантом, ребенком,
которому вовсе выигрыш и не был нужен. Проиграл по воле случая и уже
наполовину выбыл из Игры. Мыслимый кошмар стал явью.
Шина нашла его, душевно подавленного, и повела домой. Стайл был
сокрушен несправедливостью происшедшего. Это был нелепый проигрыш, такой
глупый, такой жестокий. Все его замечательное игровое искусство,
мастерство оказалось никому не нужным. Сколько теперь у него шансов
победить в Турнире? Один из тысячи, не больше.
- Я знаю, что ты страдаешь, - сказала, сочувствуя ему, Шина. - Я бы
страдала вместе с тобой, если бы была на это запрограммирована, но я не
могу. Я рассчитана только на тебя самого, на твое физическое самочувствие.
- В конце концов это глупо, - сказал Стайл, делая усилие выбросить
происшедшее из головы. - Я понимаю, что в Игре многое зависит от удачи,
сколько раз я сам выигрывал случайно! Вот почему Турнир убивает дважды.
Игрок высокого класса может быть побежден одной-единственной встречей с
тупицей, вытянувшим ШАНС. Я должен смириться с поражением и уйти.
- Да.
- Но, черт возьми, это очень больно!
- Конечно.
- Ты можешь это понять?! - вскинулся он.
- Я люблю тебя.
Заявление было феерическим, поражающим, как удар. Все, что она могла
сейчас для него сделать.
- Но твое существование похоже на проигранную Игру. Разве не так? -
спросил он, сжимая ее руку.
- Да.
- И все же мне кажется, удача повернулась ко мне спиной раз и
навсегда. Мои игры на Фазе и Протоне идут бок о бок. Там я проиграл
единорогу, здесь...
Они пришли домой.
- Нам послание, - сказала Шина, вытаскивая его из ящика. -
Голографическая пленка.
- От кого бы это... - озадаченно произнес Стайл. - Может, снова
ловушка?
- Мои друзья о нем ничего не знают, - сказала Шина. Она поставила
кассету в паз для посланий.
На экране появилось изображение Райфлмена.
- Я много думал, прежде чем отослать вам это послание, - сказал
Гражданин. - Но пари есть пари, и, кажется, сейчас оно уместно. Я уверен,
что получил бы полезную информацию, если бы вы мне проиграли, вряд ли я
почувствовал бы себя обманутым, поэтому я держу свое слово. Однако мне не
удалось, вернее, я не уверен, что знаю, кто пытался вас убить, но вы были
для кого-то осознанно выбранной жертвой, и пленка, возможно, прольет
кое-какой свет на эту историю. - Он нахмурился. - Прошу прощения, что
выполняю свой долг таким манером. Надеюсь, что послание хоть как-то
направит ваши поиски.
И с этими словами Гражданин исчез с экрана.
- Он употребил слово "жертва", - напомнила Шина. - Чувствую, что-то
будет не очень-то приятное...
"Халк! Что-то случилось?.." - это на экране появилась новая картинка:
Шина разговаривает с Халком. Он казался гораздо больше любого мужчины. Его
голова загораживала проход и упиралась в притолоку.
"Спасибо, Шина", - сказал Халк, глядя на нее сверху вниз. Шина была
красивой, абсолютно ничем не отличалась от человека, но он, безусловно,
звал истину.
- Я никогда не могла бы представить, что это будет записано на
пленку! - воскликнула Шина, глядя на свое голографическое изображение.
- Почему он так не уверен и смущен? - удивился Стайл. - Это непохоже
на Гражданина.
- Граждане в состоянии записать все что угодно, - напомнил ей Стайл.
- Голографические картины на любые сюжеты на Протоне всегда в их
распоряжении.
- Я знаю это, но никогда не думала, что стану объектом слежки в твое
отсутствие.
- Ты можешь быть объектом слежки прямо сейчас.
- Ой, замолчи и давай смотреть пленку!
Они просмотрели отъезд Халка. Он остановился перед коммуникационным
экраном, запросил информацию и получил конверт, очевидно, с адресом.
Самоуправляющиеся роботы, без сомнения, снабдили его конвертом; Стайл
надеялся, что Райфлмен не проследил этого ответвления сюжета и не знает
про роботов.
Халк прочитал адрес и двинулся в путь. Вдруг его изображение
растаяло, а потом он оказался в отдаленном доме. Пленка, без сомнения,
опускала несущественные детали. Было легко следовать за действием,
поскольку стандартные развлекательные голографические картины были сделаны
таким же образом.
Халк прибыл в отдаленный дом-дворец, подобный тем, какие так нравятся
Гражданам. Этот дворец был доступен благодаря одноколейке, которая вела к
нему через пески. Из дворца было хорошо видно всех, кто к нему
приближается. Халк вышел из вагона, когда поезд остановился, и уставился
на главный вход.
Дворец был точной копией Голубого Замка. Стайл понимал удивление и
замешательство великана: кто мог подумать, что подобный замок существует в
мире Протона? Возможно, он находился в тех же географических координатах,
замечательно соответствующих альтернативному миру. У этих двух миров
прослеживалась тенденция соответствовать во всем друг другу, была четкая
взаимозависимость, это Стайл уже открыл. Стайлу удалось чудом выжить на
Протоне, когда на Фазе убили Адепта, его альтернативное "я". Он открыл
путь, по которому два мира становились эквивалентными: нашел Занавес и
проник в мир Фазы, заняв место своего двойника. Теперь его жизнь
заключалась в непрестанном метании между двумя измерениями. Это наводило
на мысль о том, что пересекать постоянно черту было не случайной прихотью
Стайла, а неизбежностью, чтобы сохранялось равновесие между
альтернативными мирами.
Но теперь здесь был Халк, возможно, на том же самом месте, откуда он
начал свой путь на Фазе. И, конечно, двойник Леди был здесь, ведь друзья
Шины послали его сюда, чтобы он нашел ее. Однако Леди не могла занимать
здесь такое же положение, какое занимала на Фазе...
Очевидно, Халк проделал тот же самый путь умозаключений в той же
последовательности, что и Стайл, потому что уверенно двинулся к дворцу.
