Тюхин только блаженно улыбнулся в ответ.
А когда в Удельной его подводили к трехэтажному, безумно похожему на
армейскую казарму, корпусу отделения, на мокрой мартовской липе, с такой
лункой в снегу, у корней, словно она тайком прыгала по ночам, как Вио-
летточка, он увидел серого больничного кота с характерным именем Псих,
драного, одноглазого, с отъеденным в одной из бесчисленных схваток ухом.
Котяра сидел на высоченной ветке, и мерзким, но таким, елки зеленые,
жизнелюбивым голосом орал свою мартовскую песню, что Тюхин, которого
поддерживали под руки два белых ангела, не выдержав, всхлипнул, преры-
висто вдохнул этот невозможно родной, так и манящий на новые подвиги,
запах весеннего воскресенья и, еще светлее улыбнувшись, прошептал:
- И все равно, все равно, все равно - хорошо-то как, Господи!..
Ленинград - Санкт-Петербург
1987 -1994 гг.
