вопросительно, но он ответил строчкой белиберды. Я несколько часов пытался
сравнить его тон и произношение с диалектами всех известных языков, но
ничего не получалось. Он слишком проглатывал звуки. А потом до меня дошло.
Я заставил его написать. Надписи я не понял, но она дала мне ключ. Я
заставил его повторить фразу. Вы знаете, на чем он говорит?
Симз покачал головой.
Тогда лингвист объявил:
- Он говорит по-английски. Всего лишь по-английски. Но этот
английский сильно искажен и слитен. Он стал неузнаваемый. Так и должно
быть в будущем. Что-то вроде извлечений из уличного слэнга, сжатого до
фантастических пределов. Во всяком случае, мне удалось разобрать его речь.
Симз склонился вперед, крепко сжав незажженную трубку.
- Что именно он говорил вам?
Соумс прочитал с листа бумаги:
- Меня зовут Куарло Клобрегни, рядовой,
шесть-пять-один-два-два-девять.
Симз пробормотал:
- Боже мой... имя, звание и...
- И воинский номер, - закончил Соумс. - Да, вот все, чем он наградил
меня за трехчасовую работу. Я задал ему несколько безобидных вопросов:
откуда он прибыл, каковы его впечатления от нового места... К тому времени
я уже понял с кем имею дело, хотя я и не догадывался, откуда он прибыл. Но
когда он начал рассказывать о Войне, где он сражался, прежде чем очутился
здесь, я сразу понял, что он из другого мира, из другого времени. Это само
по себе слишком фантастично... Черт возьми, я просто не знаю, что
подумать.
Симз понимающе покивал головой:
- Как вы думаете, из какого времени он явился к нам?
- Не могу сказать. Он говорит, что его год - а он еще не понимает,
что попал в прошлое - его год - К-79. Он не знает, когда стал применяться
иной стиль летоисчисления. Насколько он понимает, период "К" длится уже
достаточно долго, хотя он слышал истории о событиях, происшедших во
времена, которые они называют "ГВ". Лишено какого-либо смысла для нас, но
могу поручиться, нас разделяет больше тысячелетий, чем можно себе
вообразить.
Симз нервно пригладил волосы. Проблема оказалась намного серьезнее,
чем он думал.
- Послушайте, профессор Соумс, я хочу, чтобы вы остались с ним и
обучили современному английскому. Попробуйте выудить из него побольше
информации и дайте ему понять, что мы не причиним ему вреда. Хотя один бог
знает, - добавил специальный советник с дрожью в голосе, что он может
вытворить. Какими знаниями он может обладать!
Соумс согласно кивнул:
- Не возражаете, если я несколько часов посплю? Я пробыл с ним не
менее девяти часов и уверен, он нуждается в отдыхе не меньше меня.
Симз согласился, и психолог отправятся спать в комнату отдыха. Но
когда Симз заглянул в смотровое окно двадцать минут спустя, солдат все еще
бодрствовал, все еще нервно оглядывался. Похоже, отдых ему не требовался.
Симз серьезно забеспокоился. Кодированная телеграмма от президента,
которую он получил в ответ на свой запрос, еще больше завела его.
Проблема, вставшая перед ним, принимала все более угрожающие формы.
Он отправился в другую комнату отдыха, последовав примеру Соумса. По
всему было видно, спать долго не придется.
Проблема: человек из будущего. Обыкновенный человек, без особых
талантов, без выдающегося интеллекта. Эквивалент: человек с улицы.
Человек, который владеет маленькой фантастической машинкой, способной
превращать песок в плотный материал, прочнее стали, но который не имеет ни
малейшего понятия, как она работает, или каков принцип ее устройства.
Человек, чье знание прошлой истории так же сумбурно, как и знание среднего
современного человека. Солдат. Без каких-либо других талантов. Умеет
воевать. Что делать с таким человеком?
Решение: неизвестно.
Лил Симз отодвинул чашку кофе. Он был уверен: если ему еще раз
доведется попробовать такой отвратительный напиток, его вытошнит. Три
бессонных ночи и дня, только на декседрине и черном кофе. Его нервы почти
сдали. Он огрызался на клерков и рычал на секретарш, безостановочно
расхаживал по кабинету, сломал пять курительных трубок. Он задыхался, его
желудок болел.
А решение так и не приходило.
Невозможно сказать: "Ну, ладно, у нас объявился человек из будущего.
Ну и что из того? Отпустим его, пусть начнет новую жизнь в нашем времени,
ведь мы не можем вернуть его назад".
Так сделать было невозможно по нескольким причинам:
1. - Что, если солдат не сумеет приспособиться? Тогда он станет
потенциальной угрозой.
2. - Если противостоящая сторона - а бог знает, в мире найдется
немало сил, жаждущих заполучить такое секретное оружие, как Куарло -
захватит его, и каким-нибудь способом умудрится разгадать принципы работы
винтовки, уплотнителя. Что тогда?
3. - Солдат привык к войне, он знал только войну и, в конце концов,
будет искать, вынашивать идею войны.
Были и другие причины. Нет, с Куарло необходимо что-то сделать.
Засадить его в тюрьму?
За что? Человек не совершил никакого преступления. Правда, из-за него
от разрыва сердца погиб один человек на платформе метро. Но Куарло напугал
поезд. На него напали служащие, один из них заработал перелом
позвоночника, но все остались живы. Нет, Куарло всего лишь напуганный
чужеземец в мире, который не известен ему. Так совершенно точно высказался
Хаусман.
Убить его?
По тем же причинам несправедливо и жестоко...
Найти ему место в современном обществе? Чем он станет заниматься?
Симз задумался, перебирая всевозможные варианты, рассматривая
ситуацию под всевозможными углами. Проблема выглядела неразрешимой.
Обыкновенный пехотинец, не знающий иной жизни кроме жизни
профессионального солдата. Какой от него толк?
Все, что знал Куарло - война. И неожиданно Симз сам ответил за себя.
Если он не знает другой жизни, кроме жизни солдата, почему бы не сделать
его солдатом? Но кто может поручиться, что он не превратится во второго
Гитлера или Чингиз-Хана? Нет, если он снова станет солдатом, то только
усугубит проблему.
Может, он станет специалистом по тактике? Может, получиться? Симз
нажал кнопку интеркома и сказал секретарше:
- Соедините меня с генералом Мэйном, генералом Польком и секретарем
министерства обороны.
Он вернул переключатель в первоначальное положение. Вполне могло
сработать. Если убедить Куарло заняться разработкой планов операций, раз
уж он понял, куда попал, и что люди, у которых он находился, не были его
врагами, союзниками Руски-Чинков. (Кстати, какой простор для размышлений
открывала эта пара слов!)
Вполне могло сработать... Хотя Симз почему-то сомневался.
Генерал Мэйн задержался, более подробно знакомясь с докладом, а Польк
и секретарь министерства обороны вернулись к своим повседневным занятиям.
Генерал был крупным человеком с мягкими лицом и телом и помпезными белыми
усами. Он печально качал головой, словно перед началом чтения
иероглифического послания у него украли розетский камень.
- Извини, Симз, но он для нас совершенно бесполезен. Великолепно
понимает военную тактику, но только в том случае, если она включает в себя
то, что он называет восьмидесятинитевыми лучевыми орудиями и
"телепатическими контактами". Знаешь, все эти войны будущего ведутся в
равной степени как физически, так и психически. Он никогда не слышал о
танке или мортире, но те истории, которые он рассказывает о сожжении мозга
или спорах, несущих смерть, могут заставить стошнить кого угодно. Не
очень-то красиво ведутся у них войны. Я благодарю бога, что мне не
доведется увидеть это собственными глазами. Я-то был уверен, что наши
войны отвратительны и бесчеловечны. Общественное мнение заклеймило нас за
жестокость и массовые уничтожения. Но самое странное заключается в том,
что этот парень, Куарло, сам презирает военщину! В какой-то момент, хоть я
чувствовал себя дураком, когда он рассказывал, я почти захотел послать к
черту карьеру и начать стучать в барабан разоружения!
Генерал подвел итоги, и стало очевидно, что Куарло не годится в
тактики. Его научили сражаться на конкретной войне, и ему потребуется вся
жизнь, чтобы приспособиться к современным условиям боя.
Но это уже не играло роли. Симз был уверен, что генерал неумышленно
подсказал ему решение проблемы.
Он должен согласовать его со службой безопасности и, конечно, с
президентом. Немалых усилий будет потрачено на прессу, чтобы убедить
людей: Куарло действительно подлинный человек из будущего. Но если план
сработает, то Куарло Клобрегни, всего лишь солдат, может оказаться очень
ценным человеком.
Симз принялся за работу, гадая, не стал ли он слишком большим
идеалистом.
Десять солдат залегло в замороженной грязи. Их уплотнители плохо
работали, поэтому песок и грязь в их окопах удалось довести только до
слабозамороженного состояния. Сквозь комбинезоны проникал холод, а из
уплотнителей накатывались волны жесткой радиации. Один из солдат закричал,
когда радиация пробила его защитный костюм. Он почувствовал, как тают его
органы, поднялся, выблевывая кровь, его голова была разрезана поперек
тройным лучом, наведенным роботом. Лицо исчезло, и полуобезглавленный труп
свалился обратно в окоп, на товарищей по оружию.
Другой солдат небрежно отпихнул тело, подумав о своих четырех детях,
погибших при рейде Руски-Чинков на Гарматополис, их послали на работы в
болота. Его воображение нарисовало трех девочек и маленького мальчика,
бредущих по трясине с привязанными к шее сумками для минералов. Они
собирали топливные камни. Он негромко заплакал. Звук плача засек телепат
Руски-Чинков, сидящий где-то за линией фронта, и, прежде чем человек
спохватился и опустошил свое сознание, телепат взялся за работу.
Солдат вскочил со дна окопа, скрюченными пальцами схватившись за
голову. Он рвал ногтями свое лицо, крича высоким и пронзительным голосом,
пока вражеский телепат выжигал ему мозг. Мгновение, и его глаза
превратились в черные зияющие дыры, человек упал рядом со своим другом,
который уже начал разлагаться.
Тридцативосьминитевый с воем выбросил луч над головами солдат, и
восемь оставшихся бойцов увидели, как с оглушающим ревом вверх взлетело
колесо лучемета. Горячая шрапнель с визгом проносилась над полем; тонкий,
хрупкий и острый, как бритва, кусок пластиковой стали перескочил через
край укрепокопа и вонзился в голову одного из солдат. Кусок вошел под
углом в ухо и, разрезав язык, наполовину высунулся из раскрытого рта. Со
стороны могло показаться, что солдат надел на ухо какую-то причудливую
серьгу. Он умирал в судорогах, довольно долго. Наконец, его подергивание и
всхлипывания стали совсем невыносимыми, и один из его товарищей,
воспользовавшись прикладом брандельмайера, положил конец его мукам, ударив
раненого в лицо. Приклад раздробил нос, послав осколки кости в мозг.
Человек умер мгновенно.
Прозвучал сигнал атаки!
У каждого в голове прозвучала телепатическая команда. Они выскочили
из окопа, все семеро разом, шепча про себя молитву и зная, что она не
спасет. Ступая по склизкой земле, слыша над головой жужжание бомб-пиявок,
обрушивающихся на боевые порядки противника, они пошли вперед.
Ночь разрывали разноцветные карнавальные огни.
Один из солдат напоролся животом на луч, и его отшвырнуло в сторону
метра на четыре. Он упал бесформенной грудой со вспоротым животом,
внутренности вывалились и, искрясь от крови, пульсировали в свете
