- Я помогу тебе думать, - сказал Лабан и сильно-сильно сморщил свой лоб.
- Леопольд! Ну-ка взгляни, можем ли мы вылезти через лаз у камня, - начал
командовать папа Ларссон. Леопольд убежал, но тут же вернулся.
- Там стоит человек, - доложил он.
- Лассе-старший! - приказал папа Ларссон. - Посмотри, не можем ли мы
выбраться через старое дупло.
Лассе-старший шмыгнул в другую сторону, вернулся и, вытянувшись, сообщил:
- Другой человек.
- Нет, нам ни за что не выбраться отсюда, - захныкали Лоттен и Линнеа. -
Нас обязательно поймают.
- Ладно, сейчас как раз время открыть вам одну тайну, - спокойно начал
папа Ларссон. - Из норы есть ещё один лаз, и знаю его только я один.
- Да здравствует хитрость, да здравствует папа, ура-а! - закричали
обрадованные лисята.
Но мама Ларссон волновалась:
- Мы, конечно, можем вылезти через твой потайной вход. Но куда же мы
потом денемся? Вполне возможно, что весь лес так и кишит этими охотниками да
собаками.
- Дайте я ещё раз серьёзно подумаю, - попросил папа Ларссон.
- А я помогу, я ведь очень хороший помощник, верно же, - подхватил Лабан
и, нахмурив лоб, задумался. Но тут сам папа Ларссон сдался.
- Нет, во всём лесу не найти нам хорошего укрытия, - вздохнул он. Лабан
тоже вздохнул.
- И я так думаю. Во всём лесу не найти нам хорошего укрытия. И тогда все
в норе вдруг услышали писклявый тоненький голосок:
- Я знаю одно пи-пи-писключительное укрытие. Там вас ни одна такса и
никакой пи-пи-пинчер не разнюхает.
Это сказала Тутта Карлссон. Все прямо так и выпучили на неё глаза.
- Ты шутишь, - недоверчиво промямлил Лабан. - Где же это такое укрытие, о
котором даже сам папа Ларссон не знает? Тутта гордо посмотрела на лисят:
- Наш курятник-ник! - Она запрыгала. - Ник-ник-ник! Папа Ларссон не
поверил своим ушам - спрятаться в курятнике!
- Ведь там вас ник-ник-никто не станет искать, - продолжала Тут-та
Карлссон. - А когда облава кончится, вы возврати-ти-титесь сюда.
- А ты уверена, что остальным курам понравится наше нашествие? - спросил
осторожно папа Ларссон.
- Если я скажу, что вы папа и мама, братья и сестры Людвига
Чет-чет-четырнадцатого, то вас примут с радостью, - заверила Тутта Карлссон.
- Ну что ж, благодарю вас за приглашение, - заключил папа Ларссон. - А
сейчас пора выбираться через тайный лаз. Помните, никакого шума!
Вся большая семья лис незаметно прокралась через лес и через клубничную
поляну. У самого двора Тутта Карлссон на минуточку исчезла в курятнике,
чтобы предупредить о приходе гостей. Пока она была там, лисы прямо сгорали
от нетерпения.
- А если они не согласятся? - беспокоилась мама Ларссон. - Да ещё вдруг
наябедничают Максимилиану?
- Давайте пока спрячемся, - подхватили Линнеа и Лоттен, - только подальше
от собачьей конуры.
Но тут в дырке появилась сначала головка Тутты Карлссон, а потом и вся
она.
- Куда ты, куда ты, а ты, Лоттен, куда? - впервые в жизни закудахтала
она. - Милости прошу!
Семья Ларссонов вползла в курятник. Малыши, ещё ни разу не видевшие, как
выглядят эти дворцы изнутри, с любопытством оглядывались по сторонам. А папа
Ларссон стоял посреди курятника и чувствовал себя немножко пристыжённым.
- Привет, карикатура! - сказал он, обращаясь к Петрусу Певуну.- Разрешите
приветствовать вас!
Петух раскрыл крылья и высоко задрал клюв.
- Ку-ка-ре-ка-тура! Так они отвечают на гостеприимство! - возмутился
Петрус Певун. - Надеюсь, господин Ларссон не думает, что мы станем для него
ещё и обедом. Нет, вы только слышали - ку-ка-ри-ка-тура!
- Я хотел быть просто вежливым, - взял себя в руки папа Ларссон, он даже
покраснел. - Давно я здесь был в последний раз, когда-то в молодости.
-Да, я помню, - поддержал разговор Петрус Певун. - Тогда я был ещё
маленьким петушком. Удивительно, как мне удалось вырасти.
- Тогда у меня были другие гм-гм... заботы, - сказал папа Ларссон и пошёл
на мировую. - А теперь я вообще уже не такой хитрый.
- Зато ваш сын - настоящая бестия, - заметил Петрус Певун. Лабан
вытянулся, чтобы все его видели.
- Вы слышите, - прошипел он, обращаясь к Лассе-младшему и Лот-тен. - Даже
эта домашняя птица знает, какой я хитрый.
- Я говорю о малыше Людвиге, - не обращая на него внимания, продолжал
Петрус Певун. - Подумать только: чтобы лис явился предупреждать кур об
опасности. Да ещё в шляпе. Я предлагаю троекратное кука-ре-рура-ура-ура! В
его честь!
- Ура! Ура! Ура! Да здравствует Людвиг! Да здравствует шляпа! - запищали
цыплята.
- Ваша дочь тоже очень способная, - похвалил папа Ларссон Тут-ту. - Если
бы не она, нам бы туго пришлось. Я всегда говорил, что Тутта и Людвиг стоят
друг друга. Они настоящие друзья.
- Ну, сколько можно стоять и расхваливать малышей, - закудахтала госпожа
Наседка. - Давайте лучше позаботимся о наших гостях и устроим настоящий пир.
Вы любите яйца?
Лисята так шумно запрыгали от радости, что самые маленькие цыплята,
испугавшись, попрятались под крылышки своих мам.
- Конечно же, конечно, - продолжала госпожа Наседка. - Сегодня у нас
будет большая яичница.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Вот это был праздник так праздник!
Никогда ещё никто не видел и не ел такую большую яичницу! После сытной
еды семью лисов начало клонить в сон.
Но вскоре дети начали возню - лисята и молодые петушки затеяли борьбу и
осторожненько покусывали друг друга.
А лисички и молодые курочки, собравшись у одной стены, бросались пуховыми
мячиками и сплетничали о нарядах.
Мама Ларссон и госпожа Наседка сидели на мягких подушках и мирно
беседовали на хозяйственные темы. Госпожа Наседка учила маму Ларссон, как
нести яйца, потому что именно куры умеют это делать лучше всех. А мама
Ларссон учила госпожу Наседку, как приобрести себе шубку на зиму, потому что
именно это знают лучше всех лисицы.
Петрус Певун восседал на своей жёрдочке, а под ним лежал папа Ларссон.
Оба чувствовали себя просто превосходно и вели мужской разговор.
- Представить себе только, как это вы, господин Петрус, управляетесь со
всеми женщинами, - говорил папа Ларссон.
- Пустяки, важно только, чтобы они не слишком ку-ка-ро-лесили, - отвечал
ему Петрус Певун. - Как интересно с вами беседовать! Мы расстанемся
друзьями, не правда ли?
- Конечно, - заверил его папа Ларссон. - Верьте Ларссонам, как любим мы
говорить у себя в семье.
Тутта Карлссон и Людвиг Четырнадцатый внимательно прислушивались. А потом
подбежали к своим отцам.
- Значит, мы можем играть друг с другом! - закричал Людвиг Четырнадцатый.
- Пожалуйста, - сказал Петрус Певун.
- Конечно же, конечно, - подтвердил папа Ларссон. Лисам было так хорошо в
курятнике, что они совсем забыли о времени. И когда мама Ларссон выглянула
во двор через маленькое окошечко, было уже совсем темно.
- Нам пора домой, - сказала она.
- Тихо, - сказал папа Ларссон и навострил уши. - Я чувствую, - люди
возвращаются с охоты на нас. Послышались шаги и голоса.
- Мне-думалось-что-лисы-у-нас-в-мешке, - сказал человеческий голос. -
Но-лисёнок-оказался-хитрее.
Целый-день-мы-провели-в-лесу-но-так-и-не-увидели-даже-лисьей-шубки.
Лисы и куры переглянулись, как заговорщики.
- Как-ты-думаешь-где-они-могли-спрятаться? - спросил другой голос. -
Максимилиан-потерял-след-и-почему-то-хотел-возвращаться-прямо-домой.
Пёс сильно залаял.
- Ай, перестань! - закричал на него хозяин. -
Перестань-злиться-на-лис-за-то-что-они-тебя-обманули. Но Максимилиан не
унимался.
- Твой-пёс-лает-так-словно-всё-лисье-семейство-притаилось-в-курятни-ке, -
засмеялся какой-то человек. - Меняй-ка-ты-себе-собаку.
- От-этого-лучше-не-станет, - ответил хозяин. -
Все-собаки-глупы-и-избалованны.
Чтобы не рассмеяться, молодые курочки засунули свои головки глубоко под
крылышки, а лисята покусывали себе хвостики.
Наконец шаги и голоса удалились.
- Как видите, и на этот раз опасность миновала, - гордо констатировал
папа Ларссон. - Я соскучился по своему креслу, сделанному из детской
коляски. Пора и честь знать.
- Обещайте не забывать наш дом, - попросил Петрус Певун.
- Только сначала вы придёте к нам, - ответила мама Ларссон.
- И к нам и к ним, - кудахтали курочки.
- Никогда ещё у нас не было таких хороших друзей, - подвывали лисята.
Над лесом стояла жёлтая, как цыплёнок, луна. Из курятника вышли папа
Ларссон, мама Ларссон, Лабан, Леопольд, Лаге, Лассе-старший и Лассе-младший,
Леннард, Лео и Лукас, Лаура и Линнеа, Луиза, Лидия и Лоттен. Самым последним
вышел Людвиг Четырнадцатый.
Он долго махал хвостиком, пока видел Тутту Карлссон.
- Куда ты, куда ты?.. - задумчиво говорила она ему вслед.
Лисы пробежали через двор на клубничную поляну. И прошмыгнули мимо
пугала. Шляпа на нём покачивалась от ветра, но это никого не пугало.
Максимилиан лежал в конуре и смотрел на длинную шеренгу лис, мелькавшую в
отблесках луны.
Но он даже не пошевельнулся.
- Нет, нет, нет, и ещё раз нет, - простонал он, чувствуя себя совсем
одиноким. - Лисы дружат с курами. А мне не дают даже лаять. Если рассказать
об этом, так никто же мне не поверит. Никто, никогда!
