гибнуть от распирающего организм желания... Тем временем кто-то
неторопливо подошел к двери и спросил:
- Шура, это ты, что ли?
5
Наш отдел представляет собой тупик. Не в социальном смысле,
разумеется, а в архитектурном. Главный институтский коридор имеет
небольшое ответвление, в котором располагаются: аудитория с партами и
доской, дисплейный класс, машинный зал, агрегатная и, наконец,
лаборатория, где тружусь я. Коридорчик с перечисленными комнатами и есть
отдел "Управляющие микросистемы". Коридорчик упирается в дверь. За ней -
последняя комната, главное помещение отдела. Здесь резиденция нашего
начальника, оборудованная секретаршей, сейфом, телефоном - все, как у
людей, - здесь же и мой нынешний пост. Короче, описываемое место - это
аппендикс в чреве прославленного учреждения. Ловушка.
Нет, я не струсил. Просто распсиховался, что тут странного?
Выработанная эволюцией физиологическая реакция. Другой молодой специалист
на моем месте бы спятил. Вот почему когда я снимал замок со стопора, у
меня примитивно тряслись руки. Ощущение гадкое, настоящий отходняк.
- Подожди, - сказал я. - Сейчас открою.
Гость мощно шагнул - большой, квадратный, - вдвинулся, словно поршень
- с неудержимой легкостью. Он включил свет и спросил, морщась:
- Чего сидишь в темноте?
- Сплю, - соврал я, спрятав дергающиеся руки в карманах.
Это был Лбов. Коллега Лбов. Его рабочий стол стоит в лаборатории
рядом с моим, мы понемногу приятельствуем, мы оба - просто инженеры. Он
пришел сюда по распределению года на два раньше. Спортсмен, хотя и бывший.
Уже повесил штангу на гвоздь.
- Ну, ты меня напугал, - сказал он, гоготнув истинно по-спортсменски.
- Чего это, думаю, дверь изнутри закрыта?
- Это ты звонил? - спросил я его. Фраза была непомерно длинна. Чтобы
справиться с ней, пришлось сосредоточиться, потому что предательская дрожь
еще рвалась на волю.
- Я звонил. А что? Выяснял. Зато как твои "Алло!" в трубке услыхал,
так сразу все и понял. Дежуришь?
- Дежурю.
- Ну и дурак.
Я очнулся. Я посмотрел в его ухмыляющуюся рожу. Все нормально,
обыкновенный Лбов. Только глаза почему-то томились ожиданием - ожидание
стояло в глазах неподвижно, молча, как трясина, - и тогда я вспомнил свои
обязанности. Я задал резонный вопрос:
- Почему ты в институте?
- Что, расстреляешь на месте? - это Лбов так пошутил. - Не бойся, у
меня есть разрешение на работу в ночь. Служебная записка лежит в охране.
- У нас в отделе нет ночных работ.
- Причем здесь отдел? Я записался в вычцентр.
Он плавно проследовал мимо, сдвинув с места застоявшийся воздух, сел
за начальнический стол:
- Слушай, почему ты спишь не в лаборатории? Я когда дежурю, всегда
сплю там.
- Здесь телефоны, - объяснил я ситуацию. - Может поступить
какой-нибудь секретный сигнал.
Про надувной матрац ничего не сказал, естественно. Незачем ему знать
мои маленькие хитрости - он парень хороший, но обожает неудачно острить.
Пусть думает, что я сплю сидя.
- А зачем ты сюда поднялся? - продолжил я серию резонных вопросов. -
Ворвался, мешаешь тут.
Лбов спохватился. Пробежал суетливым взглядом по мне, по телефону, по
циферблату часов, и вдруг рявкнул: "Тьфу!" Замолчал, думая. Лицо его ясно
показало: думать ему приходится, мягко говоря, о чем-то неприятном. Лицо
сослуживца Лбова всегда было откровенным до неприличия.
- Спасибо, что напомнил, - выдал он наконец. Затем тревожно спросил,
- Шура, сюда никто кроме меня не звонил?
- Какая-то женщина по городскому телефону. Выпытывала, один я здесь
сижу или нет.
Бывший спортсмен издал вздох. Это было похоже на тепловоз. Выпустив
пар, он возложил растопыренную пятерню на телефонный аппарат прямо перед
собой:
- Ясно, это она.
- Кто?
- Шура, я шел сюда, чтобы позвонить жене. Теперь ты успокоился? - и
принялся остервенело терзать диск.
- Приветик, - сказал он через минуту, - это я. Как где? На работе.
Подожди, не хами. Не хами, я сказал. Ты не со мной говорила, дура! Да
подожди ты! Мы с ним вместе работаем, он сегодня дежурит. Его тоже Сашей
зовут, поняла?.. - гримаса была неописуема. - Не реви. Не реви, я сказал.
Кончай реветь, дура...
Смотреть на лицо Лбова было явной бестактностью. Все равно, что
читать чужие письма. И я отвернулся. Странные, однако, у них с женой
отношения, мне такого не понять.
- Тезка, скажи ей, как тебя зовут, - попросил Лбов.
- Александр, - громко назвался я. - Талантливый инженер.
- Ну перезвони, если хочешь, - равнодушно произнес Лбов и разжал
пальцы. Трубка попала точно на рычаг. - Хвали себя сам, ругать тебя будет
жена, - задумчиво изрек он дежурную мудрость, невпопад, по обыкновению. -
Слушай, талантливый инженер, зачем ты ей ляпнул, что ты Саша?
Я удивился.
- Так я же действительно Саша.
- Ну и дурак, - заржал.
Телефон вякнул.
- Я, - дохнул Лбов в трубку. - Убедилась? Да. Нет, следующей ночью
тоже. Нет, не перестал ночевать дома, просто очень много работы. Да,
кошмарно соскучился. Спокойной ночи, маленькая.
Мне все это надоело. Время бездарно тратилось, а ведь у меня был
такой план, такая мечта, и как раз я поужинал, в моем распоряжении имелись
полтора полновесных часа, а тут пугают, хамят...
- Ладно, поговорил с женой и проваливай. Саня, ты мне в самом деле
мешаешь, я тут собирался еще поработать.
- Ты же спал, - сразу сказал он. Будто ждал. И посмотрел мне в глаза.
Посмотрел нехорошо, недобро - решал в уме уравнение, где я был в качестве
неизвестной. Лицо его... Я отчетливо понял: все-таки что-то не так. Не так
просто. И вдруг вспомнил. Женский смех в коридоре!
- Да, я же не извинился! - неожиданно улыбнулся мне Лбов. - Я ведь
тебя разбудил, - он встал. - Слушай, я хотел попросить...
Было видно, что мысль его беспорядочно мечется, ищет неотразимые
слова. Но тут явственно зацокали каблучки. Звук быстро приближался: кто-то
шел, направляясь сюда же, в конец тупика-аппендикса. Лбов сел. Я в
очередной раз покрылся потом и придвинулся к бывшему спортсмену. Цокот
стих, напряженный голос еле слышно позвал:
- Саша, ты здесь?
6
Опасливо заглянула, щурясь от света, вошла и остановилась. Вроде бы
молодая. Хотя кто их разберет, они сейчас все молодые. Вот невезуха, -
подумал дежурный, оправляя пиджак. - Девицы здесь только не хватало...
Полновата, правда. Я таких мягоньких люблю, впрочем, я всяких люблю,
жалко, они об этом не знают...
- Ты чего приперлась? - первым вступил в беседу инженер Лбов.
- Здравствуйте, - сказала девица дежурному - персонально.
- Чего приперлась, говорю? - повторился Лбов. Иногда он становился
назойлив. Гостья распрямилась, хотя и так была, казалось бы, строго
вертикальной.
- А ты чего застрял? Бросил меня там!
Лбов с горечью констатировал:
- Маленькой страшно.
Сегодня всем страшно, - мысленно усмехнулся дежурный.
- Вы кто? - спросил он. - Здравствуйте.
- Я ее в нашей лаборатории оставил, - начал объяснять Лбов. - Чтобы
ты лишний раз слюни не пускал. Это студентка, она у нас на практике.
Покажи дяде пропуск, маленькая... Все в порядке, Шура, она не шпионка,
только вот разрешения на работу в ночь у нее, естественно, нет. Так что
звони, докладывай.
- Ага, - сказал дежурный. - Сволочь ты. Знаешь же, что не позвоню.
Коллега заулыбался.
- Понимаешь, она в общаге живет. А сегодня никак не может там
ночевать, кое-какие обстоятельства. Вот я и помог человеку. Это очень
печальная история, Шурик.
Диван, - подумал дежурный. В лаборатории имеется диван. Они шли в
лабораторию... Неужели настолько банально? Неужели суть этой возни стара,
как история грехов человеческих?
- И кроме того, - продолжал Лбов, - ей ужасно хочется... - он сипло
хмыкнул, - ...как следует поработать в сети. А студенточкам время не
очень-то дают. Да и днем каналы дефицит, сам знаешь. Это главная причина
ее присутствия здесь.
- Да! - подтвердила студентка. Громко, вызывающе. В нежном голоске
прорезалась сталь. Лбов коротко глянул на нее и снова хмыкнул.
- Отличница, - сделал он последнее пояснение.
Хватит, - решил дежурный, - надоело вранье.
И нанес сокрушительный удар.
- Значит, пришли в ночь работать? - едко уточнил. - В сети? А я ведь,
Саня, совершал обход. Около вычцентра был, там все закрыто, ни техника
нет, ни системщика. Плохо ты продумал легенду, Саня.
Бывший спортсмен умел держать удары, даже не покачнулся. Обрадовался:
- Шура, я как раз начал тебе признаваться, да вот отличница, - он
кивнул, - заявилась, перебила. Попросить тебя хотел. Конечно, ихние
железяки мне на фиг не нужны, просто я... В общем, я собирался на "Жуке"
поработать.
- На "Жуке"? - вскинулся дежурный. - Ты тоже?
- Почему тоже? - Лбов удивился. - А кто еще?
Дежурный опустил взгляд.
- Никто...
- У меня все отлажено, Шура, я уже несколько вечеров сюда прихожу и
работаю. Мне нравится... Короче, пустишь в лабораторию? Ты сегодня
начальство.
Дежурный яростно жевал губы. Что-то ему не нравилось в просьбе
сослуживца, чем-то он был откровенно недоволен. Испоганили план, -
тоскливо думал дежурный. Как быть? Плюнуть, смириться?
- Про разрешение ты мне, конечно, наврал, - зачем-то сказал дежурный.
Лбов наивно улыбнулся. - Ясно, прятались где-нибудь в сортире... -
дежурный пусто посмотрел на девушку. - Ой, извините... Ладно, плевать мне,
где вы прятались. Только зачем ты студентку привел? Очень прошу, не ври.
- Меня зовут Лариса, - звенящим голосом сообщила девица. Оказалось
вдруг, что она стоит совершенно пунцовая. - Я могу и сама вам объяснить,
Александр-простите-не-знаю-отчества. Дело в том, что меня тоже интересует
микросерф марки "Жук", и ваш друг Александр Владимирович любезно
согласился продемонстрировать аппаратуру в действии.
- Ты же понимаешь, - добавил Лбов. - Днем "Жук" не включишь.
- Я понимаю, - сухо сказал дежурный.
Он действительно понимал. Теперь-то ему все стало ясно. Собрались
работать! Ночью! Вдвоем! Этой "отличнице", видно совсем-совсем нечего
терять... Дежурный здорово злился. Хотя, неизвестно, чего в нем было
больше - раздражения или зависти. Одновременно он ощущал смутное
облегчение, потому что оказался прав: никакие микросерфы Лбова явно не
интересовали. Бывшему спортсмену всегда требовалось от жизни только одно.
Знаем, знаем. И это по-человечески так понятно.
- Ладно, - сказал дежурный. - Но только на полчаса, не больше! Имей в
виду, Саня, через полчаса я приду в лабораторию.
- Можешь пойти с нами, - скривился на миг Лбов. И махом встал.
Заметно было, что его одолевает жесточайшее нетерпение: суетились руки,
играли глаза. - Лора, маленькая, за мной! - гаркнул он. - Дядя сегодня
добрый.
7
Я не умею беседовать с привлекательными женщинами. Я временно
становлюсь придурком. Мне почему-то начинает казаться, что мои реплики
невыносимо фальшивы, что со стороны совершенно ясно - на самом-то деле в
мыслях у меня гнусность. Причем собеседница прекрасно понимает, что именно
у меня в мыслях. Но голову мою, и это самое противное, действительно
одолевают не вполне чистые фантазии - то ли по причине навязчивого
опасения не иметь их, то ли потому, что привлекательная женщина извечно
