Он потрогал рану на голове и увидел на своей руке кровь.
- У вас очень крепкое здоровье, Грасс, - отметил Юнг.
- Еще час - и вас уже никто не вернул бы к жизни, - добавил Маг и
продолжил осмотр помещения. Касаясь стен чуткими пальцами, он направился
к дверям.
Не успел сержант закрепить бинт на голове Грасса, как тот схватился
за телефон и набрал номер:
- Фрау Берта, Юта вернулась домой? Нет?!
Он вскочил на ноги. Юнг и сержант, знакомые уже с его жесткой
манерой, бросились за ним. Но он уже оказался рядом с Магом и буквально
сдернул его с места:
- Что вы тут топчетесь! Нужно спешить!
Маг едва устоял на ногах. Сержант заломил Грассу руки за спину. Маг
снова поднял ладонь. На этот раз жест его был очень короток. Грасс
отшатнулся, глубоко вздохнул и обмяк.
- В машину его, - махнул рукой Маг. - Он поедет с нами. Не мешайте
мне. Я должен сосредоточиться, чтобы опять услышать Зандера. Мы поедем
на его голос.
Все направились к выходу. Юнг задержался в дверях и обернулся. Маг
стоял, опустив голову. Время проходило без пользы: голоса и звуки,
идущие от стен, превратились в помехи. Они не позволяли услышать живой
голос Ахима.
- В чем дело, Юнг? Вы хотите что-то сказать? - спросил Маг.
На его вопрос Юнг ответил вопросом:
- Как вы считаете, господин Маг, мягкое зеркало - это обычная вещь?
- Разумеется, нет. Почему вы об этом спрашиваете?
- Потому что я сегодня имел беседу с владельцем похоронного бюро, в
котором работал Зандер. Так вот: владелец бюро утверждает, что для
изготовления искусственных цветов Зандеру требовалось взять живой цветок
и завернуть его в фольгу. В результате получал
ись цветы, которые невозможно было отличить от настоящих.
Несколько секунд Маг и Юнг молча глядели друг на друга. Вдруг Юнг
хлопнул себя по нагрудному карману:
- Постойте! Результат анализа материала!
Он достал пробирку со сверкающим шариком на дне:
- Видите? Зеркальный шарик выделен из ткани Мелиссы, он не поддается
анализу.
- Понятно. Это именно то, что странным образом перестраивает ткани
куклы и того, кто держит куклу в руках. Я тоже вам кое-что покажу. Это
не займет много времени. Смотрите внимательно.
Маг и достал из шкафа уцелевшее блюдце. Он наполнил блюдце водой и,
осторожно наклонив пробирку, вытряхнул шарик в воду...
Вода отхлынула от середины к краям, грозя выплеснуться наружу.
Посередине остался сухой круг, а вода продолжала движение. В какой-то
точке, на самой кромке блюдца, зародился бесшумный водоворот. Он побежал
по кругу, закручивая воду, дробясь на водяные ле
пестки. Юнг смотрел, не веря своим глазам.
- Это похоже...на формулу цветка, - выдохнул он. - Там была модель
формулы цветка.
- Это похоже на формулу движения, - поправил Маг.
- На чью? - от волнения Юнг перешел на шепот.
- Вы уже и так все поняли, Юнг, но боитесь себе признаться. У нас нет
времени. Идемте.
Но Юнг медлил.
- Там была еще одна фраза, которая не дает мне покоя, - неуверенно
начал он. - Не знаю, относится ли она к делу. Вот послушайте:
"Симпатическая связь! Они умирают вместе с ним!"
Маг молча кивнул. Садясь в машину, он сказал:
- Теперь я снова свяжусь с Зандером. Учтите: любое мое слово будет
услышано им. Поэтому вопросов мне не задавать, машину поведу я сам.
Машина вырулила на Кольцевую дорогу и остановилась. Несколько секунд
Маг сосредоточенно наблюдал за своими сцепленными руками. Но вот он
вскинул глаза и снова взялся за руль. В голове все яснее звучал голос:
"Где же ты, однокашник? Совсем меня потерял?"
И Маг заговорил в ответ:
- Твоя формула - детская игрушка, пустяк! Ничем не лучше тех
механических часов в актовом зале!
"Согласен. Формулу жизни нельзя смастерить. Ее можно только отнять! И
я умею это делать. Я забираю живую силу, имеющую уникальную персональную
формулу!"
- Ты докопался до клеточной энергии! - Маг невольно повторил слова,
услышанные от Гюнтера.
"Не знаю, как это называется и знать не хочу! Я знаю, что этой силой
пользовались великие маги во все времена. И я могу это! Я великий маг!"
Голос слабел.
- Ты чудовище! - крикнул Маг.
Ответом ему была тишина. Пролетев еще с километр по пустому шоссе,
Маг резко развернул машину. Свет фар очертил во тьме ослепительный
полукруг, и машина помчалась назад.
Вновь возник голос Ахима:
"Оцени! Оцени мое последнее достижение!"
- Но тебе мешает симпатическая связь: они должны быть живы!
"Вовсе не обязательно!" Голос Ахима оживился, в нем зазвучал азарт.
"Достаточно имитации жизни. Я нашел лаконичное и остроумное решение.
Догадайся, как я это делаю? И я работаю дальше, я совершенствую свой
метод!" Голос Ахима сместился влево и стал тише.
Маг затормозил и, с визгом развернувшись на встречной полосе,
бросился назад.
Наконец, машина вновь затормозила возле того самого двора, с которого
начались поиски. Голос Ахима едва пробивался сквозь помехи: "Где ты? Где
ты? Кто, кроме тебя, может понять? Никто не поймет, никто не оценит. Я
подскажу тебе, так и быть! Представь себ
е батарейку..."
Машина въехала во двор, но не остановилась. То и дело подбрасывая
пассажиров к потолку, она миновала пустырь, заваленный всякой всячиной,
и осторожно протиснулась в узкий ход между домом и каменной оградой.
- Куда мы едем? - спросил наконец Юнг.
- Где-то неподалеку тянется длинная стена, - ответил Маг. - Зандер за
стеной. Здесь, за домом, должен быть ход. Вызывайте два вертолета. Один
для нас, другой для группы захвата.
Юнг достал карту города и принялся рассматривать район Кольцевой
дороги..
Они подъехали к кирпичной стене. Неровный узкий проем чернел в ней,
как бездонная пропасть. Впереди ждала кромешная тьма и тишина, не
нарушаемая ни единым звуком.
- Когда умерла Кристина, я не стал выяснять причины ее смерти.
Слабый хрипловатый голос заставил всех вздрогнуть. Говорил Грасс. Он
лежал на сиденье, запрокинув голову. Глаза его оставались закрытыми. Он
был в полузабытьи.
- Все было бы иначе, если бы я занялся этим вопросом тогда... Но я
принял ее смерть, как неизбежность. Я был философом. Мне и сейчас
кажется, что наша жизнь - это особая ткань, сотканная из человеческого
несовершенства. Люди нуждаются в том, чего у них н
ет, и в результате нуждаются друг в друге. Это и есть жизнь. Но может
ли совершенный человек в ком-либо нуждаться? Что вообще ему делать на
Земле? Идеал относится к миру идей... А я считал Кристину идеалом. И она
ушла в тот мир, которому принадлежала. Я
только теперь понял, что ошибался. Она была очень нужна здесь. Она
вдохновляла! Рядом с ней всегда возникало движение, рождались
невероятные, бредовые идеи.
Через полгода после ее смерти Зандер явился ко мне в дом и принес
куклу с лицом Кристины. Кукла производила жуткое впечатление. Зандер
считался мастером механической игрушки, и у меня мелькнула дикая мысль:
я испугался, что внутрь куклы вставлен механизм
, и сейчас она начнет дергаться, как заводной цыпленок. Я поспешил
купить куклу и посадил ее на камин. Но она производила столь тяжкое
впечатление, что в гостиную не хотелось заходить. С этого дня мне стало
еще тяжелее, чем раньше. Однажды, когда в гости
ной топился камин, я схватил куклу и бросил ее в огонь. В воздухе
надолго остался неприятный органический запах. Мне кажется, я до сих пор
его ощущаю.
Я так и считал до недавнего времени, что Зандер сделал куклу, чтобы
отомстить мне, доказать, что я лишился прекрасного мастера. Как я
ошибался! Я был ему безразличен. Его ужасало то же, что и меня: почему
кукла с прекрасным лицом производит столь кошмарн
ое впечатление? Когда ему понадобились деньги, он избавился от куклы,
предложив ее мне. Он верно рассчитал: разве я смог бы от нее отказаться?
А потом началось ужасное. Я предложил Зандеру создать проект
уникальной куклы, не зная того, что он уже во власти безумной идеи. Он
твердил, что ключ к совершенству - это движение. Его любимая фраза:
"Движение - все!" Но мне это ни о чем не говорило, по
ка я не понял настоящего смысла этих слов. Он не пожелал вернуться на
фабрику, и работал по договору. Он был владельцем "ноу-хау" -
серебристых ампул, которые вводились в материал куклы. Они действовали,
как затравка, формируя движения кукольного туловищ
а. Но не головы... Боже! Как я мог не задуматься над этим?! Он не
остановится, он пойдет дальше...
Грасс очнулся и схватился за голову:
- Он пойдет дальше! Следующая кукла будет с лицом!
- Но этим он немедленно разоблачит себя, - возразил Юнг.
- Вы не понимаете его! Ему уже все равно! Такой уникальной
возможности он не упустит! Это будет его победа: он создаст ту самую, не
получившуюся раньше куклу... Чего мы ждем?!
- Вертолетов.
Глубочайшая тишина разлилась на многие километры вокруг. Маг ощутил
звук, настолько далекий, что его невозможно было услышать. Так тяжелая
капля, падая, рвет паутину. Звук повторился еще и еще... Это часы на
ратуше пробили двенадцать. Сутки кончились.
-==Глава 25==-
Курт очнулся от холода. Он открыл глаза, но тут же снова плотно сжал
веки. Сумеречный свет показался слишком резким. Сознание возвращалось к
нему. И медленно, как длинный свиток, начала разворачиваться панорама
происходящего. Оказалось, что он не может п
ошевелиться. Попытался было двинуть рукой, но суставы пронзила боль.
Он был смят и спрессован самым жутким образом. Внезапно до него дошло:
секунду назад, когда он приоткрыл глаза, над ним что-то нависло. Он
успел это заметить, но не успел осознать. Прес
с! Пресс несется на него сверху, чтобы смять и уничтожить вместе с
машиной! Да, он находился в багажнике машины, теперь это было ясно. Он в
ужасе распахнул глаза... Над раскрытым багажником склонилось лицо. Боже,
что это было за лицо... Седые космы свиса
ли из-под бесформенных полей бывшей шляпы. Глаза без цвета и без
жизни равнодушно смотрели сверху, словно две сквозные дырочки в небо.
Снежинка упала Курту в глаз. Он опять зажмурился. Лицо исчезло.
Превозмогая боль, Курт выпрямил руки, оперся ими о края
багажника и, осторожно расправляя затекшее тело, выбрался наружу.
Перед ним раскинулись черно-белые руины. Они тянулись, сколько хватало
глаз, и исчезали за рваной линией горизонта. Он обернулся и увидел то же
самое... Солнце еще не взошло, но часть не
ба уже светлела белым полукругом. "Восток", - подумал Курт и только
теперь по-настоящему испугался. Он пошарил в карманах, в багажнике, в
салоне, но телефона не было. Тут он стукнул себя кулаком по лбу:
- Тьфу! Совсем забыл! Искать бесполезно.
Он отыскал глазами удаляющуюся фигуру с клюкой и в лохмотьях и
бросился за ней следом. Под ногами заскрипел иней и тонкий слой
выпавшего за ночь снега.
- Подожди! Эй!
Фигура и не думала останавливаться.
- Постой! - кричал Курт, с каждым словом пуская в замерзший воздух
клубы пара. Он настиг фигуру, перегнал ее и заглянул в лицо. Нет. Этого
человека он не знал. Более того, он не рискнул бы определить, мужчина
это или женщина.
- Послушай, где это я? - спросил он.
- На свалке, - проскрипела фигура и попыталась обойти его стороной. -
Пусти, я спешу.
Но Курт не отставал:
- Что тут произошло? - приплясывая от холода, он зашагал рядом.
- Не знаю, не видела. Тебе лучше знать, зачем тебя на свалку
выкинули. Скажи спасибо, что багажник открыла.
- А зачем ты открывала-то?
- Думала, там что-нибудь полезное. А там ты.
Внезапно старуха насторожилась и подняла голову к небу. Тут и Курт
услыхал далекий нарастающий гул.
- Сюда! - сказала старуха и потянула Курта за рукав. Они нырнули в
