есть своя собственная жизнь, которую она оплодотворяет мыслью с
одной стороны так же, как с другой стороны ощущениями. Так
становится они душой рассудочной. Она достигает этого тем, что
раскрывается вверх, интуициям, как вниз, ощущениям. Тем самым
она становится душой сознательной. Это возможно для нее, потому
что духовный мир образует в ней орган интуиции, как физическое
тело образует в ней органы чувств. Подобно тому, как чувства,
через душевное тело, передают ей ощущения, так и дух, через
орган интуиции, передает ей интуиции. Благодаря этому,
Духо-человек связан воедино с душой сознательной так же, как
физическое тело связано с душой ощущающей в теле душевном. Душа
сознательная и Само-дух образуют единство. В этом единстве
живет Духо-человек как Жизне-дух, так же, как эфирное тело
образует телесную, жизненную основу для тела душевного. И как
физическое тело замыкается в физической коже, так замкнут
Духо-человек в духо-оболочке. Таким образом, весь человек
расчленяется следующим образом:
А. Физическое тело,
Б. Эфирное тело, или жизненное тело.
В. Душевное тело.
Г. Душа ощущающая.
Д. Душа рассудочная.
Б. Душа сознательная.
Ж. Само-дух.
З. Жизне-дух.
И. Духо-человек.
Душевное тело (В) и душа ощущающая (Г) в земном человеке
сливаются воедино, также душа сознательная (Е) и Само-дух (Ж).
И таким образом оказывается семь частей земного человека.
1) Физическое тело.
2) Эфирное или жизненное тело.
3) Ощущающее душевное тело.
4) Душа рассудочная.
5) Исполненная духом душа сознательная.
6) Жизне-дух.
7) Духо-человек.
В душе вспыхивает "Я", получает импульс от духа и,
благодаря этому, становится носителем Духо-человека. Тем самым
человек становится соучастником "трех миров" (физического,
душевного и духовного). Физическим телом, эфирным телом и телом
душевным он коренится в физическом мире, а Само-духом,
Жизне-духом и Духо-человеком он расцветает в мир духовный.
Пускающий же с одной стороны корни, с другой -- цветы,
стебель,-- это есть сама душа. Можно в полном согласии с этим
делением человека дать еще более простое. Хотя человеческое "Я"
вспыхивает в душе сознательной, но оно пронизывает все душевное
существо.
Части этого душевного существа вообще не обособлены так
резко, как члены тела; они проникают друг в друга в более
высоком смысле. Если тогда рассматривать душу рассудочную и
душу сознательную как двух совместных носителей Я, а это
последнее, как их зерно, то тогда можно расчленить человека на
физическое тело, жизненное тело, астральное тело и Я. Под
словом астральное тело здесь подразумеваются слитые вместе
душевное тело и душа ощущающая. Это выражение мы встречаем в
более старых сочинениях, и здесь мы свободно можем применить
его для обозначения всего того, что в человеческом существе
лежит выше чувственно воспринимаемого. Хотя в известном
отношении душа ощущающая и пронизана силами Я, все же она столь
тесно связана с душевным телом, что для обоих, если мыслить их
соединенными, мы имеем право употребить одно слово. Когда же
"Я" проникается Само-духом, то этот Само-дух проявляется в том,
что астральное тело перерабатывается воздействием душевного. В
астральном теле действуют прежде всего человеческие стремления,
вожделения и страсти, поскольку они ощущаются, и в нем
действуют чувственные восприятия. Чувственные восприятия
возникают благодаря душевному телу, как одному из членов
человека, полученному им от внешнего мира. Стремления,
вожделения, страсти и т.п. возникают в душе ощущающей,
поскольку она пронизана силами души, прежде чем последняя сама
не отдалась духу. Когда "Я" пронизывается Само-духом, то душа
опять-таки пронизывает астральное тело этим Само-духом. Это
выражается в том, что стремления, вожделения и страсти
просветлены тем, что восприняло "Я" от духа. Тогда, сообразно
своей доле участия в духовном мире, "Я" становится господином в
мире стремлений, вожделений и т.п. Поскольку это так, Само-дух
проявляется в астральном теле, и благодаря этому оно
видоизменяется. Тогда астральное тело само появляется в виде
двучленного, частью не измененного и частью измененного
существа. Поэтому Само-дух, в его проявлении у человека, мы
можем обозначить как измененное астральное тело. Подобное же
происходит в человеке, когда он воспринимает в свое "Я"
Жизне-дух. Тогда видоизменяется жизненное тело. Оно
пронизывается Жизне-духом. Последний проявляется в том, что
жизненное тело становится иным. Поэтому можно также сказать,
что Жизне-дух -- есть измененное жизненное тело. И когда "Я"
воспринимает в себя Духо-человека, то этим оно получает могучую
силу пронизать им физическое тело. Конечно, то, что является
таким образом измененным в физическом теле, не может быть
воспринято физическими чувствами. В физическом теле стало
Духо-человеком как раз то, что было одухотворено. Для
чувственного восприятия оно и теперь осталось чувственным,
поскольку же это чувственное стало духовным, оно может быть
воспринято лишь духовным образом. Внешним чувствам пронизанное
духовным физическое является по-прежнему лишь чувственно.
На основании всего этого можно дать также и следующее
деление человека:
1) Физическое тело.
2) Жизненное тело.
3) Астральное тело.
4) "Я" как зерно души.
5) Само-дух как измененное астральное тело.
6) Жизне-дух как измененное жизненное тело.
7) Духо-человек как измененное физическое тело.
ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ ДУХА И СУДЬБА
(Реинкарнация и карма)
В середине, между телом и духом, живет душа. Впечатления,
доходящие до нее через тело, преходящи. Они остаются лишь до
тех пор, пока тело открывает свои органы предметам внешнего
мира. Мой глаз ощущает цвет розы лишь до тех пор, пока роза
находится перед ним и пока сам он открыт. Необходимо
присутствие предмета во внешнем мире так же, как и
существование телесного органа для того, чтобы возникло
впечатление, ощущение или восприятие.
Но то, что я познал в духе, как истину о розе, то не
исчезает вместе с настоящим. И в своей истине это совершенно не
зависит от меня. Это оставалось бы истиной, если бы даже мне
никогда не приходилось видеть розы. То, что я познаю духом, то
вне-временно или вечно.
Между настоящим временем и вечностью стоит душа, как нечто
среднее между телом и духом. Но она является также посредником
между настоящим временем и вечностью. Она сохраняет настоящее
для воспоминания. Этим она вырывает настоящее у преходящего и
приближает его к вечности духовного. Она также запечатлевает
вечное во временно преходящем, когда она, в своей жизни, не
отдается только мимолетным возбуждениям, но из самой себя
определяет вещи, внедряет свое существо в действия, совершаемые
ею. При помощи воспоминания душа сохраняет вчерашний день;
своими действиями она приготовляет себе завтрашний день. Моя
душа должна была бы постоянно снова воспринимать красный цвет
розы, если бы она не могла удержать сев воспоминании. То, что
остается от внешнего впечатления, что может быть удержано
душой, это есть представление. Благодаря дару представления
душа так претворяет телесный мир в свой собственный внутренний,
что может потом посредством памяти удержать его -- для
воспоминания -- и затем далее продолжать свою собственную жизнь
с этим воспоминанием, независимо от приобретенных впечатлений,
таким образом душевная жизнь становится длительным следствием
преходящих впечатлений внешнего мира.
Но и действие получает длительность, раз оно запечатлелось
во внешнем мире. Если я отрезаю ветку с дерева, то, благодаря
моей душе, произошло нечто, совершенно изменившее течение
событий во внешнем мире. С этой ветвью на дереве произошло бы
нечто совсем иное, если бы я не вмешался своим действием. Я
вызвал к жизни ряд следствий, которых не было бы без меня. То,
что" сделал сегодня, остается на завтра. Оно получает
длительность благодаря поступку, подобно тому, как мои
впечатления от вчерашнего дня получают длительность для моей
души благодаря памяти.
Прежде всего рассмотрим теперь память. Каким образом
создается она? Очевидно, совсем иным путем, чем ощущение или
восприятие. Ибо восприятие обусловливается телесностью. Без
глаза я не могу иметь ощущение "синего цвета". Но, благодаря
глазу, я еще не могу иметь воспоминание о "синем цвете". Если
мой глаз теперь дает это ощущение, для этого он должен
встретиться с синим предметом. Телесность постоянно сводила бы
в ничто все впечатления, если бы она существовала бы только
одна.
Я вспоминаю, это значит: я переживаю нечто, чего уже
больше нет. Я связываю прошедшее переживание с моей настоящей
жизнью. Так бывает при каждом воспоминании. Предположим, я
встречаю человека и вновь узнаю его, потому что я вчера
встречался с ним. Он был бы для меня совершенно незнакомым,
если бы тот образ, который я создал себе вчера, путем
восприятия, я не мог связать с моим сегодняшним впечатлением.
Сегодняшний образ дает мне восприятие, т.е. моя телесность. Но
кто же словно каким-то колдовством заключил вчерашнее в мою
душу? То же самое существо во мне, которое присутствовало вчера
при моем переживании, и присутствует опять при сегодняшнем
переживании. В предыдущем оно было названо душой. Без этой
верной хранительницы прошлого каждое внешнее впечатление было
бы для человека всегда новым. Несомненно, что душа как бы
посредством оттиска запечатлевает в теле представление, которое
затем становится воспоминанием, но именно душа должна оттиснуть
это и затем ею же самой оттиснутое воспринять как нечто
внешнее... Таким образом, она является хранительницей
воспоминаний.
В качестве хранительницы прошлого душа постоянно соберет
сокровища для духа. То, что я могу отличить верное от
неверного, зависит от того, что я, как человек, представляю
собой мыслящее существо, которое в состоянии охватить истину в
духе. Истина вечна; и она могла бы мне снова и снова
открываться в вещах, даже если бы я постоянно терял из виду
прошедшее и каждое впечатление было бы для меня новым. Но дух,
который во мне.не ограничивается только впечатлениями
настоящего; душа охватывает своим кругозором и прошедшее. И чем
больше она может прибавить к нему из прошлого, тем богаче она
делает этот кругозор. Таким образом, душа передает дальше духу
то, что она получила от тела.
Вследствие этого дух человека в каждый момент своей жизни
содержит в себе двоякое. Во-первых, вечные законы истины и
добра, и во-вторых, воспоминание о переживаниях прошедшего.
Все, что человек делает, совершается под влиянием обоих этих
факторов. И, если мы хотим уразуметь человеческих дух, мы
должны также знать о нем две вещи: во-первых, насколько
раскрылось в нем вечное, и во вторых, какие сокровища прошлого
лежат в нем.
Эти сокровища отнюдь не пребывают для духа в неизменном
виде. Те представления, которые человек черпает из переживаний,
понемногу исчезают из памяти. Но не плоды их. Мы не помним все
переживания, через которые мы прошли в детстве, пока усваивали
себе искусство чтения и письма. Но мы не могли бы ни читать, ни
писать, если бы мы не прошита через эти переживания, и если бы
их плоды не сохранились в нас в форме способностей. Это и есть
