приобщиться к духу, чтобы быть в состоянии переносить его
откровения в мир чувств. В этом состоит его задача. И
стремиться к восхождению в высшие миры он должен только потому,
что чувственная земля зависит от мира духовного, и что
действовать на земле он сможет поистине только тогда, если
будет участником в этих мирах, в которых сокрыты творческие
силы. Если приступить к духовному ученичеству, проникнувшись
этим настроением, и ни на одно мгновение не отклоняться от
предначертанного им направления, тогда можно не бояться
решительно никаких опасностей. Человек не должен был бы
допускать, чтобы мысль о предстоящих опасностях удерживала его
от духовного ученичества; но возможность их для каждого должна
была бы служить суровым призывом непременно усвоить те
качества, которыми должен обладать истинный духовный ученик.
После этих оговорок, устраняющих все страхи, могущие
отпугнуть от ученичества, можно перейти к изображению некоторых
из так называемых "опасностей". Большие изменения происходят у
духовного ученика в упомянутых более тонких телах. Эти
изменения связаны с известными процессами развития главных
душевных сил, - с волей, чувством и мышлением. Перед началом
духовного обучения эти три силы находятся у человека в
совершенно определенной, управляемой высшими законами мира,
связи между собой. Человек волит, чувствует или мыслит не по
произволу. Когда в сознании всплывает, например, определенное
представление, то по естественным законам к нему присоединяется
и известное чувство, или за ним следует закономерно связанное с
ним решение воли. Человек входит в комнату, находит ее душной и
открывает окно. Он слышит свое имя и идет на зов. Его
спрашивают, и он отвечает. Он видит дурно пахнущий предмет и
испытывает чувство неудовольствия. Вот простые связи между
мышлением, чувством и волей. Но если окинуть взором
человеческую жизнь, то можно найти, что все в ней построено на
таких связях. Более того, самую жизнь человека считают
"нормальной" только тогда, когда замечают в ней подобную связь
между чувством, мышлением и волей, коренящуюся в законах
человеческой природы. И если бы человек при виде дурно
пахнущего предмета испытывал чувство удовольствия, или если бы
он не отвечал на вопросы, то в этом состоянии усмотрели бы
противоречие с законами природы. Успехи, ожидаемые от
правильного воспитания или надлежащего обучения, основаны на
предположении, что у воспитанника можно установить отвечающую
человеческой природе связь между мышлением, чувством и волей.
Если ему сообщают известные представления, то делают это в
предположении, что позднее они войдут в закономерную связь с
его чувствами и решениями воли. - Все это происходит от того,
что в более тонких душевных телах человека центры трех сил:
мышления, чувства и воли закономерно связаны между собой. И эта
связь, существующая в более тонком душевном организме,
отражается также и в грубом физическом теле. В нем органы воли
точно также находятся в известной закономерной связи с органами
мышления и чувства. Поэтому определенная мысль вызывает каждый
раз соответствующее чувство или проявление воли. - Но при более
высоком развитии человека нити, связывающие между собой три
главных силы, разрываются. Сперва этот разрыв происходит только
в описанном более тонком душевном организме; однако, при
дальнейшем восхождении, это разделение простирается и на
физическое тело. (Так, при высшем духовном развитии человека
головной мозг действительно распадается на три отдельных друг
от друга части. Конечно, это разделение таково, что оно
недоступно для обыкновенного чувственного зрения и не может
быть отмечено даже тончайшими чувственными инструментами. Но
оно тем не менее наступает, и ясновидящий в состоянии наблюдать
его. Головной мозг ясновидящего на высшей ступени разделается
на три самостоятельно действующих сущности на мозг мышления,
чувства и воли).
Органы мышления, чувствования и воления становятся тогда
совершенно независимыми друг от друга. И их сочетание
устанавливается отныне уже не присущими им самим законами, а
пробудившимся высшим сознанием самого человека. - Таково
изменение, замечаемое в себе духовным учеником. Оно состоит в
том, что не возникает больше никакой связи между представлением
и чувством или между чувством и решением воли и т.д., если
ученик сам не создает этой связи. Никакое побуждение не
заставит его перейти от мысли к действию, если он сам свободно
не вызовет в себе этого побуждения. Отныне он способен
оставаться совершенно бесчувственным перед фактом, который до
его ученичества внушал ему пламенную любовь или злейшую
ненависть; он может оставаться бездеятельным при мысли, которая
прежде как бы сама собой воодушевляла его к действию. И он
может совершать поступки из волевых решений, для которых у
людей, не прошедших через духовное обучение, не оказалось бы ни
малейшего повода. Великое завоевание духовного ученика состоит
в том, что он достигает совершенного господства над
взаимодействием этих трех душевных сил; но зато это
взаимодействие ложится вполне на его собственную
ответственность.
Только благодаря такому превращению собственного существа
человек получает возможность вступить в сознательное общение с
известными сверхчувственными силами и существами. Ибо его
собственные душевные силы находятся в определенном сродстве с
известными основными силами мира. Так, например, сила,
заложенная в воле, способна воздействовать на определенные вещи
и существа высшего мира, а также воспринимать их. Но она может
делать это, только освободившись от своей связи внутри души с
чувством и мышлением. Как скоро эта связь прекратилась,
наступает действие воли наружу. То же самое относится и к силам
мышления и чувства. Если кто-нибудь посылает мне чувство
ненависти, то ясновидец видит это, как тонкое световое облако
определенной окраски. И ясновидец может отклонить это чувство
ненависти также, как чувственный человек отклоняет направленный
на него физический удар. Но ясновидящий может воспринимать ее
только благодаря тому, что он в состоянии посылать наружу силу,
заложенную в его чувстве, подобно тому, как чувственный человек
направляет наружу восприимчивость своего глаза. И как с
ненавистью, так же происходит это и с другими, гораздо более
значительными фактами чувственного мира. Человек может вступать
с ними в сознательное общение путем освобождения основных сил
своей души.
Но благодаря описанному разделению сил мышления,
чувствования и воления, при несоблюдении предписаний духовной
науки, возможно троякое отклонение в ходе развития человека.
Отклонение это может наступить в том случае, если связывающие
пути будут разрушены прежде чем высшее сознание с его познанием
достигает способности правильно управлять браздами,
устанавливающими свободное, гармоничное взаимодействие
разъединенных сил. - Ибо обыкновенно все три основных силы
человека в данный период его жизни не одинаково уходят вперед в
своем развитии. У одного человека мышление опережает чувство и
волю, у другого - какая-нибудь другая сила имеет верх над
остальными. Но пока между силами сохраняется установленные
высшими мировыми законами связь, до тех пор преобладание одной
из них не может вызвать никакой, в более высоком смысле, помехи
или неправильности. У волевого человека, например, благодаря
этим законам мышление и чувство действуют все же
уравновешивающим образом и препятствуют преобладающей воле
впадать в чрезмерные крайности. Но когда такой волевой человек
вступает на путь ученичества, тогда совершенно прекращается
закономерное влияние чувства и мышления на волю,
беспрепятственно побуждающую его к безмерным проявлениям своих
сил. Если тогда человек окажется недостаточно развит, в смысле
совершенного обладания высшим сознанием так, чтобы быть в
состоянии самому устанавливать гармонию, то воля направится
своим собственным безудержным путем. Она будет постоянно
пересиливать человека. Чувство и мышление впадут в полное
бессилие; господствующая человеком воля будет погонять им, как
рабом. Возникает деспотическая натура, переходящая от одного
необузданного поступка к другому. - Второе уклонение возникает
тогда, когда таким же безмерным образом освобождается от
закономерных уз способность чувства. Личность склонная к
почитанию может в таком случае подпасть в безграничную
зависимость от других, вплоть до потери всякой собственной воли
и мысли. И тогда, вместо высшего познания ее уделом явится
самое жалкое опустошение и бессилие. - Или может случиться при
таком преобладании чувства, натура, склонная к благоговению и
религиозному подъему, впадет в совершенно поглощающую ее
религиозную мечтательность. Третье бедственное последствие
бывает в том случае, когда пересиливает мышление. Тогда
развивается враждебная жизни, замкнутая в себе
созерцательность. В глазах таких людей мир имеет значение лишь
в той мере, в какой он доставляет им материал для
удовлетворения их безгранично возросшей жажды мудрости. Никакая
мысль не побуждает их к действию или к чувству. Они выступают
во всем, как безучастные, холодные натуры. Они избегают всякого
соприкосновения с вещами повседневной действительности, как
чего-то вызывающего в них отвращение или, по крайней мере,
потерявшего для них всякое значение.
Таковы три ложных направления на которые может вступить
духовный ученик: деспотизм, расплывчатая чувствительность и
холодное, бессердечное стремление к мудрости. Для внешнего
наблюдения - а также и для материалистической школьной медицины
- образ такого ученика, вступившего на неправильный путь,
немногим отличается, особенно по степени, от сумасшедшего или,
по крайней мере, тяжелого "нервнобольного". - Отсюда ясно,
какое большое значение должно предавать духовное обучение тому,
чтобы три основных душевных силы прошли у человека сперва через
гармоническое развитие, после которого они уже могут быть
освобождены от присущей им связи и подчинены пробужденному
высшему сознанию. - Ибо если бы была допущена какая-нибудь
ошибка и одна из основных сил получила безудержное развитие,
тогда рождение высшей души проявится неправильно. Необузданная
сила заполнит тогда всю личность человека; и надолго придется
оставить всякую мысль о том, чтобы снова все пришло в
равновесие. Какая-нибудь черта характера, представляющаяся
совершенно невинной, пока человек не проходит духовного
ученичества - будет ли он с натурой с преобладанием воли,
чувства или мышления, - усиливается у духовного ученика в таком
размере, что перед этой чертой может совершенно исчезнуть
необходимый для жизни момент общечеловеческого. - Однако,
действительно серьезной опасностью это становится лишь тогда,
когда ученик достигает способности сохранять во время
бодрствования то, что было пережито его сознанием во время сна.
Пока дело ограничивается одним просветлением некоторых
промежутков сна, до тех пор чувственная жизнь, управляемая
мировыми законами, продолжает действовать во время
бодрствования восстанавливающим образом на нарушенное
равновесие души. Поэтому так необходимо, чтобы бодрственная
жизнь духовного ученика во всех отношениях была правильной и
