- Не надо, Билли. Кроме вас у меня никого нет.
Морна тяжело опустилась на стул и закрыла лицо руками.
- Простите.
Грегг хотел прикоснуться к ней, успокоить, и тут, впервые за все утро
обратил внимание на золотой браслет. Заключенный внутри лучик света
по-прежнему указывал на восток, но вспыхивал определенно ярче и чаще, чем
вчера. Грегг не мог избавиться от ощущения, что огонек предупреждает его о
какой-то надвигающейся опасности...
Верная своему слову, Рут прибыла в самом начале дня.
Она привезла кое-какие запасы, включая кувшин мясного бульона, для
сохранения тепла закутанный в одеяло. Грегг был рад ее видеть и благодарен
за ту истинно женскую деловитость, с какой она взялась хлопотать по
хозяйству, и все же он, к некоторой досаде, почувствовал себя лишним. Все
больше и больше времени он проводил в сарайчике, в окружении перегонных
аппаратов, и та светлая минута, когда он говорил с Морной о любви, стала
казаться ему плодом воображения. Он не тешил себя надеждами, что она имела
в виду любовь между мужем и женой. Может быть, даже не любовь между отцом
и дочерью, но само упоминание этого слова на короткий момент озарило его
жизнь, сделало ее осмысленной.
Рут, напротив, говорила преимущественно о ценах на продукты, о
погоде, о местных новостях, и в окружающей атмосфере привычной
повседневности Грегг не решился рассказать о чудесном исцелении рук. Он
смутно опасался, что Рут откажется этому поверить и, отняв эту веру у
него, сведет на нет волшебную магию. Рут зашла к нему в сарай в полдень,
зажимая нос платком, но лишь для того, чтобы сообщить, что Кейли вряд ли
протянет до вечера, и что Джош Портфилд со своими людьми выехал из Соноры.
Грегг поблагодарил за информацию, и виду не подав, что она его
касается. Однако при первой же возможности он вынес из дома "ремингтон" и
"трантер" и порядком повозился с ними, прежде чем убедился в их
работоспособности.
Портфилд всегда оставался для Грегга загадкой. Он унаследовал от отца
все земли, приносящие немалый доход, и, казалось бы, ничто не толкало его
на незаконные действия. Вкус к насилию он приобрел во время войны, и вечно
бурлящая территория Мексики, лежащая неподалеку к югу, притягивала его как
магнитом. Время от времени он собирал пеструю компанию и отправлялся в
очередной "рейд" за границу. При этом долгие месяцы Портфилд вел
совершенно нормальный образ жизни, и его никак нельзя было назвать бешеным
зверем. Просто у него, судя по всему, полностью отсутствовало всякое
представление о "добре" и "зле".
Так, он искренне считал, что поступил с Греггом милосердно, не убив
его, а лишь искалечив руки за попытку помешать пьяному веселью. С тех пор,
встречая Грегга где-нибудь на дороге или в Коппер-Кросс, он обращался к
нему самым дружеским образом, искренне полагая, что заслужил его
благодарность и уважение. Вот уж поистине, пришел к выводу Грегг, каждый
человек живет в своем собственном мире.
Вполне возможно, что, узнав о происшествии с Кейли, Портфилд попросту
пожмет плечами и отмахнется, дескать, любой его работник должен
самостоятельно управляться со стареющим калекой. Такие случаи, когда
Портфилд приходил к самым неожиданным заключениям, были известны. Но
сейчас Грегг подозревал, что молот гнева Портфилда обрушится неумолимо и
он, Грегг, окажется под ним. Каким-то непостижимым для него образом эти
опасения питались и усиливались загадочными страхами Морны.
За трапезой, когда все трое сидели за грубым деревянным столом, он
отмалчивался и предоставлял Рут вести беседу. Разговор в основном вертелся
вокруг домашних дел, в которых Морна могла бы приоткрыть завесу тайны, но
та искусно избегала ловушек Рут.
Поздно вечером у Морны начались схватки, и с этого момента Грегг был
низведен Рут до положения всем мешающего предмета мебели. Он безропотно
смирился с таким отношением, хорошо зная о сдерживаемой неприязни к
мужчинам и раздражительности женщин во время родов, и покорно выполнял все
поручения. Лишь изредка задумчивый взгляд Морны напоминал ему о
существовавшем между ними тайном соглашении, о котором Рут, несмотря на
свою попечительскую уверенность, даже не подозревала.
Ребенок родился в воскресенье в полдень. Как и предсказала Морна -
мальчик.
- Не позволяй Морне напрягаться, - сказала утром в понедельник Рут,
садясь в двуколку.
Грегг кивнул.
- Не волнуйся. Я управлюсь сам.
- Уж постарайся. - Рут взглянула на него с внезапным интересом. - Как
твои руки в последнее время?
- Лучше. Мне гораздо лучше.
- Отлично. - Рут подобрала поводья, но уезжать не спешила. Она
медленно перевела взгляд на порог дома, где, укачивая ребенка, стояла
Морна. - Ты небось не дождешься, пока я уеду и оставлю тебя с твоим
готовым семейством...
- Ну, Рут, как можно... Тебе ли не знать, как я ценю все, что ты
сделала. Ты ведь не ревнуешь?
- Ревную? - Рут покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза. -
Морна странная девушка. Она не похожа на меня и не похожа на тебя, ноя
чувствую, что между вами что-то происходит.
У Грегга вновь зашевелились смутные страхи перед безошибочной
интуицией Рут.
- Вот заладила одно и то же, словно один из этих новых фонографов...
- Я имею в виду не то, что ты думаешь, - быстро сказала Рут. - Но тут
определенно что-то есть. Мне ли тебя не знать?
- Я заеду через пару дней, чтобы оплатить счет, - Грегг поспешил
перевести разговор. - Как только продам один из этих золотых слитков.
- Постарайся успеть до возвращения Джоша Портфилда.
Рут щелкнула поводьями и покатила вниз по склону.
Грегг глубоко вздохнул и, прежде чем вернуться в дом, некоторое время
задумчиво вглядывался вдаль. Морна была все так же одета в пестрый
домашний халатик и, убаюкивая на руках завернутого в шаль младенца,
выглядела как всякая молодая мать. Облику не соответствовал лишь золотой
браслет на запястье. Даже в ярких лучах утреннего солнца было видно, как
пульсирует малиновый огонек. Его бег явно ускорился. В эти два дня
невольного уединения Грегг немало думал о необычном украшении и пришел к
выводу, что разгадал если не принцип действия, то по крайней мере
назначение этого устройства. Он чувствовал, что настала пора откровенного
разговора.
Морна вошла в дом вместе с ним. Роды прошли легко, но ее лицо все еще
было бледным и напряженным, и в улыбке, с которой она взглянула на него,
сквозило ожидание.
- Как странно, что мы снова вдвоем, - тихо сказала она.
- Очень странно. - Грегг показал на вспыхивающий браслет. - Похоже,
это ненадолго.
Морна резко села, и ребенок, недовольный внезапным движением, поднял
крохотную розовую ручонку. Она прижала его к груди и опустила голову,
касаясь своим лбом лобика сына. Ее длинные волосы разметались, укрывая
младенца золотыми прядями.
- Простите, - произнес Грегг, - но я должен знать, кто приближается к
нам с той стороны, куда указывает стрелочка. Я должен знать, с кем
драться.
- Я не могу сказать вам этого, Билли.
- Ясно... Я имею право быть убитым, возможно, но не имею право знать,
кем или ради чего.
- Пожалуйста, не надо, - проговорила она. - Поймите... я ничего не
могу вам сказать.
Грегг почувствовал укол раскаяния. Он подошел к Морне и опустился
перед ней на колени.
- Почему бы нам вдвоем - то есть втроем не уехать отсюда прямо
сейчас? Мы можем собраться за десять минут - и ищи нас!
Морна, не поднимая глаз, покачала головой.
- Это ничего не даст.
- Это много что даст для меня.
Морна подняла голову и посмотрела на него тревожным, полным участия
взглядом.
- Тот человек - Портфилд - попытается вас убить?
- Рут нажаловалась? - Грегг раздраженно прищелкнул языком. - Ну зачем
это она? У вас достаточно...
- Он попытается вас убить?
Грегг вынужден был сказать чистую правду.
- Ему и пытаться нечего. Он разъезжает в компании семи-восьми
головорезов, и уж если они надумают кого-то прикончить, то это не
доставить им хлопот.
- О! - Морна, казалось, обрела долю прежней решимости. - Мой сын еще
не в состоянии переезжать, но я постараюсь подготовить его как можно
скорее. Постараюсь изо всех сил.
- Ну и хорошо, - неуверенно сказал Грегг.
Он смутно чувствовал, что разговор каким-то образом вышел за пределы
его, понимания. Но он уже потерял инициативу и совершенно не мог
противостоять женским слезам.
- Значит, договорились. - Он встал и взглянул на до нелепости
крохотное существо. - Выбрали имя малышу?
Морна сразу успокоилась, лицо ее озарила счастливая улыбка.
- Слишком рано. Время именования еще над ним.
- По-английски правильнее сказать, что будущее впереди нас, а не над
нами, - мягко поправил Грегг.
- Но это подразумевает линейное... - Морна осеклась. - Вы правы,
конечно, мне следовало сказать: время именования еще впереди.
- Моя мама была школьной учительницей, - зачем-то сказал Грегг, вновь
чувствуя, что они не понимают друг друга. - У меня есть кое-какая работа
во дворе, но я буду поблизости, если понадоблюсь.
Уже на пороге, закрывая за собой дверь, Грегг кинул взгляд в комнату.
Морна опять склонилась над сыном, прижавшись к нему лбом. Он никогда не
видел, чтобы так делали другие женщины. Грегг отмахнулся от этого, как от
одной из наименее загадочных ее странностей.
Никакой неотложной работы во дворе не было, но всем своим существом
он чувствовал, что настало время поглядывать за окрестностями. Грегг
медленно подлился на седловину холма, то и дело обходя валуны,
напоминавшие пасущихся овец, и сел на восточном гребне. Глядя в подзорную
трубу, он не обнаружил никаких признаков активности ни в направлении ранчо
Портфилда, ни на тропе, что уходила на юг к Коппер-Кросс. Грегг перевел
трубу на восток, к месту, где между северными оконечностями Сьерра-Мадре и
горами Сакраменто несла воды невидимая отсюда Рио-Гранде.
"Не поддавайся страху, - с раздражением подумал он. - Ничто не может
пересекать страну по прямой, словно птица, - кроме птицы".
Остаток дня Грегг провел на своем наблюдательном пункте, время от
времени спускаясь к дому, - надо было посмотреть, как там Морна,
приготовить нехитрую еду и вскипятить воду лая стирки пеленок. Он с
удовольствием отметил, что ребенок почти все время спит, значит. Морна
может неплохо отдохнуть. Порой ему вспоминались слова Рут: "Твое готовое
семейство", и он понял, насколько они верны. Даже в этих странных
обстоятельствах было что-то трогательное, приносящее глубокое
удовлетворение и радость, оттого, что под его крышей находятся женщина и
ребенок, именно в нем, и ни в каком другом мужчине, ищут они свою
безопасность и покой. Это делало его самого как-то больше, значительнее.
Несмотря на все свои усилия, Грегг не мог отказаться от мысли, что если бы
они с Морной бежали вместе на север, она, вероятно, никогда бы не
вернулась к своей прежней жизни. Случись это, он и в самом деле мог бы
приобрести готовую семью...
Впрочем, даже в мыслях нельзя заходить так далеко...
Поздно вечером, когда солнце утонуло за Мехикали, Грегг увидел
одинокого всадника, приближающегося со стороны ранчо Портфилда. Всадник
ехал не спеша, ленивым шагом, и тот факт, что он один, действовал
успокаивающе, но Грегг решил не рисковать. Он спустился к дому, достал из
тайника в сарае свой "ремингтон" и занял позицию за скалой на повороте
тропы.
