по пятам идет такой человек, как Черкасский.
- Ну ты же говорил, что тебе везет.
- Это-то меня и смущает, - раньше никогда так не везло. У меня
ощущение, что это штучки Черкасского. Перехватить меня на шоссе - невелика
заслуга; но представим себе, что он решил сперва позволить мне дойти туда,
куда я шел. Тогда бы он поймал не меня одного, а целый земной корабль со
всей командой.
У Хелен был подавленный вид:
- Тогда бы он взял на себя слишком большую ответственность.
- А может быть, и нет. Аккабские переговоры по территориальной
проблеме прерваны, но множество людей в империи думает, что лютеране
слишком упрямятся, строят из себя собаку на сене. И если произойдет яркий,
выигрышный инцидент, Эмм-Лютеру это будет только на руку. Скажем корабль,
принадлежащий Блоку и закамуфлированный под паранианское торговое судно,
ловят с поличным при попытке тайно вывезти шпиона.
Они перешли на более быструю полосу дорожки; ветер ерошил ее волосы,
и она, запустив пальцы в медные пряди, отбрасывала их со лба.
- И что ты собираешься делать, Сэм? Вернешься?
Теллон покачал головой:
- Мне надоело возвращаться. Кроме того, я, возможно, переоцениваю
Черкасского. Быть может, я сам все это выдумал. Забавно, однако, что я
пешком дошел до твоего отеля и ни наши, ни ваши мне не помешали. Мне опять
повезло.
- Похоже, что так.
- Мы сойдем с этой штуковины немного раньше, просто на всякий случай.
Они сошли с транспортера у причала номер 125, не доезжая трех рядов
до места, где Теллон встретился с Твиди. Теллон заметил, что здесь, среди
занятых работой людей, Хелен, одетая, как и раньше, в зеленую униформу,
выглядит вполне естественно. Все - от кораблей до погрузочных машин и
поддонов - было тут такое огромное, что две крохотные человеческие фигурки
казались почти незаметными. Чтобы дойти до конца ряда и повернуть на
север, потребовалось двадцать минут. Завидев впереди вместительный
серебристо-серый корабль с зеленым паранианским кентавром на корме, Теллон
остановился.
- Ты можешь разобрать название вон того корабля? Сеймур немного
близорук.
Хелен заслонила глаза от заходящего солнца:
- "Лайл-стар".
- Это он. Он взял ее за руку и увлек в сторону. Теперь их заслоняли
грузовые поддоны с высокими штабелями ящиков. Потом они вновь двинулись
вперед, но так, чтобы их не было видно с корабля. Подойдя поближе, Теллон
обратил внимание, что ни один из соседних пусковых столов не занят. Быть
может, это просто совпадение или кто-то специально расчистил место для
схватки? У самого корабля все люки были задраены, как в полете, за
исключением расположенной в носовой, части дверцы, предназначенной для
экипажа. Она была открыта. Нина корабле, ни возле него никаких признаков
жизни.
- Нельзя сказать, что это выглядит хорошо, - сказал Теллон, - но и не
так, чтобы плохо. По-моему, надо спрятаться где-нибудь поблизости и
посмотреть, что будет дальше.
Они двинулись к кораблю, выходя на открытое пространство лишь тогда,
когда их заслоняли неуклюжие передвижные краны, и остановились примерно в
ста ярдах от "Лайл-стар". Смеркалось. Толпа рабочих дневной смены начинала
редеть. Скоро присутствие двух посторонних станет вызывать подозрения.
Теллон оглянулся вокруг в поисках укрытия и выбрал припаркованный
неподалеку кран. Массивный, выкрашенный желтой краской агрегат возвышался
у них над головами, как башня. Теллон подвел Хелен к этой громадине,
открыл смотровой люк двигательного отсека и вытащил свои документы.
Заглядывая то в люк, то к себе в бумаги, он надеялся сойти за обходчика
ремонтной службы, занятого работой.
- Убедись, что за тобой никто не наблюдает, - сказал он, - а потом
полезай внутрь.
Хелен задохнулась от изумления, но сделала все, как было ведено.
Теллон, осмотревшись, последовал за ней и закрыл за собой люк. В
удушливой, пропахшей маслом тьме они проползли вокруг огромных поворотных
двигателей к тому боку крана. Что был ближе всего к "Лайл-стар". Сквозь
вентиляционные жалюзи открывался превосходный вид на корабль и бетонную
площадку перед ним.
- Прости. Тебе это может показаться чепухой, - сказал Теллон. - Ты
ведь сейчас чувствуешь себя как девчонка, которая спряталась в кустах,
верно?
- Что-то вроде этого, - прошептала она и придвинулась в темноте
поближе к нему. - А для тебя это, наверное, обычное дело?
- Ну, не совсем. Но подчас наша работа превращается в самое форменное
ребячество. Насколько я понимаю, почти все так называемые дела
государственной важности требуют, чтобы по меньшей мере один горемыка
ползал по канализационным трубам на брюхе или занимался чем-нибудь
похлеще.
- Почему ты не уволился?
- Я собираюсь. Вот почему на данном этапе я не хочу очутиться в
объятиях господина Черкасского.
- Ты в самом деле уверен, что он на корабле?
Теллон поднес Сеймура к ближайшей щели, чтобы тот выглянул наружу.
- Нет, не уверен. Но предположить можно. Там что-то уж слишком тихо.
- А ты не можешь настроить свой электроглаз на кого-нибудь внутри и
посмотреть, что там творится?
- Идея хорошая, но ничего не выходит - я только что пробовал...
Обшивка не пропускает направленные сигналы - наверно, слишком толстая.
Сигнал пройдет только через панели прямого обзора, но они - в самом верху
носового отсека.
- И сколько же нам придется тут ждать? - голос Хелен погрустнел.
- Пока не станет чуть темнее: тогда мы попробуем запустить туда
Сеймура. Если он пролезет в шлюз, я смогу поддерживать с ним связь
достаточно долго. И узнаю, нет ли там засады.
Когда солнце село и по периметру поля засияли синие огни, Теллон
посадил Сеймура на бетон и указал рукой на "Лайл-стар". Сеймур неуверенно
повилял хвостом и зашлепал к темному корпусу корабля. На миг
"подключившись" к Хелен, Теллон проследил за тем, как пес пересекает
площадку и взбегает по короткому пандусу. Лучи лимонно-желтого света,
пробивающиеся изнутри корабля, очертили его силуэт. Теллон снова
переключил электроглаз на Сеймура, и как раз вовремя - он успел увидеть
занесенную ногу, обутую в сапог.
Теллон, который сидел в двигательном отсеке крана, в сотне ярдов от
корабля, услышал визг Сеймура. Несколько минут спустя пес вернулся. Теллон
держал его, дрожащего, на руках и успокаивал, как мог. А сам ломал голову:
что же теперь делать?
То, что он видел, мелькнуло перед ним лишь на долю секунды, но больше
и не требовалось. Он узнал светловолосого коренастого сержанта, который в
ту ночь помогал Черкасскому скоблить его сознание мозгомойкой.
18
Незадолго до рассвета у Теллона начались беспрерывные судороги в
ногах. Он стал неистово растирать опухшие мышцы, гадая, в чем дело - то ли
это от холода, то ли выдыхаются препараты?
- Что с тобой, милый? - голос у Хелен был сонный.
- С ногами какая-то чертовщина... Все-таки сорок лет - не тот
возраст, чтобы всю ночь торчать в холодном отсеке. Который час?
- Я оставила часы в отеле. Должно быть, скоро утро - птицы поют.
- Ничего не имею против птиц. Но если услышишь, что над нами в кабине
кто-нибудь ходит, - значит, пора сматываться. - Он обнял Хелен за плечи.
Она казалось маленькой и замерзшей, и внезапно ему стало жалко ее. - Да и
в любом случае - надо отсюда выбираться. Из корабля никто не выйдет.
- Но если ты вернешься в город, рано или поздно тебя схватят. Твой
единственный шанс вернуться на Землю - здесь, в космопорте.
- Такой большой-большой шанс.
Воцарилась долгая пауза. Потом Хелен заговорила - заговорила
решительным и холодным голосом - совсем как тогда, когда он впервые
услышал ее в Павильоне:
- Они выйдут, если я им скажу, где ты, Сэм. Я могла бы пойти на
корабль и сказать, что ты прячешься в другом секторе поля.
- Выкинь это из головы.
- Да послушай же, Сэм. Я им скажу, что удрала от тебя, пока ты спал.
А ты собираешься улететь на каком-нибудь другом корабле.
- Я сказал: выбрось это из головы. Черкасский - или кто там еще -
сразу во всем разберется, и твоя байка затрещит по всем швам. Такие штуки
никогда не срабатывают, во всяком случае, если имеешь дело с
профессионалами. Если уж врешь - врать надо нагло, чтобы все поверили. По
принципу: "такого вслух не говорят, а если уж говорят, то по крайней мере
не врут". Еще лучше, если ты говоришь правду, но в такой форме, что... -
Теллон вдруг умолк - когда ледяное дуновение интуиции открыло ему смысл
его собственных слов.
- Хелен, тебе в Павильоне говорили, за что именно меня арестовали?
- Да. Ты узнал, как попасть на Эйч-Мюленбург.
- А если я все еще владею этой информацией? Что ты на это скажешь?
- Скажу, что это ложь. Тебя проверяли и перепроверяли: все стерто.
- Ты недооцениваешь Землю, Хелен. Похоже, в колониях забыли, как
здорово мы продвинулись в некоторых вещах. Наверное, это закон - когда ты
начинаешь на новой планете с нуля, непременно происходит смена приоритетов
- одни границы отодвигаются дальше, другие переносятся ближе.
- Что ты хочешь сказать, Сэм? Ты все ходишь вокруг да около. Теллон
рассказал ей о капсуле, которая поглотила частичку его мозга, защитив ее
от всех психических и физических воздействий. Там, в субмолекулярных
структурах, хранилась информация, которую хотел получить Блок. Говоря это,
он почувствовал, как Хелен вся напряглась.
- Так вот почему ваши так стараются вернуть тебя, - сказала она
наконец. - Я не понимала, что помогаю тебе отдать Земле целую планету. Это
меняет дело.
- Еще бы, - сказал он. - Разве ты не знаешь, что из-за этой планеты
затевается война? Если я благополучно выберусь отсюда, войны не будет.
- Конечно, не будет - Земля получит то, что хочет.
- Я на это смотрю не с точки зрения правительства, - сказал Теллон
настойчиво. - Важно только одно - народ, простые мирные люди. Ребятишки на
красных трехколесных велосипедах. Им не придется умирать, если я вернусь в
Блок.
- Мы все чувствуем то же самое. Но факт остается фактом...
- Я мог бы удрать, - спокойно прервал ее Теллон. - Я был возле самого
корабля и тем не менее повернул обратно.
- Не говори таким трагическим голосом - на меня эти штучки не
действуют. Мы ведь уже знаем, что служба безопасности хотела, чтобы ты сам
привел их к кораблю. Даже если бы он взлетел, его бы все равно
перехватили.
- Отлично. И я бы, вероятно, погиб. И на моей совести не было бы
миллионов смертей.
- В свое время я тоже маялась всякими благородными идеями. Но ты меня
переплюнул.
- Извини, - холодно сказал Теллон. - По-видимому, за последние
несколько месяцев у меня атрофировалось чувство юмора.
Хелен восхищенно расхохоталась:
- А вот теперь ты и в самом деле ударился в напыщенность, - она
прижалась к нему и порывисто поцеловала в щеку. Лицо у нее было холодное.
- Прости меня, Сэм. Ты, конечно же, прав. Что я должна делать? Теллон
растолковал ей свою идею. Спустя час, в оловянных лучах рассвета, Теллон
проверил, заряжен ли пистолет, и размял ноги, готовясь совершить пробежку.
План его был прост, но было девяносто шансов против десяти, что закончится
он их разлукой. И на сей раз дороги назад нет. Сидя в холодной тьме
двигательного отсека, они оценили вероятность такого исхода и смирились с
ней. Они полностью отдавали себе отчет, что даже если он и взлетит
(впрочем, для этого требовался корабль с отличными, даже по земным меркам,
