астронавигации в нуль-пространстве всем, кто захочет ее применять; еще я
хочу реквизировать флагманский корабль маршала Дженнингса для немедленного
перелета на Эмм-Лютер.
Сили открыл рот для ответа, но тут в беседу вклинился новый голос:
- Меня эти ваши требования не смущают.
Теллон узнал голос Колдуэлла Дюбуа, главы правительства Земли и
четырех других человеческих поселений в Солнечной Системе.
Зеркальный тысячеярдовый киль "Веллингтона", флагмана Космического
Маршала Дженнингса, холодно сверкал в разреженном воздухе высоко над
Нью-Виттенбургом. "Веллингтон" стал вторым кораблем, совершившим
управляемый полет в нуль-пространстве, и первым, который произвел такой
полет с Земли на Эмм-Лютер. Прошел час с того момента, как его мощные
передатчики разнесли по всей поверхности планеты свое сообщение.
"Веллингтон" был слишком огромен даже для самого большого стола
Нью-Виттенбургского космопорта и потому предпочел оставаться наверху -
хотя и в атмосфере - как чудовищный, но мирный образец чистой силы.
Эллипсообразная надстройка, оказавшись плоскодонной спасательной шлюпкой,
отделилась от его корпуса и заскользила вниз.
Теллон стоял у главного экрана шлюпки, глядя на расстилающийся под
ним единственный континент планеты. Он еще носил электроглаз, но за время
приближения к Эмм-Лютеру и последовавших затем радиосеансов (лучше было бы
сказать - радиообольщений!) - за это время неограниченные технические
ресурсы электронных мастерских "Веллингтона" снабдили его телекамерой
размером с горошину и закодировали ее выходной сигнал в соответствии с
первоначальным планом Теллона. Теперь у него были собственные глаза,
дарящие ему хорошее, хоть и монокулярное, изображение окружающего мира.
Его уверили, что позднее они смогут встроить ему по камере в каждый глаз.
Внизу изгибался погруженный в сумрак континент, тускло-зеленые и
охряные пятна струились друг сквозь друга, окаймленные кружевной белизной
там, где суша встречалась с не знающим приливов океаном. Теллон мог
охватить одним взглядом почти весь маршрут своей ночной прогулки - длинную
ломаную линию, ведущую на север через такие неразличимые точки, как
укрытый мглой Павильон, город Свитвелл и "Персидский кот", завод
космозондов, где его ранили, поместье Карла Жюста и горный мотель, где он
провел пять дней с Хелен - и так до самого космопорта, где Хелен
застрелили.
На этот момент он был одним из самых важных и знаменитых людей
империи, его имя облетело все планеты, и люди будут помнить его, пока
пишется история, но он боялся запросить ту информацию, которая ему была
всего нужнее. "Если она умерла, я не хочу об этом знать", - подумал он и
продолжал сидеть, удивляясь волнам памяти, которые бились в стены его
сознания, как будто он уже существовал когда-то в этой эмоциональной
матрице, любил Хелен в другой жизни, потерял ее в другой жизни...
- Мы совершим посадку менее, чем через минуту, - сказал маршал
Дженнингс. - Вы готовы к встрече?
Теллон кивнул. На обзорных экранах быстро разрастался космопорт. Он
увидел выстроенные в боевом порядке корабли, паутину дорог и переполненных
людьми движущихся дорожек, участок около приемного сектора, расчищенный
для их приземления. Еще через несколько секунд он различил одетые в темные
костюмы фигуры официальной группы встречающих, в которую, как ему сказали,
войдет сам Гражданский Арбитр. Операторы ожидали возможности запечатлеть
на пленку его прибытие на благо всей империи.
Вдруг он узнал среди темных фигур бледный овал поднятого к небу лица
Хелен; и сумятица в его голове утихла, оставив после себя чувство великого
успокоения, большего, чем он когда-либо надеялся ощутить.
- Нам едва-едва хватит места приземлиться, - сказал, обернувшись,
пилот спасательной шлюпки. - Они, похоже, не врут, на их планете
действительно яблочку негде упасть.
- Это временная стадия, - уверил его Теллон. - Все будет по-другому.
Лицо Хелен было обращено к его кораблю. Но она могла глядеть и мимо
него, туда, где на вечернем небе начали роиться, подобно пчелам, звезды.
Навстречу воскресенью, вспомнил он старые строки, тому тихому воскресенью,
которое длится и длится, в котором даже любящие наконец-то находят себе
покой. Последняя строка гласила: "А Земля - лишь звезда, которая когда-то
светила", но об этом Хелен и ему, как и остальной части человечества,
думать ни к чему.
Мать-планета когда-нибудь состарится и станет бесплодной; но к тому
времени вырастут ее дети, высокие, сильные и красивые. И их будет много.
