полностью владеющего собой мужчины.
- Ты выходишь? - спросил Уэрри и демонстративно посмотрел на часы.
- Отсюда ничего не увидишь.
Хэссон открыл дверцу, опустил ноги на землю и замер: у него появилось
ощущение, будто ржавые позвонки с ненавистью скребутся друг о друга. Он
затаил дыхание и начал пробовать ухватиться за край дверцы то так, то
этак, решая техническую задачу: как поднять свой скелет в вертикальное
положение. Уэрри ничего не заметил. Он вышел из машины, поправил свою
фуражку, проверил, как поживают в снегу его сверкающие сапоги, расправил
на спине мундир и осторожной походкой подошел к Морлачеру.
- Привет, Бак, - произнес он. - Охотитесь на уток?
- Уходи, Эл! Я занят.
Морлачер продолжал смотреть вверх, глаза его прятались за осколками
голубого неба. Это был крупный, чересчур полный мужчина с медного цвета
волосами и треугольными розовыми пятнами на щеках. Губы его были
раздвинуты в оскале и обнажали зубы, казавшиеся нечеловечески массивными и
сильными, с тяжелыми коренными зубами вместо резцов. Хэссон сразу же
почувствовал перед ним страх.
- Да, я вижу, что вы заняты, - любезно проговорил Уэрри. - Мне просто
стало любопытно, чем это вы заняты.
- Что это не тебя нашло? - На лице Морлачера отразилась нетерпение,
он опустил голову и уставился на Уэрри - Ты, же знаешь, что я делаю
работу, которую должен был бы делать ты, если бы у тебя не была кишка
тонка. Почему бы тебе не вернуться в свою машинку и - не предоставить мне
действовать? Договорились?
Уэрри обернулся к Хэссону, который сумел-таки принять положение
"стоя", и теперь он крепко держался обеими руками за дверцу автомобиля.
- Ну, послушайте-ка, Бак, - продолжал настаивать Уэрри, - с чего это
вы...
- Этой ночью они опять были там, наверху, - перебил его Морлачер. -
Устроили свою грязную вечеринку... Ворвались в мое здание - ВОРВАЛИСЬ в
него, слышите? И что вы в связи с этим предпринимаете? Ничего. Вот что вы
предпринимаете - НИЧЕГО!
Морлачер ощерился и направил свой зеркальный взгляд на Хэссона,
словно только сейчас впервые его заметил. Хэссон все еще пытался
определить, сможет ли стоять, ни на что не опираясь, и отрешенно смотрел
вдаль. Краем глаза он заметил какое-то движение и, подняв взгляд, увидел
падающего вниз летуна.
- Там может засесть еще парочка, - продолжал Морлачер, - и если это
так, мы со Старром выкурим их и сами ими займемся. По старинке.
- Ни к чему такие разговоры, - запротестовал Уэрри.
Они изумленно смотрел на Морлачера, пока спускающийся летун
приближался к нему сверху. Это был юнец с жиденькой бородкой в синем
летном костюме с переброшенным за спину помповым ружьем. На глазах у
Хэссона он положил руку на пояс и в трех метрах над землей отключил свое
антигравитационное устройство. Он тут же упал, но сохранившаяся от спуска
по кривой инерция бросила его на Уэрри, и тот растянулся на снегу.
- Извините, Эл. Извините, ради Бога извините. - Юнец помог Уэрри
встать и начал отряхивать с него снег. - Это чистая случайность! Меня
ослепило солнце. Все так искрится!
По ходу дела он лукаво подмигнул Морлачеру.
Хэссон почувствовал, как в жилах его закипает адреналин. Он неотрывно
глядел на Эла Уэрри, ожидая, что тот адекватно отреагирует на сложившуюся
ситуацию. Но Уэрри стоял неподвижно и неуверенно смотрел на согнувшегося
перед ним гонца, который с наигранной заботливостью отряхивал ему одежду.
"Сейчас, - мысленно приказывал ему Хэссон, - сейчас, пока время не
упущено. Сейчас, когда он перед тобой со всем своим нахальством".
Уэрри потряс головой и - о, позор! - жалко улыбнулся.
- Знаешь что, Старр Приджен? По-моему, ты так никогда и не освоишь
аппарат.
- Знаете, Эл, по-моему, вы правы.
Юнец заржал и тут же, точно так же, как это совсем недавно сделал
Морлачер, повернулся и уставился на Хэссона, словно впервые его увидел.
Хэссон, ветеран тысячи таких столкновений, опознал подражательную
вторичность этой привычки и сразу же догадался, что Морлачер - главный в
этой паре. Он по-прежнему опирался на дверцу машины, усилием воли пытаясь
унять боль в спине. Приджен направился к нему. Боль в позвоночнике
вспыхнула с новой силой: сейчас это были механические подшипники, в
которые кто-то подсыпал абразивного порошка, лишив таким образом Хэссона
способности двигаться.
- А это, должно быть, кузен Эла из Англии, - сказал Приджен. - Как
вам нравится Канада, кузен Эла?
- У меня не было времени составить определенное мнение, - ровным
голосом ответил Хэссон.
Приджен оглянулся на остальных.
- Ну не милое ли у него произношение? - Он снова повернулся к
Хэссону. - А видели ли вы что-нибудь глупее этого столкновения?
- Я и его как следует не видел.
- Нет? - Приджен несколько секунд критически рассматривал Хэссона. -
Вы что, калека, что ли?
К своему ужасу Хэссон почувствовал, что губы его складываются в
подобие улыбки.
- Почти.
- Ага.
Приджен с недовольным видом отошел и встал рядом с Морлачером, и
Хэссон понял, что это Морлачер подозвал его легким кивком. Догадка об их
отношениях подтвердилась, но это знание было бесполезным.
- Ты что-нибудь там увидел? - обратился Морлачер к Приджену, словно
они были одни и ничего не произошло.
- Не-а. Если там кто несть, то он держится подальше от окон.
- Я поднимусь с тобой.
Морлачер стал затягивать ремни своего аппарата.
- Только если вы не будете брать с собой это ружье, - сурово
проговорил Уэрри. - Мы не можем допустить, чтобы вы стреляли в людей.
Морлачер продолжал обращаться только к Приджену:
- Я захвачу это ружье с собой, и если кого-нибудь увижу, то буду по
ним палить.
- Ну, не знаю, как вы, - вдруг бодро и жизнерадостно сказал Уэрри,
повернувшись к Хэссону, - а я проголодался. Пошли, Роб: Мэй на нас
рассердится, если мы опоздаем к отбивным.
Полицейский вернулся к машине и буквально рухнул на сиденье, заставив
машину закачаться на рессорах. Хэссон, который только что убедился, что
теперь может двигаться, снова опустился в машину и захлопнул дверцу. Он
положил руки на колени и неподвижно смотрел перед собой, пока Уэрри
запускал двигатель, описывал полукруг по неровному снегу и выводил
автомобиль обратно на дорогу. Но Хэссон выдержал всего минуту.
- Эл, - сказал он негромко, - вы будете делать вызов?
- Вызов? - Казалось, Уэрри искренне удивлен. - С чего это?
- Вы же видели, как Приджен совершил самое серьезное нарушение: он
нес ружье на обычном ремне. И Морлачер тоже собирается это сделать.
- Я бы не стал об этом беспокоиться. Кроме того, это происходило на
территории, принадлежащей Баку.
- Это не имеет значения для воздушных законов.
Уэрри расхохотался:
- Расслабься, Роб. Это же не старая добрая Англия. Здесь нет толпы. У
нас миллионы квадратных километров дикой местности, где можно ронять хоть
целые городские кварталы, и никто даже не обратит внимания.
- Но...
Хэссон покрепче сжал колени, так что костяшки пальцев обозначились
сквозь кожу как белые холмики, перерезанные тонкой розовой линией. Он
понял, почему не может вспомнить своей первой встречи в Уэрри: человека,
которым он считал Уэрри, просто не существовало.
- Знаете, ведь Приджен сбил вас специально, - сказал Хэссон,
напоминая себе, что это не его дело, но он не в силах был остановиться.
- Он всегда так балуется, - небрежно отозвался Уэрри. - Весельчак.
Это ничего не значит.
"А ВОТ ТУТ ВЫ ОШИБЛИСЬ, - подумал Хэссон. - В ЭТОМ-ТО СУТЬ ДЕЛА".
- Из того, что я видел...
- А я думал, что ты ничего не видел, - смешался Уэрри. - Когда Старр
тебя спросил, ты сказал, что ничего не видел.
- Да, но...
Хэссона задело замечание Уэрри, главным образом из-за того, что
спорить с ним было бессмысленно, и он погрузился в обиженное молчание.
Машина въехала в деловой район Триплтри, и Хэссон стал изучать облик
незнакомых магазинов и деловых зданий. Он отметил про себя, насколько
по-разному можно сочетать окна, стены и двери, и ностальгически сравнивал
увиденное со скромной архитектурой сельских поселков Англии. Наступил
обеденный перерыв, и тротуары были запружены людьми. Многие носили яркие
летные костюмы, отлично защищавшие от холода. Два полисмена - один толстый
и пожилой, другой еле достигший юношеского возраста - дружелюбно кивнули
Уэрри, когда машина притормозила на перекрестке. Тот изобразил пародию на
официальное приветствие, потом кивнул и ухмыльнулся, снова ощущая себя
удобно и надежно в достойной роли - а толстяк показал, что действует
воображаемыми ножом и вилкой. Оба полисмена сразу же повернулись и быстро
вошли в закусочную.
- Вечно жуют, эти двое, - заметил Уэрри. - Ну, по крайней мере, я
всегда знаю, где их найти.
Хэссон изумился тому, насколько неформальны отношения Уэрри с его
подчиненными. Он воспринял это как еще один знак того, что он окончательно
запутался в чуждом ему мире. Хэссон уже начал тонуть в новых волнах
депрессии, когда заметил, что машина, проехав всего три-четыре центральные
улицы, въезжает в жилые районы.
- Сколько жителей в Триплтри? - спросил он, оглядываясь по сторонам.
- По последней переписи двадцать шесть тысяч. - Уэрри бросил на него
смеющийся взгляд. - Но мы все равно называем его крупным центром. Когда
провинции стали автономными и заимели собственные правительства, они
захотели по возможности больше напоминать настоящие страны. Поэтому уставы
принимали только для городов. В Альберте нет ни деревень, ни поселков.
Только города. Сотни.
Он расхохотался и приподнял козырек фуражки. К нему его
жизнерадостность явно вернулась.
- Понятно. - Хэссон постарался усвоить эту информацию. - И сколько же
человек в вашем отделении?
- Непосредственно на дежурствах четверо. Ты видел, как в столовку
Ронни входила половина моего состава. Вторая половина занимается воздушным
движением.
- Похоже, что людей маловато.
- Я управляюсь, и это дает мне официальный статус начальника полиции.
Если я переведусь в большой город, то только на должность начальника.
Хэссон попытался представить себе, как можно создать эффективную
полицейскую службу с помощью четырех полисменов, но его воображение с
такой задачей не справилось. Он уже собирался задать очередной вопрос,
когда Уэрри притормозил и свернул в небольшой переулок с белыми каркасными
домами. Здесь снег не убирали, в отличие от центральных улиц, и он лежал
вдоль дороги холмами шоколадного цвета. У Хэссона заколотилось сердце: он
понял, что они приехали к Уэрри и сейчас их встретят его домочадцы. Машина
с хрустом остановилась в центре переулка, перед домом, наполовину скрытым
несколькими молодыми елочками.
- Ну, вот и прибыли, - весело сказал Уэрри. - Роб, ты уже скоро
будешь за столом.
Хэссон попытался улыбнуться.
"Не забывайте, - однажды сказал ему доктор Коулбрук, - человек,
перенесший нервное расстройство и успешно с ним справившийся, гораздо
лучше готов к жизни, чем тот, кто ни разу не пережил этого. Борьба за
самообладание вскрывает внутренние резервы и силы, которые при других
обстоятельствах остались бы невостребованными".
Вспомнив эти слова, Хэссон попытался найти в них утешение. Не глядя в
сторону дома из опасения встретить взгляд незнакомого человека, он открыл
дверцу машины и вышел Недавняя разминка у отеля, оказывается, помогла ему
раскрепостить мышцы позвоночника и бедренного отдела, и теперь он встал
совершенно нормально. Обрадованный этим, Хэссон настоял на том, чтобы
