-- Валерий замолчал и прислушался. Где-то за горной грядой
раздались свистящие резкие звуки. Усмехнувшись чему-то, Валерий
продолжил: -- Ну я и подумал, что должно получиться хорошо. Это
милый мир, достойный стать новым домом Сашки. К тому же, часть
сознания, принадлежащая Саше, должна была, наверняка, подавить
собой старую личность. Не думаю, что превращение местного героя
без тени мысли в очах в неординарного человека кому-то может не
понравиться. И я отыскал новую дверь, рядом с городком того
парня.
-- А вдруг, все-таки, кому-то это не понравится?
-- Саша слишком умен, чтобы позволить кому-то в чем-то его
заподозрить. Он сможет притвориться в нужный момент, --
отмахнулся Валерий. Я не узнавала его. Его тон уже никак не был
похож на тот восторженный бред, с которым Извеков восхвалял Рай
и бессмертие сознания. Он был серьезен и убежден в своей
правоте, но его убеждение теперь запросто могло передаться не
только фанатику, но и здравомыслящему человеку.
-- Кажется, недавно ты говорил что-то насчет того, что
смерть, это еще не смерть, что каждый человек сам по себе
ничего не значит. Ты считал, что осчастливил брата тем, что
убил его. Ты ведь был безразличен к кожаному мешку с костями...
-- Знаешь, Катя, если когда-нибудь наступит страшный суд,
я, наверное, буду одним из немногих, кому не смогут найти
адекватной кары за грехи, -- злобно оборвал он меня. -- Раньше
я сам себе удивлялся, почему днем я говорю и делаю одно, а
ночью боюсь выключить свет в спальне... Только во сне я
понимал, что совершаю ошибки -- если это можно назвать
ошибками. Мне даже кажется, что Сашка лучше меня понимал, что
со мной происходит.
-- Но теперь-то ты вспомнил Даррину? Ты понял что-нибудь?
-- Ничего я еще не понял, но об этом потом. Пусть пока все
остальное остается, как есть, -- отмахнулся Валерий. -- Надо
же, как повезло! Теперь нам не придется спускаться в долину...
Его последние слова относились к сцене, которая открылась
нашим глазам, едва мы завернули за выступ скалы. Плато в этом
месте было ровным и довольно широким. На краю плато из
расположенной высоко над землей расщелины лился поток
прозрачной воды. Ударяясь о поверхность озерца, струя пенилась
и разбрызгивала мелкие капельки. Подставив под воду обнаженные
руки, стоял высокий, мощный, мускулистый мужчина с пышной рыжей
шевелюрой. Он, не спеша, омывал свои руки и плечи, слегка
подрагивая от соприкосновения с наверняка холодной горной
водой.
В стороне, почти у края обрыва, стоял знакомый патрульный
катер. А перед ним возвышалась неподвижная туша эскоры. Она
едва ли не сравнялась размерами с катером, становилось даже
забавно: дичь слишком большая, или охотник слишком маленький?
Плеск воды, видимо, совершенно заглушал все звуки,
поэтому, когда рыжеволосый охотник развернулся, Извеков уже был
от него довольно близко. Первым порывом пилота было защититься.
Он схватился за страшного вида пушку, висящую на его поясе, а
его пронзительно синие глаза вспыхнули в напряжении.
Валерий остановился. Но пилот передумал уже через пару
секунд. Произнеся несколько слов на незнакомом гортанном языке,
он подошел к нам.
-- Здравствуй, -- спокойно сказал Валерий. -- Как удачно,
что я сразу тебя нашел.
Парень смотрел на нас во все глаза, но ни страха, ни
подозрительности в его взгляде не было. Было безграничное
удивление.
-- Боже мой, Валера... -- произнес парень, ошарашенно
покачал головой и снова изрек несколько красивых, но незнакомых
слов на чужом языке.
-- Что? -- переспросил Извеков.
-- Я послал тебя ко всем чертям, -- объяснил парень. --
Чем обязан? Что не дает тебе покоя? Я думал, что ты, наконец,
оставишь меня.
-- Я рад, что ты меня узнал, Саша.
Парень демонстративно закатил глаза:
-- Ну-у, как я могу не узнать своего повелителя! А также
его прекрасную спутницу... Здравствуй, Катя! -- он протянул мне
руку. Я подала ему свою. Он мельком оглядел меня, и снова
повернулся к Извекову.
-- Саша, дело очень серьезное, иначе я не пришел бы сюда,
-- начал Валерий, но Саша, вернее не Саша, а тот парень,
которому пришлось вобрать в себя душу, мысли, воспоминания
Александра Извекова, твердо оборвал его:
-- Во-первых, меня зовут Гайл. Во-вторых, меня не очень
интересуют твои проблемы, Валерка, -- отрезал он решительно. --
Точнее сказать, совсем не интересуют. лучше бы тебе вернуться и
увести отсюда Катю. Здесь черт знает, что может случиться с
вами. А у меня своя работа. Сейчас сюда прилетит транспорт
забирать эскору. Мне не хотелось бы объясняться с властями по
поводу двоих неизвестных...
-- Саша, ты должен меня выслушать... -- снова начал
Валерий. Но Александр-Гайл, не обращая на него никакого
внимания, достал из набедренной сумки-кармана нечто, похожее на
пейджер, и стал невозмутимо нажимать на клавиши. Закончив, он
посмотрел на меня:
-- Мне очень хочется спросить тебя, чем все тогда
закончилось. Но я боюсь возможного ответа. Что с ребятами?
-- Они живы, и с ними все в порядке, -- ответила я. Гайл
улыбнулся. Улыбка у него была широкая и беззаботная. Да, эта
оболочка никак не вязалась с привычным мне обликом Александра
Извекова, с тем угрюмым, сдержанным и обреченным существом,
которое я знала... Но тут Гайл, задержав на мне взгляд, заметил
рваные швы на моей шее. Неуловимо и стремительно, так, что я
даже не успела и моргнуть,, он схватил меня за запястье и резко
задрал вверх рукав комбинезона. Да, тут было, на что
посмотреть. Одно пулевое ранение и несколько "вышивок крестом"
поверх искромсанной собачьими зубами кожи.
-- Валерка, ублюдок... Ты все-таки сделал это, сволочь!!!
-- Александр-Гайл отпустил мою руку и повернулся к Валерию. Я
подумала, что он сейчас набросится на брата. Силы были не
совсем равны. В сравнении с Валерием Гайл был просто силач. Но
Гайл просто смотрел на врага, и Извеков, не выдержав его
взгляда, отвернулся и отошел к водопаду. Гайл вслед ему
выругался на своем языке. Звучало это достаточно убедительно и
без перевода.
-- Интересно, чем он это оправдал? -- злобно спросил Гайл.
-- Вырвал человека из жизни и использует его в своих целях, как
собачонку...
-- А Валерий считает, что ты его понимаешь.
-- А я и понимаю. Вернее, догадываюсь. Истины я, видимо,
так никогда и не узнаю. Что не дано, то не дано, -- усмехнулся
Гайл, хотя было видно, что ему абсолютно не смешно. -- Ну и как
тебе теперь, а?
Я промолчала.
-- Извини, идиотский вопрос. Единственное, в чем ты можешь
быть уверена, это то, что Валерка не бросит тебя опекать.
Потому что ты ему нужна.
-- Чтобы держать двери открытыми настежь?
Гайл внимательно посмотрел на меня, но было очевидно, что
происхождение этой фразы ему не известно.
-- Наверное, что-то в этом роде, -- произнес он,
оглядываясь на брата. -- Что он хотел от меня?
-- Он хотел сказать, что тебе угрожает опасность.
-- Да ну? Единственные опасности в этом мире -- вот... --
он кивнул на мертвую эскору. -- А более опасное, чем эта
живность, существо -- мой милый братец.
-- Ты даже не подозреваешь, что ты -- заложник, Александр,
-- возразила я.
-- Чей? -- Гайл удивленно распахнул глаза. -- Я три года
был заложником Валерки.
-- Я не могу сейчас ничего тебе объяснить, потому что сама
симпатичных двухэтажных домов и современных магазинов.
хотя бы к моим словам, если не хочешь разговаривать с Валерием.
Гайл подобрал с земли куртку и стал натягивать ее на
высохшие после умывания плечи. Казалось, он размышляет над
моими словами.
-- И в чем суть проблемы? -- он тряхнул ярко-рыжими
волосами и недоверчиво ухмыльнулся: -- Неужели у Валеры
появился серьезный враг?
-- Похоже, он был у него всегда, только он об этом не
подозревал. И сейчас с трудом в это верит. Однако он сразу же
поверил в их угрозу убить тебя, и поэтому примчался сюда.
-- Как трогательно, -- проворчал Гайл. -- Но это ничего не
меняет. Спасибо, конечно, за предупреждение, но я все равно
ничего не могу изменить. У меня нет неординарных умственных
способностей, у меня нет сверхъестественных чувств. Я не могу
поприсутствовать в чужом сне по собственному желанию, не говоря
уже о более серьезных действиях, на которые способна ты, Катя.
-- Я? Я еще тоже ни на что не способна...
-- У тебя все впереди. Не отчаивайся, твое состояние, в
любом случае, явление временное, -- уверенно сказал Гайл. Потом
он посмотрел на небо, прислушался и сказал: -- уходите отсюда,
вам не стоит здесь оставаться.
-- Саша, а Рай можно уничтожить?
Он вздрогнул. И ничего не ответил.
-- Ты не знаешь, или не хочешь говорить?
-- Даже если бы я знал, вряд ли у меня получилось бы
сделать это. Только сам Валерка может разрушить то, что
построил. Если ему не помешают. Поэтому желаю удачи.
-- Тебе здесь нравится?
Гайл широко улыбнулся:
-- Нормально. Между прочим, у меня жена и малыш. Причем
моя жена точно такая, о какой я мечтал: добрая и совершенно
глупая. Уж она точно не станет влезать ни в какие сомнительные
приключения...
Он внезапно осекся. Еще раз оглянувшись на Валерия, он
задумчиво произнес:
-- Катя, ты помоги ему, пожалуйста. Я безбожно вру: мне
далеко не все равно, что станет с этим злодеем.
-- Он хочет предложить тебе вернуться в Рай. Он считает,
что может защитить тебя, если ты будешь с нами, -- произнесла
я, не вполне себе представляя, откуда я это взяла. Но вслед за
моим сомнением пришел четкий телепатический сигнал от Извекова:
"Все верно, Катя. Спасибо."
-- Валера! -- окликнул Александр-Гайл брата. Валерий
приблизился.
-- Я рад был увидеть вас обоих, правда. Но никуда с вами я
не пойду, -- четко произнес он. -- Я же теперь не только
Александр. Я родился Гайлом. Это мой мир, моя жизнь. Я не могу
все это оставить. Я больше обеспокоен судьбой жены и сына, чем
своей. И, прости меня, Валерка, и чем твоей тоже.
Извеков пожал плечами:
-- Как знаешь. Жаль.
-- Извини, если пришлось тебя разочаровать. Прощайте.
Сейчас прилетит заготовительная бригада, мне будет некогда.
Гайл улыбнулся мне и пошел к своему катеру. Порывшись в
кабине, он оглянулся на нас, проверяя, ушли ли мы.
-- Пойдем, Катя. Это бесполезно, -- Валерий повернулся и
пошел обратно.
Мне это не понравилось. Валерий явно не сказал того, что
собирался. Встреча братьев оказалась неудачной, оба были в
плену своих предубеждений. Но мне показалось, что они оба не
так уж равнодушно и враждебно настроены по отношению друг к
другу, как можно было бы предположить, наблюдая их
раздраженные, недовольные лица и слушая резкую перепалку.
"Помоги ему", -- попросил Александр. Он чувствовал, что с
Валерием случилась беда. Видимо, он давно, с самого начала это
знал. Но он не сказал мне, что можно ждать от Валерия -- а кто
мог мне об этом рассказать?
-- Это плохо, очень плохо. Он никогда не простит меня, --
горько сказал Извеков, когда мы зашли за поворот, и Гайл больше
не мог нас видеть.
-- У него были все возможности пристрелить тебя за три
года. Но он же не причинил тебе никакого вреда, -- возразила я.
-- Отказаться от мести еще не значит простить, -- процедил
Валерий. -- Ладно, впрочем, сделаем вид, что мне все равно. Мы
возвращаемся. Я бессилен.
-- Скажи мне, Извеков, почему ты не убил Олега? -- решила
я задать вопрос, на который у меня было мало шансов получить
