- Ты изучила мой мозг, ты знаешь, что мои песни оказывают влияние на
людей - и даже на Царицу. Не кажется ли тебе, что лучше иметь меня
союзником? Словами вроде: "Вкусите и увидите, как благ Господь! Блажен
человек, который уповает на Него! Бойтесь Господа, все святые Его, ибо нет
скудости у боящихся Его"* я могу превратить тебя в божество.
________________________________________________________________________
* Псалтирь 33, 9-10
________________________________________________________________________
- В некотором смысле я так являюсь божеством.
- А в некотором не являешься. Во всяком случае, пока. - Мое терпение
на исходе. - Сколько можно спорить? Ведь ты приняла решение еще до того,
как я очнулся. Так объяви его и дай мне уйти.
- Я все еще изучаю тебя, - неожиданно отвечает УИС. - Не стану
скрывать, мои знания о человеческой психике далеко не полны. Отдельные
сведения просто-напросто не поддаются цифровому представлению. Арфист, я
не могу сказать, как именно ты поступишь. Если добавить к этой
неуверенности потенциально опасный прецедент...
- Тогда убей меня. - И мой призрак будет скитаться по преисподней
вместе с призраком моей любимой и тревожить твои криогенные сны.
- Нет, это было бы неразумно. Слишком многие обращали на тебя
внимание, слишком многим известно, что ты уехал на колеснице Госпожи. -
Невольно создается впечатление, что моя собеседница устало потирает рукой
нахмуренный лоб. Сердце бьется все сильнее. Внезапно УИС произносит: -
Анализ показывает, что ты действительно сдержишь свои обещания и можешь
оказаться полезным. Поэтому я выполню твою просьбу. Однако...
Я падаю на колени, ударяюсь лбом о каменный пол. Кровь заливает мне
глаза.
- ... испытание продолжается, - слышу я сквозь звон в ушах. - Твоя
вера в меня не безусловна. Ты весьма скептически относишься к тому, что
называешь моей добротой. Не получив доказательств того, что ты предан мне
на самом деле, я не могу возвеличить тебя настолько, чтобы вернуть тебе
твою подругу. Ты понял?
Cудя по всему, вопрос отнюдь не риторический.
- Понял, - выдавливаю я.
- Что ж, - говорит УИС чуть ли не дружелюбно, - я правильно оценила
твою реакцию и соответствующим образом подготовилась. Тело твоей подруги
было восстановлено, пока тебя изучали. Сейчас в него поступают данные,
которые и образуют личность. Вы выйдете отсюда вместе - если, конечно, ты
пройдешь испытание. Помимо всего прочего, оно необходимо, чтобы изменить
твое сознание. Когда ты станешь моим пророком, тебе придется часто
общаться со мной; мозг обычного человека не в состоянии выдержать подобную
нагрузку. Итак, мы начинаем. Ты готов?
- Да, да! Что мне нужно делать?
- Иди за роботом. По дороге к тебе присоединится твоя женщина. Она
будет ступать так тихо, что ты не услышишь ее шагов. Не оглядывайся до тех
пор, пока не окажешься наверху. Если обернешься хотя бы раз, значит, ты
предал меня и доверять тебе нельзя. И тогда, естественно, конец всему.
Ясно?
- И все? - изумляюсь я. - Ничего больше?
- Испытание гораздо труднее, чем тебе кажется, - отвечает УИС. Ее -
мой - голос становится тише, словно отдаляется: - Прощай, мой будущий
пророк.
Робот поднимает меня с пола. Я протягиваю руку к Темной Царице - и
понимаю, что Она ничего не видит. "До свиданья", - шепчу я и шагаю за
роботом. На глаза наворачиваются слезы.
Мы вновь идем по темным коридорам. Я даже не пытаюсь понять, в каком
направлении мы движемся; мне не до того - в голове сумятица, мысли одна
шальнее другой возникают, чтобы тут же исчезнуть. Но постепенно я начинаю
замечать голубое свечение, которое исходит от корпуса робота, от моей
одежды и кожи. Слышатся какие-то приглушенные звуки, доносятся едва
уловимые запахи; время от времени мимо проскальзывает какая-нибудь машина.
(Интересно, какую работу выполняют все эти механизмы?) У меня болит шея -
столь строго я следую запрету УИС.
Но играть на арфе мне никто не запрещал. Я снимаю с плеча инструмент,
касаюсь струн, беру аккорд-другой, чтобы подбодрить себя (надеясь в
глубине души, что увижу отраженный в полированном дереве силуэт любимой).
Никого. Что ж, второе рождение наверняка требует времени. О УИС,
пожалуйста, будь осторожна! Вдобавок, прежде, чем она догонит меня, ей
предстоит миновать множество туннелей. Терпение, Арфист, терпение.
Пой. Пусть она услышит, как ты рад ее возвращению. Нет, это
подземелье убивает музыку; к тому же, любимая сейчас все равно что спит, и
пробудить ее способны лишь солнечный свет и мой поцелуй. Догнала ли? Я
прислушиваюсь, но различаю только свои шаги.
До выхода на поверхность вряд ли далеко. Я спрашиваю робота, но он,
разумеется, не отвечает. Ладно, попробуем прикинуть. С какой скоростью
двигалась колесница? Вся беда в том, что времени здесь словно не
существует. Вместо часов - пульс, который я почему-то никак не могу
сосчитать. Но все равно я уверен, что идти осталось совсем немного. Какой
смысл водить меня по этому лабиринту до самой смерти?
Или меня изнуряют нарочно, чтобы, добредя до ворот в верхний мир, я
не слишком буйствовал, когда обнаружу, что следом за мной так никто и не
вышел?
Да нет, не ерунди. Если бы УИС не собиралась выполнять мою просьбу,
она бы так сразу и сказала. Ведь я не в силах причинить ей какой-либо
физический ущерб...
Естественно, она преследует собственные цели. Должно быть, испытание
состоит в том, что мне предстоит пережить шок, и не один, а в результате я
окажусь готовым к тому, к чему она меня предназначила.
А может, УИС передумала? Почему бы нет? Она откровенно призналась,
что еще не до конца разобралась в человеческой психике. Возможно,
повторный анализ подсказал ей, что мою просьбу можно оставить без
внимания.
Или же у нее просто ничего не вышло. Она и не скрывала, что процедура
воскрешения далека от совершенства. В общем-то, я не жду, что любимая
окажется точно таой, какой я ее запомнил (тем более, что при каждой нашей
встрече моя Росинка казалась мне чуть-чуть непохожей на себя прежнюю). Но
предположим, что УИС воскресила тело, начисто лишенное сознания. Или некое
чудовище. А вдруг за мной по пятам бредет полусгнивший труп?
Нет! Перестань! УИС наверняка приняла меры предосторожности.
Приняла ли? Способна ли принять?
Мне чудится, что темные подземные коридоры, шагая по которым, я не
смею оглянуться, невольно вынуждают меня признать могущество УИС.
Всемогущая, всеведущая, всеблагая УИС! Я приношу ей в жертву любовь, за
которой спустился в преисподнюю. О, она разбирается во мне гораздо лучше,
нежели я сам.
Не сдаваться! Ни в коем случае!
А если УИС все же допустила какую-нибудь непоправимую ошибку? Неужели
я смогу узнать об этом, только выйдя на свет? Нет, не надо! Что мне тогда
делать? Вернуться к подземелью, постучать в железные ворота и крикнуть:
"Госпожа, то, что ты дала, не может существовать! Уничтожь своего монстра
и начни все заново!"? А вдруг ошибка будет практически незаметной, вдруг
она обнаружится не сразу, а какое-то время спустя, когда я неожиданно
пойму, что обнимаю зомби? Ну, оглянись, убедись, что все в порядке, иначе
станет поздно...
Нет. УИС хочет, чтобы я верил в ее непогрешимость. И я согласился
поверить. Как, впрочем, и на многое другое... Ну сколько еще? Не имею ни
малейшего понятия. Какое противное слово - "испытание". А что, мою любимую
вообще никто ни о чем не собирается спрашивать? Или мы все же
поинтересуемся, готова ли она стать женой пророка? И не взяться ли нам с
ней за руки и не справиться у УИС, какова цена жизни для моей Ласточки?
Кажется, шаги! Лишь в последний миг я удерживаюсь от того, чтобы не
обернуться. Меня бьет дрожь. С губ слетают имена, которыми я когда-то
называл любимую... Робот манит вперед.
Показалось. Я один-одинешенек в кромешной тьме. Мне суждено быть
одному до конца своих дней.
По-моему, коридор пошел вверх. Впрочем, я могу и ошибаться. Усталость
сказывается все сильнее. Мы переходим по мосту реку; я слышу журчание
воды, ощущаю исходящий от нее ледяной холод и проклинаю себя за то, что не
смею обернуться и предложить обнаженной новорожденной свою одежду. За
мостом вновь начинаются коридоры, по которым снуют машины. Моя любимая
наверняка не видела до сих пор ничего подобного. Происходящее, должно
быть, представляется ей кошмарным сном, а я - тот, который кричал на всех
углах о своей любви - не рискую оглянуться, не отваживаюсь заговорить.
Ну, уж поговорить-то с нею я, наверно, могу? Давай, успокой бедняжку,
скажи, что скоро вы выйдете на солнечный свет. Что же ты? Я спрашиваю
разрешения у робота. Тот молчит. Не помню, можно ли мне разговаривать с
ней. Не помню, не знаю. Спотыкаясь, я продолжаю путь.
Внезапно я натыкаюсь на стену и падаю. Робот хватает меня за плечо и
показывает жестом, что нужно идти дальше. Я различаю в стене отверстие.
Похоже, придется ползти. В конце длинного, узкого туннеля виднеется
распахнутая дверь, за которой - почти забытые сумерки верхнего мира. Мне
вдруг чудится, что я ослеп и оглох.
Кто-кто вскрикнул? Что это - последнее испытание или шуточки
воспаленного воображения? Или судьба, которой подчиняется УИС, подобно
тому, как люди подчиняются ей самой? Не знаю. Я поворачиваюсь - и вижу мою
ненаглядную: волосы струятся по плечам, обрамляют милое, до боли знакомое
лицо, на котором потихоньку проступает румянец. Она протягивает ко мне
руки, делает шаг - и останавливается.
Огромный робот, что возвышается у нее за спиной, тянет мою любимую
назад. В коридоре словно вспыхивает молния. Любимая падает. Робот
поднимает ее с пола и уносит прочь.
Вожатый, не обращая внимания на мои крики, волочит меня по туннелю и
вытаскивает наружу. Дверь захлопывается. Я стою перед громадной как гора
стеной, подножие которой заметает поземка. На небе играют кровавые сполохи
рассвета; правда, на западе еще видны звезды, а над сумрачной равниной, по
которой передвигаются машины, сверкают огни полярного сияния.
Я будто утрачиваю способность что-либо чувствовать, на меня нисходит
неестественное умиротворение. Из-за чего теперь переживать? Дверь
железная, стена сложена из камней, сплавленных в единое целое. Я иду
навстречу ветру, останавливаюсь, поворачиваюсь, опускаю голову - и
бросаюсь вперед. Уж лучше разбить о дверь голову; по крайней мере, на
металле хоть останется свидетельство моей ненависти.
Внезапно меня хватают сзади. Ну и силища! Я падаю наземь - и вижу
перед собой машину с крыльями и когтистыми лапами. Она говорит моим
голосом:
- Не здесь. Я отнесу тебя в более подходящее место.
- А что еще ты можешь сделать для меня? - выдавливаю я.
- Отпустить. Не надейся, что я буду тебя преследовать.
- Почему нет?
- Потому что теперь ты, судя по всему, стал моим заклятым врагом. До
сих пор я не сталкивалась с подобной ситуацией, а потому хочу собрать как
можно больше данных.
- Ты нарочно мне это говоришь? Нарочно предупреждаешь?
- Разумеется. Вычисления показывают, что мои слова наверняка побудят
тебя к решительным действиям.
- И просить снова не стоит? Тебе не нужна моя любовь?
- В нынешних обстоятельствах - нет. Мне ни к чему пророк, которым
невозможно управлять. Однако, как я уже сказала, твоя ненависть может
оказаться весьма полезной.
- Я уничтожу тебя.
УИС не снисходит до ответа. По ее сигналу машина подхватывает меня и
взмывает в небо.
Брошенный на окраине какого-то городка, Арфист сходит с ума.
