Цистерцианский монастырь был в Мендавии. "Туда-то они и направляются, -
торжествующе думал Акока. - Ну что же, и я тоже. Только я буду там раньше
и подожду их".
Для Рикардо и Грасиелы путешествие подходило к концу.
Последние несколько дней были самыми счастливыми в жизни Рикардо. За
ним охотились солдаты и полиция, его арест означал верную смерть, но все
это, казалось, не имело значения. Словно они с Грасиелой выкроили себе
кусочек времени, райский островок, где они были вне досягаемости. Их
рискованный поход превратился в чудесное путешествие, которым они оба
наслаждались.
Они все говорили и говорили, стремясь как можно больше рассказать и
узнать друг о друге. Слова, словно невидимые нити, еще теснее связывали
их. Они говорили о прошлом, настоящем и будущем. Особенно о будущем.
- Мы обвенчаемся в церкви, - сказал Рикардо. - Ты будешь самой
красивой в мире невестой...
И Грасиела, представляя, как это будет, трепетала от волнения.
- Мы будем жить в самом красивом доме...
И она думала: "У меня никогда не было собственного дома или даже
своей комнаты". Она жила в маленькой квартирке со своей матерью и всякими
"дядями", а потом среди сестер-монахинь в монастырской келье.
- У нас будут прекрасные сыновья и очаровательные дочери...
"И я дам им все то, чего никогда не имела сама. Они будут окружены
любовью".
И сердце Грасиелы переполнялось радостью.
Но ее беспокоило то, что Рикардо был фанатиком своего дела.
Согласится ли он жить во Франции, устранившись от борьбы? Она понимала,
что это ей нужно с ним обсудить.
- Рикардо, как ты думаешь, сколько еще будет продолжаться это
восстание?
"Оно и так слишком затянулось", - думал Рикардо. Правительство уже
предпринимало попытки примирения, однако ЕТА не только отвергла их, но и
ответила на них еще более жестокими террористическими актами. Рикардо
пытался поговорить об этом с Хайме.
- Они стремятся найти компромисс, Хайме. Почему бы нам не пойти им
навстречу?
- Их предложение - хитроумная ловушка. Они хотят расправиться с нами.
Они вынуждают нас продолжать борьбу.
И из любви к Хайме Рикардо верил в него и продолжал его поддерживать.
Но сомнения не оставляли его. Чем больше проливалось крови, тем сильнее
становились его колебания. Вот теперь и Грасиела спрашивала его: "Сколько,
ты думаешь, будет продолжаться это восстание?"
- Не знаю, - ответил ей Рикардо. - Мне бы очень хотелось, чтобы оно
уже закончилось. Но вот что я тебе скажу, милая. Никто не разлучит нас,
даже война. Нет таких слов, которые могли бы выразить, как сильно я люблю
тебя.
И они продолжали мечтать.
Они шли всю ночь, пробираясь по плодородным зеленым окрестностям
Эль-Бурго и Сории. На рассвете с вершины горы они вдалеке увидели
Логроньо. Слева от дороги кучкой стояли сосны, а за ними тянулся лес линий
электропередачи. Грасиела и Рикардо спустились по извилистой дороге к
окраине шумного города.
- Где мы должны встретиться с остальными? - спросила Грасиела.
Рикардо показал на афишу, висевшую на стене дома, мимо которого они
проходили. На ней было написано:
Японский цирк
Захватывающее представление
самого знаменитого в мире цирка!
Только что из Японии и только одну неделю!
Гастроли начинаются 24 июля
AVENIDA CLUB DEPORTIVO
- Вот здесь, - ответил ей Рикардо. - Мы встретимся с ними на дневном
представлении.
В другой части города Миган, Хайме, Ампаро и Феликс тоже смотрели на
такую же афишу. В группе чувствовалось невероятное напряжение и
натянутость. С Ампаро не спускали глаз. После происшествия в Витории
мужчины относились к Ампаро как к отщепенке, избегали разговаривать с ней,
обращаясь к ней только по необходимости.
Хайме взглянул на часы.
- Цирк открывается. Пойдемте.
В главном полицейском управлении Логроньо полковник Рамон Акока
заканчивал обсуждение плана действий.
- Расставили людей вокруг монастыря?
- Да, полковник. Все на месте.
- Отлично.
Акока был в приподнятом настроении. Устроенная им ловушка сработает
наверняка, и на этот раз он обойдется без тупых полицейских, которые могли
бы сорвать его план. Он лично руководил операцией. ОПУС МУНДО будет им
довольна. Он вновь уточнял детали со своими офицерами.
- Монахини идут с Миро и его людьми. Нам важно схватить их прежде,
чем они войдут в монастырь. Мы рассредоточимся в лесу вокруг него. До
моего сигнала не предпринимать никаких шагов.
- Каковы наши действия в случае, если Хайме Миро окажет
сопротивление?
- Я очень надеюсь, что он попытается оказать сопротивление, - мягко
ответил полковник.
В комнату вошел дежурный.
- Простите, полковник, там какой-то американец, который хочет с вами
поговорить.
- У меня сейчас нет времени.
- Но... - Дежурный был в некоторой нерешительности. - Он сказал, что
это по поводу одной из монахинь.
- Да? Вы сказали, американец?
- Так точно, полковник.
- Пусть войдет.
В следующую минуту Элан Такер уже входил в комнату.
- Извините за беспокойство, полковник. Меня зовут Элан Такер. Я
надеюсь, вы сможете мне помочь.
- Да? И как же, мистер Такер?
- Насколько я понимаю, вы ищете монахиню из цистерцианского
монастыря, некую сестру Миган.
Полковник откинулся на стуле, изучая американца.
- А какое она имеет к вам отношение?
- Я тоже ищу ее. Мне очень важно ее найти.
"Интересно, - думал полковник Акока, - почему этому американцу так
важно найти какую-то монахиню?"
- Вы не знаете, где она?
- Нет. В газетах...
"Опять эти чертовы газеты".
- Может, вы расскажете мне, зачем вы ее ищете?
- Боюсь, что не смогу вам этого рассказать.
- А я боюсь, что тогда не смогу вам помочь.
- Полковник, не могли бы вы дать мне знать, если ее найдете?
Акока изобразил некое подобие улыбки.
- Вы узнаете.
За поисками монахинь следила вся страна. Газеты писали, как одной из
них едва удалось уйти от полиции в Витории вместе с Хайме Миро.
"Значит, они идут на север, - размышлял Элан Такер. - Для них
наиболее верный путь покинуть страну, вероятно, через Сан-Себастьян. Я
должен разыскать ее". Он чувствовал, что попал в немилость к Элен Скотт.
"Я тут себе здорово подпортил, - думал он. - И могу поправить дело, если
привезу ей Миган".
Он решил позвонить Элен Скотт.
Японский цирк-шапито выступал в одном из отдаленных районов Логроньо.
За десять минут до начала представления шатер был заполнен до отказа. По
тесному проходу Миган, Хайме, Ампаро и Феликс пробрались к своим местам.
Два места возле Хайме оставались свободными.
- Что-то случилось, - посмотрев на них, сказал Хайме. - Рикардо с
сестрой Грасиелой должны были быть здесь.
Он повернулся к Ампаро.
- Ты?
- Нет. Клянусь. Я ничего не знаю.
Свет погас, представление началось. Раздался рев зрителей, и они
посмотрели на арену. По ней ездил велосипедист, и на всем ходу к нему на
плечо прыгнул акробат. Затем один за другим к нему присоединилось
множество других участников номера. Они запрыгивали на велосипед сзади,
спереди, с боков, и его уже не было видно. Зрители зааплодировали.
Следующим номером был дрессированный медведь, потом - канатоходец.
Зрители были в восторге, но Хайме и его спутники слишком нервничали, чтобы
смотреть представление. Время шло.
- Подождем еще пятнадцать минут, - решил Хайме. - Если они сюда не
придут...
- Извините, эти места не заняты? - произнес чей-то голос.
Хайме поднял глаза и, увидев Рикардо и Грасиелу, расплылся в улыбке.
- Нет. Садитесь, пожалуйста.
Затем он с облегчением прошептал:
- Я чертовски рад вас видеть.
Кивнув Миган, Ампаро и Феликсу, Рикардо огляделся.
- А где остальные?
- Ты что, не читал газет?
- Нет. Какие газеты? Мы же были в горах.
- Плохие новости, - сказал Хайме. - Рубио в тюремном госпитале.
- Как? - Рикардо удивленно посмотрел на него.
- Во время драки в баре его ранили ножом. Его забрала полиция.
- Mierda! - Рикардо немного помолчал, затем со вздохом сказал: -
Придется его как-то выручать, да?
- Я уже думал об этом, - согласился Хайме.
- Где сестра Лючия? - спросила Грасиела. - И сестра Тереза?
В разговор вступила Миган:
- Сестра Лючия арестована. Ее разыскивали за убийство. Сестра Тереза
погибла.
- О Господи! - Грасиела перекрестилась.
На арене клоун ходил по канату, держа под мышками двух пуделей, в его
широких карманах сидело по сиамскому коту. Собаки пытались добраться до
котов, канат раскачивался из стороны в сторону, и клоун делал вид, что он
изо всех сил пытается сохранить равновесие. Публика ревела от восторга.
Сквозь шум толпы было трудно что-либо расслышать. Миган и Грасиеле
хотелось многое рассказать друг другу. Они почти одновременно начали
объясняться между собой на монастырском языке жестов. Остальные изумленно
наблюдали за ними.
"Мы с Рикардо собираемся пожениться..."
"Это замечательно..."
"А что было с тобой?"
Миган начала было отвечать, но поняла, что нет таких знаков, чтобы
передать то, что она хочет сказать. Свой рассказ придется отложить.
- Пошли, - сказал Хайме. - На улице ждет фургон, который довезет нас
до Мендавии. Там мы высадим сестер и продолжим свой путь.
Они двинулись по проходу. Хайме держал Ампаро за руку.
Когда они были на стоянке, Рикардо сказал:
- Хайме, мы с Грасиелой решили пожениться.
Лицо Хайме осветилось улыбкой.
- Вот здорово! Поздравляю. - Он повернулся к Грасиеле. - Лучшего мужа
тебе и не найти.
Миган обняла Грасиелу.
- Я очень рада за вас обоих.
И при этом подумала: "Легко ли ей было решиться уйти из монастыря? А
вообще-то, чья судьба меня больше волнует, моя собственная или Грасиелы?"
Полковник Акока выслушивал взволнованное донесение своего адъютанта.
- Меньше часа назад их видели в цирке. Но к тому времени как мы
смогли подтянуть туда подкрепление, они скрылись. Они уехали в
бело-голубом фургоне. Вы были правы, полковник, они направляются в
Мендавию.
"Ну вот, наконец-то и все", - подумал Акока. Погоня была
увлекательной, и он вынужден был признать, что Хайме Миро был достойным
противником. "Теперь ОПУС МУНДО поручит мне что-нибудь более
ответственное".
В мощный цейсовский бинокль Акока наблюдал за тем, как бело-голубой
фургон появился на вершине горы, направляясь к расположенному у ее
подножия монастырю. Вооруженные до зубов солдаты спрятались за деревьями
по обеим сторонам дороги и вокруг самого монастыря, исключив любую
возможность побега.
Когда фургон, подъехав к воротам монастыря, затормозил, Акока рявкнул
в свою рацию:
- Вперед! Окружай!
Операция была выполнена блестяще.
Две группы солдат с автоматами наперевес заняли свои позиции,
блокировав дорогу и окружив фургон. Акока некоторое время наблюдал за
происходившим, смакуя минуты триумфа. Затем он, не спеша, подошел к
фургону с пистолетом наготове.
- Вы окружены, - крикнул он. - Сопротивление бесполезно. Руки вверх.
Выходите по одному. При попытке к бегству вы будете расстреляны.
Последовало долгое затишье, потом дверь фургона медленно открылась и
из-за нее, дрожа, с поднятыми вверх руками показались три женщины и трое
