выяснилось, что прежний водитель был в больнице, пострадав в дорожной
аварии.
В восемь утра на улице напротив тюрьмы взорвалась машина, в
результате чего было ранено с полдюжины человек. В обычной ситуации
охранники, оставив свои посты, попытались бы разобраться в происшествии и
помочь раненым. Но у них был строжайший приказ. Они оставались на своих
местах, а случившимся занялась гражданская гвардия.
Об инциденте было немедленно доложено начальнику тюрьмы.
- Они могут пойти на что угодно, - ответил он. - Будьте готовы ко
всему.
В 9.15 утра над территорией тюрьмы появился вертолет. С обеих сторон
на нем было написано "Ла Пренса" - название самой известной ежедневной
испанской газеты.
На крыше тюрьмы были установлены два зенитных орудия. Дежурный
лейтенант, взмахнув флажком, дал пилоту предупредительный знак. Вертолет
продолжал кружить. Офицер взял полевую рацию.
- Господин начальник, над нами вертолет.
- Есть какие-нибудь опознавательные знаки?
- Нам нем написано "Ла Пренса", но краска выглядит свежей.
- Сделайте предупредительный залп. Если не подействует - сбивайте.
- Слушаюсь.
Он кивнул стрелку.
- Пальни рядом.
Снаряд пролетел в пяти ярдах от вертолета. Им было видно испуганное
лицо пилота. Артиллерист перезарядил орудие. Вертолет резко взмыл ввысь и
исчез в мадридском небе.
"Какого черта они еще придумают?" - подумал лейтенант.
В одиннадцать часов утра в комнату для посетителей тюрьмы вошла Миган
Скотт. Она выглядела бледной и осунувшейся.
- Мне нужно встретиться с начальником тюрьмы Гомесом де ла Фуенте.
- У вас назначена встреча?
- Нет, но...
- Простите, но сегодня утром начальник никого не принимает. Если вы
позвоните ему днем...
- Скажите ему, что это Миган Скотт.
Он посмотрел на нее внимательнее. "Так это и есть та богатая
американка, которая пытается освободить Хайме Миро. Я был бы не прочь
позабавиться с ней пару ночей".
- Я сообщу о вас начальнику.
Через пять минут Миган уже сидела в кабинете де ла Фуенте. С ним было
еще с полдюжины человек из тюремного начальства.
- Чем могу быть вам полезен, мисс Скотт?
- Я бы хотела встретиться с Хайме Миро.
Начальник тюрьмы вздохнул.
- Боюсь, что это невозможно.
- Но я...
- Мисс Скотт, нам всем хорошо известно, кто вы. Уверяю вас, мы все
были бы рады помочь вам, если бы могли, - с улыбкой сказал он. - Мы,
испанцы, очень отзывчивый народ. К тому же мы сентиментальны, и время от
времени мы не против закрыть глаза на некоторые правила и установки. Но, -
тут улыбка исчезла с его лица, - не сегодня, мисс Скотт. Сегодня -
особенный день. У нас ушли годы, чтобы поймать человека, с которым вы
хотите встретиться. Так что сегодня - день, когда мы обязаны следовать
всем правилам. Хайме Миро теперь встретится только с Богом, если у него он
есть.
Миган подавленно смотрела на начальника тюрьмы.
- Но можно... можно мне хоть взглянуть на него?
Один из заместителей, тронутый страданием, написанным на ее лице,
хотел было что-то сказать, но сдержался.
- К сожалению, нет, - ответил де ла Фуенте.
- Можно я напишу ему несколько слов? - произнесла она сдавленным
голосом.
- Стоит ли вам писать покойнику? - Он посмотрел на часы. - Ему
осталось жить меньше часа.
- Но ведь он подал апелляцию. Разве она не будет рассмотрена
судейской коллегией?
- Они проголосовали против. Мне сообщили об их решении пятнадцать
минут назад. Миро отказано в обжаловании приговора. Казнь состоится. А
теперь, с вашего позволения...
Он поднялся, все встали. Обведя глазами комнату, Миган посмотрела на
холодные беспощадные лица и содрогнулась.
- Да простит вас Господь, - сказала она.
Они молча смотрели, как она поспешно вышла из комнаты.
За десять минут до полудня дверь камеры Хайме Миро открылась, и в нее
вошли начальник тюрьмы Гомес де ла Фуенте в сопровождении двух своих
помощников Молинаса, Арранго и врача Мигель Анунсьон. В коридоре стояли
четыре вооруженных охранника.
- Пора, - сказал начальник тюрьмы.
Хайме поднялся со своей койки. Он был в наручниках, его ноги были
закованы в кандалы.
- Я надеялся, вы задержитесь.
Он держался с таким достоинством, что де ла Фуенте невольно
восхищался им.
"В другое время и при других обстоятельствах мы могли бы стать
друзьями", - подумал он.
Тяжело переставляя закованные в кандалы ноги, Хайме вышел в пустынный
коридор. По обе стороны от него встали охранники и Молинас с Арранго.
- Меня ждет гаррота? - спросил Хайме.
Начальник тюрьмы кивнул.
- Гаррота.
Невероятно мучительная, бесчеловечно жестокая смерть. Хорошо, что
казнь состоится в изолированном помещении, а не на виду у людей и прессы.
Процессия двинулась по коридору. Было слышно, как на улице толпа
скандировала: "Хайме!.. Хайме!.. Хайме!.." Тысячный хор голосов звучал все
громче и громче.
- Они взывают к тебе, - сказал Педрос Арранго.
- Нет. Они взывают к себе. Они взывают к свободе. Завтра появится
другое имя. Пусть я умру, но неизбежно придет кто-то другой.
Миновав две автоматические системы безопасности, они подошли к
расположенному в конце коридора небольшому помещению с зеленой железной
дверью. Из-за угла появился священник в черной сутане.
- Слава Богу, успел. Я пришел совершить последний обряд.
Когда он направился к Миро, два охранника преградили ему путь.
- Простите, отец, - сказал начальник тюрьмы. - Никому не разрешается
приближаться к нему.
- Но я...
- Если вы хотите отпустить ему грехи, вам придется сделать это через
закрытую дверь. Отойдите, пожалуйста.
Один из охранников открыл зеленую дверь. Внутри, возле привинченного
к полу стула с толстыми ремнями для рук, стоял человек огромного роста, с
лицом, наполовину скрытым под маской. В руках он держал гарроту.
Начальник тюрьмы кивнул Молинасу, Арранго, врачу, и они зашли в
комнату вслед за Хайме. Охранники остались в коридоре. Зеленую дверь
закрыли на засовы.
Молинас и Арранго подвели Хайме к стулу. Они сняли с него наручники и
пристегнули его к сиденью, затянув на его руках толстые ремни. Доктор
Анунсьон и начальник тюрьмы де ла Фуенте наблюдали за этим. Сквозь
запертую тяжелую дверь было едва слышно монотонное бормотание священника.
Посмотрев на Хайме, де ла Фуенте пожал плечами.
- Это не столь важно. Бог все равно поймет, что он говорит.
Сзади к Хайме подошел великан с гарротой в руках.
- Хотите, чтобы вам закрыли лицо? - спросил Гомес де ла Фуенте.
- Нет.
Взглянув на великана, начальник тюрьмы кивнул. Подняв гарроту, палач
наклонился над Хайме.
Стоявшим за дверью охранникам были слышны крики толпы на улице.
- Знаешь, - тихо сказал один из них, - я бы очень хотел сейчас быть
там на улице с ними.
Через пять минут зеленая дверь открылась.
- Принесите мешок для тела, - сказал доктор Анунсьон.
В соответствии с инструкцией тело Хайме Миро было тайно вынесено с
черного хода тюрьмы. Мешок бросили в кузов ничем не приметного фургона. Но
как только он выехал за территорию тюрьмы, толпа, словно притягиваемая
каким-то волшебным магнитом, подалась вперед.
- Хайме!.. Хайме!..
Но крики стали уже приглушеннее. Мужчины и женщины плакали, а их дети
с удивлением смотрели, не понимая, что происходит. Проехав сквозь толпу,
фургон наконец выехал на шоссе.
- Боже мой, - проговорил шофер. - Просто какое-то наваждение. В этом
парне, должно быть, что-то было.
- М-да. И тысячи людей это тоже понимали.
В два часа пополудни того же дня начальник тюрьмы Гомес де ла Фуенте
и два его помощника Хуанито Молинас и Педрос Арранго вошли в кабинет
премьер-министра Мартинеса.
- Хочу поздравить вас, - сказал премьер-министр. - Казнь прошла
удачно.
- Господин премьер-министр, мы пришли не для того, чтобы принимать
ваши поздравления, - сказал начальник тюрьмы. - Мы подаем в отставку.
Мартинес в изумлении уставился на них.
- Я... Я не понимаю. В чем?..
- Это вопрос гуманности, ваше превосходительство. Мы только что
смотрели, как умирал человек. Возможно, он и заслужил смерть. Но не такую.
Это... это бесчеловечно. Я больше не хочу принимать в этом участие. И мои
коллеги испытывают те же чувства.
- Может, вам стоит еще подумать? Ваши пенсии...
- Мы должны считаться с нашей совестью.
Начальник тюрьмы де ла Фуенте протянул премьер-министру три листка
бумаги.
- Вот наши заявления об отставке.
Поздно вечером того же дня фургон пересек французскую границу и
направился к деревушке Бидаш неподалеку от Байонны. Он остановился возле
опрятного деревенского домика.
- Приехали. Давай выгружать тело, пока оно не начало смердеть.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти.
- Привезли?
- Да, мадам. Куда вам это... его положить?
- В гостиную, пожалуйста.
- Хорошо, мадам. Я бы не стал долго тянуть с захоронением. Понимаете,
о чем я?
Она смотрела, как двое мужчин внесли мешок и положили на пол.
- Спасибо.
- Не за что.
Она немного постояла, глядя на отъезжавший фургон.
Из соседней комнаты вышла еще одна женщина. Подбежав к мешку, она
торопливо расстегнула его.
На них с улыбкой смотрел Хайме Миро.
- А знаете, - сказал он, - от этой гарроты моей шее действительно не
поздоровилось бы.
- Что будем пить, красное вино или белое? - спросила Миган.
43
Бывший начальник тюрьмы Гомес де ла Фуенте, его бывшие помощники
Молинас и Арранго, доктор Анунсьон, великан-палач, уже без маски, сидели в
зале ожидания мадридского аэропорта "Барахас".
- Я все же думаю, что вы зря не хотите лететь со мной в Коста-Рику, -
сказал де ла Фуенте. - С этими пятью миллионами долларов вы могли бы
купить целый остров.
Молинас покачал головой.
- Мы с Арранго хотим в Швейцарию. Мне надоело солнце. Там мы займемся
молоденькими лыжницами.
- И я тоже, - отозвался великан.
Они посмотрели на Мигеля Анунсьона.
- Ну а вы, доктор?
- Я - в Бангладеш.
- Куда?
- Да-да. На эти деньги я открою там больницу. Знаете, я давно думал
об этом, еще до того, как принял предложение Миган Скотт. И я рассудил
так: если я могу спасти жизнь многим невинным людям, оставив в живых
одного террориста, то это - хорошая сделка. Кроме того, должен вам
признаться, мне нравился Хайме Миро.
44
Все лето во Франции стояла замечательная погода и фермеры не могли
нарадоваться богатому урожаю. "Было бы так каждый год, - думал Рубио
Арсано. - Но год был удачным не только поэтому".
Сначала - свадьба, а затем - год назад - у них родились близнецы.
"Трудно даже представить, что можно быть таким счастливым".
Начинался дождь. Развернув трактор, Рубио поехал к сараю. Он думал о
своих близнецах. Мальчик рос здоровым и крепким. А его сестренка! Ну
просто маленькая разбойница. "Ох и доставит же она своему парню хлопот, -
Рубио улыбнулся своим мыслям. - Вся в мать".
Поставив трактор в сарай, он направился к дому, чувствуя на лице
холодные капли дождя. Открыв дверь, он вошел в дом.
- Ты как раз вовремя, - улыбнулась ему Лючия. - Обед готов.
Преподобная мать Бетина проснулась с предчувствием того, что должно
произойти какое-то чудо.
"Конечно, - думала она, - произошло уже довольно много хороших
событий".
Цистерцианский монастырь был уже давно открыт вновь и находился под
