Когда Мэри приехала домой, Эдвард еще не вернулся из больницы. Тим
смотрел фильм по телевизору. Мэри положила продукты и подошла к окну.
- Тебе что, не надо делать домашнюю работу?
- Я не могу.
- Это почему?
- Я ничего не понимаю.
- Ты ничего и не будешь понимать, если станешь смотреть телевизор.
Ну-ка, дай мне учебник.
Тим протянул ей учебник по математике для пятого класса.
- Эти задачи глупые, - сказал он.
- Нет глупых задач. Есть только глупые ученики. Давай посмотрим.
Мэри принялась читать условие вслух:
- Поезд вышел из Миннеаполиса со ста сорока девятью пассажирами.
Когда в Атланте сели новые пассажиры, всего их оказалось двести двадцать
три. Сколько человек сели в поезд в Атланте? - Она посмотрела на сына. -
Это же так просто, Тим. От двухсот двадцати трех отнимаешь сто сорок
девять.
- Нет, так нельзя, - хмуро сказал Тим. - Надо составить уравнение.
Сто сорок девять плюс икс равняется двумстам двадцати трем. Икс равняется
двумстам двадцати трем минус сто сорок девять. Икс равняется семидесяти
четырем.
- Глупая задача, - сказала Мэри.
Проходя мимо комнаты Бет, Мэри услышала шум. Она вошла. Бет сидела на
полу, скрестив ноги, смотрела телевизор, слушала проигрыватель и делала
домашнюю работу.
- Как ты можешь сосредоточиться в такой обстановке? - прокричала
Мэри.
Она подошла к телевизору и выключила его, затем выключила
проигрыватель.
Бет удивленно посмотрела на нее.
- Зачем ты это сделала? Ведь это Джордж Майкл.
Вся комната Бет была увешана портретами рок-музыкантов. Здесь были
"Кисс", Ван Хален, "Мотли Крю", Альдо Нева и Дэвид Ли Рут. На кровати
лежали музыкальные журналы для молодежи. На полу валялась одежда.
Мэри беспомощно смотрела на этот беспорядок.
- Бет, как ты можешь так жить?
Бет непонимающе посмотрела на мать.
- Как так?
- Ладно, - сказала Мэри. Она посмотрела на конверт, лежащий на столе.
- Ты пишешь Рику Спрингфильду?
- Я влюблена в него.
- Я думала, ты влюблена в Джорджа Майкла.
- Я сгораю по Джорджу Майклу, но влюблена в Рика Спрингфильда. Мама,
ты в свои молодые годы сгорала по кому-нибудь?
- В мои годы мы об этом не думали.
Бет вздохнула.
- Ты знаешь, что у Рика Спрингфильда было трудное детство?
- Честно говоря, Бет, я понятия об этом не имею.
- Ужас какой-то. У него отец был военным, и они постоянно переезжали.
Он тоже вегетарианец. Как и я. Он такой замечательный.
"Так вот откуда у нее страсть к диете!"
- Мама, можно я пойду в субботу в кино с Вирджилом?
- С Вирджилом? А что случилось с Арнольдом?
Бет помолчала, а потом сказала:
- Арнольду захотелось побаловаться. Он маньяк какой-то.
Мэри постаралась, чтобы ее голос звучал ровно.
- "Побаловаться" - это значит...
- Если у меня начинает расти грудь, то мальчишки думают, что со мной
все можно. Мама, тебя когда-нибудь смущало твое тело?
Мэри подошла к Бет и обняла ее.
- Да, моя дорогая. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас,
меня очень смущало мое тело.
- Мне не нравится, что у меня начались месячные, растет грудь и
волосы на теле. Почему это так?
- Это бывает со всеми девушками, и тебе надо привыкнуть.
- Нет, я не хочу. - Она вырвалась и крикнула: - Я совсем не против
любви, но я никогда не буду заниматься сексом. Ни с кем. Ни с Арнольдом,
ни с Вирджилом, ни с Кевином.
- Ну, если ты так решила... - сказала торжественно Мэри.
- Именно! Мама, а что сказал президент Эллисон, когда ты сообщила,
что отказываешься быть послом?
- Он мужественно воспринял эту новость, - уверила ее Мэри. - Пожалуй,
займусь ужином.
Мэри ненавидела готовить и не умела этого делать. А поскольку ей
нравилось, чтобы все было как надо, от этого она ненавидела кухню еще
больше. Это был какой-то замкнутый круг. Хорошо, что три раза в неделю
приходила Люсинда убирать дом и готовить ужин. Сегодня у Люсинды выходной.
Когда Эдвард вернулся из больницы, Мэри была на кухне, пытаясь спасти
подгоревшие бобы. Она выключила плиту и поцеловала Эдварда.
- Привет, милый. Как прошел день?
- Кстати, сегодня ко мне привели тринадцатилетнюю девочку с
вагинальным герпесом.
- О Боже. - Она выбросила бобы и открыла банку с помидорами.
- Ты знаешь, я начинаю беспокоиться за Бет.
- Не стоит, - заверила его Мэри. - Она собирается умереть
девственницей.
За ужином Тим спросил:
- Папа, может, вы подарите мне на день рождения доску для серфинга?
- Тим, мне не хочется тебя разочаровывать, но ведь ты живешь в
Канзасе.
- Я знаю. Но Джонни пригласил меня провести с ним каникулы на
Гавайях. У его предков есть пляжный домик на острове Мауи.
- Что же, - сказал Эдвард, - если у Джонни есть пляжный домик, то
должна быть и доска.
Тим повернулся к матери.
- Можно мне будет с ним поехать?
- Посмотрим. Тим, не ешь так быстро. Бет, ты совсем ничего не ешь.
- Я не вижу человеческой еды. - Она посмотрела на родителей. - Вот
что я вам скажу. Я собираюсь поменять имя.
- А в чем дело? - осторожно спросил Эдвард.
- Я решила заняться шоу-бизнесом.
Мэри и Эдвард переглянулись.
- Господи, - произнес Эдвард.
8
В 1965 году крупный скандал потряс мировые секретные службы. Мехди
бен Барку, оппозиционного лидера, боровшегося против марроканского короля
Хасана II, заманили в Париж из его убежища в Женеве и убили с помощью
французской секретной службы. После этого инцидента президент Шарль де
Голь вывел французскую спецслужбу из подчинения премьер-министра и передал
ее под контроль министерства обороны. Именно поэтому министр обороны Ролан
Пасси отвечал теперь за безопасность Марина Грозы, которому Франция
предоставила политическое убежище. Жандармы охраняли виллу в Нейи
круглосуточно, но министра успокаивал лишь тот факт, что Лев Пастернак
лично занимается безопасностью эмигранта. В свою очередь Ролан Пасси сам
ознакомился с системой внутренней безопасности и был твердо уверен, что на
виллу проникнуть невозможно.
В последние несколько недель стали циркулировать слухи, что готовится
переворот, что Марин Гроза собирается вернуться в Румынию и что военные
поддерживают его в стремлении сбросить Александру Ионеску.
Лев Пастернак постучал в дверь и вошел в библиотеку, которая служила
Марину Грозе кабинетом. Гроза работал, сидя за письменным столом. Он
поднял глаза на Пастернака.
- Все хотят знать, когда произойдет революция, - сказал тот. - Это
самый известный секрет во всем мире.
- Скажи им, пусть наберутся терпения. Лев, ты поедешь со мной в
Бухарест?
Больше всего на свете Пастернак хотел вернуться в Израиль. "Это у
меня временная работа", - уже давно сказал он Марину Грозе. - "Пока ты не
будешь готов к действию". "Временная" работа длилась недели, месяцы, так
прошло три года. А теперь надо было принимать еще одно решение.
"В мире пигмеев", - подумал Лев Пастернак, - "я удостоился чести
служить гиганту". Лев никогда не встречал более бескорыстного и
самоотверженного человека, чем Марин Гроза.
Когда Пастернак начал работать с Марином Грозой, его заинтересовало,
где семья Грозы. Гроза никогда не говорил о своих близких, но один офицер
рассказал ему следующее:
- Грозу предали. Секуритате захватила его и пытала несколько дней.
Они пообещали отпустить его, если он выдаст своих товарищей по подполью.
Он ничего не сказал. Тогда они арестовали его жену и четырнадцатилетнюю
дочь и привели в камеру пыток. Грозе сказали: либо он заговорит, либо
увидит, как они умрут. Трудно себе представить более страшное испытание
для человека. Жизнь жены и дочери против сотен жизней товарищей, которые
верили ему. Я думаю, Гроза пришел к выводу, что его семью все равно убьют.
Он отказался выдать соратников. Его привязали к стулу и заставили
смотреть, как жену и дочь насиловали до тех пор, пока они не умерли. Но и
на этом его страдания не закончились - охранники кастрировали его.
- Господи!
Офицер посмотрел в глаза Льва Пастернака и сказал:
- Главное, чтобы вы понимали: Марин хочет вернуться в Румынию не для
того, чтобы отомстить. Он хочет дать свободу своему народу. Он хочет,
чтобы такое никогда больше не повторилось.
В тот день Лев Пастернак стал работать на Грозу и с каждым днем все
больше и больше проникался любовью к революционеру. Теперь ему предстояло
решить - возвращаться в Израиль или поехать с Грозой в Румынию.
В тот вечер Пастернак, проходя по коридору мимо спальни Марина Грозы,
услышал крики. "Значит, сегодня пятница", - подумал он. День, когда
приходили проститутки. Их выбирали наугад в Англии, США, Бразилии, Японии,
Таиланде и других странах. Они не знали, куда и к кому поедут. Их
встречали в аэропорту Шарль де Голль, везли прямо на виллу, а через
несколько часов опять отвозили в аэропорт и сажали в самолет. Каждую ночь
по пятницам были слышны крики Марина Грозы. Все полагали, что Марин -
извращенец. Единственный человек, кто знал, что именно происходит за
дверями спальни, был Лев Пастернак. Визиты проституток не имели ничего
общего с сексом. Они были инструментом покаяния. Раз в неделю Гроза
раздевался догола, а женщина привязывала его к стулу и истязала до крови
кнутом. Каждый раз, когда его хлестали, он представлял, как насилуют его
жену и дочь. И тогда он начинал кричать: "Простите! Я все расскажу!
Господи, сделай так, чтобы я им все рассказал..."
Телефонный звонок раздался через десять дней после того, как было
обнаружено тело Гарри Ланца. Контролер проводил совещание со своими
подчиненными, когда ему сообщили об этом по внутреннему селектору.
- Я знаю, что вы просили вас не беспокоить, но вам звонят из-за
границы. С вами срочно хотят поговорить. Некая Неуса Муньес звонит из
Буэнос-Айреса. Я сказал ей...
- Все в порядке. - Контролер умел сдерживать свои чувства. - Я буду
говорить из своего кабинета. - Он извинился, прошел к себе, запер дверь на
ключ и поднял трубку. - Алло? Это мисс Муньес?
- Ну, - услышал он грубый голос необразованной женщины, говорившей с
латиноамериканским акцентом. - У меня к вам послание от Ангела. Ему не
понравился посредник, которого вы послали.
Контролер тщательно подбирал слова:
- Извините. Но мы все равно хотим, чтобы Ангел выполнил наше задание.
Это возможно?
- Ну. Он согласен.
Контролер облегченно вздохнул.
- Прекрасно. Как мне передать аванс?
Женщина рассмеялась.
- Ангелу не нужен аванс. Ангела никто не обманет. - Ее голос звучал
зловеще. - Когда работа будет сделана, он говорит, чтобы вы положили
деньги - минутку, я где-то записала, ага - в государственный банк в
Цюрихе. Это где-то в Швейцарии. - Она производила впечатление слабоумной.
- Мне нужен номер счета.
- Ах да. Номер... Господи, я забыла. Подождите, где-то он тут
записан. - Он услышал шелест бумаги. - Вот он. Д - три - четыре - девять -
ноль - семь - семь.
Он повторил номер.
- Когда он сможет это сделать?
- Когда он будет готов, сеньор. Ангел сказал, что вы узнаете об этом
из газет.
- Хорошо. Я вам дам свой личный телефон, если Ангелу надо будет
связаться со мной.
Он медленно продиктовал номер.
Тбилиси, Советский Союз
Встреча происходила на отдаленной даче, стоящей на берегу Куры.
- Появилось два новых вопроса. Сначала хорошие новости. Контролер
