- Нет, нет, ничего, - только и смогла сказать Трейси. - Там осталась
маленькая девочка. Кто-нибудь из вас присмотрите за ней. Мне надо сделать
кое-что важное. Я...
Она услышала свое имя, ее звали издалека. Она обернулась. Эми стояла
на самой верхушке бетонной стены, окружавшей пруд. Она махала ей рукой.
- Посмотри на меня, Трейси!
- Нет! Слезай сейчас же! - закричала Трейси.
Пока Трейси в ужасе смотрела на Эми, та потеряла равновесие и упала в
пруд.
- О, Господи!
Кровь отлила от лица Трейси. У нее был всего один шанс, теперь его не
стало.
Я не могу помочь ей. Только не сейчас. Кто-нибудь еще спасет ее. Я
должна спасти себя саму. Я должна убежать отсюда, или я погибла.
Было уже 13 часов 20 минут...
Трейси повернула и побежала так, как не бегала никогда в жизни. Ее
звали, но она никого не слышала. Она летела, не замечая, что потеряла
туфли, что острые камни впивались в ноги. Сердце выскакивало из груди,
легкие разрывались от напряжения, но она заставляла себя бежать все
быстрее и быстрее. Она добежала до бетонной стены и влетела наверх. Там,
далеко внизу, она увидела в темной ужасной воде Эми, которая барахталась,
пытаясь удержаться на плаву. Ни секунды не раздумывая, Трейси бросилась за
ней. И уже в воде она подумала:
О, Господи! Я же не умею плавать...
КНИГА ВТОРАЯ
12
Новый Орлеан. Пятница, 25 августа - 10 часов дня
Мистер Торранс, кассир Первого Торгового Банка Нового Орлеана,
гордился двумя своими достоинствами: сексуальной удалью при общении с
дамами и умением ладить с клиентами. Лестеру было далеко за 40,
долговязый, с нездоровым желтоватым цветом лица, он носил усы в стиле Тома
Селлена и длинные бакенбарды. Он дважды прохлопал продвижение по службе и
поэтому использовал банк как личное средство повышения своего жизненного
уровня. Он мог узнать зазывал за милю, и ему нравилось уговаривать на
благодарность в материальной форме. Одинокие вдовушки были особенно легкой
добычей. Они приходили, толстые, стройные, всех возрастов и положений в
обществе, рано или поздно все равно появлялись перед кассой Лестера. Если
они временно превышали остаток на счету, то Лестер превращался в
симпатичного слушателя и задерживал предъявление чека. В ответ на эту
любезность, может быть, он найдет немного времени и отобедает вместе с
ней? Многие его клиентки искали его помощи и доверительно рассказывали
свои секреты: им просто необходимо получить заем, но так, чтобы муж ничего
не знал. Они хотели бы хранить конфиденциальный определенный чек, который
они бы подписали. Они вообще-то подумывали о разводе, и Лестер мог бы
помочь им закрыть их общие счета, как раз сейчас?.. Лестер хотел только
помочь. И его благодарили.
В это особенное утро Лестер знал, что он должен сорвать банк. Он
увидел женщину, входившую в банк. Она была совершенно потрясающего вида.
Черные блестящие волосы падали на плечи, узкая юбка и свитер облегали
фигурку, которой позавидовала бы любая красавица из Лас-Вегаса.
Кроме него, в банке работали еще 4 кассира. Молодая женщина, как бы
прося о помощи, смотрела то на одного, то на другого кассира. Когда она
взглянула на Лестера, тот слегка кивнул ей и одобрительно улыбнулся. Она,
как Лестер и предполагал, подошла к кассе.
- Доброе утро, - сказал тепло Лестер. - Что я могу сделать для вас?
Он близко увидел ее грудь, туго обтянутую шерстяным свитером, и
подумал:
Малышка, что я хочу для тебя сделать...
- Я боюсь, что у меня проблема, - мягко сказала женщина.
У нее оказался самый чудесный южный акцент, какой он когда-либо
слышал.
- Вот для этого я здесь, - сказал он тепло, - чтобы решить все
проблемы.
- О, я надеюсь, что это так. Боюсь, что я сделала нечто ужасное.
Лестер подарил ей самую отеческую, "вы-можете-на-меня-положиться",
улыбку.
- Я не могу поверить, что такая прекрасная дама, как вы, могла бы
совершить что-нибудь ужасное.
- О, но я смогла.
Ее мягкие карие глаза даже потемнели от испуга.
- Я секретарша Джозефа Романо, он велел мне заказать новые бланки
чеков для его текущего счета неделю назад, а я совершенно забыла об этом,
и они неожиданно кончились. Когда он узнает об этом, я даже не
представляю, что он со мной сделает.
Все это было сказано мягко и нежно.
Лестер, естественно, знал имя Джозефа Романо, который считался ценным
клиентом банка, несмотря на то, что на его счету было относительно
небольшое количество денег. Каждый знал, что его основные капиталы были
вложены еще где-то.
"Да, он отлично разбирается в секретаршах", - подумал Лестер.
Он снова улыбнулся.
- Ну, тут нет ничего страшного, миссис?..
- Мисс Хартфорд, Лорин Хартфорд. Сегодня счастливый день.
Лестер чувствовал, что все может прекрасно устроиться.
- Я закажу эти новые бланки чеков для вас прямо сейчас. Вы сможете
получить их через две или три недели...
Она издала стон, звук которого, как показалось Лестеру, обещал
бесконечно многое.
- О, это слишком поздно. Мистер Романо очень расстроится из-за меня.
Мне, кажется, что я не могу думать только о работе, вы понимаете?
Она наклонилась вперед, и ее груди коснулись внешней стороны кассы.
Она сказала, запыхавшись:
- Если вы сможете быстро сделать чеки, я бы с радостью оплатила
услуги.
Лестер печально улыбнулся.
- Увы, Лорин, но это невозможно.
Он увидел, что девушка вот-вот разрыдается.
- Сказать по правде, это может стоить мне работы. Пожалуйста... Я
сделаю для вас все.
Эти слова прозвучали как музыка.
- Я скажу вам, что я сделаю, - объяснил Лестер. - Я позвоню и сделаю
специальный срочный заказ. Вы получите их в понедельник. Ну как,
устраивает?
- О, это было бы замечательно!
Голос ее наполнился благодарностью.
- Я пришлю их вам в офис и...
- Лучше, если я заберу их сама. Я не хочу, чтобы мистер Романо узнал
о моей глупой промашке.
Лестер снисходительно улыбнулся.
- Не глупой, Лорин. Мы все что-нибудь когда-нибудь забываем.
Она ласково улыбнулась.
- Я никогда не забуду вас. Увидимся в понедельник.
- Я буду здесь.
Она подарила ему многообещающую улыбку и медленно двинулась к выходу.
Ее походка была как бы знаком - смотри!
Лестер ухмыльнулся, когда подошел к шкафу, взял номер счета Джозефа
Романо и позвонил, чтобы сделать срочный заказ на новые чеки.
Отель на Кармен-стрит совершенно не отличался от сотни себе подобных,
поэтому Трейси и выбрала его. Трейси жила в маленькой, бедно меблированной
комнате уже неделю. По сравнению с ее камерой это был дворец.
Когда Трейси вернулась после встречи с Лестером, она стянула черный
парик, расчесала свои собственные блестящие волосы, вытащила мягкие
контактные линзы и смыла темную косметику. Затем уселась на стул и
отдышалась. Все прошло отлично. Узнать, где Джо Романо держит банковский
счет, оказалось легко. Трейси просмотрела отмененные чеки фирмы своей
матери, подписанные Романо.
Романо? Ты не сможешь добраться до него, сказала Эрнестина.
Эрнестина ошиблась, и Джо Романо стал первым. Потом - другие. Каждый
из них.
Она прикрыла глаза и заново пережила то чудо, что привело ее сюда.
Она почувствовала, как темная холодная вода сомкнулась у нее над
головой. В ужасе она поняла, что тонет. Она нырнула, схватила девочку и
выбросила ее на поверхность. Эми в панике, ничего не видя, брыкалась,
стараясь освободиться, таща их обеих назад, под воду, руки и ноги ее дико
молотили воду. Легкие Трейси были готовы вот-вот разорваться. Она
боролась, стараясь выбраться из водной могилы, вцепившись в девочку
мертвой хваткой. Она чувствовала, что силы убывают.
Мы не сможем выбраться, думала она. Мы умрем.
Звучали голоса, и она почувствовала, как тельце Эми отбирают у нее.
Она закричала:
- О, Господи, нет!
Сильные руки обхватили ее талию, и кто-то сказал:
- Теперь все хорошо. Держись легче. Все кончено.
Трейси взглянула, отчаянно ища Эми, и увидела, что ее спасли крепкие
мужские руки. Секундой позже их обеих вытащили из темной, ужасной воды.
Это событие не нашло более достойного места, чем статья на внутреннем
развороте утренних газет, где было сказано, что заключенная, не умеющая
плавать, рискуя жизнью, спасла ребенка.
Моментально журналисты и телекомментаторы превратили ее в героиню.
Губернатор Хэбер собственной персоной в сопровождении начальника тюрьмы
Брэнингена посетили Трейси в больнице.
- Вы совершили очень смелый поступок, - сказал начальник. - Вы должны
знать, что мы с женой вам благодарны.
Голос его дрожал от волнения.
Трейси была еще слишком слаба и потрясена случившимся.
- Как там Эми?
- Она скоро поправится.
Трейси прикрыла глаза.
Я бы не вынесла, если бы с ней что-нибудь случилось, подумала она.
Она вспомнила свою холодность, когда ребенку нужна была ее любовь, и
Трейси стало стыдно. Это происшествие стоило ей шанса на побег, но она
знала, что, если бы все повторилось, она поступила бы так же.
Провели короткое следствие этого несчастного случая.
- Это моя вина, - сказала Эми отцу. - Мы играли в мяч, Трейси
побежала за мячом, велела мне ждать, но я взобралась на стенку, чтобы
лучше ее видеть, и упала в воду. Но Трейси спасла меня, папочка.
Трейси направили в больницу вечером, для наблюдения за ее здоровьем.
Уже на следующее утро ее привели в офис начальника тюрьмы. Там ее уже
ждали представители средств информации. Они прослышали об этой чрезвычайно
трогательной истории, поэтому здесь присутствовали ведущие журналисты ЮПИ
и Ассошиэйтед Пресс, кроме того, бригаду новостей прислала местная
телевизионная компания.
В этот вечер вовсю развернулось шоу, посвященное героизму Трейси.
Толпы спасателей ринулись на телестудию, все закрутилось, обрастая
подробностями, словно снежный ком. Тайм, Ньюсуик, Пипл и сотни других
газет и журналов со всей страны дружно перелопачивали эту историю.
Поскольку широкое освещение поступка Трейси в прессе продолжалось, в ее
адрес в тюрьму потоком хлынули письма и телеграммы с благодарностями.
Губернатор Хэбер обсуждал их с начальником Брэнингеном.
- Трейси Уитни находится здесь за совершение серьезного преступления,
- заметил начальник тюрьмы.
Губернатор задумался.
- Но у нее же нет прежде судимостей, правильно, Джордж?
- Да, сэр.
- Не хочу давить на вас, но надо сказать, что на меня со всех сторон
навалились, прося сделать для нее что-нибудь.
- Понятно, сэр.
- Конечно, мы не можем позволить публике учить нас, как поступать с
заключенными, не так ли?
- Безусловно.
- С другой стороны, - губернатор сказал рассудительно, - эта девушка
Уитни продемонстрировала просто чудеса героизма. Она стала настоящей
героиней.
- Без вопросов, - согласился начальник Брэнинген.
Губернатор погасил сигарету.
- Каково ваше мнение, Джордж?
Джордж Брэнинген очень осторожно подбирал слова.
- Вы понимаете, конечно, губернатор, что в этом случае у меня очень
большой личный интерес. Это ведь моего ребенка она спасла. Но, помимо
прочего, я не считаю Трейси Уитни преступницей и я не думаю, что она будет
представлять опасность для общества, если будет на свободе. Я твердо
убежден, что вы должны ее помиловать.
Губернатор, который собирался выдвинуть свою кандидатуру на новый
