очень интересно, особенно археологические и спелеологические работы. На
пескофермах иногда становилось скучно, но ездить на уборочных машинах было
одно удовольствие.
Теперь он вернулся домой для ускоренного двухгодичного курса в
колледже. Потом он намеревался вернуться на Марс управляющим фермой.
Таково было условие получения им стипендии. Но если он не захочет
возвращаться, они не смогут его заставить. Возможно, он вернется, а может,
и нет. Девушки на Марсе - очень делового характера. Энергичные, выносливые
и всегда любят покомандовать. Когда он полетит назад - если он полетит, -
то только со своей женой. Конечно, там была Марсия, и такую девушку еще
надо поискать. Но ведь ее кибуц перебрался к Северной полярной шапке, и
она не ответила на три его последних письма. Нет, наверное, ничего в ней
такого и не было.
- Эй, Сэнди!
Томпсон-Блейн поднял голову и увидел Эдди Дулитла, вышедшего
покататься на своем "тистле". Он махнул рукой. Томпсон-Блейн лениво
помахал в ответ. Эдди было всего семнадцать, он ни разу не покидал Земли и
мечтал стать командиром космолайнера. Ха-ха! Как бы не так!
Солнце клонилось к горизонту, и Томпсон-Блейн был этому рад. Сегодня
вечером у него свидание с Дженифер Хант. Они поедут на танцы в "Старзлинг"
в Балтимор, отец разрешил взять его каптер. Вы бы видели, как Дженифер
выросла за два года! И она умела взглянуть на парня так смело и застенчиво
в одно и то же время. Неизвестно, что еще может случиться после танцев на
заднем сиденье каптера. Может, и ничего. А может, может...
Томпсон-Блейн сел прямо и повернул румпель. Скиф лег на другой галс.
Нужно возвращаться к причалу, потом домой, обедать, потом...
Удар хлыста пришелся по спине.
- А ну, за работу!
Пиггот-Блейн удвоил усилия, размахивая киркой и опуская ее на пыльное
полотно дороги. Охранник стоял неподалеку, зажав под мышкой карабин, в
правой руке он держал хлыст, хвост которого волочился по пыли.
Пиггот-Блейн изучил каждую пору на глупом, худом лице охранника, каждый
изгиб губ маленького напряженного рта, каждый взгляд выцветших глаз. Он
знал все это так же хорошо, как собственное лицо.
Ладно, погоди, рыло, молча сказал он охраннику. Твое время скоро
кончится. Погоди, только немного погоди.
Охранник прохаживался вдоль ряда работавших под жарким солнцем
Миссисипи заключенных. Пиггот-Блейн попытался сплюнуть, но во рту не
набралось слюны на плевок. Значит, мы живем в прекрасном современном мире,
подумал он. С этими вашими космолетами, автоматическими фермами, с этим
вашим прекрасным иным миром? Думаете, это все? Тогда спросите, как они
строят дороги в графстве Квиллег, Северное Миссисипи. Они вам не скажут,
конечно, так вы лучше сами посмотрите. Потому что вот каков мир на самом
деле!
Арни, работавший впереди, прошептал:
- Ты готов, Отис? Ты готов?
- Я-то готов, - прошептал Пиггот-Блейн. Его крепкие пальцы сомкнулись
на пластиковой рукоятке кирки. - Я уже не просто готов, Арни.
- Тогда через секунду начинаем. Смотри на Джеффа. Волосатая грудь
Пиггота-Блейна вздымалась в ожидании. Он отбросил с глаз длинные
каштановые волосы и взглянул на Джеффа, стоявшего через пять человек
впереди него. Пиггот-Блейн ждал, плечи его горели от солнечных ожогов. На
щиколотках виднелись зароговевшие шрамы от ножных кандалов, а на боках
темнели полосы от ударов хлыста. Внутри у него жила яростная жажда. Но
даже ведро воды не могло бы утолить этой жажды. Ничто не могло ее утолить,
эту жажду, эту сумасшедшую жажду, которая и привела его сюда в конце
концов после того, как он устроил поножовщину в Гейнсвильском единственном
салуне и прикончил того старого индейца.
Джефф взмахнул рукой. Скованная цепью линия заключенных одновременно
прыгнула вперед. Пиггот-Блейн бросился на охранника с худым лицом, который
уронил хлыст и пытался поднять карабин.
- Ах ты, рыло! - завопил Пиггот-Блейн и опустил кирку прямо на голову
охранника.
- Взять ключи!
Пиггот-Блейн сорвал связку ключей с пояса мертвого охранника. Он
услышал, как выстрелил карабин, как кто-то закричал в агонии. Встревожась,
он обернулся...
Рамирец-Блейн вел свой каптер над техасской равниной, направляясь в
Эль-Паса. Это был серьезный молодой человек, и все внимание он уделял
направлению, выжимая из старого каптера все, что тот мог дать, чтобы
успеть добраться до Эль-Паса прежде, чем закроется магазин Джонсона.
Он осторожно управлял неуклюжей старой мельницей, и лишь редкая
случайная мысль мелькала в его сосредоточенном сознании, быстрая мысль о
показаниях компаса, высотометра, о танцах в Гуанджуато на следующей
неделе, о ценах на шкуры в Сьюдад Юарес.
Равнина под ним была испещрена желтыми и зелеными точками. Он
взглянул на часы, потом на индикатор скорости.
Да, подумал Рамирец-Блейн, он успеет до закрытия магазина. И даже
может остаться время на...
Тайлер-Блейн вытер губы рукавом и подобрал кусочком хлеба остатки
жирной подливы на тарелке. Он рыгнул, оттолкнул стул от оконного стола и
поднялся. С демонстративной небрежностью взял с полки в кладовой горшок и
начал заполнять его остатками свинины, добавил овощей и большой кусок
маисового хлеба.
- Эд - сказала жена, - что ты делаешь?
Он посмотрел на нее. Годы сильно состарили ее, она даже выглядела
старше своих лет. Он отвел глаза, не ответив.
- Эд! Я спрашиваю тебя, Эд!
Тайлер-Блейн посмотрел на нее с раздражением, чувствуя, как заныла
при звуке визгливого голоса старая язва. Самый визгливый голос в
Калифорнии, - подумал он, и на ней он женился. Визгливый голос, остренький
нос, острые колени и локти, совершенно плоская и бесплодна в придачу. Ноги
- только чтобы передвигать тело, а не для удовольствия окружающих. Живот -
для наполнения его пищей и ни для чего более. Из всех девушек Калифорнии
он выбрал самую ядовитую, этакий болван, как всегда говаривал дядюшка Раф.
- Куда ты тащишь этот горшок с едой? - спросила она.
- Собаку покормить, - сказал Тайлер-Блейн, направляясь к двери.
- У нас нет собаки! Эд, не делай этого, я тебя прошу!
- А я сделаю, - сказал он, довольный, что ущемил ее.
- Пожалуйста, не сегодня. Пусть сам переберется куда-нибудь подальше.
Эд, послушай меня. Вдруг в городе узнают?
- Солнце уже село, - сказал Тайлер-Блейн, стоя в дверях со своим
горшком.
- Люди могут подсматривать, - сказала она - Эд, если они узнают, они
тебя повесят, ты ведь знаешь!
- Не только меня одного. На веревке и ты будешь смотреться
первоклассно, - заметил Тайлер-Блейн, открывая дверь.
- Ты это назло мне делаешь - крикнула она.
Он затворил за собой дверь. Снаружи были поздние сумерки. Он стоял
рядом с пустым курятником, оглядываясь по сторонам. Ближе всех к ним
находился дом Фланнагана, примерно ярдов за сто от них. Но те в чужие дела
не вмешиваются. Он подождал, проверяя, не забрел ли кто-то из городских
детишек к ним во двор. Потом зашагал, осторожно неся горшок с едой.
Подойдя к окраине жидкой рощицы, он поставил горшок на землю.
- Все в порядке, - позвал он тихо. - Можете выходить, дядя Раф.
Из кустов на четвереньках выполз человек. Лицо у него было
свинцово-бледное, губы бескровные, глаза неподвижные, черты лица - грубые,
словно железо перед закалкой или глиняный кувшин перед обжигом. Порез на
шее начал гноиться, а сломанная толпой фанатиков правая нога висела,
неподвижная и бесполезная.
- Спасибо, сынок, - сказал Раф, дядя Тайлер-Блейна, ставший зомби.
Зомби быстро опустошил горшок. Когда он кончил есть, Тайлер-Блейн
спросил:
- Как ты себя чувствуешь, дядя Раф?
- Ничего не чувствую. Это старое тело уже почти отслужило свое. Еще
пару дней, ну, может, неделя, и ты, наконец-то, освободишься.
- Я буду заботиться о вас столько, - сказал Тайлер-Блейн, - сколько
будет нужно, дядя Раф. Если бы я мог взять вас в дом!
- Нет, - сказал зомби. - Тогда они узнают. Это опасно... Сынок, как
поживает твоя карга?
- Как всегда, такая же уксусная, - вздохнул Тайлер-Блейн. Зомби издал
нечто вроде смеха.
- Я тебя предупреждал, десять лет назад я тебя предупреждал: не
женись на ней. Разве не так?
- Верно, предупреждали, дядя Раф. Вы один говорили дело. Эх, если бы
я вас послушался.
- Да, если бы, сынок. Ну, ладно, полезу обратно.
- Вы уверены, что она сработает, дядя? - с тревогой спросил
Тайлер-Блейн.
- Уверен.
- И думаете, что и умрете с уверенностью?
- Умру, мой мальчик. И отправлюсь на Порог, ты не волнуйся. И когда я
там окажусь, то свое обещание исполню. Вот увидишь.
- Спасибо, дядя Раф.
- Я человек слова. Я устрою ей преследование, сынок, если только
Владыка позволит мне войти на Порог. Сначала я посчитаюсь с толстым
доктором, который мне это сделал. Потом пойдет твоя карга. Я буду
преследовать ее, как безумный. Она у меня будет мчаться до самой границы
штата!
- Спасибо, дядя Раф.
Зомби опять издал звук, напоминающий смешок, и на четвереньках заполз
в кусты. Тайлер-Блейн на миг не сдержал дрожи, потом поднял горшок и
побрел к своей покосившейся лачуге.
Маринер-Блейн поправила завязку своего купальника, чтобы он лучше
прилегал к молодому стройному телу. Она забросила за спину баллон с
воздухом, взяла респиратор и пошла к шлюзу.
- Дженис?
- Да, мама, - отозвалась она с совершенно бесстрастным выражением
лица.
- Куда ты направляешься?
- Просто поплавать, мамочка. Наверное, взгляну на новые сады на 12-м
уровне.
- А ты не собираешься увидеться с Томом Льюином?
Неужели она догадалась? Маринер-Блейн поправила длинные черные волосы
и сказала:
- Конечно, нет.
- Ну, ладно, -сказала ее мать, чуть заметно улыбаясь и явно не веря.
- Постарайся не задерживаться. Ты ведь знаешь, как мы волнуемся.
Она быстро поцеловала маму и поспешила в воздушный шлюз. Мама знала,
она уверена! И не остановила ее! Но почему она должна ее останавливать?
Ведь ей уже семнадцать, она уже может делать все, что хочет. Дети в эти
дни растут быстрее, чем их родители, но родители этого, похоже, не
понимают. Они многого не понимают. Им нравится просто сидеть и составлять
планы новых плантаций. Развлечение для них - это немного классической
музыки, бил-бод или рок-н-ролл. Они слушают и рассуждают, какими
раскованными и выразительными были предки. А иногда они начинают листать
здоровенные альбомы по искусству с бесконечными комиксами периода XX века
и спорят об исчезнувшем искусстве сатиры.
Великолепный вечер для них означает поход в галерею, где они
почтительно рассматривают коллекцию обложек "Сатердей Ивнинг Пост" времен
"Великой Эры". Но ее весь этот длинноволосый бред мало трогает. Ей
нравятся сенсории.
Маринер-Блейн надвинула маску, респиратор, надела ласты и повернула
кран. Через несколько секунд шлюз наполнила вода. С нетерпением ждала она,
пока давление уравняется с наружным. Потом автоматически открылся замок, и
она выскочила наружу.
Ферма ее отца находилась на глубине ста футов, неподалеку от
гигантского подводного хребта Гаваев. Она направилась в глубину, опускаясь
в зеленые сумерки с каждым энергичным ударом ласт. Том будет ждать ее у
коралловой пещеры.
Становилось темнее, Маринер-Блейн включила фонарик и покрепче сжала
загубник респиратора. Учитель говорил, что скоро подводные фермеры смогут
выращивать собственные жабры. Возможно, это случится уже при жизни ее
поколения. Как она будет выглядеть с жабрами? Загадочно, наверное,
