на краю голодной смерти. Вам не дозволяется быть слишком
наполненным, бьющим через край, потому что если вы слишком
счастливы, переполнены, то вас невозможно контролировать, а
общество хочет вас контролировать. Это -- доминирование, очень
тонкое доминирование.
Каждый ребенок рождается переполняющимся, брызжущим счастьем,
энергией. Потом нам приходится отсекать источники его энергии,
нам приходиться отъединять ребенка здесь и там, так, чтобы он
стал подвластным контролю. И основа всего этого контроля --
разделить ребенка надвое. Тогда вам нечего беспокоиться, он и
сам себя будет контролировать. Тогда вам не о чем заботиться, он
и сам будет врагом самому себе.
Поэтому ребенку твердят: "Это плохо. Не делай этого". Внезапно
ребенок разделен, теперь он знает, что -- дурно, а что --
хорошо, теперь он знает, что часть его существа плохая, и его
голова, его ум начинают его контролировать.
Благодаря разделению интеллект становится контролером, хозяином.
Если вы не разделены, цельны, то никакой головы у вас не будет.
Голова не исчезнет и не отвалится, но вы не будете
ориентироваться на голову -- ваша тотальная, цельная суть и
будет вами.
Сейчас вы -- лишь голова, а остальное тело служит только для ее
поддержания. Голова стала эксплуататором, диктатором. И это было
реализовано через разделение, через создание конфликта в вас.
Вас учили, что это хорошо, а это плохо. Интеллект выучивается
этому, и затем интеллект начинает вас осуждать.
Запомните, что, если вы осуждаете себя, то вы будете осуждать
каждого -- вы будете осуждать все на свете. И тот, кто осуждает
себя, не способен любить. Тот, кто осуждает себя, не может
молиться. Тот, кто осуждает себя, -- для него нет Бога, и не
может быть. Осуждающий ум никогда не способен вступить в
божественный храм. Только когда вы в танце, в экстазе, никого и
ничто не осуждаете, только когда вы переполнены ощущением, что
никто не контролирует вас и никто не управляет вами -- только
тогда жизнь становиться "let-go" (пусть-идет-как-идет); она не
формальна, она естественна. Тогда вы попадаете внутрь, тогда для
вас все окружающее -- это дверь. Теперь вы можете достичь храма,
где бы вы ни находились.
Но прямо сейчас, такой, как вы есть, вы -- шизофреничны. Вы
шизофреник не только тогда, когда вам об этом говорит
психоаналитик. Не нужно никакого психоаналитика, чтобы поставить
вам диагноз. Общество творит шизофреников; разделенность -- это
и есть шизофрения. Вы не едины, не цельны. Вы родились цельным,
но общество немедленно начинает обрабатывать вас, необходимо
произвести важнейшую хирургическую операцию, вас постоянно
оперируют, чтобы разделить. Потом общество спокойно, потому что
вы сражаетесь сами с собой, ваша энергия рассеивается в вашей
внутренней битве, она никогда не переполняет вас. Теперь вы
неопасны.
Перехлестывающая, бьющая через край энергия оборачивается
восстанием. Переполняющая энергия -- это всегда бунт,
переполняющая энергия всегда революционна. Она как река в
половодье, в наводнение -- она не верит в берега, в правила, в
законы, она просто продолжает разливаться в сторону моря. Ей
ведома только одна цель -- стать морем, стать бескрайней.
Переполняющая энергия всегда движется в направлении Бога. Бог в
нашем мире утрачен, не по причине науки, не из-за атеистов, но
из-за так называемых верующих. Они настолько разделили вас, что
река теперь сражается сама с собой. Не остается ничего, никаких
сил, чтобы двигаться вперед, не остается никакой энергии; вы так
устали, сражаясь с собой, как же теперь вы можете двигаться в
сторону моря?
Один из основных законов Дао, Лао Цзы, Чжуан Цзы состоит в том,
что, если вы спонтанны, то это самая высшая молитва; вы не
можете потерять Бога, и, что бы вы ни делали, вы до него
доберетесь. Поэтому Чжуан Цзы никогда не говорит о Боге;
разговор здесь ни к чему, он не нужен. Он говорит лишь о том,
как выявить в вас целостность. О святости говорить бессмысленно.
Когда вы становитесь цельны, когда вы становитесь едины, вы
становитесь святым. Когда ваши части, ваши составляющие
растворяются в едином, ваша жизнь обращается в молитву. Но они
никогда не говорят о молитве, это ни к чему.
Спонтанность, живущая как целое... Если вы хотите жить, как
целое, то вы не можете ничего планировать. Кто будет
планировать? Вы не можете решать на завтра, вы можете жить
только здесь и сейчас. Кто будет решать? Если вы решаете, то
рождается разделение; теперь вам придется манипулировать. Как вы
будете планировать? Будущее неизвестно, а как вы можете
планировать неизвестное? Если вы планируете неизвестное, то
планирование опирается на опыт прошлого. Это значит: мертвое
будет контролировать, распоряжаться живущим. Прошлое мертво, но
прошлое продолжает руководить будущим -- поэтому вам так все
надоело. Это естественно, так и должно быть. Скука исходит из
прошлого, потому что прошлое умерло, но оно все еще пытается
воздействовать на будущее.
Будущее -- это всегда приключение, но вы не даете ему стать
приключением. Вы планируете его. Однажды спланированная, ваша
жизнь катится по накатанной колее. Она -- не река.
Когда вы находитесь в колее, вы знаете, что вы делаете, что
происходит. Все это -- лишь повторение уже пройденного. Кто
будет планировать? Если планирует ум, ум всегда привязан к
прошлому. Жизнь нельзя спланировать, потому что, планируя, вы
совершаете самоубийство.
Жизнь может быть только незапланированной, движущейся от случая
к случаю в неизвестное. Ну чего вы боитесь? Почему вы так
пугаетесь незапланированной неизвестности? Вы всяко будете там,
чтобы реагировать на ситуацию; что бы ни случилось, что бы ни
происходило, вы все равно попадете туда, в будущее, и будете
поступать в соответствии с ним. Чего же вы боитесь? Зачем это
все планировать?
Страх появляется потому, что вы не уверены: попадете вы в
будущее, или нет. Вы настолько бессознательны, что у вас нет
уверенности ни в чем. Вы вообще ничего не воспринимаете.
Если у вас намечается важный разговор на работе, то вы до
мельчайших подробностей строите планы в уме: что сказать, как
сказать, как войти в офис, где стоять, куда сесть. Но зачем? Вы
будете там, тогда вы и сможете поступать соответственно.
Но вы сомневаетесь в себе, вы настолько невосприимчивы к
окружающему, вы настолько бессознательны, тупы, что вы не
знаете, не уверены -- если вы не все запланируете, а вдруг
что-нибудь пойдет не так. Если вы бдительны, чутки -- тогда
никаких проблем. Вы будете там, в будущем, и чего бы ни
потребовала сложившаяся ситуация, вы сможете реагировать в
соответствии с ней.
И помните, что все это планирование не поможет, потому что если
вы не сможете быть сознательным, не сможете быть пробужденным,
ориентироваться в ситуации, которую вы планируете, то тогда это
планирование тоже делается во сне. А если вы повторяете одно и
то же запланированное действие множество раз, оно становится
механическим, и тогда, если возникает какая-то проблема,
какой-то вопрос, вы можете реагировать автоматически. Ответ
заготовлен, вы не нужны. Это модель, закрепленное клише, вы
просто повторяете его; вы превращаетесь в механическое
устройство, вы не нужны вообще. Можно дать ответ, он имеется в
памяти; если вы многократно им пользовались, то вы знаете, что
на него можно положиться.
Из-за планирования жизнь становиться все более и более
неосознанной, и чем более вы бессознательны, тем больше вам надо
планировать. Еще задолго до физической смерти вы мертвы. Живой
значит: отвечающий соответственно ситуации, воспринимающий.
Живой значит: что бы ни происходило, я буду там и буду
реагировать в соответствии с этим, и реакция эта будет исходить
от меня, а не из памяти. Я не буду к этому готовиться.
Видите, какое получается несоответствие, когда христианский
миссионер или христианский служитель, священник, готовит свою
проповедь.
Я однажды побывал в теологическом колледже. Там они готовят
своих священнослужителей, своих священников -- пять лет
обучения. Так я поинтересовался у них, а где подготовили и
обучили Иисуса, кто научил его, как надо говорить.
Конечно, эти христианские священники мертвы, все у них
распланировано. Когда вы говорите то-то и то-то, нужно сделать
определенный жест; даже жесту недопустимо быть произвольным.
Когда вы говорите так-то и так-то, у вас должен быть
определенный взгляд; даже глазам не дозволено быть спонтанными.
Как вам надо стоять, когда вы должны кричать, а когда вам нужно
говорить шепотом, когда вам надо постучать по столу, а когда нет
-- все распланировано.
Я спросил их, где обучался Иисус. Да он вообще не был
священнослужителем, он не был священником. Он никогда не ходил
ни в какой теологический колледж, он был сыном плотника.
Две тысячи лет обучаются христианские священники, но из них не
вышло ни единого Иисуса, и никогда и не выйдет ни одного, потому
что нельзя научить быть Иисусом. Вы не можете произвести Иисуса
на заводе. А это заводы, -- эти теологические колледжи. Там вы
выпускаете священников, а если эти священники прямо-таки скучны,
мертвы, -- обременительны, -- то нетрудно понять, что такой же
станет и вся религия.
Существуют религии двух типов. Есть религия от ума -- и она
мертва. Та религия известна как теология. А еще есть другой тип
религии, религия действительная, спонтанная. Она не теологична,
она таинственна, мистична. И помните, что у индуистов одна
теология, у мусульман -- другая, у христиан -- третья, но
религия, мистическая религия, та же самая; она не может быть
разной.
И Будда, и Иисус, и Чжуан Цзы, и Лао Цзы, все они -- одно и то
же, ибо они не теологи. То, что они говорят, -- не из головы,
они просто изливают свои сердца. Они не логики, они -- поэты.
Они не пользуются никакими писаниями, их не учили этому, они
просто отзываются на потребность в вас. Их слова не заготовлены,
их манеры не установленные, их поведение незапланировано.
Теперь обратимся к сутре Чжуан Цзы.
Если человек наступает на ногу чужому
посреди базара,
он вежливо извиняется
и объясняет:
"Здесь столько народу".
Извинение необходимо из-за отсутствия близких отношений, этот
другой -- чужак. Объяснение необходимо, потому что нет любви.
Если присутствует любовь, тогда необходимость в объяснении
отпадает, другой и так поймет. Если есть любовь, то тогда
незачем извиняться -- любовь всегда понимает.
Таким образом, нет более высокой морали, чем любовь, и быть не
может. Любовь -- это высочайший закон, но если ее нет, то
необходимо что-то взамен. И если вы наступили на базаре
незнакомому человеку на ногу, нужно извиниться, и объяснить
тоже:
"Здесь столько народу".
В связи с этим нужно заметить еще одно. На Западе даже муж
извинится перед женой, а жена -- перед мужем. Это означает, что
любовь исчезла. Это значит, что они стали чужими, что дома нет,
семьи нет, что все вокруг превратилось в базар. На Востоке
невозможно даже представить себе такую ситуацию, но западники
думают, что люди Востока грубы. Муж никогда не извинится --
незачем, потому что мы не чужие, и другой может понять.
Извинение нужно только тогда, когда другой понять не может. А
если любовь у вас такая, что не может понять, так что толку от
извинений?
Если весь мир становится домом, то исчезают все извинения, все
объяснения исчезают. Вы извиняетесь, потому что вы не уверены в
другом. Извинение -- это трюк, чтобы миновать конфликт,
объяснение -- это способ избегнуть конфликта. Но конфликт
существует, и вы боитесь его.
Таков цивилизованный способ выбираться из конфликта! Вы
наступили на ногу постороннему, вы замечаете раздражение в его
взгляде -- он разозлился, он ударит вас. Необходимо извинение,
извинение утихомирит его гнев -- это трюк. Вам незачем быть
откровенным в ваших извинениях, это всего лишь общественный
прием, он работает, как смазка. Вы именно для того и даете
объяснение, чтобы сказать этим: "Я не виноват, здесь столько
