когда получил в свое распоряжение флайер шефа: об исчезновении этой машины
никто не узнает и никто не заявит в полицию. Каким способом он исчезнет:
взрывное устройство или собьет другой флайер? В любом случае это случится
не около виллы. Скорее всего, между двумя грядами невысоких гор. Ближняя
гряда была чуть выше дальней, и я решил этим воспользоваться. Вот и ответ:
флайер без сигнальных огней догнал меня, пристроился в хвост и сбавил
скорость. Нас разделяют минуты две полетного времени. Мне их хватит.
Я достал из холодильника пакет. В нем был наспинный летательный аппарат
для любителей прогулок на свежем воздухе. Я одел аппарат и, когда флайер
пролетел над ближней грядой и резко снизился, выбросился из кабины.
Угадал прямо на верхушку дерева. Ветки изрядно похлестали меня по лицу и
рукам, досталось и телу. Зато преследователь, черной тенью промелькнувший
надо мной, ничего не заметил. Я видел, как он быстро догнал мой флайер и
произвел выстрел из электропушки. Заряд был мощнейший, флайер буквально
вспыхнул электрической лампочкой и сразу же потух, словно перегорела нить
накала. Через несколько секунд где-то внизу заскрежетало, точно тупым ножом
вспарывали консервную банку. Наемный убийца выстрелил еще раз, видимо по
обломкам, и исчез в направлении виллы.
Время три ноль-две. Мой (теперь уже мой) корабль две минуты назад
стартовал с космодрома. То-то шеф будет озадачен исчезновением яхты. Ну,
это его трудности. А мы займемся преодолением своих - посвятим на свидание
с кораблем. Погодка, конечно, не прогулочная и одет я легко, но делать
нечего. Особенно доставалось от холодного ветра. Он добрался до каждой
косточки и словно тряс их, проверяя, надежно ли закреплены. Вроде бы
надежно.
Через час и три четверти я засек сигналы передатчика, вживленного в тело
Тука. Еще двадцать минут полета, и карманный пеленгатор вывел меня на
двуногого (в честь Родроба, наверное) фаготекса. Тук проводил меня к
кораблю, замаскированного под скалу. В свете только что взошедшего солнца я
проверил маскировку и счел Родроба достойным называться моим учеником.
- Ну что, Тук, не надоела тебе эта побрякушка в лапе? - спросил я,
забравшись вслед за фаготексом в корабль.
Тук настолько быстро сунул мне под нос лапу с передатчиком, что сомнений
быть не могло.
- Не волнуйся, сейчас снимем. Больше она нам не нужна.
Уже около часа сидели мы с Туком в подвале казино "Черная дыра".
Постепенно затих над нашими головами шум последнего, третьего, дня
фестиваля, даже самые азартные игроки вынуждены были оставить в покое
рулетки и колоды карт: пошел пятый час понедельника, казино закрылось.
Теперь шла сдача недельной выручки в банк. Переводили ее по многоканальному
кабелю, вделанному в стену. Прямо передо мной в стене темнел проем, снятая
панель лежала на полу. В проеме клопом присосался к кабелю прибор,
изготовленный руками изобретателя-самоучки. Отсасывал здорово: цифры на
табло еле успевали переплетаться из одной в другую. Вскоре они замерли,
достигнув миллиона, и кредитная карточка выскочила из прибора. Я забрал ее
и вставил следующую. На табло на миг появилась однозначная цифра, сменилась
двузначной, эта, чуть медленнее, - трехзначной. Пошел отбор девятой доли.
Всего их будет десять: я оценил покушение на мою жизнь в десять миллионов
экю.
Неподалеку от казино, на стоянке среди жилых домов. замер невзрачный
флайер, взятый напрокат. В нем поджидает нас Родроб. После трех суток
бездействия на корабле он прямо рвался на дело и долго и обиженно сопел,
когда я отказался взять его с собой. Слишком он громоздкий и шумный, а
тишина в подвале казино как в холодильнике морга. Я и Тука заставил идти не
на пластинах, хотя шума от них - всего ничего.
На табло уже горела шестизначная цифра. А ведь отнимается всего четвертая
часть выручки. Да, здорово они тряхнули гостей фестиваля. Впрочем, если
судить по схеме, позаимствованной у электронщика-хвастуна, сдавалась
выручка из нескольких увеселительных заведений. В конце коридора была
дверь, ведущая в одно из них. Наверное, подземный ход, соединяющий казино с
какимнибудь баром или рестораном неподалеку. С другой стороны коридор
поворачивал направо, затем налево и заканчивался дверью, ведущей в
подсобные помещения. Через эту дверь мы проникли в подвал. Оттуда сейчас и
послышались звуки неторопливых шагов. Кого-то несли сюда черти. И, как
всегда иевовремя.
Я отсоединил прибор, вставил панель на место. Теперь надо открыть дверь.
Было же время просчитать код на замке, так нет, понадеялся на удачливость.
Подключившись к замку, я понял, что карманный компьютер не успеет перебрать
миллиарды комбинаций до подхода проверяющего. Я применился к двери спиной,
осел на корточки и достал из подмышечной кобуры пистолет. На дистанции
тридцать метров - а именно столько было до поворота коридора - я не делаю
промахов. Жаль, что не удастся провернуть операцию без жертв: не люблю
брака в работе.
Шаги становились все громче и громче. Кто-то уже миновал первый поворот,
приближался ко второму. Шел медленно и шаркал ногами, будто прогуливался по
аллее весеннего парка. Шаркать ногами осталось ему небольше минуты, а потом
пойдет гулять его душа. Пробьется ли она через потолок подвала и
полукруглую крышу? Я поднял голову, прикидывая путь души - и радостно, но
беззвучно присвистнул.
В потолке поперек коридора проходила толстая труба. Одна половина ее была
вделана в бетон, а другая выпирала набрякшей веной. И за ней можно было
спрятаться. Правда, с помощью спецснаряжения, но ведь у меня есть Тук.
Шаги приближались к повороту, в моем распоряжении осталось несколько
секунд. Я показал фаготексу, что от него требуется. Тук моментально подрос
на четырех лапах, став похожим на стол. Я взобрался на него и в тот же миг
прилип к потолку около трубы. Тук присосался к стене и трубе у меня в
ногах, лишь одна его лапа прижимала мое тело.
Человек прошел поворот, двигался к нам. Он был изрядно пьян и что-то
бормотал под нос. Вот он подошел к трубе. Сейчас поднимет голову и... Я
плотнее сжал рукоятку пистолета и затаил дыхание. Мне даже почудилось, что
слышу, как антистрахины радостно заработали челюстями, пожирая мощную струю
адреналина.
Человек прошел под трубой. Заработало переговорное устройство в его руке,
и он остановился. Сверху я видел небольшую плешь на его макушке, тщательно
замаскированную зачесанными назад волосами. Я прицелился прямо в середину
ее.
- Девкальд, отбой, - послышалось из переговорного устройства. - Из банка
сообщили, что помеха исчезла.
Ба, да это оказывается мой старый знакомый Леб Девкальд - "совладелец и
главный инженер казино"!
- Я же вам говорил!.. - начал было Девкальд, но собеседник исчез из
эфира.
На его месте я бы тоже отключился, а на своем - вынужден был выслушать
речь до конца. Это был монолог, посвященный собственной гениальности, и
если бы слова превращались в маленькие камушки, их хватило бы на огромный
памятник. Пусть из слов, но воздвигнув его, Леб Девкальд решил обмыть такое
важное событие. Из кармана появилась плоская бутылка с ахлуа. Отпивая из
нее, Девкальд запрокинул голову. Не пройди он вперед лишние полметра,
сейчас бы уперся взглядом в ствол пистолета. Леб Девкальд оказался везучим:
не только прошел эти полметра, но и смотрел под ноги, когда шел назад.
Едва он скрылся за поворотом, Тук опустил меня на пол. Я посмотрел на
девятую кредитную карточку. Чуть больше ста тысяч. Хвастун уберег шефу
почти два миллиона, но тот никогда об этом не узнает и не отблагодарит.
Можно, конечно, добрать их, но жадность губит. Даже кинслеров. Иногда,
обожравшись, они не могут взлететь и становятся добычей мелких грызунов.
Тем путем, что пришли, уходить теперь было опасно, поэтому я занялся
дверью, ведущей неизвестно куда. Замок был с секретом, отнял у меня четыре
с половиной минуты. За дверью начинался коридор метровой ширины. Чтобы не
обтирать стены, я шел, выставив правое плечо. Впереди ковылял Тук. Он стал
узким, будто побывал в огромных тисках, и обзавелся одиннадцатью лапами,
почему-то расположенными на одной прямой. Хотел бы я знать, кого он сейчас
изображает.
Коридор привел нас в "Елену и Парис". Я счел это указанием судьбы
осчастливить Родроба. Аквариум с наядой, скорее всего, находится рядом с
бассейном, который, как я слышал, расположен под крышей. Чтобы попасть
туда, надо прогуляться по всему борделю. Что ж, рискнем.
По коридорам сновали женщины в прозрачных туниках, надетых на голое тело.
Лица были такими уставшими, что казалось, будто косметика прокисла на них,
свернулась и обсыпается при ходьбе: оружие отслужило и превращалось в прах.
Но, как бы в подтверждение его былой силы, то тут, то там валялись мужчины,
павшие на любовно-алкогольном фронте. Иногда я наступал на них, чтобы
правдоподобней изображать пьяного. Впрочем, эта мера предосторожности была
лишней: не только на меня, но и на Тука никто не обращал внимания. Я мог
понять женщин. В пять часов утра, после трех суток бешеной фестивальной
свистопляски, хочется одного - завалиться спать суток на трое.
Наяду мы нашли в комнате на последнем этаже. Она лежала на полу. Тело ее
высохло и шерсть дыбилась, как наэлектризованная. Рядом валялся обнаженный
мужчина с широким, женским задом. Перед тем как вырубиться, он успел
обблевать половину комнаты. Я, придерживаясь второй половины, добрался до
наяды и опустил ее в аквариум. Затем я выкурил сигарету и проинструктировал
Тука. Придется ему действовать за двоих, у меня ведь руки будут заняты.
Наяда яростно сопротивлялась, ни за что не хотела выбираться из воды.
Пришлось применить силу. В итоге моя голова познакомилась с ударами ее
хвоста, а одежда - с водой из аквариума. Впридачу, шум привлек чьето
внимание. Я крепче обнял завернутую в простыню наяду и прижался к стене
возле двери. В дверь постучали, не дождавшись ответа, открыли. В номер
ввалился охранник с пистолетом в руке. Увидев перед собой Тука, охранник
замер, пытаясь сообразить, что это за чудо. Пока человек думал, фаготекс
действовал. Пистолет бултыхнулся в аквариум, а охранник, тяжело охнув, осел
на пол. Рана на его голове тянула на две недели госпиталя - Тук умеет бить.
Такой же раной обзавелся и второй громила, охранявший служебный выход.
Через десять минут мы были возле флайера. Родроб радостно мычал, отнимая
у меня наяду.
- Вези ее на корабль и сразу опусти в аквариум. Тука забирай с собой.
- А ты?
- Мне тут должок один заплатить надо, - ответил я и встал на
самодвижущийся тротуар, понесший меня в сторону западной окраины города.
Начинался новый день, но улицы были пусты и флайеры не проносились над
домами. Три дня праздника вымотали всех. Устали люди, устали машины, устали
огни реклам. И дома были похожи на ступы, загнанные во время шабаша.
В Иолин сад я попал через забор. Ухоженные клумбы и газоны, подстриженные
деревья, напоминающие геометрические фигуры, насаженные на карандаши. Из
чувства протеста человеческому издевательству над природой я пошел не по
дорожкам, а напрямую. Под ногами захрустели стебли цветов и ветки кустов,
на серо-зеленом от росы газоне остались темные пятна от моих туфлей.
В коттедж проник через окно. Сначала заглянул в подсобное помещение и
обесточил здание. Мало ли какими приборами оно напичкано, а мне лишний шум
ни к чему.
Иолия лежала полураздетая на застеленной кровати. Одежда валялась на
полу, а одна туфелька примостилась на трюмо между бесчисленным количеством
флакончиков и баночек. Рядом с кроватью стояла почти пустая бутылка
коньяка. Интересно было бы глянуть на лицо пьяной Иолии, но лежала она на
животе, уткнувшись носом в подушку. Как она умудряется дышать?! Ничего,
мучиться ей осталось недолго.
Я поймал на мушку подмышечную впадину, повел пистолет чуть вправо, туда,
где грудь мыском выпирала из под тела. Чуть выше груди я и выстрелил.
10
Мне нравится тяжелое и грустное молчание Космоса. Я могу часами сидеть в
