окружного комитета. Секретарем был Моисеенко, тогда имелся лишь один
секретарь. Потом шел заведующий орготделом, который считался заместителем
секретаря окружного комитета. Потом шел заведующий агитпропом. В мое время
заведовал агитпропом Сергеев5. Я не помню его настоящую фамилию, он был
еврей. Это был замечательный коммунист, преданный делу партии, и хороший
работник. К сожалению, он, как и многие тысячи ему подобных, погиб во время
террора, который ввел в партии Сталин. Римский же был начальником окружной
партийной школы. Я не помню, в каком году, в 1926-м, а может быть, в 1927-м,
слушатели партийной школы6 поехали в Москву во время зимнего перерыва в
занятиях набраться ума-разума, посмотреть столицу, познакомиться с ее
достопримечательностями. Это -- естественное желание всех людей Советского
Союза, да и не только Советского Союза, побывать в Москве.
Римский, как он потом рассказывал, решил позвонить Сталину и попросить,
чтобы тот принял их делегацию. Думаю, что, наверное, не весь состав
партийной школы туда ездил, а какая-то группа, но большая, видимо, человек
60. Впрочем, это не столь важно для данного вопроса. Римский рассказывал: "Я
позвонил по телефону, меня соединили со Сталиным (это на меня произвело
впечатление --доступность Сталина), и я попросил, чтобы он принял меня
вместе со слушателями партийной школы. Сталин согласился и сказал, что
Римскому передадут (он записал адрес), когда он сможет это сделать. Вот
позвонили, и они поехали в Кремль (тогда, до 1937 г.. Кремль еще был
доступен людям), они прошли туда через Никольские ворота. Я сейчас не помню,
какими вопросами заинтересовался Сталин. А привожу этот эпизод потому, что
мне запомнилось характерное высказывание Сталина, которое мне импонировало и
на меня произвело сильное впечатление".
Далее Римский рассказывал, как он обратился к Сталину: "Товарищ Сталин,
мы вот с бывшей Юзовки. Сейчас Юзовка переименована и носит Ваше имя.
Поэтому мы хотели, чтобы Вы письмо написали юзовским, Сталинским рабочим.
Это произвело бы хорошее впечатление на население Сталинского округа".
Сталин ему так ответил: "Я не помещик, а рабочие завода не мои крепостные. Я
им писать не буду и не люблю, когда это делают другие". Лев Абрамович
Римский был сугубо партийный человек, исключительной чистоты и честности.
Коммунистическая щепетильность до мелочей пронизывала его сознание, все его
поведение, деятельность и всю его жизнь. Вот почему он был приятно поражен
случившимся. Приехав домой, он рассказал все в окружном комитете партии, и
это стало достоянием всей округи. Такая фраза Сталина произвела очень
сильное впечатление. Этот случай говорил о демократичности, доступности и
правильном понимании Сталиным своего места.
Помню еще и такой эпизод, относящийся тоже к тем временам. Тогда
разгорелась острая борьба с троцкистами, а потом с зиновьевцами. Я все время
находился на партийной работе, заведовал орготделом в окружном комитете,
участвовал в работе XIV партийной конференции и XIV партийного съезда, XV
партийной конференции и XV партийного съезда. По годам я не сделал сейчас
выборок, да это и не столь существенно: я ведь говорю не об этом, а о
личности Сталина. Тогда практиковались заседания Политбюро с ведением
стенограммы. Все стенографировалось, и эти стенограммы рассылались партийным
организациям. До района, по-моему, они тоже доходили, там привлекался
партактив, и их зачитывали. И вот, помню, читали мы одну стенограмму. Читали
усердно, хотели разобраться в сути споров и определить свое отношение к
ним.
Кажется, Сталин спорил не то с Троцким7, не то с Зиновьевым. А я
запомнил его выражение, которое мне понравилось: что-то Сталин доказывал, те
с ним не соглашались и не уступали, дискуссия была очень острой, и Сталин,
когда они с ним не согласились, выразился так: "Ну, что же вы? Я все сделаю,
чтобы сохранить единство партии, чтобы обеспечить ее монолитность. Это
необходимо для победы. Но раз вы так себя ведете. Бог с вами". На это его
выражение я и обратил внимание. Конечно, я религиозным человеком ни тогда,
ни даже в раннем своем возрасте уже не был и, конечно, это выражение не
характеризовало Сталина как религиозного человека, хотя он и учился в
духовной семинарии. Оно значило: что же я с вами сделать могу, зла я не
желаю. Бог с вами, одумаетесь и сами поймете ошибочность своей позиции.
Такая терпимость мне понравилась, в моем понимании это говорило в пользу
Сталина.
Позднее, когда я узнал Сталина, то вспомнил об этом и понял, что это --
его ловкость, его иезуитство. Он играл на чувствах людей, желая показать
свою терпимость, свою волю к единству партии и если не уважение, так хотя бы
терпимость к мнениям других членов коллектива, в котором он работал. Это был
обман, это был расчет, он хотел забросить удочку, грубо говоря, и на крючок
ловить людей, которые искренне хотели правильно его понимать. И я в том
числе тоже явился жертвой сталинской уловки.
1 КОЛОС Г.А. -- член РСДРП с 1917 года. Активный участник крестьянского
движения на Украине.
2 ЗИНОВЬЕВ Г.Е. (Радомысльский) (1883 -- 1936) -- член Коммунистической
партии с 1901 г., активный участник революционного движения, с декабря 1917
г. председатель Петроградского совета, в 1919 -- 1926 гг. председатель
Исполкома Коминтерна, член ЦК партии в 1907 -- 1927 гг., член Политбюро ЦК в
1921 --1926 гг., член ВЦИК и ЦИК СССР. Необоснованно репрессирован.
3 БУХАРИН Н.И. (1888 -- 1938) -- сын учителя, член РСДРП с 1906 г.,
один из сподвижников В.И.Ленина, с 1917 г. (и до 1934 г.) член ЦК партии, в
1918 -- 1929 гг. редактор газеты "Правда", один из лидеров Октябрьского
вооруженного восстания в Москве, с 1919 г. кандидат в члены Политбюро и в
1924 -- 1929 гг. член Политбюро ЦК партии, член ЦК партии в 1917 -- 1934 гг.
с 1926 г. один из лидеров Коммунистического Интернационала, с 1929 г.
академик, далее неоднократно преследовался по партийной и государственной
линии, с 1929 г. член президиума ВСНХ, с 1932 г. член коллегии
Наркомтяжпрома, с 1934 г. ответственный редактор газеты "Известия", с 1935
г. член ЦИК СССР
и Конституционной комиссии СССР. Автор многочисленных трудов по
экономике, социологии, политике, литературоведению, теории науки и пр.
Необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно.
4 ТЕВОСЯН И.О. (1902 -- 1958) -- сын портного, член РКП(б) с 1918 г.,
участник Гражданской войны в Советской России и Азербайджане, инженер, в
дальнейшем занимал ответственные инженерные и административные должности, с
1936 г. первый заместитель наркома оборонной промышленности, в 1939 -- 1940
гг. нарком судостроения, в 1940 -- 1953 гг. нарком (министр) черной
металлургии СССР, с 1949 г. заместитель Председателя Совета Министров СССР,
с 1956 г. посол в Японии, член ЦК ВКП(б) с 1939 года.
5 СЕРГЕЕВ К.М, -- член РСДРП с 1917 г., в дальнейшем занимал ряд
партийных должностей.
6 Партийные школы составляли одно из звеньев системы партийного
просвещения, предназначенной для повышения образовательного уровня,
теоретической подготовки, служебной квалификации членов ВКП(б) в рамках
обязательной политической учебы. В 1920-е годы эта система включала в себя
серию ступенек от начальных школ политграмоты до коммунистических
университетов. Окружная партшкола была средним звеном данной системы.
7 ТРОЦКИЙ Л.Д. (Бронштейн) (1879 -- 1940) -- участник
социал-демократического движения с 1897 г., с 1903 г. примыкал к
меньшевикам, в 1905 г. председатель Петербургского совета, в 1917 -- 1927
гг. член Коммунистической партии, в 1917 г. председатель Петроградского
совета и один из лидеров Октябрьского вооруженного восстания, затем нарком
иностранных дел РСФСР, в 1918 -- 1925 гг. нарком по военным и морским делам
и председатель Реввоенсовета Республики, с 1920 г. нарком путей сообщения,
член ЦК партии в 1917--1927 гг., член Политбюро ЦК в октябре 1917 и
1919--1926гг., член Президиума ВСНХ в 1925 -- 1926 гг., член ВЦИК и ЦИК
СССР. Один из организаторов оппозиции. В 1929 г. выслан за границу, в 1932
г. лишен советского гражданства. В 1938 г. создал IV Интернационал. Убит
агентом НКВД в Мексике.
XV СЪЕЗД ПАРТИИ
На XV партсъезде развернулась очень острая борьба с зиновьевцами.
Ленинградская делегация выступила с письмом в президиум съезда и потребовала
на основе Устава ВКП(б), чтобы от этой делегации выступил содокладчик. Они
выдвинули Зиновьева и хотели, чтобы он сделал содоклад к докладу Сталина. Я
сейчас точно не могу вспомнить, но, по-моему, на XIV съезде партии доклад
делал еще Зиновьев, а Сталин выступал с содокладом по оргвопросу. А на XV
съезде Сталин уже делал доклад. Это было
для нас, делегатов съезда, вполне понятным, выявились разные точки
зрения, разная политика, в ЦК партии наметились большинство и меньшинство.
Поэтому должен делать доклад не Зиновьев, как было раньше, после смерти
Ленина, а Сталин. Помню, когда мы приехали на съезд, уже, как говорится,
воробьи обо всем чирикали, и довольно громко был слышен в народе глас, даже
и для обывателей, что в партии наметился глубокий раскол.
Мы и во время XV съезда тоже разместились в Каретном ряду, в Третьем
Доме Советов. Нам сказали, что к нам приедет Яковлев1 и проинформирует нас
по вопросам, которые наметились в партии и которые будут подняты и обнажены
на съезде. Пришел Яков Аркадьевич Яковлев. Он тогда работал в РКИ. Серго
тогда, по-моему, был председателем РКИ, а он -- одним из его заместителей.
Это было собрание, на которое мы никого не допускали, кроме членов
украинской делегации. Возглавлял тогда украинскую делегацию Каганович, в ее
руководство входили Петровский, Чубарь, Шлихтер и Скрыпник, основные члены
Политбюро ЦК КП(б)У. Яковлев рассказал, по каким вопросам имеются
разногласия с зиновьевцами и что проблема стоит очень остро. Таким образом,
нас уже как бы подготовили. В этом смысле то было фракционное собрание, но
оно велось с согласия Сталина и, я думаю, по его поручению. Мне неизвестно,
кто знал об этом из других членов Политбюро ЦК ВКП(б).
Когда открылся съезд и только что создали его руководящие органы,
зиновьевцы сейчас же выставили своего содокладчика по докладу от
Центрального Комитета. Так было принято. Потом Сталин сделал доклад.
Зиновьев выступил с содокладом. Мы опять занимали места в центре, справа от
нас находилась Ленинградская делегация, а слева -- Московская. С Московской
делегацией мы по всем вопросам контактировали и ополчились против
ленинградской оппозиции, как тогда ее называли. Вот тогда мне и пришлось
встретиться не как с другом, а как с врагом с моим хорошим товарищем,
которого я очень уважал.
Когда я пришел из армии в 1922 г., редактором газеты "Диктатура труда"2
в Юзовке был Абрамсон. Я не помню его имени. Тогда он работал в Ленинграде
секретарем одного из райкомов партии. Очень хороший коммунист. И вот теперь
он -- зиновьевец, как и все ленинградцы. Из известных в партии людей к
зиновьевцам примыкал, в частности, Бадаев3. Он работал тогда в Ленинграде, и
зиновьевцы выставляли его как щит. Для увеличения веса своей делегации
зиновьевцы привлекли и Николаеву4. Она тоже была хорошим, активным членом
партии, очень
страстно выступала, будучи хорошим оратором. Дискуссия эта продолжалась
затем по группам и индивидуально, при личных схватках во время перерывов
между заседаниями съезда, в Георгиевском зале и в коридорах. Одним словом,
