Никита Сергеевич Хрущев.
Воспоминания (книга 1)
Книга 1
Москва, Информационно-издательская компания "Московские Новости", 1999
OCR: Проект "Общий Текст"("TextShare"), http://textshare.da.ru
ВРЕМЯ. ЛЮДИ. ВЛАСТЬ.
(ВОСПОМИНАНИЯ)
В 4 книгах
СОДЕРЖАНИЕ
Пролог
Часть I. Начало пути
Немного о себе
XIV партконференция
Несколько слов о НЭПе
XV съезд партии
Переезд в Харьков
Переезд в Киев
В Промакадемии
Личное знакомство со Сталиным
Московские будни
Убийство Кирова
Некоторые последствия убийства Кирова
Снова на Украине
Украина -- Москва (перекрестки 30-х годов)
Вторая мировая война приближается
Начало второй мировой войны
Дела предвоенные
ПРОЛОГ
Ко мне давно обращаются мои товарищи и спрашивают (и не только
спрашивают, но и рекомендуют) собираюсь ли я писать свои воспоминания,
потому что я и вообще мое поколение жили в очень интересное время:
революция. Гражданская война и все, что связано с переходом от капитализма к
социализму, развитием и укреплением социализма. Это целая эпоха. Мне выпало
на долю принимать активное участие в политической борьбе с первых дней моего
вступления в партию. Я все время занимал какие-то выборные должности. Войны,
Гражданская и Отечественная, внутренние события широко освещены в печати. Но
есть и "белые пятна", которые многим непонятны. Да и мне они были долгое
время непонятными. После смерти Сталина, когда мы получили возможность
приобщиться к тем архивным материалам, которые нам были неизвестны, многое
предстало в ином свете. Раньше было только слепое доверие, которое мы питали
к Сталину, и поэтому все, что делалось под его руководством, освещалось как
необходимое и единственно правильное. Когда же мы сами начали несколько
критически мыслить, то стали проверять факты, насколько это возможно, по
архивным данным.
Многие люди, которые со мной встречаются, спрашивают, пишу ли я свои
воспоминания о периоде, в котором я живу. Все мне доказывают, да я и сам
понимаю, что это очень ответственный и важный период истории, и поэтому люди
хотели бы знать о нем от человека, непосредственно жившего в это время и
занимавшего высокое положение, которое выпало на мою долю. Я хотел бы, чтобы
будущее поколение получило возможность самому оценивать явления, которые
протекали в период, в который я жил. Этот период очень ответственен и велик
величием дел, которые совершались партией по перестройке промышленности,
сельского хозяйства, культуры и управления государством. Одновременно с этим
много было сделано такого, что мешало нашему развитию, и если бы это не было
допущено, то достижения были бы еще более грандиозными.
Я понимаю заботу моих товарищей, настоятельно рекомендовавших мне
взяться за перо. Пройдет время, и буквально каждое слово людей, живших в
наше время, станет "на вес золота". Тем более тех людей, кому выпала доля
близко стоять у руля, который направлял весь огромный корабль на перестройку
общественно-политической жизни нашей страны и тем самым оказывал огромное
влияние на мировое развитие. Однако я должен буду работать, не пользуясь
фактически архивным материалом. Это слишком сложно, да и в моем положении
сейчас, вероятно, невозможно.
Я хочу быть очень правдивым и буду ссылаться на факты так, чтобы
будущее поколение (а я пишу для него) могло их проверить. Я буду указывать
источники, к которым надо прибегнуть, чтобы более детально узнать, проверить
и понять факты. По вопросам, которые я считаю особенно интересными для
будущего поколения, факты были записаны протокольно. С ними можно будет
детально ознакомиться. Сейчас эти архивные материалы недоступны, но они
станут достоянием всех. Да и сейчас я считаю, что большинство материалов не
являются закрытыми.
Я хотел бы высказать свое мнение по ряду вопросов, зная по опыту, как
будущее наше поколение будет охотиться за каждым словом об этом важнейшем и
ответственнейшем периоде, в котором мы жили, творили и создали мощное
государство. Это делалось нашими усилиями, усилиями народа, партии и
руководителей того времени, которые были организаторами масс. Мне повезло: я
тоже был в их числе, в разное время и на разных этапах, от самого маленького
звена нашей партии -- первичной партийной организации и вплоть до высшего
руководящего органа -- ЦК партии, его Политбюро и Президиума, постов
Председателя Совета Министров и первого секретаря Центрального Комитета. Мне
приходилось присутствовать при решении многих вопросов, быть участником
претворения в жизнь принятых решений, участником событий этого
ответственного периода. Считаю поэтому своим долгом высказать свое мнение.
Заранее знаю, что нет такого мнения, которое бы всех удовлетворяло, да
я и не преследую этой цели. Но хотел бы, чтобы среди тех мнений, которые
будут в той или иной форме записаны и останутся как наследство для будущих
поколений, и мое мнение было известно. Такие мнения были по отдельным
вопросам и общими, и разными. Это естественно. Ничего противоречивого тут
нет. Да, собственно, так и в дальнейшем будет. Истина рождается в спорах.
Даже в одной партии, стоящей на одной, принципиальной марксистско-ленинской
позиции, у людей могут быть разные понимания, разные оттенки при решении
того или другого вопроса. Живя во время, которое требует гибкого подхода к
решению тех или иных вопросов, я знаю, что возникнут разные точки зрения и,
возможно, даже противоположные, но это меня не смущает.
Я полагаюсь на тех людей, которые будут как бы судьями. Судить же будет
народ, который станет знакомиться с этими материалами и делать свои выводы.
Не думаю, что то, что я скажу, -- обязательно истина. Нет, истину будет
находить каждый, сопоставляя разные точки зрения по тому или другому вопросу
в то или другое время. Только этого я и хочу. Глуп тот, кто хотел бы все
подстричь под одну гребенку, а все, что не подходит под нее, все это
объявить ересью, глупостью, а может быть, даже преступлением. Пусть судит
сама история, пусть судит народ.
Поэтому заранее прошу извинить за то неправильное, что читатель может
найти в моих записях. Это моя точка зрения, я так сейчас смотрю, так
понимаю, так и пишу. Не хочу приспосабливаться и поэтому не хочу умалчивать,
не хочу замазывать, не хочу приглаживать, не хочу лакировать нашу
действительность. Она не требует этой лакировки, потому что она сама по себе
грандиозна. Ведь мне посчастливилось жить в такое переломное время, когда
старый, сложившийся уклад жизни на буржуазно-помещичьей основе мы сломали,
сбросили его и строим новую жизнь на основе новых и теории, и практики.
Теория без практики -- это мертвая теория. Нам пришлось на основе самой
прогрессивной, марксистско-ленинской теории прокладывать путь практике. Это
очень сложно, поэтому тот период не исключает ошибок и промахов, вольных или
невольных. Как говорится, да простят нас потомки, учитывая, что это был
первый опыт. Поэтому он единственный, а уж второй -- какое-то его
повторение. Пусть и судят нас с учетом условий, в которых мы жили и творили.
Мы поработали и только потом начали заниматься воспоминаниями, чтобы не
упустить того хорошего, что в нашей истории создано нами, партией, рабочим
классом и трудовым крестьянством, и не повторить тех ошибок и, я бы сказал,
преступлений, которые были совершены якобы во имя партии и якобы для партии.
Сейчас ясно, что это было злоупотребление властью. Причина происхождения
этого злоупотребления освещалась в докладах на XX съезде партии и повторно в
какой-то степени на XXII съезде партии. Я считаю, что все, что было по этому
поводу сказано, было правильным. Я и сейчас стою на этих же позициях и
именно с них буду рассказывать об ответственном времени кануна Великой
Отечественной войны и военного периода и потом последовательно стану
излагать ход событий, насколько у меня хватит сил, так, как я его видел,
понимал и оцениваю сейчас.
С чего же начать? Думаю, что надо начинать с фигуры Сталина. Почему?
Потом, дальше (если мне удастся довести дело до конца) это будет ясно. А
если тут же дать в какой-то степени объяснение, то можно сказать, что до
смерти Сталина мы считали, что все, что делалось при его жизни, было
безупречно правильным и единственно возможным для того, чтобы выжила
революция, чтобы она укрепилась и развивалась. Правда, в последний период
жизни Сталина, до XIX съезда партии и особенно сразу же после него, у нас,
людей из его близкого окружения (имею в виду себя, Булганина, Маленкова и в
какой-то мере Берию), зародились уже какие-то сомнения. Проверить их мы
тогда не имели возможности. Только после смерти Сталина, и то не сразу, у
нас хватило партийного и гражданского мужества открыть занавес и заглянуть
за кулисы истории. Тогда я и узнал некоторые факты, которые хочу осветить.
* Часть 1. НАЧАЛО ПУТИ *
НЕМНОГО О СЕБЕ
В детстве я сначала жил в деревне и полюбил крестьянский быт. Но в
основном детские годы я провел на рудниках с отцом, который работал на
угольных копях. Особенно в моей памяти сохранилась его работа на шахте
Успенской, в четырех верстах южнее Юзовки1. Сам я трудился в юности на
машиностроительном заводе, потом на руднике, потом служил в Красной Армии.
В нашей деревне Калиновка, Курской губернии, хозяйства были небольшими,
скорее маленькими. У крестьян не было техники, только соха и плужок. Правда,
соха встречалась уже редко. Одноконный плужок был рассчитан на слабую
крестьянскую лошадь. Плуг, позволяющий пахать глубоко, крестьянская лошадь
не потянула бы. Как правило, крестьянин пахал землю плужком в упряжке одной
лошадью, в одну лошадиную силу. Минеральных удобрений совсем не было, даже
понятия о них не имели.
На моей родине главным образом производились пшеница на продажу и овес
для соседнего конного завода. Там был прекрасный конный завод. Хозяйство
велось на очень высоком уровне, хотя тракторов у помещиков в то время не
было. Пахали глубоко, навоза вносили много. Видимо, у них имелся
селекционный семенной материал, хороший, отборный, поэтому урожай получали
по тому времени для крестьянина совершенно немыслимый: 30 - 35 центнеров
пшеницы с десятины.
В 1908 году отец и мать нанялись в богатое имение помещика Васильченко.
Я уже был подростком, мне исполнилось четырнадцать лет, и я там работал на
пахоте погонщиком волов. Труд для моего возраста был тяжелым, надо было
поднимать ярмо, запрягая волов в плуг. Это входило в обязанность погонщика,
а не плугаря.
Затем началась работа на шахте и заводах, забастовки, революция,
Гражданская война. Обо всем этом я не буду рассказывать, может быть, лишь
упомяну кое-где по ходу повествования. В начале 1922 года я из Красной Армии
вернулся в Донбасс и по партийной мобилизации выезжал в село, на проведение
посевной кампании. Я ездил в марьинские села, раньше там жили богато, а в
голод после 1921 года люди умирали, были даже случаи людоедства. Вся наша
работа заключалась в том, что мы собирали крестьян и призывали их сеять
хорошо и вовремя, а еще лучше -- провести сверхранний сев. То, что мы
говорили, сами очень плохо понимали. Речь моя была довольно примитивной, как
и речи других товарищей. Я ведь никогда по-настоящему не занимался сельским
хозяйством, и все мои познания основывались на том, что я видел в детстве у
своего дедушки в Курской губернии.
В том же 1922 году я пошел учиться на рабфак, проучился три года.
Секретарем уездного комитета партии у нас был Завенягин2. Когда я кончал
