Линк закрыл глаза и закричал. Крик его, громкий и сильный, разнесся
над зловонной и еле волочащей ноги толпой. Он крепко прижал к себе друга и
его крик смешался со вздохами, которые вырывались из груди Веса.
Кто-то испуганно взял его за плечи и развернул. Линку больше не
хотелось видеть этих идиотских глаз. Но это был Стенли. И в руках Стенли
был маленький карманный счетчик радиоактивности.
При виде Веса лицо Стенли изменилось.
- Как он оказался здесь? - только и мог спросить он.
- Он был среди них три дня, - ответил Линк.
- И вы не доложили об этом?
- Я не мог. Он ушел с моего согласия. Я должен был его ждать. -
Наконец Линк заинтересовался счетчиком в руках Стенли. - Для чего вам этот
счетчик?
- Проверяю возникшие у меня подозрения. К сожалению, они
подтверждаются. Эти несчастные облучены, Линк. У всех у них повышенная
доза радиоактивности. Вот почему они умирают. Они заболели от превышения
радиоактивной дозы. Они все обречены.
Линк крепче обнял Веса.
- Вес также, - добавил Стенли. - Хотя доза, которую получил он,
намного меньше, чем у остальных. - Он спрятал счетчик в карман. - Я
просчитал, что Хендрикс умер по той же причине. Это случилось не потому,
что он находился поблизости от реактора, как вы думали, а из-за того, что
он был в дыре. И этим можно объяснить то, что вы, побывав в реакторе,
остались живы и здоровы, а он умер.
Линк кивнул. Эти рассуждения звучали убедительно. Но ему не хотелось
размышлять над этим сейчас.
- А как насчет другого явления? - спросил он Стенли. - Что вы скажете
по поводу их разума? Радиация не могла так повлиять на их мозг, что они
стали идиотами.
- Конечно нет. Это что-то другое. Я не знаю еще что это. - Стенли
поколебался немного, затем пошел назад, через спотыкающийся поток
приговоренных к смерти людей, которые шагали по дороге.
- Что мы будем делать с ними? - услышал Линк голос Иверсона,
прорвавшийся сквозь стоны и крики толпы. - Они умирают! Что же нам делать
с ними?
Линк запрокинул голову и осмотрел небо. Он хотел увидеть искаженную
тень летящего Глаза, чтобы дать выход своей ненависти, чтобы немного
уменьшить чувство вины и то горе, которые переполняли его сердце. Но небо
было пустым и темным. Глаза позволили этим людям уйти. Но он знал, что они
собрали и продолжают собирать гораздо больше людей в этой дыре, чем то
количество, которое вышло сейчас оттуда.
Он крепко обнял Веса и, поддерживая его, направился через толпу,
обходя упавших и удерживая от падения Веса, слушая его вздохи, которые
были похожи на рыдания его собственной души.
Он подошел к машине и с помощью водителя поднял Веса в кузов
грузовика. Об остальных побеспокоится Иверсон. А Веса нужно отвезти домой.
- Это просто черт знает что, - бормотал водитель. - Черт знает что. Я
хотел поднять маленького мальчика, но толпа прошлась по нему и затоптала
его, пока я прорывался к нему. Что с нами будет, мистер Хослер? Что мы
должны делать?
Когда они въехали на стоянку для служебных машин, Иверсон и Стенли
помогли Линку перенести Веса из грузовика в его машину. У Иверсона было
много работы: нужно было обзвонить госпитали, отдать соответствующие
распоряжения, чтобы взяли под опеку и позаботились о размещении тысяч
людей, но он задержался, чтобы помочь Весу. Линк чувствовал оцепенение,
которое охватило все его тело. С самого детства он не знал горя и тяжесть
его была для него нестерпимой.
- Он ушел всего три дня назад, - заметил Стенли. - Может все-таки
удастся вывести его из этого состояния. Все остальные вышедшие из дыры
люди явно пробыли в ней неделю или больше.
- Я хотел бы знать, почему он туда пошел, во-первых, и почему ты не
доложил об этом три дня назад, - раздраженно сказал Иверсон.
- Только не теперь, - вздохнул Линк. - Не нападайте на меня сейчас.
Как вы думаете, старина, сколько я могу вынести в один день? Вес - мой
друг. Дайте мне возможность сделать для него то, что я должен сделать, а
затем можете меня разорвать на клочки, если захотите. Но только не теперь!
Он обошел машину, занял водительское место и захлопнул дверцу в тот
самый момент, как Иверсон произнес:
- Извини. Занимайся им столько, сколько потребуется.
Он вырулил со стоянки и направился домой. Вес сидел на заднем
сиденье, обложенный со всех сторон одеялом, его глаза были пустыми и
далекими, единственным звуком, который он издавал были беспрерывные
вздохи. Если бы эти звуки свидетельствовали о том, что в этой оболочке все
еще идет борьба! Если бы они говорили о том, что Вес все еще борется с
гибельным воздействием Глаз! Но такая надежда была бессмысленной. Линк
понял это, когда смотрел в темные, ничего не выражающие глаза Веса.
Когда под колесами запел асфальт, он позволил мукам совести захватить
его душу и мучить ее. За всю свою жизнь он имел только одного друга, с
трудом найденного друга, - и он убил его. Эгоистично убил его. Он послал
его на задание неподготовленным и какие муки перенес Вес, какие ужасы
испытали его мозг и тело, останется навсегда тайной. И он сделал это.
Из-за Келли. Чтобы обладать Келли, чувствовать ее теплоту рядом, он убил
друга.
Он подъехал к дому и вынес Веса из машины, так как Келли уже ждала их
на пороге дома. Вместе они подняли Веса в спальню и уложили в кровать.
Теплой мыльной водой Линк вымыл долговязое тело друга, осторожно одел на
Веса пижаму и укрыл его одеялом. Когда Келли вновь зашла в спальню, глаза
Веса были закрыты, а комната выглядела, как любая другая комната, в
которой лежит больной человек.
- Линк, - Келли быстрым и неуверенным движением дотронулась до его
руки, - о чем ты задумался?
- Что он не сможет даже даровать мне прощения.
Она не ответила ему, она просто стояла возле кровати и смотрела на
Веса. Ее лицо побелело и она вся дрожала.
- Тебе нечего сказать мне? - спросил он громко. - Почему ты не
говоришь мне, что это лучший выход? Что ты счастлива, что это Вес лежит
здесь, а не я? Что ты благодарна небесам за то, что выбранный тобой
защитник жив, здоров и посылает к черту весь оставшийся мир? Ты должна
заключить меня в объятия, которые может быть опять заставят меня забыть о
совести.
Она повернула к нему лицо, на котором отразилось горе, но ничего не
сказала.
- Ну, - закричал он, - у тебя хватит любви или чего-нибудь стоящего,
чтобы компенсировать то, что мы сделали вместе? Вес не тот человек,
которого легко заменить. Он стоил больше, чем мы вдвоем вместе взятые!
Келли стояла, раскачиваясь. Она молча, безответно принимала все
слова, которые он бросал ей в лицо.
- Скажи же что-нибудь! - Он ругал ее, ему хотелось, чтобы она
кричала, плакала и заплатила свою долю за его горе.
В тяжелой тишине коготки Икбода простучали по полу спальни. Собака
вспрыгнула на кровать, стала вглядываться в лицо Веса, лизнула его в щеку,
покрутила своим маленьким хвостиком, а затем завыла, длинно, на высокой
ноте. Хвост пса опустился, он спрыгнул с кровати и вышел из спальни.
И только теперь Келли заплакала. Она плакала очень тихо.
- Вес умер для собаки, - сказала она. - Икбод понял, что в
действительности его уже нет с нами.
- Но для нас он не мертвый, - ответил ей Линк. - Мы еще должны будем
пройти через это. Он пролежит не один день, пока умрет. И мы должны будем
провести эти дни, заботясь о нем, наблюдая за ним, нянчась с ним, зная,
что мы не можем спасти его, но пытаясь сделать это от всей души.
- Конечно, - поддержала она его мягко, - конечно, мы сделаем это.
12
Линк сидел в темной спальной комнате, прислушиваясь к дыханию и
вздохам Веса, обтирая его горячий лоб холодным влажным полотенцем. Доктор
приходил и уходил, и оставалось только ждать.
Слова доктора все еще витали в этой комнате. Доктор Элстон был врачом
в их лаборатории и одним из друзей Веса. Это был высокий мужчина, худой и
лишенный растительности, розовый цвет его кожи говорил о том, что ее часто
моют. Его голубые глаза были большими, их взгляд был внимательным и
изучающим, но после того, как он осмотрел Веса и сел возле Линка, взгляд
потерял свою пристальность, в его глазах появилось выражение нескрываемой
симпатии и искреннего сочувствия.
- Здесь ничего нельзя сделать, - сказал Элстон. - Я работал со
случаями радиоактивного облучения, состояние Веса необратимо. Я не могу
помочь ему, Линк.
- Я в общем-то и не ожидал, что вы сможете чем-то помочь. Но мне
легче от того, что вы пришли и пробовали что-то сделать.
Легкий вздох выдал предельную усталость доктора.
- Я только на минуту вернулся в лабораторию за своими припасами
препаратов, когда вы позвонили. Я провел последние часы в настоящем аду.
Они разместили людей, вышедших из дыры, где только можно было - в
арсенале, в институтах, в подвале библиотеки - и они переполнили все
помещения. И им ничем уже нельзя помочь, разве что обеспечить их кровом,
постараться устроить их поудобнее и ждать, когда они умрут. Некоторые
умирали по дороге в больницу.
- Разве их родственники не приходили, чтобы забрать их?
- Некоторые приходили, но это только усложняет дело. Как умирающих
пациентов, их лучше содержать всех вместе, соблюдая хотя бы видимость
больничных условий. Их нельзя развозить по всему городу, тогда мы не
сможем обеспечить им медицинский уход. В любом случае я теперь знаю, как
чувствуют себя врачи во время больших серьезных эпидемий, когда их
окружает смерть, а они полностью бессильны что-либо сделать. К тому же
этих людей не просто удержать в постели. Они бродят вокруг, стеная и
вздыхая. Это больше похоже на сумасшедший дом, чем на госпиталь.
Сначала Линк удивлялся, зачем Элстон обременяет его этими страшными
картинами, а затем понял причину. Описывая несчастья тысяч, он таким
образом старался показать, что Вес страдает меньше. И Элстон умышленно
делал это. Таким уж он был человеком.
Но теперь он ушел и вердикт Весу был вынесен. И Линк был очень одинок
в своем горе. Сидя возле постели Веса в ожидании смерти, он был очень
одинок.
Это было для него новое чувство и оно остро жалило. Он никогда не
имел друга, или, вернее, не хотел иметь. Вес был первым и единственным и
теперь, без Веса, он был одинок. Ему внезапно пришло в голову, как много
раз он наблюдал отчаяние других людей и относился к ним без всякого
сочувствия, хотя и читал горе на их лицах. Но как он может сейчас винить
себя за это, если тогда он не понимал этих чувств.
Вместе с одиночеством к нему пришло и другое чувство. Страх. Каждый
разработанный им план, которому он следовал в последнее время,
проваливался, и Глаза все еще до сих пор странствовали по улицам. Он мог
видеть их на Колт Стрит, когда бы он не выглянул в окно. Время взрыва
бомбы Коллинза теперь будет приближенно, когда так много людей вышло из
дыры. Плененными в дыре осталось только несколько сотен людей. Правда это
число возрастало с каждым днем. Но все же большая часть людей, около трех
тысяч, покинула дыру вместе с Весом.
Линк больше не был таким уверенным в себе, как раньше. Он проиграл и
проиграл очень сильно, причем с поражением к нему пришли стыд и
самоосуждение. Когда он кормил Икбода или принуждал себя ласкать собаку,
компенсируя таким образом хоть часть привязанности, которой он так
трагически лишился, он каждый раз осознавал, как по-предательски он
поступил, приняв предложение Келли и разрешив Весу бодро шагать навстречу
