- В связи именно с моим отделением, сэр?
Субмайор некоторое время разглядывал меня.
- Конечно.
- Мы поговорили на эту тему, сэр.
- И к какому же заключению вы пришли?
- Если позволите мне говорить прямо, сэр, то основная проблема
представляется очевидной. Мои люди в стенах корабля, как и все остальные,
уже четырнадцать...
- Чепуха. Мы все в равной степени были кондиционированы для условной
жизни в замкнутом помещении, кроме того, у вас есть преимущество
свободного общения. - Весьма деликатный способ выражаться. - Все офицеры
этого лишены, и тем не менее, у нас нет психологических проблем.
Если он действительно так думал, то ему не мешало бы поговорить по
душам с лейтенантом Гармонией. Наверное, он имел в виду только строевых
офицеров. То есть себя и Кортеса. Но и в этом случае ошибка составляла
пятьдесят процентов - Кортес весьма благосклонно относился к рядовой
Камехамелле.
- Терапевты усилили кондиционирование, когда работали с устранением
постгипнотического внушения, - все знают, как я к этому отношусь, - и не
думаю, чтобы они пошли по ложному пути.
- Капрал Поттер.
Он обратился как полагается, по званию, чтобы всем еще раз напомнить,
почему Поттер не повысили вместе с нами. Излишнее мягкосердечие.
- Вы "поговорили" со своими людьми?
- Мы обсудили проблему, сэр.
У Скотта был талант "пронизывать благосклонным взглядом". Сейчас он
пронизывал Мэригей благосклонным взглядом, пока она продолжала:
- Не думаю, что сержант Манделла имел в виду неправильное
кондиционирование.
- Сержант Манделла может сам за себя ответить. Мне нужно ваше личное
мнение. Ваши наблюдения. - Хотя по его тону этого не скажешь.
- Что ж, я тоже думаю, что кондиционирование здесь ни при чем, сэр. У
нас нет никаких трений внутри команды. Просто все устали и раздражены,
ведь мы занимаемся одним и тем же неделю за неделей.
- Значит, им не терпится в бой? - В голосе абсолютно никакого
сарказма.
- Просто нужна какая-то перемена, сэр.
- Они ее скоро получат, - сказал он, позволяя себе короткую
механическую усмешку. - И очень скоро пожалеют о доброй старой рутине.
Беседа продолжалась в том же духе еще довольно долго. Никто из нас не
хотел сказать прямо: мужчины и женщины больше года живут в постоянном
ожидании будущего боя, ожидание сидит у них в печенках, и чем дальше, тем
сильнее нарастает тревога и раздражение. А теперь еще тельцианский крейсер
гонится за нами. За целый месяц до начала кампании мы уже должны рискнуть
жизнью.
Входная планета тоже не сахар, особенно если придется играть в войну
на ее поверхности, но там хоть в малой степени наша судьба зависит от нас.
А так приходится сидеть в жестянке, быть частью цели, пока "Годовщина"
разыгрывает математическую партию с тельцианским кораблем... вот эту
наносекунду ты еще жив, а в следующую - уже мертв, и все из-за ошибки в
тридцатом знаке после запятой чего-то там - вот что выводило из себя, но
попробуй только заикнуться об этом Скотту. Я в конце концов пришел к
выводу, что он не притворяется, а на самом деле не способен понять разницу
между страхом и трусостью. Или его подвергли особой психообработке - в чем
я сильно сомневаюсь - или у него просто не все дома. Но в данный момент
это уже не имело значения.
Скотт перенес огонь на беднягу Чинга, задал ему жару. Все та же
старая песня. Я крутил в пальцах только что выданную "Таблицу
организации".
Большинство тут были ветеранами, их я знал по кошмарной компании
Альфы. Новенькими в моем отделении были только Дэми, Луталли и Хейровски.
Всего в "толпе" (прошу прощения, ударной группе) у нас было двадцать замен
- вместо девятнадцати человек, что мы потеряли на Альфе. Одна ампутация,
четыре трупа, четырнадцать психических расстройств, вызванных чересчур
тщательным постгипнозом.
Я все никак не мог свыкнуться с датой "20 марта 2007" внизу листа.
Выходило, что я в армии уже десять лет, хотя прошло только два года.
Эффект релятивистики, ясное дело. Даже если использовать коллапсарный
прыжок, путешествие меж звездами плохо сказывается на календаре.
После этого рейда я, наверное, смогу уйти в отставку по возрасту с
полным пенсионом - если только выживу и если относительно нас не будут
изменены правила. Ветеран с двадцатилетним стажем, а ветерану только
двадцать пять.
Скотт подводил итоги, когда в дверь постучали, точнее, стукнули один
раз, но довольно сильно.
- Войдите, - сказал субмайор.
Вошел какой-то прапорщик, из новеньких, и вручил Скотту листок
бумаги, не говоря ни слова. Пока Скотт читал, прапорщик стоял рядом
сутулясь с точно вымеренной позой дерзости. Практически Скотту он не
подчинялся, кроме того, субмайора во флоте недолюбливали.
Скотт вручил бумагу прапорщику и сказал, глядя сквозь последнего:
- Предупредите своих людей, в 20.10 корабль начнет выполнять
противоракетный маневр. Осталось пятьдесят восемь минут. - На часы он даже
не взглянул. - Всем занять места в противоперегрузочных оболочках в 20.00.
Ста-а... новись!
Мы поднялись и без особого энтузиазма ответствовали хором:
- Так-растак вас, сэр.
Идиотизм.
Скотт покинул помещение, за ним, ехидно ухмыляясь, последовал
прапорщик. Я повернул свое кольцо в положение "4", канал моего заместителя
по отделению, и заговорил в него:
- Тэйт, это Манделла. - Все остальные в комнате делали то же самое.
Отозвался голос Тэйта:
- Здесь Тэйт. Что случилось?
- Собери людей и предупреди, чтобы к 20.00 все находились в
оболочках. Противоракетный маневр.
- Вот сволочь. А говорили, что еще две недели.
- Думаю, что-то случилось. Возможно, у командора появилась
оригинальная идея.
- Командор может засунуть ее кой-куда. Ты в холле?
- Ага.
- Захвати для меня чашечку, как будешь возвращаться, ладно? С
кусочком сахара.
- Идет. Буду через полчаса.
- Спасибо. Начну общий сбор.
Все собравшиеся в холле уже потянулись к раздатчику сои. Я стал в
очередь за капралом Поттер.
- Что случилось, Мэригей, как ты думаешь?
- Я всего-навсего капрал и платят мне не за...
- Ладно, ладно. Я серьезно.
- Думаю, ничего серьезного. Наверное, командор решил еще раз испытать
оболочки.
- Еще раз перед настоящим боем?
- Мгм. Наверное.
Она взяла чашку и подула на сою. Вид у нее был озабоченный, тонкая
прямая морщина появилась на лбу между бровями.
- А может, нас поджидает еще один тельцианский корабль. Они вполне
могут делать, как мы на Старгейте.
Я вздохнул.
- Старгейт - совсем другое дело. Прикрытие наиболее возможных углов
выхода требует семи или восьми крейсеров для настоящего патрулирования. Мы
не можем себе позволить прикрытие более чем одного коллапсара, и они,
думаю, тоже.
- Не знаю.
- Они ничего не сказали боль...
- Возможно, мы наткнулись на их вариант Старгейта. Или у них в девять
раз больше кораблей, чем мы думали. Или в сто раз. Кто знает?
Я наполнил две чашки и добавил сахар. Одну чашку прикрыл крышкой.
- Никто не знает.
Мы вернулись к столу, аккуратно неся чашки, чтобы соя не
расплескалась - при полутора "ж" она так и норовит выплеснуться.
- Наверное, Сингх что-нибудь знает, - сказала она.
- Наверное, знает. Но до него я могу добраться только через Роджерс и
Кортеса. Кортес меня загрызет, если я полезу сейчас к нему.
- Что ты, я могу связаться с ним прямо. Мы... - она посмотрела на
меня очень серьезно, на щеках появились ямочки. - Мы были друзьями!
Я отхлебнул немного сои - серная кислота - и постарался, чтобы голос
у меня звучал хладнокровно:
- Вот, значит, куда ты исчезла в среду?
- Придется мне проверить список нарядов. - Она улыбнулась. - Думаю,
что это будут понедельник, среды и пятницы в месяцах с буквой "Р" в
названии. А что? Ты не одобряешь?
- Да нет же... черт побори, нет, конечно. Но... ведь он же офицер!
Флотский офицер!
- Его прикрепили к нашей команде, значит, частично он в армии. - Она
повернула кольцо. - Дирекционную! - Повернулась ко мне: - А как поживает
ласковая мисс Гармония?
- Это не одно и то же.
Мэригей шептала код дирекционной в свое кольцо.
- Неужели? Ты просто хотел попробовать с офицером. Извращенец. -
Кольцо прогудело два раза. - Понравилось?
- Вполне. - Теперь я возьму реванш.
- Кстати, прапорщик Сингх - настоящий джентльмен. И совсем не
ревнивый.
- И я тоже, - сказал я. - Если он тебя обидит, скажи мне, я ему
накостыляю.
Она улыбнулась мне из-за чашки.
- А если лейтенант Гармония обидит тебя, скажи мне, и я ей
накостыляю.
- По рукам. - И мы с подобающей серьезностью скрепили договор
рукопожатием.
2
Противоперегрузочные оболочки были установлены во время нашего отдыха
на Старгейте. Последнее слово науки. Они позволяли нам использовать
двигательные ресурсы корабля почти полностью, тахионная тяга позволяла
ускоряться более чем с двадцатипятикратной перегрузкой. Тэйт ждал меня в
акселерационном отделении. Остальные мои люди уже были собраны здесь и
склонялись без дела. Я протянул Тэйту чашку.
- Спасибо. Ты что-нибудь узнал?
- Боюсь, что ничего. Но флотские, похоже, не очень волнуются, а это
их игра. Возможно, еще одна учебная тревога.
Он отхлебнул немного сои.
- Вот черт. Но нам-то все равно. Только сиди тут, пока тебя до
полусмерти задавит. Не люблю я такие штуки.
- Может, они скоро начнут воевать вообще без людей. Тогда мы
отправимся домой.
- Ясное дело.
Подошел медик и сделал мне положенный укол.
Я подождал до 19.50 и отдал моим людям приказ:
- Двигаем. Забраться в оболочки и застегнуться!
Противоперегрузочная оболочка напоминала обыкновенный гибкий
скафандр, во всяком случае внутреннее устройство почти полностью
совпадает. Только вместо ранца с системой жизнеобеспечения здесь имеются
три шланга, один идет в шлем, два выходят из пяток, кроме того, имеются по
две отводные трубки на каждую оболочку. Костюмы плотно уложены плечом к
плечу на легких противоперегрузочных койках. Забираться в оболочку - все
равно, что пробираться по огромному блюду вчерашнего спагетти.
Когда индикаторы у меня в шлеме показали, что все задраили свои
оболочки, я нажал соответствующую кнопку, затапливающую комнату. Видно
ничего не было, конечно, но я живо представил, как бледно-голубая жидкость
- этиленгликоль и еще что-то, пенясь, заполняет нашу камеру. Материал
оболочки, прохладный и сухой, плотно обхватил меня со всех сторон,
прилегая к каждой точке тела. Я знал, что давление у меня внутри быстро
растет, уравновешивая наружное давление. Для этого и делался укол - чтобы
вам не расплющило клетки. Но все равно тяжесть давала о себе знать. К тому
времени, когда на счетчик у меня появилась "2" (наружное давление
соответствовало глубине в две морские мили), мне показалось, что я сейчас
лопну и буду раздавлен одновременно... В 20.05 счетчик показывал "2.7" и
на этом успокоился. Когда в 20.10 началось выполнение маневра, я особой
разницы не заметил. Хотя игольная стрелка указателя немного вздрагивала, и
я еще подумал, интересно, какое ускорение потребовалось, чтобы вызвать это
едва заметное колебание.
Основным недостатком противоперегрузочных оболочек была их
стационарность. Всякий, не успевший забраться в свой костюм до начала
ускорения, когда "Годовщина" выдавала полные свои двадцать пять "ж",
