учетом направления ветра. Опять же чепуха получается. Как же быть?
Ермолаев не знал, что и ответить.
- Именно, Анатолий, надо отбросить пагубную идею с дирижаблями! А что
же остается? Как транспортную проблему решить при нашем бездорожьи? Ту-
пик? Нет! Есть гениальный план, - Гоголь-Моголь взял бутылку шампанско-
го. - Пусть здесь будет столица, - он расчистил в центре стола место и
водрузил бутыль, - а вот, - принялся двигать стаканами и другими предме-
тами, - остальные города. Вот, к примеру, Вышний Волочек, - он указал на
подсохшую корочку черного хлеба. - Как все это объеденить в единую сис-
тему, чтобы по всем параграфам было равнодействие? Ха! Очень просто, ни-
чего нового не нужно выдумывать. Зародыш, как говорится, давно в утробе.
Гоголь-Моголь поднялся над столом, словно ястреб над птицефермой, и
начал водить крылами.
- Продлеваем все существующие радиусы метрополитена по найкратчайшей
геодезической линии, под реками, полями, озерами, от города к городу, от
поселка к поселку, от деревни к деревне, до самых дальних, некогда отс-
талых приграничных районов, осуществляя, наконец, на практике великое
социальное единение. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция -
Вышний Волочек! И помчали голубые составы за пятачек население из города
в деревню, а из деревни непрерывным потоком, минуя промежуточные инстан-
ции, пошел натуральный продукт! Исчезла, наконец, постылая провинция, мы
все теперь граждане - столичные жители...
- Не выйдет, - перебил Доктор.
- Почему же? - опешил Гоголь-Моголь.
- Не получится.
- Как это не получится, - уже возмутился изобретатель деревенского
метро, - От чего?
- Мрамору не хватит.
- А мы заменитель искусственный использовать начнем.
- Заменитель? - Доктор поморщился, - Ну, а как же с равнодействием в
духе высшей справедливости. Что же, одним - натуральное, а другим - сур-
рогат?! - отпарировал Доктор.
Гоголь-Моголь глубоко задумался. Толя все никак не мог понять,
серьезно они спорят или просто балагурят. Доктор пристально, как бы даже
с сочувствием, рассматривал оппонента. Инженер по-прежнему ковырялся в
тарелке, а Елена, вдруг наклонилась к нему и что-то шепнула на ухо. Тог-
да инженер выключил патефон и они вышли, предупредив, мол сейчас, сей-
час.
Скрипнула дверь, ведущая пустую комнату. Толя вспомнил про детский
рисунок на стене и странное, унылое настроение овладело им. Оно каким-то
непонятным образом перекликалось с речью Доктора, с необычной исповедью
одного немолодого человека перед другим. Толя незаметно выпал из окружа-
ющего действия. К реальности вернул Доктор слегка коснувшись его плеча и
позвав тихим лечебным голосом.
- Анатолий, что с вами?
Толя очнулся.
- Не грустите, Анатолий, Гоголь-Моголь у нас утопист, но он не вред-
ный.
- Да, я не вредный, - дружелюбно подтвердил утопист.
- Нам Коля рассказывал о вас, - продолжал Доктор, - Говорил: если бы
все в вашем институте были такие, то за свою теорию был бы спокоен. Для
него это важно, он много сил здесь положил. Он говорит, пусть мол крити-
куют, но только честно, научно. Ей богу он заслужил, всей своей жизнью.
Да я уверен - все окончится успехом, иначе я просто не знаю как быть.
- Вы говорили... - Толя смутился, - Что за беда с ним случилась?
Доктор удивленно посмотрел на Гоголя-Моголя и тот с каким-то ожесто-
чением махнул рукой.
- Не знают, ничего не знают...
- Подожди, - перебил Доктор, - Вы не знаете, что он отбывал срок?
- Какой срок?
- Николай Степанович был репрессирован. Семнадцать лет без права пе-
реписки, - сухо сказал Доктор.
- Как семнадцать? За что?
- За так, бесплатно, - со злостью бросил Гоголь-Моголь.
Утопист зря сердился на Ермолаева. Толя был не из тех людей, которые
вообще ничего не знали или не желали знать о репрессированных. Просто он
никак не предполагал такого с инженером.
Между тем, на кухню возвратились виновники торжества. Инженер, кряхтя
от натуги, поставил на пол здоровенный магнитофон - последнее слово ми-
ровой электроники. Казалось, такая прекрасная машина, будучи включенной,
непременно станет источником какой-нибудь приличной музыки с английскими
словами. Но напротив, когда завертелась бобина, послышался сухой треск,
а затем голос, а точнее - голоса. Именно, кричали двое, гитара и чело-
век, кричали хрипло и в лад. За общим грохотом, лязганьем и треском поч-
ти невозможно было разобрать ни слов, ни музыки. Да и вряд ли все это
можно было назвать песней. Во всяком случае, человек культурный и обра-
зованный здесь мог бы только усмехнуться. Тем не менее, участники тор-
жества буквально припали к магнитофону, будто в жизни ничего лучшего не
слыхали.
Более часа длился странный концерт. Слушатели плакали и смеялись, цо-
кали языками, подмигивали друг дружке, постоянно уточняли плохо расслы-
шанные слова, изредко показывали большой палец или ожесточенно стучали
себя по коленке. В общем, произошло настоящее с надрывом сумасшедствие
небольшого коллектива странных людей.
После окончания домашнего концерта Толя вспомнил о рукописи. Инженер
обрадовался, отвел гостя в кабинет, но рукопись отдать отказался.
- Извините, Анатолий, я хотел бы перед докладом еще поработать с ней.
Да вы не расстраивайтесь, я вам расскажу главное. - Богданов нежно пог-
ладил рукопись. - Я почему астрономией увлекся? Я ведь технарь по обра-
зованию, инженер. Это меня один очень хороший человек надоумил. Познако-
мились мы с ним... - хозяин замялся, - впрочем, неважно где...
- В лагере? - подсказал Толя.
- Эх, понарассказали уже, -не очень сердясь, сказал инженер, - Да,
было это в сорок третьем. Звали его Георгием, очень известный астроном
был. Ну да это грустная история, ведь он погиб потом, ладно не будем,
Анатолий. - он приумолк на мгновение, впоминая прошедшие годы, - Георгий
мне целый университетский курс прочел на нарах, и особенно про звезды и
планеты. Тогда я и загорелся. Ведь я и про десятый спутник не случайно
думать стал. О, здесь цепь совпадений!
Инженер подошел к стелажам, где алел длинный ряд томов Большой Со-
ветской Энциклопедии первого довоенного издания. Он с трудом вытащил
крепко зажатый собратьями том номер пятьдесят, содержавший исчерпывающую
информацию от огнестрельного оружия до серицита.
- Как-то мне понадобился диаметр Сатурна. У меня уже были кое-какие
формулы. Да, беру я вот этот самый том, нахожу Сатурн, читаю - и глазам
своим не верю, - инженер раскрыл книгу и прочел: - "Сатурн имеет десять
спутников. Диаметры их заключены между двумястами и четырьма тысячами
километров... "
- Не может быть! - воскликнул Толя Ермолаев.
- И я так бы не поверил. Любой школьник знает - у Сатурна девять мы-
лых планет, но гляньте сами, - он протянул книгу.
На пожелтевшей зачитанной странице Толя перечитал ошибочный абзац,
потом повертел книгой, будто проверяя, на самом ли деле это Большая Со-
ветская, и даже открыл титульный лист. Список уважаемой редакции, от
К.Е.Ворошилова до Ем.Ярослваского, и дата выпуска - не оставили никаких
сомнений в ее подлинности.
- Опечатка, - прокомментировал Толя.
- Вряд ли. Возможно, просто заблуждение, но гениальное заблуждение! -
Богданов поднял кверху указательный палец. - Меня как будто током удари-
ло: а вдруг и вправду есть десятый спутник? Вдруг это не мираж, не изда-
тельская ошибка, а действительно гигантская глыба вещества? Ведь, она
же, эта глыба, черт побери, должна как-то проявится?! Так я и загорелся,
годами считал-пересчитывал, горы таблиц перепахал, и на тебе - должен
быть спутник! Вот ведь комбинация: в книге есть спутник, а никто его в
природе и не видел еще, просто-таки призрак двуличный, а не спутник.
Нет, Анатолий, должен, должен быть и в природе, нужно искать, срочно,
побыстрее, а то как бы на западе не обошли.
Толя принялся исследовать другие тома. В первых уже изрядно выцвет-
ших, титульные листы повсеместно были изорваны, а там же где они сохра-
нились, ряд фамилий членов редколлегии тщательно были зачернены химичес-
ким карандашем.
- Мама моя зачеркивала и вырывала, -пояснил инженер, заметив недоуме-
ние собеседника. - Книги пожалела, и чтобы не выбрасывать, решила изба-
виться от опасных фамилий. Она боялась обыска... Вырванные листы - это
ведь стиль эпохи, это ее портрет! Ну да ладно, Анатолий, что тут гово-
рить. Грустная тема, пойдемьте, пожалуй к друзьям.
На кухне пили чай с бисквитно-кремовым тортом и ужасно спорили. Го-
голь-Моголь, срывающимся голосом, кричал:
- Врешь, будет равнодействие!
- Не будет, поскольку утопия и технократический выверт, - спокойно
возражал Доктор.
- Пусть тогда пеняют сами на себя, я умываю руки...
- Вы чего? - перебил инженер, - Опять про метро?
- Да нет, наш умник формулу придумал, - пояснил Доктор.
- Какую формулу?
- Аааа - Доктор махнул рукой.
Но Гоголь не обиделся и начал рассказывать новым слушателям.
- Вот, положим, кто-то решил всеобщее счастье установить на свой ма-
нер. Что же необходимо для успеха мероприятия? Каковы, так сказть, дос-
таточные условия? Конечно, речь идет о приличном проекте, чтобы все было
гуманно, по-доброму. Естественно, первым делом нужны единомышленники. Но
как их объеденить? Да и надо их сначала найти. Ведь у каждого своя сис-
тема благополучия, одним, положим, ваше счастье - так себе, ничего, а
другим - вообще поперек горла. Следовательно нужны какие-то правила,
нужна формула объединения - причем, заметьте, добровольного, иначе,
из-под палки в рай...
- Не томи, - не выдержал Доктор.
- Ведь отчего глупые мероприятия случаются? - гнул свою линию Го-
голь-Моголь. - Кому-то что-то в голову стукнет и он от этого так возбу-
дится, что непременно желает поделиться своей радостью с остальними.
Этакий Сен-Симон, Жан Жак Руссо. И не дай бог, если на его светлом пути
другой нигилист подвернется, которому все побоку. Ну, не хочет он чужих
идей, у него своих навалом! Натурально, наш Сен-Симон очень злиться на-
чинает и - к ногтю нигилиста: вот тебе демократия, вот тебе социальный
прогресс, кто не с нами - тому красный семафор! А я предлагаю так: кто
не с нами, тот пускай сам как хочет живет.
- Это и есть твоя формула? - усмехнулся инженер.
- Почти, -гордо ответил Гоголь-Моголь.
- Но государством-то кто управлять будет? - спросил Доктор.
- Кто, говоришь, будет населением править? А само же население и бу-
дет управлять.
- Нет на тебя Разгледяева, - благосклонно пожурила Елена, - Тебя бы в
миг анархистом заклеймили.
- Не анархизм, но демократия меньшинства, - возразил Гоголь-Моголь
предположительным нападкам Разгледяева. - Ведь до сих пор как было?
Кто-то решение принимает, а претворяют совсем другие. Несправедливо, не-
ту всеобщего равнодействия. А, по-хорошему, кто решение принимал, тому и
карты в руки - трудись в поте лица, воплощай мечту детства. Вот это де-
мократия, по всем параграфам, вот и равнодействие в духе...
- Как же конкретно твоя формула работать будет? - инженер кажется не
на шутку заинтересовался.
- Поясняю.- Гоголь-Моголь, удовлетворенно устраивался в центре внима-
ния, - К примеру, наш Анатолий решил всеобщее благоденствие осуществить
посредством дирижаблей. Не обижайтесь, Анатолий, я же к примеру. Итак, у
вас есть конкретаня программа, но одному эту воздушную целину не поднять
и вы ищите единомышленников и организуете общество любителей воздухопла-
вания. Теперь надо бы создать флотилию. Предложение о строительстве фло-
тилии выносится на общее собрание и открытым голосованием принимается.
Кто же строит? А тот кто голосовал за, тот и строит. Далее, общество
принимает решение внедрить дирижабли на внутренних линиях. Кто же лета-
ет? Да те же кто голосовал в положительном смысле! Кому же еще пользо-
