потом через заваленный кристаллами рабочий стол обратилась к Дортуйле: -
Я хочу, чтобы перед возвращением ты встретилась с моим Советом и ос-
тальными. Мы основательно проинструктируем тебя, но я даю тебе свое лич-
ное заверение в том, что ты получаешь полную свободу действий. Самое
важное - заставить их договориться о встрече на Узловой... и, я надеюсь,
ты понимаешь, насколько мне не нравится использовать тебя в качестве
приманки.
Когда Дортуйла, глубоко задумавшись, не ответила, Одрейд произнесла:
- Они могут и проигнорировать нашу инициативу и просто смести с по-
верхности планеты нашу станцию на Баззеле. И все же ты - лучшая наживка,
какая у нас есть.
- Мне и самой не нравится идея того, чтобы болтаться на крючке. Вели-
кая Мать, - слова Дортуйлы говорили о том, что за все эти годы она не
утратила чувства юмора. - Пожалуйста, держите покрепче удочку.
Она встала и бросив обеспокоенный взгляд на заваленный стол Одрейд,
добавила:
- У вас столько работы, и, боюсь, я задержала ваш ланч.
- Мы поедим вместе, Сестра. В настоящее время, ты важнее всего ос-
тального.
Все государства - абстракции Octun Politicus,
Архивы Бене Джессерит
Луцилла предостерегала себя, что не стоит полагаться на ощущение, что
в этой ядовито-зеленой комнате и посещениях Великой Чтимой Матре, есть
что-то знакомое и привычное. Это Узловая Станция, бастион тех, кто жаж-
дет уничтожения Бене Джессерит. Это враг. День семнадцатый.
Непогрешимые внутренние часы, запущенные в ней в момент Агонии, пока-
зали ей, что она уже приспособилась к приблизительному ритму планеты.
Пробуждение на восходе. И никак не угадать, когда ее накормят. Чтимые
Матре ограничивали ее одной трапезной в день.
И всегда этот футар в своей клетке. Напоминание: Вы оба в клетках.
Вот как мы обращаемся с опасными животными. Иногда ради удовольствия мы
их выпускаем поразмять ноги, но потом - назад в клетку.
Минимальное количество меланжа в еде. Не потому что бережливы, только
не при их богатстве. Просто небрежный жест, призванный показать то, "что
могло бы быть твоим, веди ты себя разумно".
Когда она придет сегодня?
В появлениях Великой Чтимой Матре не было никакого определенного по-
рядка. Случайные визиты, чтобы вывести пленницу из равновесия? Возможно.
А внимания командира требуют также и другие дела. Отправляйся навестить
опасного зверька, как только появится окно в рутинном распорядке дня.
Может быть, я и опасна. Паучья Королева, но я не твой домашний зве-
рек.
Луцилла ощущала присутствие сканирующих устройств. Эти хитрые машины
вглядывались в плоть, выискивая спрятанное оружие, присматриваясь к ра-
боте органов. Нет ли у нее чужеродных имплантантов? А как на счет допол-
нительных органов хирургическим путем встроенных в это тело?
Ничего подобного, Мадам Паук. Мы полагаемся на то, что дано нам от
рождения.
Луцилла понимала, что самая страшная сейчас для нее опасность заклю-
чается в том, что она станет чувствовать себя в подобном окружении не на
месте. Те, кто схватили ее, поставили ее в ужасающее положение, но не
могли отобрать ее способностей Бене Джессерит. Она могла заставить свое
тело умереть еще до того, как шир в ее теле будет истощен до преда-
тельства. Она сохранила разум... и рой Воспоминаний с Лампадас.
В задней стене отъехала желтоватая панель, и лента транспортера вы-
везла клетку с футаром. Так значит Паучья Королева уже в пути высылает
вперед себя напоминание-угрозу. Все как обычно. Рановато сегодня. Раньше
чем когда-либо.
- Доброе утро, футар, - весело пропела Луцилла.
Футар глянул на нее, но ничего не сказал.
- Ты должно быть, ненавидишь эту клетку, - сказала Луцилла.
- Не любить клетка.
Луцилла успела уже определить, что эти существа до некоторой степени
владеют способностью говорить, но насколько далеко простирается эта спо-
собность, попрежнему ускользало от нее.
- Думаю, она тебя тоже морит голодом. Тебе хотелось бы съесть меня?
- Есть, - отчетливый интерес в его взгляде.
- Хотелось бы мне быть Водящим.
- Ты, Водящий?
- А если да, стал бы ты меня слушаться?
Из пола поднялось тяжелое кресло Паучьей Королевы. По-прежнему ни ма-
лейшего признака ее присутствия, но стоит предположить, что она слушает
эти беседы.
Футар уставился на Луциллу со странным напряжением.
- А Водящие тоже держат вас в клетках и впроголодь?
- Водящий? - отчетливые вопросительные интонации в его голове.
- Я хочу, чтобы ты убил Великую Чтимую Матре, - в этом для них не бу-
дет ничего удивительного.
- Убить Дама!
- И съесть ее.
- Дама яд, - с унынием.
О-о-о! разве это не интереснейшая информация!
- Она - не яд. Ее мясо такое же как мое.
Футар подошел к ней, насколько позволяла клетка. Левая рука оттянула
нижнюю губу, показывая красный воспаленный шрам, похожий на ожог.
- Видишь яд, - сказало существо, уронив руку.
Интересно, как ей это удалось? От нее не пахнет никаким ядом. Пахнет
человеческой плотью, основанным на адреналине наркотиком, который дает
эти оранжевые глаза, реагируя на ярость... и некоторые другие эмоции,
как открыла Луцилла. Например, чувство абсолютного превосходства.
Насколько далеко простирается понятливость футара?
- Это был горький яд?
Футар скорчил гримасу и плюнул на пол. Действие быстрее и гораздо
сильнее слов.
- Ты ненавидишь Даму?
Оскаленные клыки.
- Ты ее боишься?
Футар улыбнулся.
- Тогда почему ты ее не убьешь?
- Ты не Водящий.
Так для убийства ему требуется приказ Водящего!
В комнату вошла Великая Чтимая Матре и опустилась на кресло.
- Доброе утро. Дама, - так же весело, как до этого Футару, пропела
Луцилла.
- Я не давала тебе позволения так меня называть, - тихим голосом, а в
глазах уже загораются оранжевые огоньки.
- Мы здесь болтали с футаром.
- Я знаю, - огоньки стали ярче. - И если ты мне его избаловала...
- Но Дама...
- Не называй меня так!
Паучья Королева так и вылетела из кресла, в глазах Сбилось оранжевое
пламя.
- Прошу, сядь пожалуйста, - улыбнулась Луцилла. - Так допрос не ве-
дут, - сарказм - опасное оружие. Вчера ты сказала, что хотела бы продол-
жить наше обсуждение Политики.
- Откуда ты знаешь, который час? - опустилась в кресло, но глаза
по-прежнему полыхают.
- У всех Бене Джессерит есть эта способность. Пробыв на ней всего
лишь некоторое время, мы способны чувствовать ритм любой планеты.
- Странный талант.
- Это может делать каждый. Все дело в восприимчивости.
- А я могла бы научиться?
Оранжевый огонь в ее глазах угасал.
- Я сказала каждый. Ты ведь все же человек, не так ли? Вопрос, на ко-
торый пока еще нет полного ответа.
- Почему ты говоришь, что у вас нет правительства?
Хочет сменить тему. Наши способности тревожат ее.
- Я говорила не совсем это. У нас нет формального правительства.
- Нет даже общественного кодекса?
- Нет такого свода законов, который отвечал бы всем потребностям.
Преступление в одном обществе может казаться требованием морали в дру-
гом.
- У людей всегда есть правительство.
Оранжевые пятна почти полностью исчезли из ее глаз. Почему это ее так
интересует?
- У людей есть политика. Я вчера тебе это говорила. Политика - ис-
кусство казаться искренним и совершенно открытым, скрывая при этом как
можно больше.
- Так значит вы, ведьмы, скрываете.
- Я этого не сказала. Когда мы говорим "политика", это предупреждение
нашим Сестрам.
- Я тебе не верю. Человеческие существа всегда создают ту или иную
форму...
- Соглашения?
- Это слово ничем не хуже других!
Почему-то оно приводит ее в ярость.
Луцилла больше ничего не сказала, а потому Великая Чтимая Матре чуть
наклонилась вперед.
- Вы скрываете!
- Разве я не в праве скрывать от тебя то, что может помочь тебе побе-
дить нас?
Вот тебе вкусная наживка!
- Я так и думала! - с явным удовлетворением она откинулась на спинку
кресла.
- Впрочем, почему бы не открыть это? Ты полагаешь, что ниши единолич-
ной власти всегда под рукой и их можно заполнить, но не понимаешь того,
что это означает в случае моей Общины.
- О, скажи мне пожалуйста.
Тяжеловато для сарказма.
- Ты думаешь, что все можно свести к инстинктам, уходящим корнями в
племенные времена и дальше. Вожди и старейшины. Таинственная мать и Со-
вет. А до них Сильнейший (или Сильнейшая), кто заботится о том, чтобы
все были сыты, что бы всех охранял огонь у входа в пещеру.
- В этом есть смысл.
Да, правда?
- О, я согласна. Эволюция форм изложена достаточно ясно.
- Эволюция, ведьма! Одно положенное на другое.
Эволюция. Смотри-ка как она бросается на ключевые слова.
- Это сила, которую можно взять под контроль, повернув ее на себя са-
му.
Контроль! Смотри, какой ты вызвала интерес. Она любит это слово.
- Так вы устанавливаете законы так же, как и все остальные!
- Регуляции, может быть, но разве все не временно?
- Конечно, - сказано с напряженным интересом.
- Но твоим обществом управляют бюрократы, которые знают, что, чтобы
они ни делали, они неспособны внести в это ни грана воображения.
- Это важно?
Неподдельно озадачена. Взгляни, как она хмурится.
- Только для тебя. Чтимая матре.
- Великая Чтимая Матре!
Ага, она еще и обидчива!
- Почему ты не позволяешь звать тебя Дама?
- Мы не близки.
- А футар тебе близок?
- Перестань уходить от темы!
- Хочу зубы чистить, - вмешался футар.
- А ты заткнись!
И впрямь гневается!
Футар опустился на четвереньки, но явно не испугался.
Великая Чтимая матре перевела горящий оранжевым огнем взгляд на Лу-
циллу:
- Что насчет бюрократов?
- У них нет пространства для маневра, поскольку именно вследствие
этого жиреют те, кому они подчиняются. Если не видишь разницы между ре-
гуляцией и законом, силу закона имеет и то, и другое.
- Не вижу никакой разницы.
Она даже не понимает, что она о себе выдала.
- Законы выражают миф о навязанной перемене. Прекрасное новое будущее
наступит, поскольку принят тот или иной закон. Законы навязывают буду-
щее. А регуляции, как верят, придают силу прошлому.
- Верят?
Ей и это слово тоже не нравится.
- В каждом случае действие иллюзорно. Как назначение комитета для
изучения проблемы. Чем больше людей в комитете, тем больше предвзятых
мнений по данной проблеме.
Осторожно! Она действительно над этим задумалась, пытается приложить
к самой себе.
Луцилла попыталась придать своего голосу наибольшую убедительность:
- Ты живешь в приумноженном прошлом и пытаешься понять некое неопоз-
наваемое будущее.
- Мы не верим в предвидение.
Да нет, верит! Наконец-то. Вот почему она держит нас в живых.
- Дама, пожалуйста. В самозаточении в тесном круге законов всегда
есть нечто неуравновешенное.
Будь осторожна! Ей не нравится, что ты зовешь ее Дама.
Великая Чтимая Матре поерзала в своем кресле, скрипнуло дерево.
- Но законы необходимы!
- Необходимы? Это опасно.
- Почему же?
Помягче с ней. Она чувствует, что ей что-то угрожает.
- Правит необходимость, а законы не дают адаптироваться. И неизбежно
обрушивается вся система. Это как банки, владельцы которых думают, что
покупают себе будущее. "Сила в моем времени! Плевать на потомков! ".
- А что могут сделать для меня потомки?
Не говори ничего! Взгляни на нее. Она реагирует на основе общего су-
масшествия. Подкинь ей что-нибудь другое.
- Чтимые Матре начинали как террористы. Сначала бюрократы и террор
как избранное оружие.
- Если оно у тебя под рукой, используй его. Но мы подняли восстание.
Терроризм? Слишком хаотично.
Ей нравится слово "хаос". Оно включает все, что находится вне ее. Она
даже не спросила, откуда ты знаешь о ее происхождении. Она принимает на-
