- Я называю отребье Гамму так, как мне хочется, - ответила молодая
женщина. - И не заикайся со мной о том, что ты предпочитаешь!
- Как ты меня назвала? - Бурзмали устал и в нем начал закипать гнев
при этом неожиданном нападении.
- Я называю тебя так, как хочу - отребье!
Бурзмали достаточно терпел. Не успела Лусилла его остановить, он из-
дал тихое рычание и отвесил молодой женщине тяжелую пощечину.
Пощечина не достигла цели.
Лусилла с восхищением наблюдала, как молодая женщина подпрыгнула при
этом нападении, поймала Бурзмали за рукав, как можно поймать несомый
ветром кусочек ткани, и, в ослепляюще быстром пируэте, скорость которого
почти скрывала его точность, нанесла Бурзмали такой удар, что тот навз-
ничь рухнул на пол. Женщина полупригнулась на одной ноге, другой приго-
товилась ударить.
- Сейчас я его убью, - проговорила она.
Лусилла, не зная, что может произойти дальше, согнулась отклоняясь
вбок, едва избежав внезапного удара ноги женщины, и ответила стандартным
сабартом Бене Джессерит так, что молодая женщина рухнула на пол, сложив-
шись пополам, поскольку удар поразил ее в подбрюшье.
- Предположение, что ты убьешь моего проводника, неуместно, как тебя
там ни зовут, - сказал Лусилла.
Молодая женщина судорожно вздохнула, обретая дыхание, и затем ответи-
ла, задыхаясь между словами:
- Меня зовут Мурбелла, Великая Преподобная Черница. Ты опозорила ме-
ня, сразив в столь медленном нападении. Зачем ты это сделала?
- Тебе надо было преподать урок, - сказала Лусилла.
- Я лишь недавно облачена в Преподобные Черницы. Пожалуйста, прости
меня. Я благодарю тебя за превосходный урок и буду благодарить тебя вся-
кий раз, когда буду припоминать твою реакцию, которую я обязана запом-
нить, - она склонила голову, затем легко вскочила на ноги, озорная улыб-
ка блуждала на ее лице.
Своим самым холодным голосом Лусилла спросила:
- Ты знаешь, кто я?
Уголком глаза она заметила Бурзмали, поднимавшегося на ноги с болез-
ненной медлительностью. Он остался сбоку, наблюдая за женщинами, но гнев
полыхал на его лице.
- По твой способности преподать мне такой урок, я вижу, кто ты - Ве-
ликая Преподобная Черница. Забуду ли я? - озорная улыбка исчезла с лица
Мурбеллы, она стояла со склоненной головой.
- Ты прощена. Приближается ли не-корабль?
- Так говорят, во всяком случае. Мы готовы его принять, - Мурбелла
взглянула на Бурзмали.
- Он до сих пор для меня полезен, и требуется, чтобы он меня сопро-
вождал, - казала Лусилла.
- Очень хорошо. Великая Преподобная Черница. Включает ли твое проще-
ние и твое имя?
- Нет!
Мурбелла вздохнула.
- Мы захватили гхолу, - сказала она. - Они пришел с юга под видом
тлейлаксанца. Я как раз собиралась возлечь с ним, когда вы появились.
Бурзмали, хромая подошел к ним. Лусилла увидела, что он распознал
опасность. Это "совершено безопасное" место просто кишмя кишит врагами!
Но враги до сих пор знают очень мало.
- Гхола не ранен? - спросил Бурзмали.
- Он продолжает разговаривать, - ответила Мурбелла. До чего же стран-
но!
- Ты не возляжешь с гхолой, - сказала Лусилла, мое особое задание!
- Давай играть по-честному, Великая Преподобная Черница. Я засекла
его первой, он уже частично поддался.
Она опять рассмеялась - с потрясшим Лусиллу черствым презрением.
- Вот сюда. Вон там место, из которого вы можете наблюдать.
Дай тебе умереть на Келадане!
Древняя здравица.
Данкан постарался припомнить, где же он находится. Он знал, что Торм-
са мертв: кровь брызнула из глаз Тормсы. Да, он ясно это помнил. Они
вошли в темное здание, и внезапно всюду вокруг них вспыхнул ослепи-
тельный свет. Данкан ощутил боль в затылке. Удар? Он постарался пошеве-
литься, но его мускулы отказывались повиноваться.
Он припомнил, как сидит на краю широкого луга. Там шло нечто вроде
игры в шары - эксцентричные шары, которые подпрыгивали и метались без
определенного замысла. Игроками были молодые люди в обычных костюмах...
Гиди Прайм!
- Они учатся быть стариками, - сказал он. Он вспомнил, как он это го-
ворил.
Его спутница, молодая женщина, взглянув на него безучастным взором.
- Только старикам следует играть в игры на свежем воздухе, - сказал
он.
- Вот как?
Это был вопрос, на который на дашь ответа. Она взяла над ним верх са-
мым простейшим способом.
"И в следующее мгновение выдала меня Харконненам!"
Ага, значит, это из воспоминаний его исходной жизни, когда он был
рожденным впервые, а не гхолой.
Гхола.
Он припомнил Оплот Бене Джессерит на Гамму. Библиотека: голографичес-
кие фотографии и три фото Лито I, герцога Атридеса. Сходство Тега с гер-
цогом было не случайно: чуть повыше, но во всем остальном точно такой же
- длинное худое лицо, нос с высокой переносицей, дар увлекать людей, ко-
торыми славились Атридесы...
Тег!
Он помнил последний доблестный поступок башара в ночи Гамму.
"Где же я?"
Его сюда привел Тормса. Они двигались по заросшей дороге на окраине
Ясая.
Барони.
Они не прошли и двух сотен метров по заросшему тракту, как позалил
мокрый и липкий снег. Холодный, несчастный снег, от которого через мину-
ту у них стал зуб на зуб не попадать. Они остановились надеть капюшоны и
застегнуть куртки. Так стало лучше. Но скоро наступит ночь. И станет
намного холодней.
- Есть нечто вроде убежища впереди, - сказал Тормса. - Мы переждем
там до ночи.
Когда Данкан не отозвался, Тормса сказал:
- Там не будет тепло, но будет сухо.
Данкан увидел серые очертания этого места приблизительно в трех сот-
нях шагов от них, оно возвышалось на фоне грязного снега. Он узнал его
немедленно: учетная станция Харконненов. Наблюдатели здесь считали (и,
порой, убивали) проходивших мимо людей. Его слепили из породной глины -
как бы один гигантский кирпич, сформированный так, как всегда лепят гли-
нобитные кирпичи, а затем целиком подвергнутый обжигу одной из тех горе-
лок с широким соплом, которыми Харконнены пользовались и для обуздания
толп.
Когда они подошли к этому зданию, Данкан увидел остатки полноохваты-
вающего экрана Защитного поля, разрушенного лазером в местах входа в
здание. Кто-то сокрушил эту систему уже очень давно. Извилистые дырки в
сети защиты частично заросли кустарником. Но пробитые огненными пиками
отверстия оставались открытыми. О, да - чтобы находящимся внутри были
видны все приближающиеся к входам.
Тормса помедлил и прислушался, с осторожностью оглядываясь.
Данкан посмотрел на учетную станцию. Он хорошо ее помнил. То, что бы-
ло перед ним, напоминало деформированный нарост, развившийся из первона-
чального семени. Поверхность была обожжена до стеклянного блеска. Боро-
давки и выпуклости - свидетельствовали о сверхобжиге. Эрозия эпох покры-
ла здание сетью тонких трещин, но первоначальная форма сохранялась. Он
посмотрел вперед и узнал часть старой суспензорной системы подъема.
Кто-то на скорую руку приспособил замок и заложил засов.
Значит, это отверстие через полноохватный экран Защитного поля сдела-
но недавно.
Тормса исчез в этом отверстии.
Словно бы переключили кнопку: видения памяти Данкана изменились. Он
был в библиотеке не-глоуба вместе с Тегом. Проектор показывал им серию
видов современного Ясая. Идея современного возымела на него странное
действие. Барони был современным юродом, если думать о современном, как
соответствии всем нормам жизни своего времени. Он полагался исключи-
тельно на суспензорные путеводные трассы для перемещения людей и матери-
алов - и все эти трассы находились высоко. Никаких отверстий для входа
на уровне земли. Данкан объяснял это Тегу.
План материализовался в его памяти, превратясь в город, который ис-
пользовал каждый возможный квадратный метр вертикального и горизон-
тального пространства. Путеводные трассы требовались только для станций
универсальных транспортных коконов.
Тег проговорил:
- Идеальной формой была бы клубневидная с плоской крышей для топте-
ров.
- Харконенны предпочитали квадраты и прямоугольники.
Это было правдой.
Данкан припомнил Барони с такой ясностью, что содрогнулся.
Суспензорные тракты тянулись как норы червей - прямые, изогнутые, из-
гибавшиеся под косыми углами... вверх, вниз, вбок. Кроме прямоугольной
абсолютности, наложенной по прихоти Харконненов, Барони был построен по
особому критерию для населенности: максимальная плотность при мини-
мальном расходовании материалов.
- Плоская крыша была единственным ориентированным на человека прост-
ранством в этом проклятом месте, - он припомнил, как говорит это Тегу и
Лусилле вместе.
Там, на вершине, были роскошные апартаменты, и сторожевые станции по
всем краям, парковкам топтеров, у всех доступов снизу, вокруг всех пар-
ков. Люди, жившие на вершине, могли позабыть о массе плоти, корчившейся
в дикой тесноте прямо под ними. Ни один звук или запах от этого людского
скопища не доходил до верха. Слуг заставляли принимать ванну и переоде-
ваться в гигиенические одежды перед тем, как войти туда.
Тег задал вопрос:
- Почему же так плотно стиснутые людские массы позволяли себе жить в
такой тесноте?
Ответ был очевиден, и Данкан его объяснил:
- Вне города была опасная местность. Управляющие городом представляли
ее даже более опасной, чем она на самом деле была. Кроме того, немногие
знали о лучшей жизни за пределами города. Единственная лучшая жизнь, о
которой они знали, была на вершине. И единственный путь туда лежал через
абсолютно раболепную услужливость.
- Это произойдет, и ты ничего не сможешь с этим поделать!
Это уже совсем другой голос отдался эхом в черепе Данкана. Он ясно
его слышал.
Пол!
"До чего же странно", - подумал Данкан. Было высокомерие в ясновиде-
нии, такое же, как высокомерие ментата, который держится за свою колючую
логику.
"Я никогда прежде не думал о Поле, как о высокомерном". Теперь Данкан
смотрел в зеркало на свое собственное лицо, Частью ума он понял, что это
- одно из воспоминаний его исходной жизни. Внезапно зеркало стало другим
- и отражение его лица в нем тоже стало выглядеть совсем иначе. Смуглое
округлое лицо начало приобретать более жесткие очертания, словно бы он
достиг зрелости. Он заглянул в собственные глаза. Да, это его глаза. Од-
нажды он слышал, как некто описывал его глаза как "сидящие в пещере".
Глубокие глазницы над высокими скулами. Ему говорили, что трудно понять,
синие у него глаза или темно-зеленые, если только свет не падает прямо
на них.
Это говорила женщина. Он не мог припомнить эту женщину.
Он постарался поднять руку и коснуться волос, но руки ему не подчиня-
лись. Затем он припомнил, что его волосы выбелены. Кто это сделал? Ста-
руха. Его волосы больше не были шапочкой темных колечек.
И герцог Лито смотрел на него в дверном проходе обеденного зала на
Келадане.
- Сейчас мы поедим, - сказал герцог. Это был королевский приказ, но
высокомерия не чувствовалось, поскольку его устраняла слабая улыбка, как
бы говорящая: "Кто-то же должен это сказать".
"Что происходит с моим умом?"
Он припомнил, как идет за Тормса к тому месту, где, как сказал Торм-
са, их будет ждать не-корабль.
Это было большое здание, возвышавшееся в ночи. Вокруг главного здания
разбросаны пристройки поменьше. Они, вроде бы, заселены, из них слыша-
лись голоса и звуки работающих машин. Ни одного лица не появилось в уз-
ких окошках. Ни одна дверь не открывалась. Данкан уловил запах пищи,
когда они проходили мимо самой большой из пристроек. Это напомнило ему,
что они ели только сушеные полоски какой-то кожистой штуковины, которую
Тормса называл "походной пищей".
Они вошли в темное здание.
Вспыхнул ослепительный свет.
Из глаз Тормсы брызнула кровь.
