дии, с бесконечно малого зародыша идеи правители Бене Тлейлакса понимали
опасности столь огромного плана - всеобъемлющего, хитросплетенного, тон-
кого. Они изведали необходимость проходить по самому краешку катастрофы,
терпеть то и дело разящие потери, подчиненность и униженность. Все это,
и намного больше, делалось для сотворения особого образа Бене Тлейлакса.
За тысячелетия притворства они сотворили миф.
- Греховные, отвратительные грязные тлейлаксанцы! Глупые тлейлаксан-
цы! Предсказуемые тлейлаксанцы! Импульсивные тлейлаксанцы!
Даже креатура Пророка пала жертвой этого мифа. Пленная Рыбословша
стоя в этой комнате, кричала на тлейлакса некого Господина:
- Долгое притворство создает реальность! Ты и в самом деле греховен!
Вот они и убили ее, и Пророк ничего им не сделал.
Лишь немногие среди всех чуждых миров и людей понимали сдержанность
тлейлаксанцев. Порывистость? Они еще передумают после того, как Бене
Тлейлакс покажет, сколько тысячелетий был способен ждать своего гос-
подства.
- Спаннунгсбоген!
Вафф покатал это древнее слово по языку: "Натяжение лука!" Как далеко
ты натягиваешь лук перед тем, как выпустить стрелу. Эта стрела войдет
глубоко!
- Машейхи ждали больше, чем кто-либо другой, - прошептал Вафф. Здесь,
в своей крепкой башне, он осмелился произнести это слово вслух только
для самого себя: "Машейхи".
Крыши под ним мерцали в восходящем солнце. Он услышал, как начала ше-
велиться жизнь в городе. Сладостная горечь запахов Тлейлакса потянулась
в воздухе к его окну. Вафф глубоко вдохнул и закрыл окно.
Он почувствовал себя обновленным после этого момента одинокого наблю-
дения. Отвернувшись от окна, он облачился в белое одеяние-хилат почета,
перед которым обязан склоняться весь Домель. Длинный хилат полностью
скрыл его короткое тело, вызвав у него отчетливое чувство, будто он об-
лачился в доспех.
- Мы - народ Ягиста, - напомнил он своим советникам всего лишь вчера
вечером. - Все остальное - пограничные области. Мы с единственной целью
все эти тысячелетия лелеяли миф о наших слабости и темных кознях.
Девять его советников, сидевших в глубокой сагре без окон под защит-
ным полем не-пространства, улыбнулись тогда, молчаливо одобряя его сло-
ва. По суду гуфрана, они понимают. Сцена, на которой тлейлаксанцы опре-
деляли свою судьбу, всегда была для них кехлем с его законом гуфрана.
Так надлежало, чтобы даже Вафф, самый могущественный из всех тлейлак-
саицев, не мог покинуть свой мир, быть впущен в него заново, не пройдя
обряда самоуничижения через гуфран, прося прощения за контакты с невооб-
разимыми грехами неверных. Даже самого сильного способно запятнать обще-
ние с повиндой. Хасадары, надзирающие за всеми границами Тлейлакса и ох-
раняющие женщин Селамлика, вправе подозревать даже Ваффа. Он - один из
людей Кехля, но все равно должен подтверждать это всякий раз, когда по-
кидает и возвращается в родной мир - и, разумеется, всякий раз, когда
входит в селамлик для пожертвования своей спермы.
Вафф подошел к высокому зеркалу и рассмотрел себя и свое одеяние. Он
знал, что для повинды представлялся чем-то вроде эльфа. Едва ли полтора
метра роста, глаза, волосы и кожа - различные оттенки серого, все должно
работать на общее впечатление от овального лица с крохотным ртом и лини-
ей острых зубок. Лицевые Танцоры могли воспроизводить его жесты и позы,
могли дезинтегрироваться по повелению Машейха. Но ни Машейхов, ни Хаса-
даров нельзя одурачить. Только повинду это способно обмануть.
"Кроме Бене Джессерит!"
От этой мысли его лицо стало угрюмым. Что ж, этим ведьмам еще предс-
тоит встретиться с одним из новых Лицевых Танцоров!
"Ни один другой народ не овладел языком генетики так, как Бене Тлей-
лакс", - успокоил он себя. - "Мы правы, называя этот язык "языком бога",
поскольку сам Бог дал нам эту великую силу".
Вафф подошел к двери и дождался утреннего колокола. Нет способа опи-
сать испытываемое им богатство переживаний. Время развернулось перед
ним. Он не спрашивал, почему правдивое послание Пророка было услышано
только Бене Тлейлаксом. Это - Господне Деяние, и в этом. Пророк есть
Мышца Господня.
"Ты приготовил их для нас, о. Пророк".
И этот гхола на Гамму - нынешний гхола - в настоящий момент стоил
всех ожиданий.
Прозвучал утренний колокол, и Вафф прошел в зал, вместе с другими,
облаченными в белое фигурами, вышел на восточный балкон приветствовать
солнце. Как Махай и Абдль своего народа, он мог теперь олицетворять себя
со всем народом Тлейлакса.
"Мы живем законом Шариата, единственные оставшиеся во всем мирозда-
нии".
Раньше нигде, кроме закрытых палат его братьев - Малик не мог он отк-
рыть эту тайну. Но теперь работа этой тайной мысли, разделяемой сейчас
каждым вокруг него, в равной степени была заметна и в Машейхах, и в До-
меле и Лицевых Танцорах. Парадокс родства и ощущения социальной общнос-
ти, пронизывающие весь Кехль от Машейхов до самых низов Домеля, не был
парадоксом для Ваффа.
"Мы работаем на единого Бога".
Лицевой Танцор, в личине Домеля, поклонился и открыл двери балкона.
Вафф, выходящий на солнечный свет со многими спутниками вокруг него,
улыбнулся, узнав Лицевого Танцора. Еще и Домель! Семейная шуточка - но
Лицевые Танцоры не кровные члены семьи. Они - конструкции, инструменты,
точно так же, как гхола на Гамму - это инструмент, созданный языком Бо-
га, на котором говорят только Машейхи.
Вместе с другими, теснившимися вокруг него, Вафф совершил намаз перед
солнцем. Он испустил крик Абдля и услышал, как этот крик разнесся эхом
голосов до самых крайних точек города.
- Солнце не Бог! - закричал он.
Нет, солнце было только символом бесконечных господних мощи и мило-
сердия - еще одна конструкция, еще один инструмент. Чувствуя себя очи-
щенным гуфраном, через который прошел вчера вечером и оживленный утрен-
ним ритуалом, Вафф мог теперь поразмыслить о путешествии в мир повинды,
из которого он только что вернулся, пройдя обряд гуфрана. Другие верую-
щие освободили ему путь, когда он пошел назад во внутренние коридоры и
по спускопроводу в центральный сад, где назначил сбор своим советникам.
"Успешный выдался рейд, рейд среди повинды", - подумал он.
Покидая внутренний мир Бене Тлейлакса, Вафф всякий раз ощущал себя в
лашкаре - боевом походе ради высшей мести, которая на тайном языке его
народа называлась Бодал (всегда с большой буквы и всегда заново подт-
верждаемая в гуфране и кехле). Последний лашкар был чрезвычайно успеш-
ным.
Вафф попал из спускопровода в центральный сад, залитый солнечным све-
том через призматические рефлекторы, установленные на окружающих крышах.
В самой середине присыпанного гравием круга небольшой фонтан исполнял
фугу для зрения. Низкий белый палисад ограждал коротко стриженую лужай-
ку, пространство вполне достаточное чтобы фонтан освежал воздух, но что-
бы плеск воды не мешал ведущейся тихими голосами беседе. На этом газон-
чике стояли десять узких скамей из древнего пластика, девять из них -
полукругом, лицом к поставленной чуть отдельно десятой.
Помедлив перед газончиком, Вафф огляделся удивляясь, почему он никог-
да раньше не испытывал такого радостного наслаждения при виде этого мес-
та. Сам материал скамей был синий, они не были крашеными. За века упот-
ребления в скамьях появились плавные изгибы, округлые впадины от бесчис-
ленных ягодиц, но в сносившихся местах цвет был все также ярок.
Вафф уселся, обернувшись лицом к девяти советникам, тщательно подби-
рая слова, которые должен был произнести. Документ, привезенный им из
последнего лашкара, и послуживший основным поводом для него оказался
очень ко времени. Его название и сам текст содержали важнейшее послание
для Тлейлакса.
Из внутреннего кармана Вафф извлек тонкую пачку ридуланского хруста-
ля. Он заметил неожиданный интерес у своих советников: девять лиц, по-
добных его собственному, Машейхи, сердцевина кехля - выражали ожидание,
они все читали в кехле этот документ: "Манифест Атридесов". Они провели
ночь в размышлениях над содержанием Манифеста. Теперь это надо было об-
судить. Вафф положил документ к себе на колени.
- Я предлагаю распространять этот текст вдаль и вширь, - сказал Вафф.
- Без изменений? - это Мирлат, советник, ближе всего подошедший к
гхоло-трансформации. Мирлат, вне сомнений, метит на место Абдля и Махая.
Вафф сосредоточил взгляд на широких челюстях советника, где за века на-
рос выступающий хрящик, видимая примета огромного возраста его нынешнего
тела.
- Именно таким, каким он попал в наши руки, - сказал Вафф.
- Опасно, - заметил Мирлат.
Вафф повернул голову вправо, его детский профиль выделялся на фоне
фонтана так, что его могли видеть все советники. Рука Господня мне пору-
ка! Небеса над нами - словно полированный карнелиан, словно бы Банда-
лонг, самый древний город Тлейлакса, выстроен под одним из гигантских
искусственных укрытий, возводившихся, чтобы укрыть первопроходцев на тя-
желых для жизни планетах. Когда Вафф опять перевел взгляд на своих со-
ветников, лицо его сохраняло прежнее выражение.
- Для нас не опасно, - сказал он.
- Как посмотреть, - сказал Мирлат.
- Тогда давайте сравним наши точки зрения, - сказал Вафф. - Должны ли
мы бояться Икса или Рыбословш? Разумеется, нет! Они наши, хотя они этого
не знают.
Вафф сделал паузу, чтобы его слова полностью до всех дошли: всем
здесь было известно, что новые Лицевые Танцоры сидят в высочайших сове-
тах Икса и Рыбословш, и что подмена эта не разоблачена.
- Космический Союз не выступит против нас и не окажет нам противо-
действия, потому что мы - единственный надежный источник меланжа, - про-
должил Вафф.
- А как насчет этих Преподобных Черниц, возвращающихся из Рассеяния?
- осведомился Мирлат.
- Мы с ними разберемся, когда это потребуется, - сказал Вафф.
- И нам помогут потомки тех из нашего народа, кто по собственной воле
отправились в Рассеяние.
- Время действительно представляется удачным, - пробормотал другой
советник.
Это, заметил Вафф, проговорил Торг-младший. Отлично! Вот один голос и
обеспечен.
- Бене Джессерит! - проворчал Мирлат.
- Я думаю, Преподобные Черницы устранят ведьм с нашего пути, - сказал
Вафф. - Они: уже рычат друг на друга, как звери на арене для боев.
- А что, если будет установлен автор этого Манифеста? - вопросил Мир-
лат. - Что тогда?
Несколько советников закивали головами. Вафф отметил их: люди, кото-
рых надо еще привлечь на свою сторону.
- В наш век опасно носить имя Атридес, - сказал он.
- Кроме, может быть, как на Гамму, - сказал Мирлат. - И документ этот
подписан именем Атридеса.
"Как странно", - подумал Вафф.
Представитель КХОАМа на той самой конференции повинды, ради которой
Вафф вынужден был покинуть родные планеты Тлейлакса, подчеркнул именно
этот пункт. Но большинство КХОАМа - скрытые атеисты, на все религии
смотрят с подозрением, а Атридесы, конечно же, были в свое время мощной
религиозной силой. Беспокойство КХОАМа было почти осязаемо.
Теперь Вафф докладывал об этой реакции КХОАМа.
- Этот КХОАМовский клеврет, проклятье его безбожной душе, прав, -
настаивал Мирлат. - Документ с подковыркой.
"С Мирлатом надо будет разобраться", - подумал Вафф. Он поднял доку-
мент с колен и прочел вслух первую строку:
- "Сначала было слово и слово было Бог".
- Прямо из Оранжевой Католической Библии, - сказал Мирлат. И все
опять в тревожном согласии закивали головами.
Вафф, коротко улыбнувшись, обнажил свои остренькие зубки.
- Есть ли среди вас такие, кто допускает, будто среди повинды имеются
подозревающие о существовании Шариата и Машейхов?
Он почувствовал, что правильно сделал, задав вслух этот вопрос, напо-
миная собравшимся, что только здесь, в самой глубине Тлейлакса старые
