вильным.
- Но ведь, наверняка, никто не верит, будто этот гхола способен стать
новым Квизатцем Хадерахом, - возразила Лусилла.
Шванги только плечами пожала.
Лусилла сохраняла полную неподвижность и спокойствие, размышляя. Воз-
можно ли, чтобы этот гхола мог развиться в мужской вариант Преподобной
Матери? Способен ли этот Данкан Айдахо обрести способность проникновения
в такие глубины своего "я", куда не осмеливается заглянуть ни одна Пре-
подобная Мать?
Шванги заговорила, голос ее напоминал порыкивающее бормотание:
- Замысел этого проекта... У них опасный план. Они могли бы свершить
ту же самую ошибку... - она осеклась.
"Они, - подумала Лусилла. - Их гхола".
- Много бы я отдала, чтобы знать наверняка, какое место занимают в
этом Икс и Рыбословши, - сказала Лусилла.
- Рыбословши! - Шванга покачала головой при одной мысли об остатках
женской армии, служившей только Тирану. - Они верят в правду и справед-
ливость.
Лусилла переборола внезапный комок в горле. Шванги в твердой оппози-
ции, не достает только открытого признания. Да, она здесь командует. По-
литическое правило простое: те, кто противится проекту, должны наблюдать
за ним, чтобы можно было пресечь его при первом же признаке осложнений.
Но здесь на лужайке истинный гхола Данкана Айдахо. Сравнительный анализ
клеток и Видящая Правду это подтвердили.
Та раза ей сказала, провожая:
- Тебе предстоит обучить его любви во всех ее формах.
- Он так юн, - Лусилла не отводила взгляда от гхолы.
- Юн, да, - сказала Шванги. - Полагаю, что пока ты пробудишь в нем
только ответную привязанность ребенка на материнскую любовь. Позже... -
Шванги пожала плечами.
Лусилла ничем не проявила своих чувств. Бене Джессерит повинуется. "Я
- Геноносительница. Значит..." Распоряжения Таразы и специальная подго-
товка Лусиллы определили особый курс, которым все должно пойти.
Лусилла сказала Шванги:
- Есть кто-то, похожая на меня, как две капли воды, говорящая моим
голосом. Я - ее зеркальное отражение. Могу я спросить, кто это?
- Нет.
Лусилла опять промолчала. Она и не ожидала откровенности, но не раз
отмечалось ее потрясающее сходство с главой Отдела Безопасности Препо-
добной Матерью Дарви Одраде. "Юная Одраде". Лусилла не раз слышала эти
слова. И Лусилла, и Одраде происходили, конечно, от линии Атридесов с
сильным генным влиянием потомков Сионы. Рыбословши не имели монополии на
эти гены! Но Иные Памяти Преподобной Матери, несмотря на их жесткую из-
бирательность и ограниченность предками только с женской стороны, давали
важные ключики к пониманию широкого размаха проекта гхолы. Лусилла, опи-
равшаяся на жизненный опыт обитавшей в ней Джессики, жившей пять тысяч
лет тому назад и появившейся в результате генетических манипуляций Орде-
на, испытывала глубокое чувство страха, исходящее от этой жизни-памяти.
Знакомая модель и исходящее от нее такое, напряженное ощущение рока вы-
нудили Лусиллу автоматически начать произносить литанию против страха,
которую она выучила еще при первом посвящении в Обряды Ордена:
"Я не должна бояться. Страх - это убийца разума. Страх - это ма-
ленькая смерть, несущая полное уничтожение. Я должна встретить мой страх
лицом к лицу. Я должна позволить ему пройти через меня и сквозь меня. И
когда он пройдет и останется позади, я обращу внутренний взгляд, чтобы
увидеть его тропу. Когда страх уйдет, не будет ничего. Только я сама ос-
танусь".
К Лусилле вернулось спокойствие.
Шванги подметила, что что-то с Лусиллой происходит и позволила своей
настороженности немного ослабеть. Лусилла - не тупица, не "особая" Пре-
подобная Мать, не титулованная пустышка, которая едва может работать
так, чтобы не ставить постоянно Орден в неловкое положение. Лусилла -
настоящая, и некоторые реакции нельзя от нее скрыть, даже реакции другой
Преподобной Матери. Очень хорошо, пусть она узнает полный размах оппози-
ции этому "опасному" проекту!
- По-моему, гхола не доживет до того, чтобы увидеть Ракис, - сказала
Шванги.
Лусилла пропустила это мимо ушей.
- Расскажи мне о его друзьях, - сказала она.
- У него нет друзей, только учителя.
- Когда я с ними встречусь? - она задержала взгляд на противоположной
стороне галереи, где Патрин небрежно облокотился на низкую балюстраду,
тяжелый лазерный пистолет наготове. Лусилла внезапно поняла, что Патрин
наблюдает за ней. У Патрина - приказ башара! Шванги наверняка видит и
понимает. "Мы охраняем его!"
- Я так понимаю, тебе особенно хочется увидеться именно с Майлзом Те-
гом, - сказала Шванги.
- Среди прочих.
- Не хочешь ли сперва войти в контакт с гхолой?
- Я уже вошла с ним в контакт, - Лусилла кивнула на внутренний двор,
где ребенок опять стоял неподвижно и глядел на нее. - Он из задумчивых.
- Об остальных гхолах я знаю только по докладам, - сказала Шванги, -
но, подозреваю, этот - наиболее задумчивый из всей серии.
Лусилла подавила непроизвольную дрожь, так яростно ее подмывало отк-
рыто восстать против отношения и слов Шванги. Ни единого намека, что
мальчик внизу - такой же, как и все.
Пока Лусилла размышляла над этим, облака затмили солнце, как часто
бывало в этот час. Над стенами Оплота задул холодный ветер, закруживший
вихрями по внутреннему двору. Мальчик отвернулся и ускорил свои физичес-
кие упражнения, согреваясь за счет возросшей активности.
- Куда он уходит, когда хочет побыть один? - спросила Лусилла.
- В основном, в свою комнату. Он несколько раз совершал весьма опас-
ные вылазки, но мы это пресекли.
- "Он, должно быть, сильно нас ненавидит.
- Я в этом уверена.
- Мне надо будет сразу же взяться за него.
- Наверняка, у Геноносительницы нет сомнений в своей способности пе-
ребороть эту ненависть.
- Я думаю о Гиэзе, - Лусилла метнула на Шванги осведомленный взгляд,
- меня весьма удивляет, что ты позволила Гиэзе совершить такую ошибку.
- Я не вмешиваюсь в нормальный процесс обучения гхолы. Если одна из
его учительниц привязывается к нему искренней любовью - это не моя проб-
лем"
- Привлекательный ребенок, - сказала Лусилла. Они еще чуть-чуть пос-
тояли, наблюдая за упражнениями гхолы Данкана Айдахо. Обе Преподобные
Матери ненадолго задумались о Гиэзе, одной из первых учительниц, приве-
зенных сюда ради проекта гхолы. Подход Шванги был прост: "Гйэза, опреде-
ленно, была неудачей". А Лусилла думала: "Шванги и Гиэза усложнили мою
задачу". Ни Шванги, ни Лусилла ни на секунду не задумались над тем, как
эти мысли подкрепляют их верность тем или иным принципам.
Наблюдая за ребенком во внутреннем дворе, Лусилла начала по-новому
постигать, чего на самом деле достиг Тиран - Бог Император. Лито II ис-
пользовал этих гхол бесчисленное количество раз и жизненных сроков -
тридцать пять сотен лет сменялись гхолы Данкана, один за другим. Бог Им-
ператор Лито II не был обыкновенным от природы. Он был величайшим Джаг-
гернаутом человеческой истории, катящимся повсюду - давящим социальные
системы, естественную и искусственную ненависть, формы правления, обряды
(и табу, и мандаринаты), религии легкие и религии аскетичные. Сокрушаю-
щий вес его колесницы не оставил ничего без своих отметин, даже Бене
Джессерит.
Лито II называл это Золотой Тропой, и этот Данкан Айдахо, типовой
гхола, которого она видела сейчас под собой, был заметной фигурой в этом
наводящем благоговейный ужас движении. Лусилла изучала отчеты Бене Джес-
серит - возможно самые лучшие во всем мироздании. Даже сегодня на
большинстве планет Старой Империи до сих пор разбрызгивают капли воды на
восток и на запад, произнося местные варианты: "Пусть твое благословение
снизойдет на нас за это подношение, о Бог бесконечной силы и бесконечно-
го милосердия".
Некогда добиться такого повиновения было задачей Бене Джессерит и их
прирученного жречества. Но это обрело свою собственную инерцию, ставшую
назойливым принуждением. Даже самые сомневающиеся из верующих говорили:
"Что ж, вреда это причинить не может". Это было достижение, которое са-
мые лучшие религиозные конструкторы Защитной Миссиоиерии Бене Джессерит
наблюдали с восхищением, страхом и благоговением разочарования. Тиран
превзошел лучших из Бене Джессерит. Пятнадцать сотен лет прошло со вре-
мени смерти Тирана, но Орден до сих пор беспомощен распутать главный
узел этого устрашающего достижения.
- Кто отвечает за религиозную подготовку? - спросила Лусилла.
- Никто, - сказала Шванги, - к чему беспокоиться? Если он будет вновь
пробужден к своей исходной памяти, то вернется и к своей изначальной ве-
ре. Мы будем иметь дело с ней, если когда-либо до этого дойдет.
Время тренировки мальчика вышло. Даже не оглянувшись еще раз на наб-
людавших, он покинул внутренний двор и удалился в широкую дверь слева.
Патрин тоже покинул свою позицию наблюдателя, даже не взглянув на Препо-
добных Матерей.
- Пусть тебя не одурачат люди Тега, - сказал Шванги. - У них глаза на
затылке. Ведь мать Тега с рождения была одной из нас. Он учит гхолу та-
кому, чего ему вообще никогда не следовало бы знать!
Взрывы являются также сжатиями времени. Все доступные наблюдению пе-
ремены в человеческой истории до некоторой стегни и с некоей точки зре-
ния являются взрывными - иначе бы вы их не заметили. Плавная Непрерыв-
ность перемен, если ее достаточно замедлить, протекает незамеченной для
тех, чей срок наблюдения слишком короток. Отсюда, говорю вам, я видел
перемены, которых вы никогда бы не углядели.
Лито II
Женщина, стоявшая в утреннем свете планеты Дом Соборов перед столом,
за которым сидела Верховная Преподобная Мать Алма Тараза, была высока и
гибка. Длинная черно-мерцающая аба, облекавшая ее от плеч до пола не
могла скрыть грацию, проявлявшуюся в каждом движении тела.
Тараза наклонилась вперед в своем песьем кресле и проглядывала перек-
ладные досье - глифы Бене Джессерит - проецируемые над поверхностью сто-
ла только для ее глаз.
"Дарви Одраде" так дисплей определил стоявшую перед ней женщину, а
затем последовала сжатая биография, и так уже знакомая Таразе до мело-
чей. Дисплей служил нескольким целям - всегда надежная памятка для Вер-
ховной Матери, позволявшая порой взять паузу для раздумий, когда делаешь
вид, будто изучаешь характеристики, и он же снабжал решающими доводами,
если в ходе беседы всплывет что-нибудь нежелательное.
"Одраде принесла Бене Джессерит уже девятнадцать детей", - вчитыва-
лась Тараза в информацию, возникавшую перед ее глазами. "Каждый ребенок
от другого отца", в этом необычного мало. Но даже такое интенсивное ма-
теринство не нарастило на Одраде ненужной плоти. Лицо ее с длинным носом
и угловатыми щеками от природы имело - высокомерный вид. Все лицо сужа-
лось к узкому подбородку. Пухлые губы - обещание страсти.
"Мы всегда можем положиться на гены Атридесов", - подумала Тараза.
Позади Одраде затрепетала оконная занавеска, она оглянулась. Они были
в утренней комнате Таразы - небольшой элегантно обставленной, отделанной
в зеленые тона. Только яркая белизна песьего кресла Таразы выделялась из
общего фона. Окна эркера смотрели на восток - на сад, лужайку и отдален-
ные снежные вершины гор планеты Дом Соборов, похожие на театральные де-
корации.
Не поглядев на нее, Тараза сказала:
- Я обрадовалась, когда ты и Лусилла приняли назначение. Это намного
облегчает мою задачу.
- Я бы хотела встретиться с этой Лусиллой, - сказала Одраде, глядя на
макушку Таразы. Голос Одраде был мягким контральто.
Тараза откашлялась.
- Нет надобности. Лусилла одна из наших Геноносительниц. Вы обе полу-
чили идентичное либеральное образование, обусловившее вашу подготовлен-
ность.
Было что-то оскорбительное в небрежном тоне Таразы и только их давнее
