По лицу старика катился пот, но теперь уже не только от солнца. Во
время каждого нового круга, который так спокойно и, казалось, безмятежно
проплывала рыба, старик выбирал все больше лесы и теперь был уверен, что
через два круга ему удастся всадить в [268]
"Но я должен подтянуть ее ближе, гораздо ближе, - подумал он. - И не надо
целиться в голову. Надо бить в сердце".
"Будь спокойным и сильным, старик", - сказал он себе.
Во время следующего круга спина рыбы показалась над водой, но плыла она
все еще слишком далеко от лодки. Рыба сделала еще один круг, но была
по-прежнему слишком далеко от лодки, хотя и возвышалась над водой куда
больше. Старик знал, что, выбери он еще Он уже давно приготовил гарпун;
связка тонкого троса лежала в круглой корзине, а конец он привязал к
битенгу на носу.
Рыба приближалась, делая свой круг, такая спокойная и красивая, чуть
шевеля огромным хвостом. Старик тянул лесу что было силы, стараясь
подтащить рыбу как можно ближе к лодке. На секунду рыба слегка завалилась
на бок. Потом она выпрямилась и начала но - Я сдвинул ее с места, - сказал
старик. - Я все-таки заставил ее перевернуться.
У него снова закружилась голова, но он тянул лесу с большой рыбой изо
всех сил. "Ведь мне все-таки удалось перевернуть ее на бок, - думал он. -
Может быть, на этот раз я сумею перевернуть ее на спину. Тяните! -
приказывал он своим рукам. - Держите мен Еще задолго до того, как рыба
приблизилась к лодке, он напряг все свои силы и стал тянуть что было мочи.
Но рыба лишь слегка повернулась на бок, потом снова выпрямилась и уплыла
вдаль.
- Послушай, рыба! - сказал ей старик. - Ведь тебе все равно умирать.
Зачем же тебе надо, чтобы и я тоже умер?
"Этак мне ничего не добиться", - подумал старик. Во рту у него так
пересохло, что он больше не мог говорить, и не было сил дотянуться до
бутылки с водой. "На этот раз я должен подтащить ее к лодке, - подумал он.
- Надолго меня не хватит". - "Нет, [269]
хватит, - возразил он себе. - Тебя, старик, хватит навеки".
Во время следующего круга старик чуть было ее не достал, но рыба снова
выпрямилась и медленно поплыла прочь.
"Ты губишь меня, рыба, - думал старик. - Это, конечно, твое право. Ни
разу в жизни я не видел существа более громадного, прекрасного, спокойного
и благородного, чем ты. Ну что же, убей меня. Мне уже все равно, кто кого
убьет".
"Опять у тебя путается в голове, старик! А голова у тебя должна быть
ясная. Приведи свои мысли в порядок и постарайся переносить страдания, как
человек... Или как рыба", - мысленно добавил он.
- А ну-ка, голова, работай, - сказал он так тихо, что едва услышал свой
голос. - Работай, говорят тебе.
Еще два круга все оставалось по-прежнему.
"Что делать? - думал старик. Всякий раз, когда рыба уходила, ему
казалось, что он теряет сознание. - Что делать? Попробую еще раз".
Он сделал еще одну попытку и почувствовал, что теряет сознание, но он
все-таки перевернул рыбу на спину. Потом рыба перевернулась обратно и
снова медленно уплыла прочь, помахивая в воздухе своим громадным хвостом.
"Попробую еще раз", - пообещал старик, хотя руки у него совсем ослабли
и перед глазами стоял туман.
Он попробовал снова, и рыба снова ушла. "Ах, так? - подумал он и сразу
же почувствовал, как жизнь в нем замирает. - Я попробую еще раз".
Он собрал всю свою боль, и весь остаток своих сил, и всю свою давно
утраченную гордость и кинул их на поединок с муками, которые терпела рыба,
и тогда она перевернулась на бок и тихонько поплыла на боку, едва-едва не
доставая мечом до обшивки лодки; о Старик бросил лесу, наступил на нее
ногой, поднял гарпун так высоко, как только мог, и изо всей силы, которая
у него была и которую он сумел в эту минуту собрать, вонзил гарпун рыбе в
бок, как раз позади ее [270]
громадного грудного плавника, высоко вздымавшегося над морем до уровня
человеческой груди. Он почувствовал, как входит железо в мякоть, и,
упершись в гарпун, всаживал его все глубже и глубже, помогая себе всей
тяжестью своего тела.
И тогда рыба ожила, хоть и несла уже в себе смерть, - она высоко
поднялась над водой, словно хвастая своей огромной длиной и шириной, всей
своей красой и мощью. Казалось, что она висит в воздухе над стариком и
лодкой. Потом она грохнулась в море, зали Старика одолела слабость и
дурнота; он почти ничего не видел. Но, опустив бечеву гарпуна, он стал
медленно перебирать ее в изрезанных руках, а когда зрение вернулось, он
увидел, что рыба лежит на спине, серебряным брюхом кверху. Рукоятка
гарпуна торча Старик не сводил с нее глаз, пока зрение у него опять не
затуманилось. Тогда он дважды обмотал веревку гарпуна о битенг и опустил
голову на руки.
"Что же это с моей головой? - сказал он, прижавшись лицом к обшивке
носа. - Я старый человек, и я очень устал. Но я все-таки убил эту рыбу,
которая мне дороже брата, и теперь мне осталось сделать черную работу.
Теперь я должен приготовить веревку и связать ее в петли, чтобы
принайтовить рыбу к лодке. Даже если бы нас было двое и мы затопили бы
лодку, чтобы погрузить в нее рыбу, а потом вычерпали воду, - все равно
лодка не выдержала бы такой тяжести. Я должен Он стал подтягивать рыбу к
борту, чтобы, пропустив веревку через жабры и через пасть, привязать ее
голову к носу.
"Мне хочется посмотреть на нее, - подумал он, - потрогать ее,
почувствовать, что же это за рыба. Ведь [271]
она - мое богатство. Но я не поэтому хочу ее потрогать. Мне кажется, что
я уже дотронулся до ее сердца, - думал он, - тогда, когда я вонзил в нее
гарпун до самого конца. Ладно, подтяни ее поближе, привяжи, надень петлю
ей на хвост, а другую перекинь вокру - Ну, старик, за работу, - сказал он
себе и отпил маленький глоток воды. - Теперь, когда битва окончена,
осталась еще уйма черной работы.
Старик посмотрел на небо, потом на рыбу. Он глядел на солнце очень
внимательно. "Сейчас едва перевалило за полдень. А пассат крепчает. Лесы
чинить теперь бесполезно. Мы с мальчиком срастим их дома".
- Подойди-ка сюда, рыба!
Но рыба его не послушалась. Она безмятежно покачивалась на волнах, и
старику пришлось самому подвести к ней лодку.
Когда он подошел к ней вплотную и голова рыбы пришлась вровень с носом
лодки, старик снова поразился ее величиной. Но он отвязал гарпунную
веревку от битенга, пропустил ее через жабры рыбы, вывел конец через
пасть, обкрутил его вокруг меча, потом снов - Я не мог ее убить
по-другому, - сказал старик. Выпив воды, он почувствовал себя куда лучше.
Теперь он знал, что не потеряет сознания, и в голове у него прояснилось.
"Она весит не меньше полутонны, - подумал он. - А может быть, и
значительно больше".
- Без карандаша не сочтешь, - сказал старик. - Для этого нужна ясная
голова. Но я думаю, что великий Ди Маджио мог бы сегодня мною гордиться.
[272]
Правда, у меня не было костной мозоли. Но руки и спина у меня здорово
болели. Интересно, что такое костная мозоль? Может, и у нас она есть, да
только мы этого не подозреваем?
Старик привязал рыбу к носу, к корме и к сиденью, Она была такая
громадная, что ему показалось, будто он прицепил лодку к борту большого
корабля. Отрезав кусок бечевы, он подвязал нижнюю челюсть рыбы к ее мечу,
чтобы рот не открывался и было легче плы Старику не нужен был компас,
чтобы определить, где юго-запад. Ему достаточно было чувствовать, куда
дует пассат и как надувается парус. "Пожалуй, стоило бы забросить удочку -
не поймаю ли я на блесну какую-нибудь рыбешку, а то ведь мне нечего есть".
Н В бутылке еще оставалось немного воды, и, поев креветок, старик отпил от
нее четвертую часть.
Лодка шла хорошо, несмотря на сопротивление, которое ей приходилось
преодолевать, и старик правил, придерживая румпель локтем. Ему все время
была видна рыба, а стоило ему взглянуть на свои руки или дотронуться до
лодки спиной - и он чувствовал, что вс [273]
Теперь он знал, что рыба существует на самом деле и что боль в руках и в
спине - это тоже не сон. "Руки заживают быстро, - подумал он. - Я пустил
достаточно крови, чтобы не загрязнить раны, а соленая вода их залечит.
Темная вода залива - лучший в мире Они плыли и плыли, и старик полоскал
руки в соленой воде и старался, чтобы мысли у него не путались. Кучевые
облака шли высоко, над ними плыли перистые; старик знал, что ветер будет
дуть всю ночь. Он то и дело поглядывал на рыбу, чтобы проверить, в са
Акула догнала его не случайно. Она выплыла из самой глубины океана, когда
темное облако рыбьей крови сгустилось, а потом разошлось по воде глубиной
в целую милю. Она всплыла быстро, без всякой опаски, разрезала голубую
гладь моря и вышла на солнце. По Порою она теряла след. Но она либо
попадала на него снова, либо чуяла едва слышный его запах и преследовала
его неотступно. Это была очень большая акула породы мако, созданная для
того, чтобы плавать так же быстро, как плавает самая быстрая рыба в мор
[274]
челюстей, которые сейчас были плотно сжаты. Она быстро плыла у самой
поверхности моря, легко прорезая воду своим высоким спинным плавником. За
плотно сжатыми двойными губами ее пасти в восемь рядов шли косо посаженные
зубы. Они были не похожи на обычные п Когда старик ее увидел, он понял,
что эта акула ничего не боится и поступит так, как ей заблагорассудится.
Он приготовил гарпун и закрепил конец его веревки, поджидая, чтобы акула
подошла ближе. Веревка была коротка, потому что он отрезал от нее кусок В
голове у старика теперь совсем прояснилось, и он был полон решимости, хотя
и не тешил себя надеждой.
"Дело шло уж больно хорошо, так не могло продолжаться", - думал он.
Наблюдая за тем, как подходит акула, старик кинул взгляд на большую
рыбу. "Лучше бы, пожалуй, все это оказалось сном. Я не могу помешать ей
напасть на меня, но, может быть, я смогу ее убить? Dentuso (вид акулы
(исп.) - Прим. перев.), - подумал он. - Ч Акула подплыла к самой корме, и
когда она кинулась на рыбу, старик увидел ее разинутую пасть и
необыкновенные глаза и услышал, как щелкнули челюсти, вонзившись в рыбу
чуть повыше хвоста. Голова акулы возвышалась над водой, вслед за головой
показалась [275]
голова, большие глаза и лязгающая, выпяченная, всеядная челюсть. Но в
этом месте у акулы находится мозг, и старик ударил в него своим гарпуном.
Он изо всех сил ударил в него гарпуном, зажатым в иссеченных до крови
руках. Он ударил в него, ни на что не над Акула перевернулась, и старик
увидел ее потухший глаз, а потом она перевернулась снова, дважды обмотав
вокруг себя веревку. Старик понял, что акула мертва, но сама она не хотела
с этим мириться. Лежа на спине, она била хвостом и лязгала челюстями, всп
- Она унесла с собой около сорока фунтов рыбы, - вслух сказал старик.
"Она утащила на дно и мой гарпун, и весь остаток веревки, - прибавил он
мысленно, - а из рыбы снова течет кровь, и вслед за этой акулой придут
другие".
Ему больше не хотелось смотреть на рыбу теперь, когда ее так
изуродовали. Когда акула кинулась на рыбу, ему показалось, что она
кинулась на него самого.
"Но я все-таки убил акулу, которая напала на мою рыбу, - подумал он. -
И это была самая большая dentuso, какую я когда-либо видел. А мне,
ей-богу, пришлось повстречать на своем веку немало больших акул.
Дела мои шли слишком хорошо. Дольше так не могло продолжаться. Хотел бы
я, чтобы все это было сном: я не поймал никакой рыбы, а сплю себе один на
кровати, застеленной газетами".
- Но человек не для того создан, чтобы терпеть поражения, - сказал он.
- Человека можно уничтожить, но его нельзя победить.
"Жаль все-таки, что я убил рыбу, - подумал он. - Мне придется очень
тяжко, а я лишился даже гарпуна. Dentuso - животное ловкое и жестокое,
умное и сильное. Но я оказался умнее его. А может быть, и не умнее. Может
быть, я был просто лучше вооружен".
[276]
- Не нужно думать, старик, - сказал он вслух. - Плыви по ветру и встречай
беду, когда она придет.
"Нет, я должен думать, - мысленно возразил он себе. - Ведь это все, что
